Облагороженная в девяностых годах Таймс-сквер волшебно преобразилась из отвратительного и опасного района в место семейного отдыха. Бродвейским театрам сделали подтяжку лица и впрыскивание популярных мюзиклов; откуда ни возьмись, возникли отличные рестораны и процветающие универмаги, и люди возвращались сюда, символизируя, а может, и воплощая воскрешение Большого Яблока.
Однако преступность никуда не делась. Она только отступила на несколько кварталов к западу - куда и направлялись теперь Хит и Рук. После последнего ареста за проституцию Холли Фландерс числилась по адресу отеля с понедельной оплатой на углу 10-й и 41-й.
Большую часть 9-й авеню Хит и Рук проехали молча, но, когда свернули на 10-ю, журналист замурлыкал себе под нос: "Ах, мою шлюшку звали Холли…".
- Так, слушай меня внимательно, - заговорила Никки. - Я могу выдержать твои теории. Стерплю и то, что ты воображаешь себя важной фигурой в моем расследовании. Но если ты еще раз попытаешься запеть, имей в виду, я при оружии.
- Вместо того чтобы то и дело напоминать, где мое место, скажи-ка, детектив Хит, кто устроил тебе встречу с Тоби Миллсом, когда ты билась в закрытую дверь? Кто свел тебя с Жирным Томми? Мы, между прочим, сейчас благополучно едем к женщине, о существовании которой ты даже не подозревала, пока Томми не навел тебя на Ладлоу, а тот - на нее.
Подумав немного, Никки пробормотала:
- Наверное, мне лучше заткнуться и позволить тебе петь.
Большинство уличных проституток узнаёт неприметную машину полицейского с первого взгляда. С тем же успехом золотистая "краун виктория" могла украситься надписями "Полиция нравов" на дверцах и на капоте. Никки не хватало только маячка и сирены. Помня об этом, она припарковала машину за углом отеля "Изысканный", и они с Руком приблизились к цели, не слишком привлекая внимание. То, что стоянка была скрыта грудами мусора, тоже было на руку.
В администраторском кабинете тощий как скелет тип с мерзкой плешью на месте выдранного клока волос читал "New York Ledger". Всю видимую часть страницы заполняло лицо Кэссиди Таун. Заголовок, набранный гигантским шрифтом, обычно приберегаемым для сообщений об инаугурации или высадке человека на Луну, гласил:
ПОГИБЛА - И В РОЗЫСКЕ
ПРОПАЛО ТЕЛО УБИТОЙ СПЛЕТНИЦЫ
Сегодня для Никки нигде не было спасения. Бледный тип с плешью, не отрываясь от газеты, спросил, берут они номер на час или на сутки.
- Если на сутки, лед и вазелин бесплатно.
Склонившись к Никки, Рук прошептал:
- Кажется, я понимаю, почему он "Изысканный".
Никки оттолкнула его локтем.
- Вообще-то, мы ищем проживающую у вас Холли Фландерс.
Взгляд типа метнулся от газеты к потолку и обратно.
- Фландерс, - проговорил он, - попробую вспомнить. - И с намеком добавил: - Вы могли бы помочь?
- Конечно. - Никки откинула полу пиджака, продемонстрировав значок на поясе. - Это поможет?
Номер располагался в конце грязного коридора на втором этаже. Здесь пахло хлоркой и рвотой. Существовала небольшая вероятность, что Икабод Крейн попытается предупредить Фландерс звонком, поэтому Никки велела Руку остаться и присмотреть за ним. Журналист покорно кивнул. Выходя, Хит напомнила ему, что случилось, когда он в прошлый раз ослушался ее приказа оставаться на месте.
- Ах да, смутно припоминаю. История с заложником под прицелом, да?
За каждой дверью в этом коридоре орали телевизоры, чтобы заглушить звуки жизни внутри, хотя на самом деле только усиливали шум. В одной из комнате плакала и причитала женщина:
- Это все, что осталось, все, что осталось!
Хит вспомнились тюремные коридоры.
Подойдя к номеру 217, Никки прижалась к стене. Она не слишком доверяла предупреждению Ладлоу насчет оружия, но все же отодвинула полу пиджака, освобождая доступ к кобуре. Осторожность не помешает, если планируешь вечером вернуться домой.
Постучав, Никки прислушалась. Здесь тоже бормотал телевизор, но не так громко. "Сайнфелд", судя по аккорду бас-гитары после взрыва смеха. Никки еще раз постучалась и прислушалась. Крамера выгоняли из магазина.
- Заткнитесь вы там! - донесся мужской голос с дальнего конца коридора.
Постучав громче, Никки представилась:
- Полиция Нью-Йорка, Холли Фландерс, откройте дверь.
Едва она это произнесла, как дверь распахнулась и в коридор вылетел толстяк с косичкой на затылке. Свою одежду он сжимал в руках. Дверь была снабжена доводчиком, и Никки, пригнувшись, придержала ее левой рукой, положив правую на рукоять пистолета.
- Холли Фландерс, покажитесь.
Она еще услышала, что Джерри тоже получит пинка, а потом в комнате открылось окно.
С "зиг-зауэром" в руках Никки ворвалась внутрь и успела увидеть исчезающую за подоконником женскую ногу. Подбежав к окну, Хит прижалась спиной к стене и быстро выглянула наружу. Снизу донесся вопль. Опустив взгляд, Никки увидела молодую женщину в джинсах, но без лифчика, навзничь растянувшуюся на мусорной куче.
Когда Никки, вложив пистолет в кобуру, выскочила в коридор, там уже собралась толпа. Жильцы, в основном женщины, вышли посмотреть, из-за чего шум. Хит закричала: "Полиция, разойдитесь, дайте пройти!" - но это только привлекло новых зевак. К тому же почти все они двигались как пьяные - или накачавшиеся наркотой. Протолкавшись к лестнице, Никки через две ступеньки сбежала вниз и, пнув стеклянную дверь, вылетела наружу. Большая дыра в черном мусорном мешке отмечала место приземления Холли.
Хит вышла на мостовую и посмотрела направо. Никого. Посмотрела налево и не поверила своим глазам: Холли Фландерс возвращалась к отелю под конвоем Рука. На девице был пиджак журналиста, но лифчика под ним не появилось. Подходя, Рук спросил:
- Как ты полагаешь, в Милмар ее в таком виде пустят?
Часом позже Холли Фландерс, в белой деловой блузке Никки, которую та держала в ящике стола, чтобы иметь возможность переодеться после ночной смены, неприятностей на выезде или проблем с кофе, ждала в комнате для допросов. Хит и Рук, войдя, сели напротив. Девушка молчала. Просто смотрела поверх их голов на трещину в звуконепроницаемой плитке над зеркальным окном.
- Нарушений у тебя не так уж много, по крайней мере с момента совершеннолетия, - начала Никки, открыв ее досье. - Но должна предупредить, что с сегодняшнего дня ты играешь в следующей категории.
- Почему? Из-за побега? - Холли наконец опустила взгляд. Слишком густо подведенные глаза покраснели и припухли.
"При хорошей жизни она могла бы быть приятной девушкой, - подумала Никки. - Может, даже красивой".
- Я испугалась. Откуда мне было знать, кто вы и зачем пришли.
- Я дважды объявила, что я из полиции. Сначала ты, возможно, была слишком занята с клиентом…
- Я видела, как этот парень пробегал через вестибюль, - сообщил Рук. - Можно заметить? Людям старше пятидесяти ни в коем случае не следует заплетать косички. - Журналист перехватил взгляд Никки. - Все, молчу.
- Но это мелочи, Холли. Главная твоя проблема - не побег и не проституция. В твоей комнате нашли девятимиллиметровый "рюгер", заряженный и незарегистрированный.
- Это для самозащиты.
- И еще ноутбук - между прочим, краденый.
- Я его нашла.
- Ну, это тоже не главная твоя проблема. А главная заключается в том, что оказалось в компьютере. На жестком диске мы обнаружили множество писем с угрозами в адрес Кэссиди Таун.
Вот теперь ее проняло. Девушка опускала голову все ниже и ниже, по мере того как детектив Хит медленно, спокойно и обдуманно сжимала хватку.
- Эти письма тебе знакомы, Холли?
Девушка не ответила. Она ковыряла облупившийся лак на ногтях и тихонько покашливала.
- У меня еще один вопрос. О том, чего не было в твоей комнате. О том, что мы нашли в другом месте.
Холли оставила в покое маникюр и подняла на Никки озадаченный взгляд, как будто все, что происходило до сих пор, было ей знакомо, а теперь детектив заговорила о чем-то совершенно неожиданном.
- Вы о чем?
Никки вытащила из папки листок.
- Это твои отпечатки из дела о проституции. - Она подтолкнула листок через стол к Холли и достала второй листок. - А это другие отпечатки, тоже твои. Их наши эксперты сняли сегодня утром с дверных ручек в доме Кэссиди Таун.
Девушка не ответила. Нижняя губа у нее задрожала, и она оттолкнула от себя лист, после чего снова уставилась на волшебное зеркало.
- А отпечатки мы снимали потому, что прошлой ночью Кэссиди Таун была убита. В собственной квартире. В той, где ты оставила отпечатки. - Никки полюбовалась, как бледнеет и мертвеет лицо Холли, после чего продолжила: - Что привело проститутку в квартиру Кэссиди Таун? Секс?
- Нет.
Рук вмешался:
- Может, ты была одним из ее информаторов? Продавала сведения?
Девушка покачала головой.
- Я жду ответа, Холли. - Детектив Хит взглядом дала понять, что непременно дождется. - Что связывало тебя с Кэссиди Таун?
Холли Фландерс медленно прикрыла глаза. Потом открыла, в упор взглянула на Никки и проговорила:
- Она была моей матерью.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Никки изучала лицо девушки. Детектив делает это всегда. Пытается определить, что осталось несказанным. Ищет признаки лжи. А если собеседник не лжет, то как относится к тому, что говорит? По службе детектив Хит то и дело сталкивалась с людьми, которые морочили ей голову. В девяти случаях из десяти оставалось только установить, насколько серьезно. Умение читать по лицу помогало вычислить степень нечестности.
На лице Холли Фландерс отражалась целая гамма противоречивых чувств, но не ложь. Когда Холли потупила глаза, чтобы сковырнуть очередной кусочек лака, Хит повернулась к Руку и вздернула бровь. Журналист с легкостью прочитал на ее лице вопрос: "Ну, мистер всезнайка?"
- Не знал, что у Кэссиди Таун были дети. - Он понизил голос из уважения к чувствам девушки. Или чтобы не раздражать Никки.
- Она и сама не знала, - словно выплюнула Холли. - Родила и забыла.
- С этого места поподробнее, Холли, - попросила Хит. - Объясни все хорошенько, потому что для меня это ново и важно.
- А что тут непонятного? Вы что, тупая? Вы же коп, пораскиньте мозгами. Я - "дитя любви", - в ее тоне звучали копившиеся годами обида и злость, - ублюдок, грязный секрет, который при первой же возможности заметаешь под ковер. У меня еще пуповина, чтоб ее, не отсохла, а она меня уже пристроила. Ну, теперь уже ей не надо делать вид, будто я не существую. И отказывать в помощи потому, что она меня стыдится, как вечного напоминания о ее ошибке. Еще бы вы знали! Она от всех скрывала. Как же можно, чтобы у королевы скандалов была собственная скандальная тайна?
Девушке хотелось плакать, но, вместо этого, она выпрямилась и выкрикивала свои гневные тирады, тяжело дыша, как будто только что пробежала стометровку. Или проснулась от повторяющегося кошмара.
- Холли, я понимаю, это тяжело, но мне придется задать тебе несколько вопросов.
Холли Фландерс оставалась подозреваемой в убийстве, однако Никки говорила со спокойным сочувствием. Если Кэссиди Таун в самом деле приходилось ей матерью, Никки, как никто, сочувствовала дочери убитой. Если, конечно, та не убивала мать.
- А что, у меня есть выбор?
- Твоя фамилия Фландерс, а не Таун. Это фамилия отца?
- Нет, одного из приемных родителей. Фландерс - приличное имя. Всяко лучше, чем Мейдофф. Представляете, что бы обо мне тогда думали люди?
Детектив Хит попыталась вернуться к делу.
- Ты знаешь, кто твой отец? - Когда Холли покачала головой, Никки продолжила: - А мать знала?
- Думаю, она со многими путалась. - Холли скривилась, признавая, что это относится и к ней. - Фамильная черта, верно? Если и знала, то мне не говорила.
- И ты не догадывалась?
Никки добивалась ответа, потому что давняя связь могла оказаться мотивом. Холли пожала плечами, но на лице читалось: "Не стану отвечать".
Рук тоже разгадал этот взгляд.
- Видишь ли, я, как и ты, не знал отца.
Никки не сдержала удивления. Холли чуть наклонилась к журналисту, впервые заинтересовавшись разговором.
- Честное слово. И я по себе знаю, как вся жизнь вертится вокруг этого недостающего фрагмента. Это на всем сказывается. Так что, Холли, я не могу поверить, чтобы нормальный человек, тем более такой напористый, как ты, хотя бы не попытался что-нибудь выяснить.
Никки почувствовала, что разговор перешел в новую фазу. Теперь Холли Фландерс обращалась непосредственно к Руку.
- Я кое-что подсчитала. Сами понимаете.
- Девять месяцев от даты рождения? - невесело усмехнулся журналист.
- Точно. Насколько я понимаю, это был май восемьдесят седьмого. Ма… она тогда еще не вела колонку, но уже работала на "Ledger" и весь тот месяц провела в Вашингтоне, раскапывая историю политика, которого застукали на яхте с дамочкой, не являющейся его женой.
- Гари Харт, - подсказал Рук.
- Может, и так. Словом, я догадываюсь, что она залетела в той поездке. А через девять месяцев - та-там! - От ее саркастического тона разрывалось сердце.
Хит записала в блокноте: "Вашингтон, май 1987".
- Теперь вернемся к настоящему. - Она засунула ручку в спиральное крепление страниц. - Часто ли ты контактировала с матерью?
- Говорю же, она притворялась, будто меня не существует.
- Но ты пыталась восстановить связь?
- Ну да, пыталась, с самого детства. Пыталась, когда бросила школу и поняла, что скатываюсь на дно. Ну я и решила: ладно же, пошло все к черту.
- Так почему же ты сейчас снова решила с ней связаться? - Холли промолчала. - Мы нашли в компьютере письма с угрозами. Зачем это?
Холли замялась, но все же ответила:
- Я беременна. И мне нужны деньги. Письма возвращались ко мне, поэтому я пришла сама. Знаете, что она сказала? - Губы у нее задрожали, но девушка сдержалась. - "Делай аборт". Мол, зря она тогда не сделала.
- Тогда ты и купила пистолет?
Если Холли играла на эмоциях, Никки могла побить ее деловым подходом. Пусть знает, что перед ней здесь не присяжные и сочувствие не отменяет фактов.
- Я хотела ее убить. Однажды ночью вскрыла замок и вошла к ней в квартиру.
- С оружием, - подсказала Хит.
Холли кивнула.
- Она спала. Я стояла над кроватью, прицелившись прямо в нее. Я едва не выстрелила… - Девушку передернуло. - Потом я ушла. - И тут Холли в первый раз улыбнулась. - Хорошо, что не поторопилась.
Едва Холли увели, Рук развернулся к Никки:
- Есть!
- Не может быть!
- Может. У меня есть решение! - Журналист едва сдерживался. - Или, по крайней мере, версия.
Хит собрала папки и записи и вышла. Рук тащился за ней до самого рабочего бокса. Чем быстрее она шла, тем быстрее он говорил:
- Я видел, как ты сделала заметку насчет Вашингтона. Ты тоже так думаешь, да?
- Не уговаривай меня подписываться на твои непропеченные, недоваренные теории, Рук. Я не занимаюсь предположениями, помнишь? Я ищу доказательства.
- Да, но к чему ведут теории?
- К беде.
Никки ворвалась в отдел. Рук следовал за ней.
- Нет, - возразил он. - Теории - это семена, из которых вырастают большие деревья, и они… Черт возьми! Писательские привычки, вечно застреваю на метафорах! Одним словом, теории ведут к доказательствам. Это точка А на карте с кладом.
- Да здравствуют теории! - равнодушно буркнула Хит, усаживаясь за стол.
Рук подкатил кресло и сел рядом.
- Следи за моей мыслью. Где была Кэссиди Таун, когда забеременела?
- Мы пока не установили…
Рук перебил:
- В Вашингтоне. И занималась… чем?
- Собирала материал для статьи.
- О политике, вляпавшемся в скандал! А кто навел нас на след Холли Фландерс? - Рук хлопнул себя по бедру. - Политик, вляпавшийся в скандал. Честер Ладлоу - тот, кто нам нужен!
- Рук, я обожаю, когда у тебя на лице написано: "Ребята, я разгадал загадку сфинкса!" - и все же я бы воздержалась от этой теории.
Он постучал пальцами по блокноту.
- Тогда зачем же ты это записала?
- Чтобы проверить, - объяснила Никки. - Если окажется, что отец Холли Фландерс имеет отношение к делу, я хочу знать, кто из находившихся в то время в Вашингтоне контактировал с Кэссиди Таун.
- Спорим, Честер Ладлоу там был. Он еще не получил поста, но отпрыск политической династии наверняка у кого-нибудь набирался опыта.
- Вполне возможно, Рук: Вашингтон - большой город. Но даже если он отец Холли, какой ему был смысл наводить нас на нее, чтобы мы вернулись к нему с новыми подозрениями?
Рук притормозил.
- Ну ладно. Это была просто теория. Рад, что ее можно…
- Выкинуть из головы?
- Одной головной болью меньше, - согласился он.
- Что бы я без тебя делала, Рук! - У Никки зазвонил телефон. Каньеро. - Что такое?
- Мы с Тарреллом зашли в дом рядом с Кэссиди Таун. Оттуда позвонили в полицию с жалобой, что ее мусор оказался в частном мусорном контейнере. - В трубке на заднем плане послышался сварливый старческий голос.
- Рядом с тобой гражданин, подавший жалобу?
- Точно. Таррелл наслаждается его обществом.
- А как этот человек определил, что это ее мусор?
- Вел наблюдение, - объяснил Каньеро.
- Он из этих?
- Из этих.
Закончив разговор с Никки, Каньеро присоединился к Тарреллу, который воспользовался появлением напарника, чтобы отделаться от старика.
- Простите, сэр…
- Я еще не закончил, - возмутился сознательный гражданин.
- Всего минуту.
Отойдя в сторонку, Таррелл подмигнул приятелю:
- Когда слышишь таких по радио, удивляешься, где их выискивают. Ну так что, выгребаем мусор или ждем?
- Она просила посторожить, пока подъедут эксперты. Мистер Голуэй, возможно, трогал мешки, но они возьмут у него отпечатки, чтобы их исключить, и сделают свое дело. Может, даже найдут что-то в патио или рядом, хоть и сомнительно.
- Попытаться стоит, - согласился Таррелл.
- Мне послышалось или вы сказали, что намерены снимать у меня отпечатки? - Голуэй незаметно подобрался к детективам. Его свежевыбритые щеки блестели, а бледные голубые глазки сверкали закаленной годами подозрительностью. - Я не преступник!
- Никто этого и не говорит, сэр, - сказал Таррелл.