Свидетель выдержал театральную паузу. Хит понадеялась, что он был начинающим актером, потому что уровень исполнения оставлял желать лучшего.
- Нет!
- Вы заявили, что видели, как его грызла собака. Можете ее описать?
- Странная такая, детектив. Похожа на небольшую овчарку, но диковатая на вид.
- Вроде койота? - подсказала Никки.
- Да, пожалуй. Но слушайте, если не ошибаюсь, мы в Нью-Йорке.
Никки тоже об этом подумала.
- Спасибо за помощь, мистер Дав.
- Шутите! Я и в своем блоге о вас напишу!
Зазвонил мобильник, и Никки отошла, чтобы ответить. В участок поступил анонимный звонок о взломе с убийством. За разговором Хит добралась до Таррелла и Каньеро. Коллеги все поняли по ее походке и принялись собираться раньше, чем Ники повесила трубку.
Она еще раз осмотрела место преступления. Полиция начала обход, магазины откроются только часа через два, эксперты прочесывают участок. Пока здесь больше делать нечего.
- Опять вызов, ребята. - Вырвав листок из блокнота, Никки сунула Тарреллу адрес. - Поезжайте за мной, Семьдесят восьмая, между Коламбус и Амстердам-авеню.
Никки приготовилась к встрече с новым трупом.
Первое, что отметила детектив Хит, свернув с Амстердам-авеню на 78-ю, была тишина. Самое начало восьмого, первые лучи солнца осветили башенки Музея естественной истории и позолотили квартал. Вид так и просился на открытку. Но Никки этот безмятежный покой показался странным.
Где парни в бело-голубой форме? Где "скорая помощь", желтая лента и орава зевак? Для следователей привычно оказываться на месте преступления далеко не первыми. Таррелл и Каньеро тоже насторожились и, выбираясь из "тараканьей тачки", сдвинули полы курток, освобождая доступ к оружию.
- Мы адресом не ошиблись?
Вопрос Каньеро не требовал ответа.
Таррел повернулся к нищему, который копался в мусоре на ближнем к Коламбус-авеню конце улицы. Кроме него, на 78-й не было видно ни одной живой души.
- Чувствуешь себя, как первый гость на вечеринке, - заметил Таррелл.
- Можно подумать, тебя приглашают на вечеринки! - съязвил его напарник.
Таррелл оставил выпад без ответа. Едва шагнув на поребрик, они оборвали болтовню, словно пересекли невидимую границу. В пробитый кем-то проход между мусорными завалами протискивались по одному. Но когда детектив Хит остановилась перед ближайшим зданием, двое мужчин заняли места по обе стороны от нее.
- Адрес - корпус А, значит, туда, - негромко заметила Никки, указывая на богатый дом с садом ниже уровня улицы.
Пять гранитных ступеней вели с мостовой в маленький патио с металлической оградой, украшенной цветочными ящиками. Окна за затейливыми коваными решетками были наглухо задернуты шторами. Над окнами кирпичный фасад украшала декоративная панель резного камня. Под аркой, где расположилась лесенка, ведущая на верхний этаж, виднелась распахнутая дверь.
Никки подала знак рукой и первой двинулась к входу. Двое других прикрывали ее в обычном порядке. Таррелл защищал тыл, а Каньеро работал второй парой глаз для Никки, которая, положив руку на рукоять своего "зиг-заурэра", встала по другую сторону дверного проема. Убедившись, что все на местах, она крикнула в дом:
- Полиция Нью-Йорка! Если там кто-то есть, подайте голос!
Все молча прислушались. Ни звука.
Команда настолько сработалась, что все делалось автоматически. Таррелл и Каньеро следили за Никки. Увидев, что она трижды кивнула, детективы достали оружие и следом за ней ворвались в дом.
Хит быстро пересекла маленькую прихожую и очутилась в холле. Каньеро бежал за ней. Нужно было как можно быстрее проверить все комнаты, прикрывая друг друга, но не создавая толкотни. Таррелл немного отстал - ему полагалось держаться сзади.
Первая дверь направо открылась в строгую столовую. Хит и Каньеро вломились в нее вдвоем. Здесь никого не было, но царил беспорядок. Шкафы и антикварные буфеты зияли пустым нутром над столовым серебром и осколками фарфора, разбросанными по полу.
С другой стороны холла оказалась гостиная - в таком же беспорядке. Перевернутые стулья валялись на раскиданных книгах, пух из распоротых подушек засыпал разбитые вазы и кувшины. Из рам на стенах свисали клочья холстов - кто-то вспорол или порезал ножом масляные полотна. Зола из камина покрывала восточный ковер, словно здесь орудовал крот или крыса.
В двух первых комнатах свет не горел, а вот в следующей, в глубине, был включен. На первый взгляд помещение напоминало кабинет. Хит подала Тарреллу знак прикрывать, а они с Каньеро заняли места по обеим сторонам дверного проема и по ее кивку ворвались в комнату.
Убитой на вид было лет пятьдесят. Она сидела за столом в рабочем кресле, запрокинув голову, словно собралась чихнуть и застыла. Левой рукой Хит очертила в воздухе круг, приказывая напарникам быть начеку, пока она по заваленному бумагами полу пробиралась к столу. Разумеется, у жертвы не наблюдалось ни пульса, ни дыхания. Никки повернулась и покачала головой.
И тут из холла послышался какой-то звук.
Все разом обернулись. Как будто кто-то наступил на битое стекло. Дверь, из-за которой донесся звук, была закрыта, но в щелочку на блестящий линолеум просочилась полоска света. Хит мысленно прикинула расположение комнат. Если там кухня, то в нее же ведет и дверь из столовой. Жестом Никки приказала Тарреллу зайти с той стороны и действовать одновременно с ней. Указав на часы, она ребром ладони рубанула циферблат пополам, обозначив полминуты. Таррелл глянул на ее запястье, кивнул и вышел.
Детектив Каньеро уже занял место возле двери. Никки встала напротив и подняла вверх руку с часами. По третьему кивку оба с шумом вломились в кухню, заорав:
- Полиция! Ни с места!
Сидевший за кухонным столом мужчина вскрикнул при виде трех стволов, направленных на него, и поднял руки вверх.
Узнав его, Никки Хит громко выругалась.
- Что за черт!
Мужчина медленно опустил одну руку, извлек из уха маленькие наушники "Сеннхайзер", сглотнул и произнес:
- Что?
- Я спрашиваю, какого черта ты здесь делаешь?
- Вас жду, - сообщил Джеймсон Рук. Что-то в лицах детективов ему не понравилось, и он пояснил: - Не мог же я ждать там с ней, верно?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда детективы убрали оружие, Рук выдохнул:
- Вы, ребята, отняли у меня десять лет жизни.
- Скажи спасибо, что не убили, - мгновенно отреагировал Таррелл. - Ты почему не отзывался?
Вместо ответа Рук поднял вверх свой айфон.
- "Битлов" слушал. И дух мой парил вне те-ела! - Он поморщился в сторону соседней комнаты. - Впрочем, я нахожу, что "А Day in the Life" - не лучший способ отвлечься. Вы, ребята, вломились под самый конец, на том оркестровом взлете. - Журналист многозначительно улыбнулся Никки. - Давай считать это своевременным появлением.
Хит предпочла проигнорировать подтекст, не слишком глубокий на ее взгляд. А может, она просто была слишком чувствительна. Покосившись на Тараканов и не заметив ни малейшей реакции, она задумалась: рана оказалась свежее, чем она считала, или виной всему неожиданность. Где-где, а здесь она никак не ожидала его увидеть. Никки и прежде случалось натыкаться на бывшего любовника - а кому не случалось? Но одно дело, когда это происходит в "Старбаксе" или в кино, а другое - на месте преступления. Впрочем, в одном Никки не сомневалась: эта встреча мешала ее работе, а помехи следует устранять.
- Ребята, - деловито сказала она, - продолжайте осмотр вдвоем.
- Там никого нет, я проверил. - Рук вскинул вверх обе ладони. - Но ничего не трогал, честное слово.
- И все-таки проверьте, - ответила на это Никки, и Тараканы отправились прочесывать другие помещения.
Оставшись с ней наедине, Рук заговорил:
- Рад снова тебя видеть, Никки. - Опять эта проклятая улыбочка. - Да, и спасибо, что не пристрелила.
- Что ты здесь делаешь, Рук? - Никки очень старалась, чтобы в ее тоне не прозвучало и намека на шутку, какие обычно вызывала его фамилия. Этому парню надо сразу все объяснить.
- Говорю же, ждал тебя. Это я сообщил о теле.
- Ответ неверный, поэтому сформулирую по-другому: для начала, что привело тебя на место преступления?
- Я знаком с убитой.
- Кто она?
За годы службы Никки так и не научилась говорить о жертве в прошедшем времени. Во всяком случае в первые часы.
- Кэссиди Таун.
Не удержавшись, Хит обернулась к двери кабинета, хотя отсюда ей не было видно тела, только разбросанные по всей комнате письменные принадлежности.
- Ведущая колонки сплетен?
Рук кивнул:
- И сама в нее попала.
Ники тут же стала представлять, как опишет это убийство колонка "Шум и гам", с которой начинало чтение "New York Ledger" большинство горожан.
Когда Таррелл и Каньеро вернулись и доложили, что в доме пусто, она распорядилась:
- Каньеро, свяжись с медэкспертизой и вежливо намекни, что мы давно их ждем. А ты, Таррелл, позвони капитану Монтрозу и сообщи ему, что мы занимаемся делом Кэссиди Таун из "Ledger", чтобы капитан знал, чего ждать. И попроси его дать пинка криминалистам, чтобы поторопились, пусть пришлет сюда побольше людей. - Хит уже видела, как этот спокойный золотой квартал через несколько минут заполнят журналисты.
Едва Тараканы вышли, Рук поднялся с места и шагнул к Никки.
- Я скучал по тебе. Серьезно.
Если шаг навстречу следовало воспринимать как знак, то Никки тоже умела объясняться без слов. Она повернулась спиной, достала блокнот и ручку и уставилась на чистую страницу. Впрочем, Хит хорошо знала себя и понимала, что этот холодный жест для нее значит куда больше, чем для Рука.
- В котором часу ты обнаружил тело?
- В половине седьмого. Слушай, Никки…
- Это приблизительное или точное время?
- Я пришел сюда ровно в шесть тридцать. Ты что, не получала моих сообщений?
- "Пришел сюда" означает "в помещение, где обнаружено тело" или "к дому"?
- К дому.
- Как же ты попал внутрь?
- Дверь была открыта. Распахнута настежь.
- И ты просто вошел?
- Нет, я постучал. Потом покричал. Увидел беспорядок в холле и вошел проверить, все ли нормально. Подумал: не побывал ли здесь грабитель?
- А тебе не пришло в голову, что преступник мог еще находиться в доме?
- Все было тихо, я и вошел.
- Герой…
- Со мной бывает, если ты помнишь.
Глядя на Никки, можно было подумать, что она сосредоточена на записях, но в действительности ей вспоминалась та ночь в "Гилфорде", когда Ноа Пакстон прикрылся Руком, как живым щитом, а тот, хоть ему в спину и был нацелен пистолет, вырвался и подставил Пакстона под выстрел Хит.
- Где ты ее нашел?
- Там же, где она сейчас.
- Ты ее не трогал?
- Нет.
- Даже не прикасался?
- Нет.
- Тогда как ты узнал, что она мертва?
- Я… - Рук запнулся, но договорил: - Просто знал.
- Как ты узнал, что она мертва?
- Я… я похлопал в ладони.
Никки не сдержалась, смешок сам собой вырвался из горла. Она разозлилась на себя, но ведь смешок - такая штука, ничего не поделаешь. Можно только постараться подавить следующий.
- Похлопал?
- Угу. Громко, понимаешь. Ну не смейся, я думал, может она спит или напилась, не знаю. - Рук ждал, пока Никки возьмет себя в руки, но тем временем и у него вырвался смешок. - Никаких аплодисментов, не думай. Я просто…
- Похлопал… - Заметив морщинки, появившиеся в уголках его глаз от улыбки, Никки начала самым непозволительным образом таять и потому резко переключилась: - Откуда ты знал убитую? - обратилась она к своему блокноту.
- Я с ней работал последние пару недель.
- Ты у нас теперь ведешь коленку сплетен?
- Нет, черт возьми! Я предложил "First Press" следующую статью сделать о Кэссиди Таун. Не об изобретательной сплетнице, а о влиятельной женщине в традиционно мужском бизнесе, о нашей любви и ненависти к секретам, ну, ты поняла. В общем, в последние недели я стал тенью Кэссиди.
- Тенью? Как… - Никки предпочла не договаривать. Она ступала на скользкую дорожку.
- Да, сопровождал повсюду, так же как тебя. В точности. Только без секса. - Рук выдержал паузу, наблюдая за ее реакцией, но Ники постаралась сдержаться. - Редактору так понравилась моя работа с тобой, что меня попросили таким же образом действовать и дальше - может быть, даже сделать целую серию о потрясающих женщинах. - Рук снова всмотрелся в ее лицо, ничего не увидел и добавил: - Ник, ведь статья получилась хорошая?
Хит дважды ткнула кончиком ручки в страницу.
- Ты и сегодня за тем же пришел? Чтобы изображать ее тень?
- Ага, она всегда рано вставала, если вообще ложилась. Бывало, прихожу утром, а она сидит за столом во вчерашней одежде, словно всю ночь проработала. Когда ей хотелось размяться, мы пешком добирались до "Н&Н" взять бейглов, а в соседнем "Забаре" покупали лосося и сливочный сыр. Потом возвращались сюда.
- Итак, в последние несколько недель ты большую часть времени проводил с Кэссиди Таун?
- Угу.
- Значит, если мне понадобится информация о том, с кем она виделась, где бывала и так далее, ты сможешь ее предоставить.
- Естественно, а знаю я много.
- У тебя есть предположения относительно того, кто мог желать ей смерти?
Рук фыркнул:
- Давай разгребем завалы и откопаем городской телефонный справочник. Начать можно с буквы "А".
- Не остри.
- Акула должна плавать. - Усмехнувшись, Рук продолжал: - Слушай, Кэссиди Таун вела колонку сплетен, рылась в чужом грязном белье, - само собой, у нее было много врагов. Это входило в служебные обязанности.
Услышав у дверей шаги и голоса, Никки отложила блокнот.
- Позже я сниму официальные показания, а пока больше вопросов нет.
- Вот и хорошо.
- Кроме одного. Ты ее не убивал? - Рук было засмеялся, но, увидев ее лицо, резко замолчал. - Ну?
Журналист скрестил руки на груди.
- Я требую адвоката. - Никки развернулась к дверям, и Рук крикнул ей вслед: - Шутка! Меня можешь вычеркнуть!
Рук не уехал. Сказал Никки, что задержится на всякий случай. Никки разрывалась на части: с одной стороны, ей очень хотелось его выгнать, потому что он сильно ее смущал, а с другой стороны, журналист мог оказаться весьма полезен при осмотре дома. Рук успел побывать с ней на многих выездах, так что Никки была уверена: он умеет вести себя на месте преступления, во всяком случае, не станет хватать все подряд с вопросом: "Что это?" Кроме того, он был главным свидетелем ключевого события своей статьи - смерти героини. Какие бы чувства ни боролись в ней, у Никки не хватило духа лишить Джеймсона Рука столь острого сюжета.
В кабинете Кэссиди Таун Рук в некотором роде отплатил ей за услугу тем, что не путался под ногами. Он стоял у стеклянной двери, выходившей в закрытый садик. Детектив Хит всегда начинала с того, что уделяла время вдумчивому осмотру тела. Мертвые не говорят, но, если отнестись к ним с вниманием, кое-что могут рассказать.
Первое, что ощутила Никки, была упомянутая Руком влиятельность. Со вкусом подобранный костюм в тонкую синюю полоску и бледно-голубая блузка с накрахмаленным белым воротничком пришлись бы к месту на совещании театрального агентства или на торжестве в честь премьерного спектакля. Одежда была идеально подогнана и подчеркивала фигуру, отшлифованную регулярными физическими упражнениями. Никки хотела бы выглядеть так же, когда ей стукнет пятьдесят. Оставшиеся на шее и в ушах драгоценности от Дэвида Юрмана, по-видимому, отметали версию ограбления. Обручального кольца не было, так что, если его, конечно, не украли, версия супружеской ссоры тоже исключалась. Ее мертвое лицо было одутловатым, но черты оставались резкими и привлекательными - кто-то назвал бы такую красоту мужественной. Для женщины это, пожалуй, не лучший комплимент, но, согласно Джорджу Оруэллу, у нее было около десяти лет после сорока, чтобы заслужить такое лицо. Никки составляла впечатление о Кэссиди Таун, прислушиваясь не к рассудку, а к интуиции, и образ складывался довольно воинственный. Крепкое тело, и дело тут не только в тонусе мышц. Эта женщина при жизни никогда не была той, кем стала сейчас, - жертвой.
Вскоре появились криминалисты и принялись присыпать поверхности порошком, снимать отпечатки, фотографировать тело и разгромленные комнаты. Детектив Хит и ее команда работали параллельно с ними, но больше занимались не деталями, а общей картиной. Натянув голубые латексные перчатки, они расхаживали туда-сюда, оценивая обстановку, как игроки в гольф оценивают площадку перед первым ударом.
- Ну вот, ребята, я обнаружила первый непарный носок.
На месте преступления, даже таком беспорядочном, Хит всегда старалась вычеркнуть из поля зрения все лишнее. Исключив все, что укладывалось в логику жизни потерпевшего, Никки чутьем улавливала, что из нее выпадало. Непарные носки, то есть странности.
Таррелл и Каньеро подошли ближе. Рук придвинулся к огороженному ленточкой участку - не совался под руку и не лез в разговор.
- Что там у тебя? - спросил Каньеро.
- Рабочее место. У нее много работы, так? Колумнистка в крупной газете. Повсюду карандаши, ручки, блокноты и почтовая бумага. Коробочка салфеток. А смотрите, что тут рядом с ней. - Никки осторожно обошла тело, все еще запрокинутое в кресле. - Пишущая машинка, подумать только! Страницы журналов, газет, вырезки статей. Много… чего?
- Работы, - подсказал Таррелл.
- Хлама, - выдал Рук, и два детектива покосились на него, но тут же уставились на Хит, не желая принимать журналиста в разговор. Ведь срок его допуска истек.
- Верно. - Сейчас дело занимало Никки больше, чем отношения с Руком. - А что с корзиной для мусора?
Таррелл пожал плечами.
- На месте. Опрокинута, но никуда не делась.
- И пуста, - добавил Каньеро.
- Именно. Но когда в комнате такой разгром, думаешь, ладно: может, все высыпалось и смешалось с остальным хламом. - Никки присела над корзиной, и остальные двое последовали ее примеру. - Но вокруг ни обрывков, ни обрезков, ни использованных салфеток.
- Может, она вынесла мусор, - предположил Каньеро.