– Давай просто сообщим семье, что мы его нашли, а они сами его заберут? – предпринял он последнюю, робкую попытку.
– Пошевеливайся! – не слушал его старший брат, нетерпеливо мотнув головой.
Хьюго тяжело вздохнул и послушно наклонился над телом. В нос ударил тошнотворный запах гнилой картошки из перевернутого бака. Младший брат зажмурился и поспешно схватил труп за пояс. По счастью, самой скользкой и вонючей картошки на его костюме не оказалось, и он, не раздумывая, закинул тело на плечо. Когда изуродованное лицо оказалось у него за спиной, он почувствовал некоторое облегчение. При желании, можно было представить себе, что болтающиеся спереди ноги в малиновых носках принадлежат не покойнику, а, например, самому Густаву, перебравшему лишнего и неспособного передвигать их самостоятельно, как уже не раз случалось.
– Отлично! – возбужденно пыхтел старший брат, суетившийся вокруг. – Мы же в двух шагах от его дома! Ты хоть знаешь, где живет семья Коррадо? А я знаю! Я все знаю! Я – король здешних мест!
Густав самодовольно выпячивал вперед то, что он называл грудью, а остальные пузом и без конца повторял хвалебные речи себе любимому, сверкая глазами и брызгая слюной во все стороны. Младший давно привык к подобному поведению и молча двинулся в сторону нужной улицы. Он тоже прекрасно знал где живет преуспевающая мафиозная семья и мысленно поблагодарил Пресвятую Деву, что идти придется недалеко.
Через два квартала они остановились перед запертыми воротами. От волнения Густав дышал так тяжело, словно это он нес тело всю дорогу. Он подошел к двери и требовательно постучал.
– Вон, справа, кнопка звонка… – замогильным голосом подсказал Хьюго, которому больше всего хотелось бросить проклятый труп у входа и бежать, куда глаза глядят.
– Сам знаю! – огрызнулся старший брат и вдавил кнопку внутрь до отказа.
Через несколько секунд над входом вспыхнул фонарь, и сердитый голос из динамика рявкнул:
– Что надо?
– Нам нужно срочно переговорить с Лукой Коррадо! – срывающимся голосом взвизгнул Густав, наклоняясь к переговорному устройству. – Дело чрезвычайной важности!
– С кем??? Ты ничего не перепутал, придурок? – насмешливо спросил невидимый собеседник.
– У нас его сын! – выпалил старший брат, торжествующее указывая обеими руками на труп на плече родственника.
– Что за х-х-х?.. – черная пластиковая коробочка динамика издала какое-то невнятное шипение.
– Его сын!!! – заорал Густав так, что динамик уже не был нужен. Его вопли наверняка уже были слышны в самом доме.
Через минуту тяжелая калитка поползла в сторону, и в проеме показались два человека. При виде их мрачных лиц, широких плеч и пудовых кулаков у Хьюго задрожали колени. Густаву тоже стало страшно, но он храбро выскочил вперед и сунул в нос первому мужчине водительские права покойника.
– Это – Энди Коррадо! – с придыханием воскликнул он. – Мы нашли его тело!
Громилы переглянулись. Тот, что был повыше ростом, взял из рук Густава пластиковый прямоугольник и ткнул в него лучом фонарика.
– Читайте, читайте! – поощрил его старший брат. – Это его водительские права!
Он сделал скорбное лицо и всхлипнул.
– Враги убили Энди и выбросили его в мусорный бак! Если бы мы с братом не оказались случайно поблизости, вы бы потеряли его навеки! – Густав смахнул с левого глаза несуществующую слезу и громко шмыгнул носом.
Хьюго невольно подумал, что родственники в любом случае потеряли его навеки и нервно ухмыльнулся. Охранник, внимательно изучавший документ покойного, поднял глаза на своего напарника. На его лице отразилось смятение.
– Ну, что? – нетерпеливо произнес второй громила, которому явно не терпелось по-быстрому разобраться с парой идиотов, которые посмели нарушить покой почтенного дома семьи Коррадо.
– Эт-то… В общем… Тут… – неуверенно пробормотал высокий, но закончить фразу ему не удалось.
За его спиной послышался хруст гравия и неясный вскрик. Все стоявшие у ворот, включая Хьюго с трупом на плече, посмотрели в ту сторону и увидели тонкую женскую фигурку в развевающейся одежде, которая вихрем летела к ним из дома. Через пару секунд она уже была рядом с мужчинами. На ее хорошеньком личике были видны следы слез, а большие карие глаза метали молнии.
– Что? Он, наконец, явился? – сердито выкрикнула она, переводя дух после быстрого бега. – Негодяй! Подлец! Где он шлялся? С кем?
Она презрительно прищурилась на болтающиеся на плече Хьюго ноги в малиновых носках и гневно поджала губы.
– Так надрался, что даже не стоишь на ногах! Посмотрите на него! Какая шлюха подарила тебе эти носки, а? Нет, вы видели этот ужасный цвет? – она обвела пылающим взглядом молчащих мужчин и горько воскликнула:
– И зачем только я вышла за него замуж! Моя мамочка меня предупреждала! Он всегда был бабником, бабником и умрет!
Громила пониже ростом хотел что-то сказать, но пока он собирался с мыслями его опередил Густав. Он важно выступил вперед и придал своему лицу выражение вселенской грусти.
– Боюсь мадам, что вы были правы! – проникновенно произнес он, почтительно склонив голову.
– Конечно, я права! – резко обернулась к нему женщина. – Я всегда знаю, когда он мне врет! "У меня важное дело, дорогая!" означает, что ему приглянулась новая цыпочка из танцевального шоу!!!
– Не в этом смысле, мадам… – деликатно кашлянул Густав и отвел глаза. – Вы были правы в том, что умрет!..
– Да чтоб он сдох сию минуту, мерзавец! – захлебнулась криком красавица, и из глаз ее обильно потекли слезы. – Я разведусь с ним и дети меня простят!!!
– Мадам, вы не поняли! – осторожно продолжил Густав. – Он не может сдохнуть сию минуту, так как… Как бы это сказать… Уже… Некоторое время мертв!
Он протянул обе руки по направлению к телу, указывая на свою жуткую находку.
– Что ты несешь, вонючая скотина? – слезы женщины мгновенно высохли. – Я тебя спрашиваю, что ты несешь???
Она подскочила к неподвижно стоявшему Хьюго и вцепилась обеими руками в коричневые брючины.
– Энди! Энди! – громко закричала она и, изо всех сил, тряхнула их. – Очнись, мерзавец!
От ее энергичного толчка младший брат потерял равновесие, и его жуткая ноша соскользнула с плеча на землю.
– Ах! – глаза женщины расширились от страха когда она увидела то, что когда-то было человеческим лицом. – К-кто это?..
Она обвела взглядом, полным ужаса, окружающих и губы ее затряслись.
– … Энди?.. – пролепетала она. – … Это Энди???
Мужчины молчали в нерешительности. Наконец, старший охранник негромко кашлянул и сделал шаг по направлению к красавице.
– Донна Клара, э-э-э… – он вытянул руку вперед, желая дружески поддержать ее за плечи, но рука наткнулась на пустоту.
Прекрасные, заплаканные глаза донны закатились, и она рухнула в обморок. Камушки гравия легонько хрустнули под тяжестью ее тела.
* * *
Спустя четыре часа Густав и Хьюго сидели на кухне особняка семьи Коррадо и пили чай. Старший брат лучился от счастья, младший был хмур и озабочен. Эти четыре часа оказались не самыми приятными в их жизни. Разбуженный и растревоженный мафиозный клан устроил им несколько допросов с пристрастием, заставив повторить их историю не менее пятнадцати раз.
Хозяин дома и отец покойника появился на допросе в самом конце, мрачный и молчаливый. Оборвав словоизлияния Густава на полуслове, он только спросил его, прожигая глазами, что тот может сказать по поводу автомобиля, который привез тело на помойку. Сказать Густав мог очень мало, поскольку со своего места ничего не видел и принялся красочно и вдохновенно расписывать скорость, с которой двигалась машина.
– Это все? – зловеще произнес Лука Коррадо, прищурив налитые кровью глаза.
– В-все! – съежился под его взглядом толстяк, который в первый раз пожалел, что не послушался совета брата, и не бросил труп там, где его нашел.
Атмосфера явно накалялась.
– Нет, не все! – хмуро вступил Хьюго, нутром чувствуя, что сейчас они отгребут по полной. – Это был пикап. Шевроле белого цвета. Может быть, бежевого. В темноте трудно понять, но точно, светлый.
В глазах старого главы клана полыхнул огонь. Он медленно перевел взгляд на одного из мужчин, сидевшего от него по левую сторону, и тот понимающе кивнул. По комнате пробежал шумок. Видимо, этот автомобиль о чем-то говорил присутствующим.
– Мы разберемся с этим, патрон! – гневно выкрикнул кто-то из задних рядов.
Лицо Луки Коррадо пошло фиолетовыми пятнами. Он откинулся на спинку кресла, втянул голову в плечи и закрыл глаза. Крик из заднего ряда поднял бурю. Со всех сторон начали раздаваться угрожающие восклицания, и Хьюго почувствовал облегчение. Похоже, враг клана был определен и их рассказ больше не вызывал сомнений.
Старый мафиози открыл глаза, и все звуки в комнате мгновенно смолкли. Черные расширенные зрачки из-под нависших, густых бровей нашли взглядом каждого и заглянули, казалось, в самое сердце.
– Мы отомстим! – тихо и отчетливо произнес Лука, и от звука его голоса у присутствующих кровь застыла в жилах.
* * *
После этого большая часть присутствующих исчезла из дома. Кто-то отправился заниматься организацией похорон, кто-то помчался за доктором для жены покойного, а остальные – готовиться к мести. Братьев отвели на кухню, в заднюю часть дома и толстая, но шустрая кухарка быстро приготовила для них чай и сэндвичи с курицей.
– Что я тебе говорил? – толкнув локтем брата, довольно хрюкнул Густав, засовывая в рот здоровенный кусок булки. – Мы сделали великое дело для семьи!
Он покровительственно посмотрел не повариху и сделал большой глоток чая. Хьюго есть не мог. Как только он бросал взгляд на тарелку, у него перед глазами возникала кровавая маска покойника и он поспешно отворачивался. Он мрачно уткнулся в свою кружку и шумно прихлебывал горячую жидкость.
– Когда мы увидели его водительские права, то сразу поняли, что нужно делать! – важно произнес старший брат, обращаясь к кухарке.
Он просто не мог сидеть и есть молча. Его распирало от собственной значимости и гордости. Женщина не реагировала на его речи, хмуро перекладывая в ящике столовые приборы и время от времени вытирая глаза большим кухонным полотенцем.
– … Я сразу сказал брату: "Хьюго, это… – разглагольствования Густава прервал громкий скрип двери.
Кухарка и оба брата дружно повернули головы в направлении звука. В кухню, с заднего хода, который выходил прямо на улицу, крадучись вошел молодой, высокий и черноволосый мужчина. Обнаружив, что в комнате не один, он скривил лицо в приветливой ухмылке, обнажив острые, желтые зубы.
– Луиза, ты не спишь? Как удачно! Я голоден, как волк! – несколько удивленно произнес он, быстрыми шагами направляясь к плите и кивая на ходу братьям Мокачче: – Добрый вечер, господа! Хотя, пожалуй, уже утро?
– И-и-ик! – выдохнула повариха.
Глаза ее стали круглыми, рот раскрылся. Она выронила вилку и схватилась за сердце.
– Луиза, что с тобой? – молодой человек едва успел подхватить толстуху, которая начала медленно оседать на пол.
– Да, помогите же мне! – требовательно крикнул он братьям, но они даже не шевельнулись.
Густав замер с недожеваннной курицей во рту, а Хьюго едва не захлебнулся чаем.
Эндрюс Коррадо, живой и невредимый, хотя и изрядно помятый, чертыхнулся и, не дождавшись помощи, стал осторожно укладывать бесчувственное тело женщины на каменные плиты пола.
* * *
– И-и-эх! – тоскливо произнес Густав, раскачиваясь на пассажирском сиденье старого Форда, – Зачем только мы в это ввязались!
Хьюго не стал ничего отвечать. Он молча крутил руль автомобиля, не отводя глаз от дороги. Старший брат потрогал свою расцарапанную и опухшую щеку и снова заныл:
– Надо было оставить этот проклятый труп в помойке! Почему ты меня не отговорил!?
– Заткнись! – не выдержал Хьюго. – Еще одно слово – и я выброшу тебя вместе с ним!
Он кивнул головой в сторону багажника, где болталась их страшная находка из мусорного бака.
После появления в доме настоящего, живого Эндрюса Коррадо их даже не побили. Несколько тумаков и разодранная щека Густава не в счет. Тем более, что разъяренную жену внезапно воскресшего довольно быстро оттащили, не дав причинить ему серьезных увечий. Приближенный Луки просто вручил им ключи от Форда и найденный труп, с приказанием немедленно убираться вон. Хьюго искренне считал, что они легко отделались. Видимо, радость от счастливого воскресения сына сделала главу мафиозного клана необычайно добрым.
Машина подпрыгнула на кочке, и труп в багажнике, с громким стуком, перекатился на другой бок. Младший брат с неудовольствием посмотрел назад, вспоминая восторженный монолог несостоявшегося покойника. Настоящий Энди стоял посреди кухни и радостно повторял:
– Я целые сутки просидел в подвале на Риджент-стрит, куда эта дура меня заперла, потому что не вовремя вернулся домой ее муж! Только Кларе не говорите, ладно?
Он испуганно оборачивался, проверяя, нет ли поблизости его жены, и снова обращался к своим родственникам мужского пола, которые радостно шумели вокруг, ощупывали и хлопали его по разным частям тела, желая убедиться, что он действительно цел и невредим.
– А перед этим мы с ней гуляли в зоопарке, там я и потерял свои водительские права! Кто бы мог подумать, что парня, который их подберет, угрохают, и вы примете его за меня!
* * *
– Приехали! – мрачно сказал Хьюго, останавливая Форд игривого, розового цвета у обочины.
Они только что миновали мост через небольшую речушку, где вдоль дороги росли густые заросли камыша, выше человеческого роста. Прекрасное место, чтобы избавиться от трупа. Насупленный Густав послушно вылез из машины.
– Бери его за ноги! – скомандовал младший брат, открывая багажник.
Вдвоем, они вытащили тело из машины и закинули его подальше в густую траву, опасаясь только одного – чтобы в наступающем свете утра их никто не заметил. По счастью, дорога в этот ранний час была совершенно пуста.
– Теперь нужно отогнать машину к старому лодочному сараю возле закусочной и забыть все, что произошло сегодня ночью. – устало повторил он инструкцию подручного Луки Коррадо.
– Угу, – хмуро буркнул Густав, бросая последний, тоскливый взгляд на высокий камыш.
Коварная фортуна опять обманула его, лукаво поманив пальчиком, и он поклялся себе больше никогда в жизни не верить гороскопам.
Глава 2. Зоопарк
Громкий, раскатистый звериный рык пронесся по темным аллеям зоопарка и ворвался в уютную тишину служебного помещения, переделанного под жилье: с кроватью, плитой и даже телевизором.
– Ну чего ты опять разорался, Борго? – пробормотал себе под нос Марсель Флоренбош, помешивая в кастрюльке кипевший бульон.
Борго, молодой африканский лев, снова издал свой устрашающий рев, от которого испуганно загоготали, взвыли, залаяли и завизжали остальные обитатели зоопарка.
– Ты что, обиделся, что я взял у тебя кусочек мяса? – самодовольно ухмыльнулся Марсель. – Фи, жадина! А с жадинами я не знаюсь, понял?
С этими словами он подошел к телевизору и сделал звук погромче. Его убогую каморку заполнили вопли комментатора хоккейного матча между "Дьяволами" и "Рейнджерами", и одобрительный гул зрителей, полностью перекрыв взволнованные крики мечущихся в клетках животных.
Не то чтобы Марсель Флоренбош был страстным болельщиком. Ему, в общем, было все равно что смотреть по старенькому, черно-белому ящику, но спортивный канал он предпочитал всем остальным. Бурная атмосфера состязаний, азарта и ликования толпы давала ему ощущение причастности к жизни, и иллюзию того, что он к этой жизни все еще принадлежит.
* * *
Если бы двадцать лет назад кто-то сказал преуспевающему бухгалтеру Флоренбошу, что он закончит свои дни чистильщиком клеток в зоопарке, он бы счел эти слова дурной шуткой. Двадцать лет назад у Марселя была хорошая работа, прекрасная жена и чудный домик в респектабельном пригороде, за который осталось выплачивать всего несколько лет. Все рухнуло в тот день, когда прийдя домой, вместо жены он нашел на обеденном столе записку, в которой сообщалось, что она бросила его ради торговца недвижимостью из Алабамы. Возможно, Марсель со временем пережил бы эту измену, но беда редко приходит одна, и следом за предательством супруги последовало предательство главного бухгалтера фирмы, в которой он работал. Его начальник и, как он полагал, лучший друг, ловко обошелся с доверенными ему деньгами компании. Положив в карман кругленькую сумму, он смылся в неизвестном направлении, свалив всю вину на Марселя.
В тюрьму Флоренбош, к счастью, не попал, и через несколько месяцев мучительных разбирательств сумел восстановить свое доброе имя, но душевные раны, нанесенные близкими людьми, требовали лечения, и Марсель принялся усердно врачевать их старым, общеизвестным способом. Несчастный бухгалтер начал пить. Сначала немного, потом все больше и больше, с нарастающей скоростью меняя места работы, жилья и приятелей-собутыльников.
Двадцать лет непрерывного пьянства оказали самое губительное воздействие на организм скромного бухгалтера, превратив его в грязного, опустившегося бродягу. По правде сказать, если бы не помощь школьного приятеля, Марсель уже скорее всего покоился бы под одним из покосившихся крестов, на местном кладбище. Шесть месяцев назад он случайно встретил на улице Боба Брюннера, с которым сидел в детстве за одной партой, и только благодаря его доброте он сейчас имел работу, крышу над головой и даже старался не пить, хотя с этим у него возникали самые большие трудности.
Брюннер работал в зоопарке старшим администратором и, в память о старой дружбе, не только устроил его к себе и разрешил жить на его территории, но и полгода закрывал глаза на никудышную службу бывшего одноклассника. Хотя в последнее время и его терпению все чаще приходил конец. Выпив, Марсель мог перепутать еду для своих питомцев или позабыть, кого уже покормил, а кого нет, и оставить половину животных голодными. Несколько раз он забывал навоз, вычищенный из клеток, в самых людных местах парка, а две недели назад Брюннер едва удержался от того, чтобы не выгнать приятеля, когда тот оставил открытой клетку с обезьянами, и одна из макак выскочила наружу. По счастливой случайности, произошло это до открытия зоопарка. Обезьянку успели поймать, когда она накинулась на уборщицу и, ошалевшая от обретенной свободы, начала рвать у нее волосы на голове. Бобу до сих пор становилось плохо от одной мысли, что на месте уборщицы могли оказаться посетители зоопарка – особенно дети!– и он предупредил Марселя, что еще одно происшествие, и тот должен будет проститься с этой работой.