Беда - Джесси Келлерман 12 стр.


Джона скрывал от родных глубокую неприязнь к их особняку. Сквозняки, декоративная каменная отделка, чересчур изысканные витражи. Берлинский декоратор, одноклассник Эриха, произвел орнаментальное неоретро. Диваны, кушетки, оттоманки. Сколько угодно удобных сидений, а попу пристроить некому - владельцы дома пропадают на работе. Проведя там ночь, утонув в перине и мягких подушках, Джона вообразил себя королем: наутро казнь.

- Как ее зовут?

- Ив Жжонс.

- Не помню такую.

- Народу у вас на курсе было немало.

- Много, да, но чтоб совсем не помнить… Какой колледж?

- Не знаю.

- Хм. Ну, поглядим. - Защелкали клавиши. - Ив Джонс… Кстати, Джона! Гретхен для тебя картинку нарисовала.

Он невольно улыбнулся:

- Какую?

- Я объяснила ей, что ты у нас врач, и она изобразила врача. Шедевр. Поллок отдыхает. В основном белым карандашом. Никогда не понимала, к чему нужны белые карандаши, бумага ведь и так белая. Нет. Извини. Пусто.

- Она сказала, что знает тебя. Она тебя вспомнила.

- Она знает меня?

- Не близко, - уточнил он. - Но знакома, точно.

- Совсем странно.

- Ну да, - согласился он.

Потом сообразил: ну конечно же!

- Кэти? Я неправильно фамилию назвал. Посмотри другую.

- Фамилию собственной подружки перепутал?

- Она не подружка. Посмотри на букву "Ж".

- Ж-д-ж-о-н-с? - фыркнула Кейт.

- Нет, без "д".

- Жжонс?

- Пишется, а произносится "Джонс", - ответил он и навлек на себя новый взрыв хохота.

- Джона-бой, не бывает таких имен.

- Так она пишет свою фамилию.

- Малограмотных в Йель не принимают.

- Ну правда.

- Если и принимают, то в виде исключения.

- Посмотри в базе, прошу тебя.

- Джонс через "ЖЖ". Буду теперь звать тебя "Жжона".

- Кейт!

- Успокойся, смотрю я, смотрю. (Пауза.) Нет. Может, она в выпускниках не регистрировалась? Или уже после выпуска сменила фамилию? Замуж вышла?

- Не думаю. А можешь - у тебя есть выпускной альбом или что-то вроде?

Кейт вздохнула. Судя по звуку, протащила по паркету что-то тяжелое.

- Что ты делаешь?

- Без лестницы не обойтись, это верхняя полка.

- Попросила бы Эриха.

- Он на работе.

- Девять часов.

- Тяжкая жизнь богачей. - Она потянулась, ухнула. - Черт. Двух сантиметров не хватает… Пойду в кухню за большой лестницей.

- Кейт…

- Потерпи, будь добр.

- Мне же не позарез прямо сейчас. Еще покалечишься.

- Джона-бой, - протянула она. - Я беременна, а не больна.

Он хронометрировал. Три минуты - вот она тянется на цыпочках, тугой живот трется о "Естественную историю Шотландии, том VII". Когда-то он представлял себе будущих мам хрупкими, малоподвижными. Кейт выбила эти предрассудки из его головы.

- Ух-ху! - Кейт рыгнула в трубку. - Извини. О’кей. Вот она. Забавно, давно я не заглядывала… Джонс или Жжонс, так, Жжона-бой?

- Верно.

- Ой, а это что!

Джона резко остановился:

- Нашла?

- Нет, это фото моего приятеля Робби, он строил Эйфелеву башню из пивных банок. Полгода провозился, а потом сосед пришел ночью пьяный и…

- Кейт!

- Дааа! Да, сэр! Будет выполнено, сэр! Сию минуту, сэр! Уф… Гольдштейн. Гомес. Грейвс… Нет ее ни на "Дж", ни на "Ж", Жжона-бой.

- Уверена?

- Указателем я пользоваться умею. Есть Элизабет Марион Джонс, Дженнифер Джонс, Саманта Эрн Джонс. Ив Джонс или Ив Жжонс нету. Извини.

- Можешь пролистать подряд?

- На моем курсе училось тысяча триста человек.

Джона присел на кровать, пощелкал себя по большому пальцу ноги. Он почти задыхался и молчал так долго, что когда голос вернулся к нему, испугался, не разъединился ли за это время телефон.

- Алло?

- Я тут. Смотрю на… да это же я! Господи, я была такая худая!

Он пробормотал:

- Какого же черта?

- Может, она присочинила, чтобы произвести на тебя впечатление? Такое случается сплошь да рядом. Когда я только поступила, в аспирантуре по биологии разоблачили женщину, которая все бумаги при поступлении подделала. Сумасшедшая. Ее арестовали. Подлинная история.

- Не понимаю, - сказал Джона.

- Чего тут не понимать? Люди лгут. Только этим и занимаются. Лгут в резюме, устраиваясь на работу. Когда я руководила отделом кадров в Lehman, насмотрелась, чего люди только не пишут в автобиографии. Где она работает? Позвони туда, у них есть досье.

Он стукнул себя по лбу:

- Отличная идея!

- Рада была помочь. Сказать маме, что у тебя новая подружка?

- Нет! Ни в коем случае, прошу тебя…

- Шучу. Целую, братишка.

Человек, ответивший на звонок в пансионе "Бикон", судя по интонациям, не был официальным лицом. Услышав, что Джона разыскивает Ив Жжонс, он даже растерялся:

- У нас только мужчины проживают.

- Она работает у вас раз в неделю, - пояснил Джона.

- С такой фамилией тут никто не работает.

- Вы уверены?

- Ага.

Джона закусил губу.

- Могу я спросить, кто вы?

- Я - начальник ночной смены сиделок.

- И вы не слышали об Ив Жжонс?

- Ничего не знаю.

- Не знаете или не слышали?

- Могу я спросить, кто вы ? Из прессы?

- Я ее друг, - ответил Джона. - Пытаюсь ее разыскать.

- Ну, я вам помочь не могу. И хватит болтать. Мне пора идти.

Человек повесил трубку. Джона в ярости набрал тот же номер. Восемнадцать гудков - никто так и не ответил.

13

В последнее время Джона привык к нескончаемому потоку брани, лившейся на него весь рабочий день, а после разговора с сестрой и тем человеком из "Бикона" ему было так не по себе, что с утра он не сразу заметил отсутствие и брани, и ее источника. Только за ланчем он спросил у интерна, куда подевался Бендеркинг, но интерн лишь плечами пожал.

Джона принял исчезновение Бендеркинга как подарок судьбы и не задавал вопросов до дневного обхода, когда Бендеркинг наконец явился - злой как пес, без галстука, в рубашке не по размеру и с повязкой на глазу, - тогда Джона обратился за разъяснениями к болтливой медсестре.

- Ему кофе в глаз плеснули.

- Как это случилось?

- Она ворвалась и давай орать: такой, мол, сякой, разэтакий! - и ффффф! - Медсестра широко повела рукой. - Прямо в глаз.

- Она?

- Знаешь, думаю, он ее обманул.

Джона, испугавшись не на штуку, спросил, что сталось с нападавшей.

- Удрала. Ты что, спецагент? Зачем тебе это знать?

- Просто так, - сказал он.

В тот вечер он был уверен, что Ив придет, - и точно, вот она, под вязом, сронившим уже листву: осень близка.

- Здравствуй, любовь моя, - сказала она.

Они поднялись в квартиру. Джона бросил сумку на пол, скрестил руки на груди и смотрел, как Ив заваривает чай.

- Вынуждена извиниться, - сказала она, доставая ромашковый. - Я на время ушла из зоны доступа.

Он промолчал.

- Ох, мы, кажется, злимся?

- Зачем ты это сделала?

- Что сделала?

- Так нельзя, - сказал он. - Нельзя, нельзя! Это же не… просто не могу поверить, чтобы ты сделала такое. И не пытайся меня уверить, что это была не ты, потому что…

- Джона Стэм. - Она поставила чашку на стол. - Будь добр, позволь и мне сказать словечко. - Она похрустела пальцами, откашлялась. - Во-первых, я должна рассказать, где я была. Мне многое следовало сделать, у меня есть определенные обязательства. Прежде всего, тебе следует осознать, что успех от провала, как правило, отделяет наличие продуманного плана. Поскольку у меня имелся всего один шанс пообщаться с негодяем, который позволяет себе срывать на тебе свой дурной нрав, я взяла на себя…

- Значит, все-таки это сделала ты.

- Не перебивай, пожалуйста.

- И ты не попытаешься даже… не знаю - прикинуться ?

- С какой стати притворяться? Я все тебе расскажу. Это задумывалось как мой подарок тебе.

- О, еще какой!

- Вот и хорошо. Ты успокойся. Я как раз пыталась тебе объяснить, что правильное осуществление этого плана требовало от меня тщательной подготовки, я уж не говорю о том, сколько сил надо в это вложить, но главное, определить, где и когда будет нанесен удар, выбрать наиболее уместное орудие возмездия. Полагаю, кофе - это в самый раз.

- Боже милостивый!

- Символически.

- Господи, Ив! - Он забегал по комнате, стуча кулаком о кулак.

- Ты не согласен?

- С чем?

- С символическим смыслом…

- О чем ты говоришь !

- О кофе, - терпеливо уточнила она.

- Что - кофе?

- Учитывая, как он обошелся с тобой. Заставил тебя склеивать его чашку. Я могла бы и чашкой ему заехать, но это вышло куда более… кинематографично. Жаль, ты не видел этого своими глазами… - Она махнула рукой, изображая полет жидкости из кружки. - Прямо в глаз.

Он молча уставился на Ив. Та нахмурилась:

- От тебя исходит негатив, Джона Стэм.

- Еще как!

- Что случилось?

- Что случилось?! Ты напала на моего шефа.

Она покачала головой, как бы вопрошая: ну и что с того?

- Зачем ты это сделала ?

- Он это заслужил. - Вопрос словно удивил ее. - Или, по-твоему, не заслужил?

- По-моему…

- Ты месяц кряду только о том и твердил, что рад был бы кишки ему выпустить.

- Но это…

- Право, - сказала она, - я рассчитывала на твою благодарность.

- Благодарность?

- Ну конечно! - У нее даже зрачки расширились. - Ведь я сделала это для тебя , ты же понимаешь.

- Чтоб я этого больше не слышал!

- Но так оно и есть.

- Не смей больше этого говорить!

- Но я сделала это, говори не говори. Даже если результат вышел не тот, которого я ждала, - буду откровенна, мне кажется, что ты слегка переигрываешь, Джона Стэм, - все же сам поступок был правильным. Ты говорил…

- Я говорил, что не люблю его, я же не говорил…

- Ты говорил…

- Я не говорил, что хочу его изувечить.

- Ты сам мне велел, - заявила она.

- Неправда! Такого я не говорил!

- Со всей определенностью говорил.

- Когда?

- Ты сказал: "Сделай это".

- Когда я такое сказал?

- Мы с тобой это обсуждали. Ты сказал, стоило бы научить его хорошим манерам, и…

Теперь он вспомнил.

- Это не я сказал. Ты сказала.

- А ты всей душой согласился.

- Я…

- И я предложила научить его, и ты сказал: "Сделай это".

- В шутку.

- Мне показалось - всерьез.

- С какой стати? - Он привалился к стене. - Господи, а если бы я сказал: "Прикончи", ты бы его убила ?

Она промолчала.

Он обернулся и взглянул ей в лицо.

Она сказала:

- Ты для меня это сделал.

Пауза.

Он сказал:

- Мне надо… извини.

Он заперся в санузле, присел на край ванны. У Бендеркинга ожог сетчатки. Он поправится, но ему больно, и это - на три-четыре недели.

Джона мысленно проиграл тот диалог, пытаясь понять, что в его интонациях, оборотах речи, выражении лица… Было хоть что-нибудь? "Сделай это". Разве это команда? Разве так можно было его понять? Неужели он несет ответственность? И как это будет выглядеть, если женщина, которой он вроде как спас жизнь, даст показания, что он подтолкнул ее к насилию.

Все живы , утешал он себя. На этот раз никто не погиб, и это главное.

А могло закончиться хуже.

Но ведь все живы.

Из гостиной послышался грохот.

Он вернулся в кухню-гостиную и застал Ив возле раковины, руку она подставила под воду, лицо бледное.

- Ив?

- Я - я уронила.

Осколки чашки на дне раковины. Из ладони Ив течет кровь, пятнает нержавеющую сталь раковины, смешивается с водой и завивается спиралью в слив.

- Покажи, - велел он.

- Пустяки… чашку жалко.

Порез неглубокий, но длинный. Вряд ли понадобится что-то помимо антисептика и тугой повязки. Джона оторвал длинный кусок бумажного полотенца, скатал и велел ей крепко прижать комок к ране.

- Джона…

Он сходил в ванную, подыскал все, что требовалось для обработки раны. Вернулся с пластырем и неоспорином. Ив выгребала осколки из раковины и выкладывала их на кухонный шкафчик.

- Я склею, - пообещала она. - Мне так жаль.

- Дай мне… открой… раскрой ладонь.

- Не сердись, умоляю!

- Я не сержусь.

- Мне жаль. Мне так жаль!

- Постой спокойно, Ив.

- Я люблю тебя.

- Раскрой ладонь.

- Правда. Я тебя люблю.

- Ив… - Он поглядел на нее, и ему стало страшно: глубочайшее отчаяние рассекло ее от макушки от пят. Книга, из которой выдраны все страницы.

- Я люблю тебя, - твердила она. - Прости, я допустила ошибку. Не сердись, умоляю.

Он переложил неоспорина, ее кожа лоснилась, пластырь отказывался прилипать.

- Стой спокойно.

- Ты сердишься?

- Нет, не сержусь. Не дергайся!

- Сердишься, по голосу слышу.

Он сделал глубокий вдох.

- Дай мне обработать рану.

- Мне так жаль.

Он насухо вытер кожу вокруг пореза.

- Извини, - завела она все сначала. - Я допустила ошибку. Мне жаль. Мне так жаль. Мне плохо, когда ты сердишься. Пожалуйста, не сердись. Джона, мне так жаль, Джона, пожалуйста! Я люблю тебя. Я никогда больше ничего подобного не сделаю. Я допустила ошибку. Я сделала это, потому что хотела тебя порадовать, но я ошиблась. Скажи, что не сердишься.

- Я не сержусь.

- Прекрасно , - сказала она. - Прекрасно, прекрасно! Обещаю: я заглажу свою вину. Мне очень жаль.

- Т ы его ошпарила, - напомнил он. - Не меня.

- Знаю, мне так жаль, так жаль… - Она уронила голову ему на плечо.

Перевязка закончена. Долго не продержится, но пока сойдет. Джона попытался отступить на шаг, но Ив обхватила его руками за шею. Заплакала. Да. Она плакала. И хотя Джона был возмущен, Ив снова показалась ему маленькой, и разуму вопреки он ее пожалел. Почувствовал, как его руки обнимают Ив. Притянул ее к себе, и она простонала благодарно.

- Обещай никогда больше так не делать!

- Я все поняла.

- Говорю тебе: я должен быть уверен…

- Я не ребенок, - совсем по-детски обиделась она. - Я понимаю. Больше так не сделаю. Это была ошибка.

- Хорошо.

- Разве ты никогда не ошибаешься?

Да, чуть было не ответил он, но я никому не причинял физической боли.

И тут он вспомнил, что уже не вправе так ответить.

- Я стараюсь прояснить все до конца, - сказал он, - потому что в том разговоре я не позаботился об этом, и ты неправильно истолковала мои слова.

Она сказала:

- Это не повторится.

- Хорошо. В таком случае… В таком случае не стоит - я бы предпочел забыть обо всем.

- Забыть о чем?

- Правда, Ив! Я не хочу… у меня могут быть кошмарные неприятности на практике и…

- С какой стати?

- Если бы он узнал…

- Джона Стэм, никто не знает, что мы с тобой знакомы. Ты что думаешь, я им визитку оставила?

- Они вызвали полицию.

Она только плечами пожала:

- И что?

- Может, они уже ищут тебя.

- При всем уважении, полагаю, что у департамента полиции Нью-Йорка имеются дела и поважнее.

- Тебя это совсем не пугает.

- Нет.

- Хорошо, - повторил он. - Тогда забудем.

- Считай, уже забыли, - улыбнулась она. - Полегчало?

Он опять заходил по комнате.

- Вчера я звонил сестре.

- Ага. И как дела на денежной ферме?

- Я позвонил ей, потому что не мог отыскать тебя. Ты пять дней подряд не появлялась.

- Извини. Как я уже сказала, нужно было все подготовить.

- Я попросил ее отыскать тебя в базе данных выпускников Йейля.

- Я не регистрировалась, - сказала она. - Скучища.

- Я позвонил в "Бикон" и попросил дать твой телефон, а там даже не знали твоего имени.

- А, - сказала она, - это потому, что директор предупредил всех сотрудников не отвечать ни на какие вопросы обо мне. После этой неприятной истории с Рэймондом их осаждала пресса. Плохая реклама, сам понимаешь: один из пациентов (у нас их называют "резидентами") бросается с ножом на персонал. Рэймонд это уже не в первый раз проделывал. Весной затеял драку, и его чуть было не выгнали. Тогда я заступилась за него.

Он припомнил разговор с ночным дежурным. Вы из прессы? Ив порылась в кошельке и вытащила мятую визитку с логотипом "Бикона" и своей фамилией.

- Это твой телефон?

- Это прямой телефон "Бикона".

- Я пытался связаться с тобой, - сказал он. - Писал на электронную почту.

- Знаю, извини.

- Тебе не кажется странным, что у меня до сих пор нет твоего телефона?

- Нет, не кажется.

- Мы уже полтора месяца вместе, Ив! По-твоему, это нормально?

- Раньше ты не жаловался.

- Раньше не приходилось тебя искать, - сказал он. - Ты все время была тут.

- И сейчас я тут, c’est moi.

- Но пять дней тебя не было, - настаивал он. - Я хотел поговорить с тобой. Нужно было. У тебя-то мой телефон есть.

- У тебя есть яйца, а у меня нет. Квиты.

В полном недоумении он уставился на нее:

- Что случилось?

- Ничего.

- Тогда почему ты так себя ведешь? Что это? Вопрос безопасности?

Она закусила губу.

- Ив? В чем дело?

Она отошла к окну, выглянула на улицу. Все витрины в музее человеческих слабостей померкли, словно там меняли экспонаты к новой выставке.

- Нечестно требовать от меня, чтобы я полностью отдалась тебе, если ты сам этого не делаешь.

Он промолчал.

Она сказала:

- Я люблю тебя. И я могу сказать это вслух.

- Ты дашь мне свой телефон, если я скажу, что люблю тебя?

- Да.

- По-моему, ты ставишь телегу впереди лошади.

Она снова уперлась взглядом в окно.

Он хотел рассказать Ив о ссоре с Джорджем, о плане сократить визиты к Ханне. Будь она рядом три, четыре дня тому назад… и еще если б она не сделала того, что она сделала. Но теперь он видел, что ничего не получится. Не мог он обсуждать это, когда у нее рука порезана, а у него голова идет кругом от всего, что случилось за день. Нужно разработать стратегию. Подумать обо всем - но позже. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме этого момента, а в этот момент Ив вновь повернулась к Джоне и сказала:

- Пошли в постель.

Назад Дальше