Некоторое время генерал пристально разглядывал своего гостя, успевшего подняться на ноги и явно готовящегося покинуть его дом. Очевидно, обдумывал услышанное. Его молчание уже начало основательно раздражать Юрия Петровича, когда Кротов опустил глаза и тоже поднялся из-за стола. То, что он сказала вслед за этим, Гордеев никак не ожидал услышать от хозяина этой негостеприимной квартиры.
- Вы мне понравились, господин адвокат, - сказал генерал. - А я вам, конечно, нет. Совершенно справедливо, между прочим: Оля, моя жена, была права, когда упрекала меня в недостаточной любви к сыну… Сама она старалась за двоих, и вот результат… Венька вырос между двух полюсов, он просто вынужден был научиться лгать, хитрить, выкручиваться и даже совершать подлости, чтобы между нами как-то существовать… Понимаете?
- Я… Я как-то не верю, что вы не любили собственного единственного сына, - пробормотал моментально растерявшийся Гордеев.
- Правильно не верите. Но со стороны… да и изнутри тоже, мое отношение к Веньке выглядело именно так… Я знал, что мать его непозволительно балует, только помешать этому не мог по… техническим причинам: служба!.. В Москве я, дай-то бог, чтоб пару месяцев в году набралось. Вот и полагал, что Олиной слепой любви к сыну можно противопоставить единственное - мою строгость… Я ошибался.
Генерал уже вышел из-за стола и теперь стоял почти рядом с Юрием Петровичем, с лицом, искаженным не болью даже, а злостью, но злостью не на случившееся, а на самого себя. И Гордеев впервые за время их общения почувствовал к нему то, что и положено чувствовать к человеку, потерявшему единственного ребенка, - острую жалость.
- Сергей Степанович, - сказал адвокат как можно тверже, - вы не должны винить себя. Я не фаталист, но много чего успел повидать за время своей практики и точно знаю, что есть обстоятельства, от людей, попадающих в них, не зависящие. Их еще называют роковыми.
- Знаете, - произнес генерал, - Оля даже отказалась в свое время рожать второго ребенка, аборт сделала. Ей казалось, что, если появится еще один сын или дочь, я Вениамина совсем перестану любить и второй ребенок сделается его соперником… А вдруг он, с моей точки зрения, окажется "удачнее" Веньки?..
Генеральскую квартиру на Арбате Юрий Петрович покинул с заметным облегчением. Но осадок на душе остался. Разные люди по-разному переносят свалившееся на них горе. Но нет ничего тяжелее, чем винить в непоправимой беде, случившейся с твоим ребенком, самого себя…
Декабрь 2004 г. Адвокат
Дорогу из Химок в Москву Юрий Петрович Гордеев мог, вероятно, уже проделать с закрытыми глазами - настолько часто приходилось ему по ней ездить с тех пор, как любимый шеф назначил Гордеева главой своего первого подмосковного филиала. В химкинском офисе адвокат проводил не менее пяти дней в неделю, а порой и больше - если, допустим, у него шел здесь очередной процесс. Но на этот раз Юрий Петрович даже не стал заезжать домой - на свою съемную квартиру, решив сразу же по завершении дела, которое привело его в Химки, вернуться в столицу.
Нельзя сказать, что упомянутый следователь - Зимин Иван Константинович - общался с адвокатом охотно. Но ордер на защиту, предъявленный Гордеевым, на козе не объедешь.
Между тем комнатенка, в которой убили Вениамина Кротова, оказалась своеобразной. И если бы не это своеобразие, вряд ли бы Диане удалось вырваться из суровых объятий Сопла. Довольно просторная, почти без мебели комната в двухкомнатной коммунальной квартире имела, как выяснилось, два выхода. Один - обычный, в общий с соседкой-бабулькой коридор. Другой выход, не указанный, кстати сказать, в поэтажном плане, предоставленном БТИ и подшитом к делу, видимо, по собственной инициативе и с совершенно неясными целями проделал кто-то из прежних хозяев, которые менялись довольно часто.
Малоприметная дверь, оклеенная такими же обоями, как и стена, находилась за громадным старомодным шифоньером розового цвета: такие шкафы для одежды выпускались, кажется, то ли в тридцатые, то ли в пятидесятые годы. Между шкафом и дверью, выходившей в самый темный угол общего коридора, было пространство сантиметров семьдесят, рядом - шаткая тумбочка, напоминавшая больничную, в которой, видимо, и хранился тот самый "небольшой чемоданчик", упомянутый соседкой.
- Вот, смотрите, ради бога. - Зимин пренебрежительно махнул рукой в сторону шифоньера, стоявшего к стене торцом. - Хотя чего тут смотреть? И так все ясно…
- Что именно? - поинтересовался Юрий Петрович вежливо, при этом косо глянув на отчетливо проступающий почти рядом с основной входной дверью меловой силуэт.
- Девица стерла все отпечатки, а один не углядела, - пожал плечами следователь. - Как раз на замке второй двери, через которую смылась, той, что за шкафом… Примочила дружка - и смылась!
- Убитый, между прочим, - мягко возразил Юрий Петрович, - физически был куда сильнее девушки… Вы полагаете, он вот так запросто подставил ей собственную глотку, чтобы ей было удобнее с ним расправиться?..
- На теле, если вы, конечно, видели результаты экспертизы, - полно прижизненных гематом… Явные следы драки, между прочим! Включая след удара по правому виску, от которого парень должен был как минимум на несколько минут отключиться!..
- Тем более трудно представить, что дрался он с женщиной… Кстати, именно результаты экспертизы убедили меня в том, что Гроднева тут ни при чем: вы ведь орудие, которым был нанесен удар, так и не нашли.
- И не могли найти, если, как предполагают эксперты, это действительно был пистолет! Вряд ли эта бандитка оставила бы здесь свое оружие.
- Вас не смущает тот факт, что соседка никакого шума, свидетельствующего о драке, не слышала?
- Ничуть! Если все происходило глубокой ночью, бабка просто крепко спала, вот и все…
Зимин упрямо сжал губы и отвернулся к окну. А Юрий Петрович покачал головой:
- Бабки, если вы не в курсе, спят весьма и весьма чутко. - Следователь, не желавший видеть очевидных, с точки зрения адвоката, вещей, начал отчетливо его раздражать. - Да и положение тела: оно вас ни на какие мысли не наводит?
- Что вы имеете в виду?
- Я видел фотографии. Лично у меня сложилось впечатление, что Кротова затащили в эту комнату уже мертвого, а убили в другом месте…
- Чушь собачья! - Зимин глянул на Юрия Петровича с откровенной злостью. - Вам, адвокатам, лишь бы убийцу оправдать, только бы заплатили за это как следует!.. Неужели не ясно, что история простая, как помидор?! Да такие на каждом шагу десятками встречаются: не поделили деньжата, поссорились, и вот результат: ясное дело - девка, чьей бы там она доченькой ни была, его пришила…
Гордеев понял, что дальнейший разговор на эту тему со следователем абсолютно бесполезен, ничего не сказал и подошел к окну. Выходило оно на ту же сторону, что и подъезд дома - то есть во двор, общий для трех пятиэтажек, расположенных "покоем". Квартира, в которой они сейчас находились, была в средней из них. Напротив окна - прямо посреди двора - пустая и голая по зимнему времени детская площадка с торчащей в центре избушкой и двумя качелями. Несколько уныло расчерчивающих обнаженными ветвями серое небо деревьев. За ними - какое-то длинное двухэтажное здание желтого цвета, явно казенное.
- А что у вас там? - кивнул на него Гордеев.
- Там-то? - Зимин пожал плечами. - Домоуправление, котельная и диспетчерская. С другой стороны - отделение милиции, дальше шоссе, на другой стороне лес…
- Ладно, - вздохнул Юрий Петрович, - спасибо за помощь, я, пожалуй, поеду…
Но прежде чем уехать, адвокат, дождавшись, когда зиминская машина скроется из глаз, заглушил движок своего "опеля-корсе", который якобы прогревал, и, выбравшись наружу, двинулся в сторону детской площадки. Благо ни прохожих, ни жильцов, прогуливающих детей или собак, в этот момент вокруг не просматривалось - удивительно тихая, хотя и явно обжитая окраина!
Ни на что особое Гордеев, решивший внимательно осмотреть в первую очередь площадку, не надеялся. Тем не менее и уехать, не осмотрев ее, не мог. С его точки зрения, события, развернувшиеся здесь той роковой для Вениамина Кротова ночью, выглядели приблизительно следующим образом.
По каким-то причинам Веня вышел из квартиры - возможно, намеревался добраться до ближайшего ночного маркета за продуктами, а возможно, парочка каким-то образом почуяла неладное и решила сделать ноги из Химок, и Кротов отправился на разведку к шоссе. Последнее, с точки зрения Юрия Петровича, было вероятнее. Но до шоссе Вениамин, скорее всего, не дошел, хотя случиться все могло и на обратном пути, если выходил он в магазин: кстати, надо проверить, есть ли тут поблизости таковой… Убийцы перехватили его где-то здесь, в пределах двора: трудно предположить, что сделали они это со стороны отделения милиции! А вот позади него… Опыт Гордеева свидетельствовал о том, что как раз прилегающие к отделению территории нарядами патрулируются редко, а зачастую вообще не патрулируются: мол, какому идиоту придет в голову совершать преступление рядом с милицией?.. Однако еще как приходит! На памяти Юрия Петровича имелось по меньшей мере четыре случая, когда преступление совершалось как раз в таком вот "охраняемом" месте, за спиной милицейских.
Побродив без всякой видимой пользы по детской площадке и под деревьями (впрочем, ни на какую пользу спустя столько дней Гордеев и не надеялся!), Юрий Петрович задумчиво оглядел многочисленные окна дома, выходящие на эту сторону, и извлек из внутреннего кармана свой мобильный.
Ему повезло: Денис Грязнов оказался на месте, хотя и в не слишком радостном настроении.
- Хорошо, что позвонил, я и сам собирался, - вздохнул он. - Короче, Макс тут влез на закрытый ментовский сайт посмотреть сегодняшние сводки… Подруга нашей клиентки Эльвира Сорокина погибла нынешней ночью… Якобы несчастный случай…
- Н-да… - Гордеев расстроенно отодвинул от уха телефон и глянул на него так, словно именно мобильник был виновен в случившемся.
- Ты куда пропал? - Голос Грязнова был хорошо слышен и на расстоянии.
- Никуда, - пробормотал Гордеев, вновь прижимая трубку к уху. - Где и когда?..
- Девица сковырнулась под колеса троллейбуса - на Кольце, возле Театра кукол… Какого дьявола она там делала без машины - неизвестно, свидетелей нет, поскольку троллейбус был последний за сутки, но у водителя впечатление, что ее под машину кто-то толкнул. Рыдает, утверждая, что никакой девицы на остановке не было, вообще никого не было, и откуда она взялась, когда та отъехала от остановки и начала набирать скорость, неизвестно… Как с неба, говорит, свалилась!.. С неба не с неба, а только девка изуродована так, что никаким троллейбусом этого не объяснишь… Будем ждать экспертизу. Что там у тебя-то?
- Я в Химках. - Гордеев немного помялся, но все-таки продолжил: - В общем, Денис, готов держать пари, Кротова убили не в комнате и даже не в доме…
- Продолжай, - буркнул тот.
- Думаю, нужен опрос жильцов, окна которых выходят во двор… Не может быть, чтобы никто ничего не видел!
- А если может?
- Тогда, - упрямо продолжил Юрий Петрович, - кто-нибудь в подъезде мог слышать, как заносили труп. Все-таки четвертый этаж, тащили довольно долго, не по воздуху же его доставили?!
- Ты вот так вот уверен, что парня действительно стукнули не в доме?
- Да! И Диана наверняка видела это из окна, потому и успела смыться… Присылай ребят, только предупреди, чтоб работали осторожно, не напарываясь на местных ментов: съедят!
- Подавятся! - парировал Денис. - Ты когда будешь в городе?
- Уже выезжаю… Если можешь, дождись меня в офисе! А то у меня, как я понимаю, впереди дальняя дорога…
Собираясь в упомянутую им дальнюю дорогу, Юрий Петрович имел ввиду вовсе не деревню Палиху Шацкого района Рязанской области. Туда, однако, наведаться тоже было необходимо, и на помощь Дениса Гордеев в этом смысле очень рассчитывал.
Время близилось к обеду, и в "Глории", как обычно в это время, собирались пить чай сотрудники, не задействованные на данный момент в оперативной работе. В частности, сам Денис, вылезший из своего подвала местный компьютерный гений суперхакер Макс, с недовольным видом потрошивший очередной пакет своих любимых чипсов, дикорастущая борода которого вкупе с давно не стриженной гривой придавала гению облик снопа из темной соломы. Из оперативников наличествовали двое: только что вернувшийся из очередной загадочной загранкомандировки Алексей Петрович Кротов - вопиющая противоположность встрепанному, неухоженному Максу, большую часть своей жизни проводившему в любимом подвале, в обществе компов. На Кротове, удивительно красивом мужчине с убедительно интеллигентным лицом, красовался аккуратный серый костюм явно бутиковского происхождения, под стать ему рубашка и галстук не менее чем от Версаче. Вторым из оперативников был Коля Демидов, или просто Демидыч.
В сухоньком Демидыче, несмотря на его жилистость, трудно было заподозрить ту поистине недюжинную силу, которой он на самом деле обладал.
Юрий Петрович поздоровался со всеми присутствующими за руку и с удовольствием взял протянутую ему Денисом чашку свежезаваренного чая, отказавшись как от чипсов, так и от "еще горячих", по уверению Макса, сосисок в тесте, явно доставленных из ближайшего ларька.
- Славный у вас чаек, ребятки, - похвалил Гордеев, осторожно отхлебнув темно-золотистого напитка.
- А то! - спесиво вздернул нос Денис. - Кто - заваривал? Мастер-класс!
- Да уж, тут с тобой точно не потягаешься, - прищурился Гордеев, а Денис с Демидовым переглянулись.
- Подхалимничает - значит что-то нужно, - констатировал Демидыч и горько вздохнул. - Небось на этот раз в какую-нибудь Башкирию норовит заслать, а то еще куда подальше!..
Гордеев смущенно отвел глаза и слегка пожал плечами.
- Какие вы все-таки… - посетовал он. - Я бы сказал - пессимисты… На самом деле все гораздо ближе…
- А что я говорил? - философски изрек Николай. - И на кой черт меня сегодня сюда принесло? Мог бы и дома чайку попить…
- Не огорчайся, друг, возможно, все не так страшно, - улыбнулся Денис. - До Нового года успеешь обернуться… Ну, что там у тебя, Юра?
- Между прочим, не у меня, а у нас! - Гордеев счел необходимым заговорить обиженным тоном. - Ваши семейные делишки, так сказать! И если ты, Демидыч, до Нового года точно обернешься, то про меня это можно сказать исключительно предположительно, ибо не тебе одному выпала дорога… Тебе-то хоть рядышком, всего лишь в Рязанскую область, а вот мне… - И не дожидаясь вопросов, сообщил: - В сторонку, ведущую на братскую Украину… Но прежде, Дениска, твоим ребяткам придется поработать с бригадой проводников одного поезда дальнего следования под названием "Ивано-Франковск - Москва"… Как думаешь, много времени это займет?..
- Зависит от расписания… Я даже не спрашиваю, на какую тему нужно общаться. Не беспокойся, снимки Дианы, у нас есть!..
Декабрь 2004 г. Сопло
1
Воистину в этом мире ничто не вечно! В особенности изменчива, как известно, госпожа Удача. Так что расхожая истина насчет черно-белой полосатости жизни и впрямь истина, а никакая не банальность, что и ощутил на себе в полной мере Георгий Сопелов, едва успев вернуться в Москву.
Заезжать ни домой, ни на дачу Сопло не стал, отправившись в "Техас" прямо из аэропорта: в роскошном кабинете своего самого успешного заведения он всегда чувствовал себя особо защищенным. Но сегодня даже родные стены, отделанные панелями из настоящей карельской березы, Соплу не помогли. Звонок из пропитанного заводскими дымами Ижевска раздался, едва Жора переступил порог кабинета, успев сбросить на руки охранника пальто и дойти до огромного, как надгробие, письменного стола. Звонил телефон, номер которого знал крайне узкий круг людей. И Сопелов на всякий случай вполне вежливо сообщил в трубку:
- Слушаю вас…
Другой вопрос, что всю его вежливость как ветром сдуло, едва он услышал далекий голос Димона, с которым расстался всего несколько часов назад.
- Шеф… - Голос самого лучшего из его охранников звучал хрипло, словно на шее у него была удавка. - Я тут того… в ментовке… Разрешили один звонок… Двадцать четвертое ихнее отделение…
На этом связь оборвалась, и Сопло, витиевато выматерившись, бросил трубку: причины, по которым Димон оказался в столь неподходящем месте и обществе, были ясны как божий день. Не ясным оставалась только степень вины Димона, суть которой изложить ему, видимо, не дали. Однако вряд ли он бы решился звонить Сопелову из ментовки, если б замочил эту сучку… Все равно идиот, какого черта он засветил своего хозяина, как посмел?! Да даже если он просто успел наступить девке на мозоль, нарушение железной дисциплины, царившей в созданном Соплом бизнесе, отступление от не менее железных понятий - налицо…
Георгий грохнул по столу кулаком, ощутив, как ярость, давно и из последних сил сдерживаемая, вырывается наружу, подобно лаве из жерла проснувшегося вулкана. В следующее мгновение попавшийся ему под руку мраморный стакан для карандашей и ручек со свистом полетел в физиономию побелевшего от ужаса охранника, не успевшего выйти из кабинета с Сопловым пальто. Кот отчаянно взвыл, отпрыгивая к двери, и распахнул ее как раз вовремя, чтобы просвистевший мимо его виска малахитовый стакан врезался во что-то хрупкое, рассыпавшееся звонкими осколками на столе секретарши. Раздался ее пронзительный визг, дверь кабинета захлопнулась, и Георгий Сопелов пришел в себя… Вспышки ярости, которыми он страдал, были краткими, обладали силой бьющей вслепую молнии и оставляли после себя долго длящуюся пустоту во всем теле…
Спустя несколько минут двери вновь приоткрылись и в кабинет просунулась голова все еще бледного и испуганного Кота.
- Заходи, - вяло бросил Георгий, которому в данный момент все происходящее было уже почти безразлично.
Брезгливо оглядев переминавшуюся с ноги на ноги фигуру охранника, Сопло поморщился:
- Езжай к Сорокиной, и пока не вытрясешь из этой б…, куда еще могла податься Динка, не возвращайся.
Кот опасливо глянул на хозяина, но с места не двинулся.
- Что еще?!
- А если она того… не скажет?..
- Делай с ней что хочешь, мне эта курва не нужна!..
Дождавшись, когда Кот отправится выполнять приказание, Сопло устало оглядел свой кабинет.
Потом, открыв правую тумбу стола, где был устроен мини-бар, извлек оттуда початую бутылку водки и, плеснув в высокий хрустальный стакан почти половину, выпил "дозу" залпом. Прежде чем звонить некоему господину Рыбцу, являвшемуся надежным гарантом Соплова бизнеса, следовало прийти в себя и обдумать не только каждое слово предстоящего разговора, но даже интонации, с которыми эти слова следовало произносить.