Точно через 25 минут Кэрол услышала, как щелкнул замок в двери, выходящей из кабинета доктора прямо в коридор. Через некоторое время открылась дверь в приемную, и вошел Джад Стивенс. Его взгляд остановился на Мак-Гриви.
- Мы как-то встречались, - сказал он. - Но не могу вспомнить, где.
Мак-Гриви бесстрастно кивнул.
- Да… Лейтенант Мак-Гриви.
Он указал на Анжели:
- Детектив Фрэнк Анжели.
Джад и Анжели обменялись рукопожатием.
- Входите.
Мужчины вошли в кабинет Джада, и дверь закрылась. Кэрол посмотрела им вслед, пытаясь уложить это в голове. По-видимому, тот, что покрупней, испытывал к доктору Стивенсу неприязнь. Но может, это было его обычным настроением? Кэрол была уверена только в одном. Ее платье необходимо отдать в чистку.
Кабинет Джада был обставлен, как деревенская гостиная во Франции. Рабочего стола не было. Удобные, легкие стулья и столики с антикварными лампами расставлены по комнате. На полу ковер с изящным рисунком, а в углу удобная кушетка с дамасским покрывалом. Мак-Гриви отметил, что на стенах не висели дипломы. Но он проверил все до того, как пойти сюда. Если бы доктор Стивенс захотел, то смог бы покрыть дипломами и сертификатами все стены.
- В первый раз оказываюсь в приемной психиатра, - сказал Анжели. - Хотел бы я, чтобы мое жилье было похоже на это.
- Это успокаивает пациентов, - легко сказал Джад. - И, кстати, я психоаналитик.
- Извините, - сказал Анжели. - И в чем же разница?
- Примерно в пятидесяти долларах в час, - сказал Мак-Гриви. - Мой напарник не очень-то в этом разбирается.
Напарник. И Джад вспомнил. Напарника Мак-Гриви застрелили, а сам Мак-Гриви был ранен во время ограбления винного магазина. Это было четыре, может пять лет назад. За это был арестован мелкий бандит по имени Амос Зифрен. Адвокат Зифрена настаивал на невиновности обвиняемого в связи с его ненормальностью. Джада пригласили в качестве эксперта и попросили обследовать Зифрена. Он обнаружил, что тот безнадежно ненормален, с сильно выраженным паресисом. По заключению Джада Зифрен избежал смертной казни и был отправлен в лечебницу для душевнобольных.
- Теперь я вас вспомнил, - сказал Джад. - Дело Зифрена. Вы получили три пули, а ваш напарник был убит.
- И я вас помню, - сказал Мак-Гриви. - Вы вытащили убийцу.
- Чем я могу быть вам полезен?
- Нам нужна кое-какая информация, доктор, - сказал Мак-Гриви.
Он кивнул Анжели. Тот начал возиться со шнурком пакета.
- Мы хотим, чтобы вы кое-что опознали, - сказал Мак-Гриви.
Голос его был осторожным, ничего не выражающим. Анжели вскрыл пакет и вытащил желтый клеенчатый дождевик.
- Вам не встречалась эта вещь?
- Похож на мой, - удивленно сказал Джад.
- Это ваш. По крайней мере, на нем ваше имя.
- Где вы его нашли?
- А вы как думаете, где?
Оба отбросили осторожность. Еле заметная перемена коснулась их лиц. Джад с минуту изучал Мак-Гриви, затем вынул из подставки, стоящей на низком длинном столике, трубку и начал набивать ее табаком из кувшина.
- Думаю, вам лучше рассказать мне, в чем тут дело, - спокойно сказал он.
- Дело в этом плаще, доктор Стивенс, - сказал Мак-Гриви. - Если он ваш, то мы хотим знать, как он вышел из-под вашей опеки.
- Ничего таинственного. Когда я шел сюда утром, на улице моросило. Мой плащ в стирке, поэтому я был в желтой клеенке. Я держу ее для поездок на рыбалку. Один из моих пациентов оказался без плаща. Начинался снегопад, и я одолжил ему клеенку.
Он замолчал, внезапно забеспокоившись.
- Что с ним случилось?
- Случилось с кем? - спросил Мак-Гриви.
- С моим пациентом - Джоном Хенсоном.
- Точно, - мягко сказал Анжели. - Вы попали в яблочко. Мистер Хенсон не смог возвратить вам плащ, потому что он умер.
Джад почувствовал слабый шок.
- Умер?
- Кто-то воткнул ему в спину нож, - сказал Мак-Гриви.
Джад недоверчиво посмотрел на него. Мак-Гриви взял у Анжели плащ и повернул его так, чтобы Джад мог видеть большой безобразный разрез. Спина плаща была покрыта тусклыми пятнами цвета хины. Чувство тошноты накатило на Джада.
- Кому понадобилось убивать его?
- Мы надеялись, что вы сможете сказать нам это, доктор Стивенс, - сказал Анжели. - Кто знает об этом больше, чем его психоаналитик?
Джад беспомощно покачал головой.
- Когда это случилось?
Ответил Мак-Гриви.
- В одиннадцать, этим утром. На Лексингтон-авеню, меньше квартала от вашего офиса. Десятки людей видели, как он упал, но все торопились домой, отмечать рождество Христово, поэтому оставили его истекать кровью на снегу.
Джад сжал край стола, костяшки его пальцев побелели.
- В котором часу Хенсон был здесь? - спросил Анжели.
- В десять.
- Сколько длится ваш прием, доктор?
- Пятьдесят минут.
- Он ушел сразу по окончании?
- Да. Меня ожидал следующий пациент.
- Хенсон вышел через приемную?
- Нет, пациенты входят через приемную, а выходят вон в ту дверь. - Он показал дверь, выходящую в коридор. - Таким образом, они не встречаются друг с другом.
Мак-Гриви кивнул.
- Итак, Хенсон был убит через несколько минут после того, как вышел отсюда. Зачем он к вам ходил?
Джад помолчал.
- Извините, я не могу рассказывать о клиентах.
- Кто-то убил его, - сказал Мак-Гриви. - Вы бы могли помочь установить убийцу.
Трубка Джада погасла. Он, не торопясь, разжег ее снова.
- И долго он посещал вас?
На этот раз спрашивал Анжели.
- Три года, - сказал Джад.
- В чем состояла его проблема?
Джад колебался. Он увидел Джона Хенсона таким, каким тот был в это утро: возбужденный, улыбающийся, получивший свободу, которую предвкушал так долго.
- Он был гомосексуалистом.
- Опять та же красивенькая история, - с горечью сказал Мак-Гриви.
- Был гомосексуалистом, - сказал Джад. - Хенсон вылечился. Я сказал ему об этом утром - что ему больше не нужно посещать меня. Он был готов вернуться к семье. У него была жена и двое детей.
- Гомик с семьей? - спросил Мак-Гриви.
- Это часто случается.
- Может, один из его приятелей-гомиков не захотел отпустить его? Они подрались. Тот остервенел и ткнул дружка в спину ножом?
Джад подумал.
- Это возможно, - сказал он задумчиво, - но я в это не верю.
- Почему нет, доктор Стивенс? - спросил Анжели.
- Потому что у Хенсона не было гомосексуального контакта уже больше года. Более вероятно, что кто-то пытался ограбить его. Хенсон был из тех, кто вступает в драку.
- Храбрый, женатый педик, - сказал Мак-Гриви. Он зажег сигару. - Насчет ограбления: есть одно "но". Его бумажник остался нетронутым. Там было больше ста долларов.
Он наблюдал за реакцией Джада.
Анжели сказал:
- Если мы ищем чокнутого, задача становится проще.
- Не обязательно, - возразил Джад. Он подошел к окну. - Посмотрите вниз на толпу. Каждый двадцатый находится, находился или же будет находиться в психолечебнице.
- Но если человек сумасшедший…
- Ему не надо таковым выглядеть, - объяснил Джад. - На каждый очевидный случай ненормальности приходится минимум десять недиагностированных.
Мак-Гриви изучал Джада с явным интересом.
- Вы много знаете о человеческой натуре, не так ли, доктор?
- Такой вещи, как человеческая натура, не существует, - сказал Джад. - Точно так же, как и животной натуры. Попробуйте уравнять кролика с тигром. Или белку со слоном.
- Вы давно практикуете психоанализ? - спросил Мак-Гриви.
- Двенадцать лет. А что?
Мак-Гриви пожал плечами.
- Вы симпатичный парень. Бьюсь об заклад, что пациенты, во всяком случае многие из них, влюбляются в вас, а?
Глаза Джада заледенели.
- Не понимаю, куда вы клоните…
- Да бросьте, доктор. Конечно, понимаете. Оба мы неглупые люди. Педик приходит сюда и находит симпатичного молодого доктора, которому можно излить душу, - голос полицейского становился все более интимным. - И вы хотите сказать, что за три года на вашей кушетке у Хенсона не было маленького стояка на вас?
Джад посмотрел на него без выражения:
- Это и есть ваша идея о неглупом человеке, лейтенант?
Мак-Гриви не пошевелился.
- Это могло быть. И я скажу вам, что еще могло случиться. Вы сказали Хенсону, что не хотите больше его видеть. Может, это ему не понравилось. Он привык к вам за три года. Вы подрались.
Лицо Джада потемнело от гнева.
Напряжение разрядил Анжели.
- Может, вы знаете кого-нибудь, у кого была причина его ненавидеть, доктор? Или кого ненавидел он сам?
- Если бы такая персона существовала, - сказал Джад, - я бы вам сказал. Думаю, я знал о Хенсоне все, что было можно. Он был счастлив. Не питал ненависти ни к кому, и я не знаю, кто бы мог ненавидеть его.
- Тем лучше для него. Вы чертовски хороший доктор, - сказал Мак-Гриви. - Мы возьмем с собой его историю болезни.
- Нет.
- Добыть разрешение суда?
- Добывайте. В его истории нет ничего, что могло бы вам помочь.
- Тогда какой же вред от того, что вы дадите ее нам? - спросил Анжели.
- Это может повредить жене и детям Хенсона. Вы на ложном пути. Увидите, что Хенсон был убит незнакомцем.
- Я в это не верю, - отрезал Мак-Гриви.
Анжели сложил плащ.
- Мы отдадим это вам, когда проведем дополнительное исследование.
- Оставьте у себя, - сказал Джад.
Мак-Гриви распахнул дверь, ведущую в коридор.
- Мы будем поддерживать с вами связь, доктор.
Он вышел. Анжели кивнул Джаду и последовал за Мак-Гриви.
Джад стоял на месте, разум его пребывал в смятении. Вошла Кэрол.
- Все в порядке? - неуверенно спросила она.
- Кто-то убил Хенсона.
- Убил?
- Заколол ножом, - сказал Джад.
- Боже мой! Но почему?
- Полиция не знает.
- Как это ужасно! - она видела боль в глазах доктора. - Я могу что-нибудь сделать, доктор?
- Закрой, пожалуйста, офис, Кэрол. Я поеду к миссис Хенсон. Хочу сам сообщить ей об этом.
- Не беспокойтесь. Я все сделаю, - сказала Кэрол.
- Спасибо.
И Джад ушел.
Через полчаса Кэрол закончила дела и уже запирала свой стол, когда дверь в коридор открылась. Шел седьмой час вечера. Кэрол подняла глаза, увидела, как человек улыбнулся и двинулся к ней…
Глава третья
Мэри Хенсон была хорошенькой, как кукла: маленькая, с изящной фигуркой. Внешне она была мягкой, беззащитной, женственной, как уроженки Юга, но под этой оболочкой таилась гранитная твердость. Джад встретился с ней через неделю после начала курса лечения ее мужа. Она истерично выступала против этого, и Джад уговорил ее повстречаться с ним.
- Почему вы так настроены против лечения вашего мужа?
- Не хочу давать моим друзьям повод говорить, что я вышла замуж за сумасшедшего, - сказала она Джаду. - Скажите ему, чтобы он дал мне развод: потом может делать все, что ему заблагорассудится.
Джаду пришлось объяснить, что в данный момент развод может окончательно добить Джона.
- Тут уже нечего и разрушать, - отрезала она. - Если бы я знала, что он "фэри", то разве я вышла бы за него? Он превратился в женщину.
- В каждом мужчине есть что-то женское, - сказал Джад. - Точно так же, как и в женщине мужское. В случае с вашим мужем необходимо преодолеть сложные психологические проблемы. Но он старается помочь мне, миссис Хенсон. Думаю, ради него и его детей вы обязаны пойти навстречу.
Он уговаривал ее больше трех часов, и наконец она неохотно согласилась не требовать развода. Потом она заинтересовалась и вовлеклась в битву за Джона. Джад взял себе за правило никогда не лечить женатые пары, но Мэри попросила его принять и ее в число своих пациентов, и он нашел это полезным. А она стала лучше понимать себя и более правильно строить взаимоотношения с мужем. Лечение Хенсона продвигалось очень успешно.
А теперь Джад пришел, чтобы сказать ей о бессмысленном убийстве. Она смотрела на него и не верила: это какая-то злая шутка. И вдруг пришло осознание.
- Он никогда больше не вернется! - закричала она. - Никогда не вернется!
Она рвала на себе одежду, металась, как раненое животное. Прибежали шестилетние близнецы. И начался бедлам. Джад ухитрился успокоить детей и отвел их к соседям, дал миссис Хенсон успокоительное и вызвал семейного врача. Убедившись, что больше ничего не сможет сделать, ушел. Сел в машину, поехал бесцельно, задумавшись. Хенсон пробил себе выход из самого ада, и в момент торжества… Это было убийство без причины. Могло ли быть, что на него напал какой-то гомосексуалист? Бывший любовник, раздосадованный тем, что Хенсон покинул его? Конечно, была такая возможность, но он в нее не верил. Лейтенант Мак-Гриви сказал, что Хенсон был убит за квартал от дома. Если убийцей был доведенный до отчаяния любовник Джона, то он назначил бы Хенсону встречу где-нибудь в уединенном месте, чтобы попытаться вернуть его. Он излил бы ему свои обвинения, прежде чем убить его. Он бы не стал наносить удар ножом на переполненной улице.
На углу Джад заметил телефонную будку и вспомнил, что обещал пообедать с доктором Питером Хедли и его женой. Это были ближайшие друзья, но видеть кого-либо у него не было настроения. Остановив машину у края тротуара, он вошел в будку и набрал номер Хедли. Подошла Нора.
- Ты опаздываешь! Где ты находишься?
- Нора, - сказал Джад. - Боюсь, мне необходимо отпроситься у вас сегодня вечером.
- Ни в коем случае, - завопила она. - У меня тут сексуальная блондинка, умирающая от желания видеть тебя.
- Оставим это на другой раз, - сказал Джад. - В самом деле, я не смогу. Пожалуйста, извинись за меня.
- Эти врачи! - фыркнула Нора. - Подожди минутку, я позову твоего дружка.
Послышался голос Пита:
- Что случилось, Джад?
- Просто тяжелый день, Пит. Расскажу тебе завтра.
- Ты упускаешь великолепную скандинавскую девочку. В самом деле, очень красивую.
- Познакомлюсь с ней в другой раз, - пообещал Джад.
Он услышал торопливый шепот, потом снова заговорила Нора.
- Она будет на рождественском обеде, Джад. Придешь?
Он подумал.
- Поговорим об этом позже, Нора. Извините меня за сегодняшний вечер.
Он повесил трубку. Хотел бы он избавить себя от попыток Норы подобрать ему жену.
Джад женился на последнем году учебы в университете. Элизабет занималась общественными науками, была ласковой и веселой, оба они были молоды, сильно любили друг друга и строили чудесные планы переустройства мира, в котором будут жить их дети. И в первый же день рождества Элизабет и их неродившийся ребенок погибли в катастрофе. Джад с головой погрузился в работу и со временем стал одним из самых выдающихся психоаналитиков в стране. Но он до сих пор терпеть не мог находиться среди людей, празднующих рождество. Как бы то ни было, хотя он и говорил себе, что поступает неправильно, - этот день принадлежал Элизабет и их ребенку.
Он распахнул дверь телефонной будки. Рядом стояла девушка, ожидающая, когда освободится телефон. Она была молодой, хорошенькой, в тесном свитере, мини-юбке и ярком плаще. Он вышел из будки.
- Извините, - сказал он.
Она ответила теплой улыбкой:
- Ничего, все в порядке.
Лицо ее было задумчивым. Он часто видел такие взгляды. Одиночество, пытающееся пробить барьер, бессознательно выстроенный вокруг себя.
Если Джад и знал, что привлекателен для женщин, то это таилось глубоко в подсознании. То, что в него влюблялись женщины-пациентки, становилось скорее помехой, чем преимуществом. Иногда это очень затрудняло жизнь.
Дружески кивнув, он прошел мимо девушки. Он чувствовал, что она стоит под дождем и смотрит, как он садится в машину и отъезжает.
Свернув на шоссе Ист-Ривер, он направился в сторону Меррит-Паркуэй. Через полтора часа он выехал на Коннектикутскую магистраль. Нью-йоркский снег был грязен и водянист, но та же буря волшебно преобразила коннектикутский пейзаж в красочную открытку художника Карьера. Он миновал Вестпорт и Денбери, стараясь сконцентрироваться на дорожной ленте, летящей под колеса, - его окружала зимняя страна чудес. Каждый раз, когда мысли возвращались к Джону Хенсону, он заставлял себя думать о другом. Он ехал все дальше в темноту сельской местности и несколько часов спустя повернул и направился домой.
Обычно приветствующий его улыбкой краснолицый привратник Майк казался занятым и холодным. Семейные неприятности, предположил Джад. Обычно Джад останавливался поболтать с ним о его сыне-подростке и замужних дочерях, но сейчас не был расположен к этому. Он попросил Майка отправить машину в гараж.
- Хорошо, доктор Стивенс, - Майк хотел что-то добавить, но передумал.
Джад вошел в здание. Вестибюль пересекал управляющий Бен Кац. Он увидел Джада, нервно махнул рукой и торопливо исчез у себя.
Что с ними сегодня случилось? - подумал Джад. Или у меня шалят нервы? Он шагнул в лифт.
Эдди, лифтер, кивнул:
- Добрый вечер, доктор Стивенс.
- Добрый вечер, Эдди.
Эдди отвернулся в сторону.
- Что-нибудь случилось? - спросил Джад.
Эдди быстро покачал головой, избегая смотреть на доктора.
Боже, подумал Джад, еще один кандидат ко мне на прием. Не многовато ли?
Эдди открыл дверь лифта, и Джад вышел. Подойдя к своей квартире, он обернулся. Эдди смотрел на него. Джад попытался заговорить, но Эдди быстро закрыл дверь. Джад вошел в квартиру.
Везде горел свет. В гостиной лейтенант Мак-Гриви открывал ящики стола. Анжели как раз выходил из спальни. Джад почувствовал, как в нем разгорается гнев.
- Что вы делаете в моей квартире?
- Ждем вас, доктор Стивенс, - сказал Мак-Гриви.
Джад подошел и захлопнул ящик стола, чуть не прищемив Мак-Гриви пальцы.
- Как вы сюда попали?
- У нас ордер на обыск, - сказал Анжели.
Джад, не веря, уставился на него.
- Ордер? На обыск моей квартиры?
- Предположим, вопросы будем задавать мы, доктор, - сказал Мак-Гриви.
- Вам не обязательно отвечать на них, - вставил Анжели, - без адвоката. Вам также следует знать, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
- Хотите послать за юристом? - спросил Мак-Гриви.
- Мне не нужен юрист. Я говорил вам, что одолжил плащ Джону Хенсону утром и не видел его до тех пор, пока вы не принесли плащ днем. Я не мог убить его. Был занят с пациентами целый день. Это может подтвердить мисс Робертс.
Мак-Гриви и Анжели обменялись молчаливыми взглядами.
- Куда вы направились, когда ушли из офиса? - спросил Анжели.
- Повидать миссис Хенсон.
- Мы это знаем, - сказал Мак-Гриви. - А потом?
Джад помолчал.
- Я просто ездил.
- Куда?
- Проехал до Коннектикута.
- Где вы останавливались поесть? - спросил Мак-Гриви.
- Нигде. Я не был голоден.
- Значит, вас никто не видел?
Джад подумал.
- Пожалуй, никто.
- Может, останавливались где-нибудь заправиться бензином? - предположил Анжели.