Дальше стало еще хуже. Фаина с горечью стала осознавать, что Роман использует ее еще и как источник дохода. К этому времени он уже не жил в их квартире. Решников-старший, устав от шалопайства брата, от того, что он частенько пьет и беспардонно проматывает деньги Владимира, настоял на том, чтобы Роман жил один. Роман, сделав обиженное лицо, вынужденно отбыл. Какое-то время Владимир еще давал ему деньги, но однажды случился настоящий скандал.
Владимир, желая образумить Романа, устроил его на работу в свою фирму. Когда на третий день Решников-младший там не появился, встревоженный Владимир поехал к нему домой. Брата он застал лежащим на кровати с гитарой в руках и бутылкой коньяку на полу. Разъярившись, Владимир заявил, чтобы ноги Романа на работе больше не было. Роман нисколько не огорчился, тогда старший брат заявил, что больше не даст ему ни копейки, и ушел, хлопнув дверью.
Роман, однако, не принял это заявление всерьез, зная вспыльчивую натуру брата. В это время его заботила проблема издания собственных стихов, для чего нужны были деньги. Большие для Романа и почти ничего не значащие для Владимира. Однако когда Роман обратился к нему за спонсорской помощью, старший брат внимательно выслушал его и отказал.
- Я и так достаточно помогал тебе, - отрезал он. - И помогал бы дальше, если бы от этого был прок. Но мне совсем не нужно, чтобы ты прожигал свою жизнь и мои деньги. В конце концов, ты взрослый мужчина, пора бы самому о себе позаботиться.
- Но мне же нужны деньги на дело! - вскричал обескураженный Роман.
- Если бы! - махнул рукой Владимир. - Я не верю в эту затею. Но если для тебя это так важно, достань деньги сам.
- Где? - в бешенстве заорал Роман.
- Заработай! - холодно посоветовал Владимир. - Мне никто не помогал.
- Значит, не дашь? - Романа душили злоба и ненависть.
- Я уже все сказал.
Роман вылетел из комнаты, пылая гневом. Фаина видела эту сцену, пробовала повлиять на мужа, но Владимир был непреклонен.
Когда Роман впервые обратился к ней с просьбой дать денег, она не отказала ему. Нужную сумму она легко выделила из средств, регулярно получаемых от мужа, - Владимир никогда не контролировал ее расходы.
Потом Роман попросил еще. Потом еще, а затем это вошло в привычку. Когда Фаина попробовала отказать ему, сославшись на свои временные финансовые трудности, Роман сделал вид, что смертельно обиделся, и ушел. Он не появлялся у нее в течение недели. Фаина промучилась все эти дни, потом не выдержала и поехала к нему. Она привезла Роману деньги, и любовник великодушно "простил" ее, милостиво согласившись их принять. С тех пор так и повелось. Фаина чувствовала, что поставлена в более чем унизительное и оскорбительное положение, неоднократно пыталась противостоять Роману, но каждый раз у нее не хватало моральных сил. Она попала в жесточайшую зависимость от этого человека.
Владимир, слава богу, ни о чем не догадывался, но Фаина с ужасом представляла себе день, когда все откроется. Она понимала, что этот день станет для нее крахом. Терзаясь страхом перед мужем и одновременно любовью к Роману, она продолжала ездить к нему.
Между тем отношение его к ней становилось невыносимым. Он, не стесняясь, рассказывал ей о связях с другими женщинами, до мельчайших подробностей описывал эти встречи. Фаине было ужасно больно и стыдно слушать все это. Однако будучи не в силах что-то изменить, она молчала. Только бутылка с коньяком стала почти постоянной спутницей ее жизни…
- …Вот потому я и поехала туда, - заключила свой нерадостный рассказ Фаина. - Ведь если бы перстень обнаружили, то всем стало бы известно, что я была любовницей Романа. Но только не подумайте, что я убила его! - вскричала она. - Господи, да я и сейчас с ума схожу! Неужели я бы смогла лишить жизни единственного человека, которого люблю? Я просто не хотела скандала.
- А вот скандал-то как раз будет! - неожиданно послышался срывающийся на крик голос из с шумом распахнувшейся двери, и женщины увидели на пороге комнаты Владимира Решникова. Лицо его было искажено яростью. За спиной Решникова маячила фигура Валерия Соболева.
- Ты… что здесь делаешь? - бледнея, поднялась Фаина.
- Я приехал с работы, - кипя злобой, сказал Владимир. - И решил подняться к тебе, узнать, в каком ты состоянии. Но, услышав несколько фраз, просто застыл на месте. Мне, знаешь ли, это показалось настолько увлекательным, что я решил дослушать до конца. У тебя очень резкий голос, Фаина!
- Это подло - подслушивать под дверью! - охваченная страхом и возмущением, воскликнула Фаина, непроизвольно сжимая кулаки.
- Я считаю, что подлость спать с братом своего мужа! И при этом жить за мой счет и тратить без зазрения совести мои деньги на этого… - заорал он, задохнувшись от гнева, и умолк, переводя дух.
- Володя! - Соболев сзади сжал его плечо. - Я думаю, нам лучше пройти к тебе. Остынь, Володя, ты сейчас наговоришь лишнего.
- Ну уж нет! - качая головой, проговорил сквозь зубы Владимир. - Больше молчать я не намерен. Грязная тварь! Да чтоб ноги твоей с завтрашнего дня в моем доме не было! Отправляйся на улицу или в лачугу к своим родителям! Уборщицей пойдешь работать, на большее у тебя все равно ума не хватит! Вот тогда узнаешь, как достаются деньги!
Он шагнул к Фаине, видимо с намерением схватить ее за волосы, и уже занес было вперед руку, как навстречу выступила Лариса. Она искренне хотела предотвратить скандал.
- Владимир, ради бога, успокойтесь, - проговорила она. - Валерий Дмитриевич прав, ни к чему эти выкрики. Только себя распалите. Давайте лучше пройдем к вам в комнату и поговорим. Вам сейчас лучше не общаться с женой, а постараться остыть.
Решников не был настроен прерывать разборки с женой. Однако давление на него с двух сторон - Ларисы и Соболева - возымело свои результаты. Решников позволил Соболеву буквально насильно влить в него рюмку коньяку, после чего как-то сразу обмяк и покорно направился к себе. Соболев на всякий случай шел рядом.
Оказавшись в комнате, похожей скорее на рабочий кабинет, Решников первым делом достал бутылку водки.
- Будешь? - кинул он хмурый взгляд на Соболева.
- Я вообще-то на машине, - начал было Валерий Дмитриевич, но, видя выражение лица Владимира, махнул рукой: - Черт с ним, давай! И ты наплюй на все, Вова!
- Как, как можно наплевать на такое? - снова перешел на крик Решников, и Лариса успокаивающе подняла руки. - Когда твоя жена спит с твоим братом и при этом содержит его на твои деньги! Какая же мерзость!..
- Жизнь полна мерзости, - спокойно заметил Соболев. - Не стоит воспринимать это трагически, лучше подойти философски - разумнее будет. Я давно уже не жду от людей ничего хорошего…
- Тебе можно позавидовать, - бросил Решников и снова наполнил рюмки.
- Владимир, - решила вмешаться Лариса. - Я понимаю, что явилась невольной виновницей вашего… состояния. И прошу вас меня извинить. Но я лишь выполняла ваше задание, хотела выяснить то, о чем вы сами меня просили. Потому и следила за вашей женой.
- Я понимаю, - вздохнул Решников. - Да какое это теперь имеет значение? Мне уже глубоко плевать, кто грохнул этого скота!
- Значит, вы отказываетесь от расследования? - уточнила Лариса.
Соболев метнул на Решникова быстрый взгляд. Владимир ничего не ответил и только бессильно уронил голову на руки.
- Вова, завтра все будет восприниматься уже не столь остро, - успокаивал друга Валерий. - Подумай, все же узнать, кто убил Ромку и спер деньги, нужно…
- Владимир, если вы сейчас скажете, что больше не нуждаетесь в моих услугах, я немедленно уйду и не стану вас беспокоить, - мягко проговорила Лариса. - Но если вы все-таки решите продолжить наше сотрудничество, то я бы просила вас рассказать мне поподробнее, что за человек был ваш брат и какие у вас с ним были отношения в последнее время. Я, наверное, сделала ошибку, не побеседовав с вами в первую очередь.
Решников молчал. Потом поднял на Соболева воспаленные глаза и предложил выпить.
- Давай, Валера, - сказал он.
Валерий молча кивнул и разлил водку по рюмкам. Он вопросительно посмотрел на Ларису, но она отрицательно покачала головой.
- Я только хотела бы закурить, если здесь можно, - проговорила она.
- А, делайте что хотите! - махнул рукой Решников.
Не говоря ни слова и не чокаясь, они с Соболевым опустошили рюмки. Решников с размаху опустил пустую рюмку на стол и, мрачно уставившись на Ларису, сказал:
- Я могу рассказать. Всю подноготную. Только сразу вас предупреждаю - не думайте, что под воздействием эмоций я стану поливать брата грязью. Нет, все будет объективно. Присутствие Валерия, кстати, позволит это доказать.
- Хорошо, я вас слушаю, - кивнула Лариса, и Решников начал:
- Рома всегда был бездельником. Просто патологическим. К сожалению, я понял это слишком поздно. Поначалу я его жалел - мальчик рано остался без родителей. Мы с Фаиной позволяли ему практически все. Жена вечно возилась с ним как с собственным сыном… - Лицо Решникова болезненно изменилось. - Если б я знал, чем это кончится! Ладно, все. Больше не буду сбиваться на собственные эмоции. Так вот, денег он от меня всегда получал достаточно. Сам при этом никогда не работал, хотя вполне мог. Бросил институт, пил, гулял… Я утешал себя мыслью, что, мол, перебесится, мне не хотелось верить, что мой брат просто тунеядец. Потом он вроде увлекся поэзией… На мой взгляд, это была просто отмазка, попытка оправдать собственный паразитический образ жизни. А уж когда брат бросил работу, на которую я его устроил, терпение мое лопнуло. А у него еще хватило наглости тут же попросить у меня денег на издание своих стишков! Как будто я их не читал! Вы знаете, я все же не дурак и сразу понял, что это полный бред. Никто не захочет публиковать такую писанину. Разве что за большие деньги. А почему, собственно, я должен вкладывать деньги в заведомо неприбыльные проекты? И я отказал ему. Роман обиделся и затаил злобу. С этого момента отношения между нами совсем испортились. Мы просто стали чужими. Роман бывал здесь редко, частенько язвил на мой счет. Раньше я ломал голову - на что же он живет? А теперь понимаю, что тут Фаина постаралась, - он криво усмехнулся. - Вот уж поистине материнское чувство!
- Больше он не просил у вас денег? - тихо поинтересовалась Лариса.
- Нет, наглости не хватило, слава богу! Фаина, правда, говорила, что он в Москву собирался. На что рассчитывал, непонятно. Ведь ясно, что нужную сумму на раскрутку она не в состоянии была ему дать. А я просто не дал бы. И ему это было ясно.
- То есть главной проблемой Романа были деньги на издание его стихов? - сделала вывод Лариса.
- Совершенно верно, - подтвердил Решников. - Подозреваю, что издать свою мазню ему было нужно, чтобы потом кричать на каждом углу, что он гений, а брат его ничтожество.
Решников залпом выпил еще одну рюмку. Глаза его покраснели, взгляд помутился. Лариса видела, что он стремительно пьянеет. Соболев бросал на него испытующие взгляды, но молча курил сигарету, выпуская дым в сторону раскрытого окна.
- Вы можете подумать, что это я убил его, - усмехнулся Решников. - Честно говоря, сейчас я с удовольствием сделал бы это. Но нет… Я только сегодня узнал, что Ромка был еще сволочнее, чем я думал.
- А в долг он у вас не брал? - поинтересовалась Лариса.
- Нет, я же говорю, что в последнее время вообще ничего ему не давал. А потом, брат не считал нужным возвращать мне долги. Ну еще бы, это же такая мелочь! - Решников снова начал заводиться. - Старший брат дурак, однако сможет заработать намного больше! Сам Рома не заработал и копейки, зато считал, что все обязаны содержать его!
- По-моему, тебя снова несет не туда, - заметил Соболев. - Ну что толку сейчас вспоминать все это и распалять себя? Что Рома сука, все прекрасно знали. И ты тоже. Успокойся ты, ради бога! А с Фаиной… Со временем, мне кажется, все пойдет своим чередом. Ромы больше нет, она войдет в берега… Все-таки вы с ней столько лет прожили…
- Я с ней больше ни дня не проживу! - грохнул кулаком о стол Решников.
- Владимир, я думаю, вам стоит откровенно поговорить с женой. Но только после того, как вы успокоитесь, - сказала Лариса. - Иначе просто возникнет новый скандал. Я понимаю, насколько это больная и неприятная тема, но постарайтесь все же выслушать ее и понять. Хотя бы сначала просто понять. А потом, возможно, и простить…
- Не прощу! - замотал головой Решников и неожиданно выругался: - Шлюха старая! Вот же семейка!..
- Вов, давай-ка ты ляжешь, - заботливо предложил Соболев.
Но Решников, отмахнувшись, налил себе еще водки и выпил в один присест. Затем попытался зажечь сигарету, но у него никак не получалось. Соболев молча подошел к нему и, взяв за плечи, довел Владимира до дивана, стоявшего в углу. Измотанный сегодняшними событиями, Решников покорно позволил уложить себя. Соболев накинул на него плед и, постояв несколько секунд прислушиваясь к его дыханию, повернулся к Ларисе. Кивком головы он позвал ее выйти.
- Я думаю, нам сейчас лучше покинуть этот дом, - сказал он уже в коридоре.
- Да, конечно, - согласилась Лариса. - Но мне бы хотелось с вами поговорить.
- Тогда идемте. - Соболев подал ей руку. - Вы на машине?
Лариса утвердительно кивнула головой.
- Тогда я предлагаю никуда вместе не ехать, а поговорить или у вас в авто, или у меня.
- Хорошо, - согласилась Лариса.
Они вышли на улицу, не попрощавшись ни с Женей, ни с Фаиной, и сели в соболевскую "Ауди". Валерий Дмитриевич старался держаться спокойно, однако его лицо выражало озабоченность. Глубокая складка пересекала высокий умный лоб, он часто тер виски руками.
- Я сожалею, Лариса, что вам пришлось стать свидетельницей… такой неприглядной сцены, - хмуро сказал он. - Тем не менее, полагаю, для успешного завершения дела вам не мешало это узнать.
- Конечно, - подтвердила Лариса. - По ходу дел мне приходилось сталкиваться и не с такими откровениями…
- Что поделаешь, правда жизни, - вздохнул Соболев и достал из бардачка коньяк. - Составите мне компанию? - спросил он.
- Я вообще-то на машине, - отказалась Лариса.
- Я вообще-то тоже, как видите, - криво усмехнулся Соболев. - Да какая, к черту, разница!
Он наполнил рюмку и залпом осушил ее, не закусывая. Затем внимательно посмотрел на Ларису.
- Я думаю, - сказал он, - вы просили уделить вам время не потому, что хотите просто поболтать? Спрашивайте, я отвечу. Скажу откровенно - я с самого начала считал привлечение вас к этому делу неудачной идеей. По-прежнему не уверен, что вы можете докопаться до истины, хотя нужно отдать вам должное: вы производите впечатление умной женщины. Так что вы хотели бы узнать?
- Прежде всего, знали ли вы об отношениях Фаины и Романа?
- Нет, - категорически отрезал Соболев. - Хотя поведение Ромы меня не удивляет, в отличие от поступков Фаины. Я всегда знал, что этот тунеядец способен на любую подлость. А Фаина в этой ситуации выглядит типичной жертвой.
- Как думаете, она могла убить его? - напрямую спросила Лариса.
- Теоретически да, - ответил Соболев. - Но тут есть ряд нюансов… Я и раньше замечал ее особое отношение к Ромочке, но, естественно, не знал, как далеко все это зашло. Но посудите сами - сейчас она просто на грани помешательства, словно ее жизнь закончилась вместе с его. Хотя… В порыве эмоций эта женщина вполне могла его и грохнуть, а потом, осознав, что натворила, впасть в истерику. Теоретически она могла это сделать. Спальни у них с Владимиром отдельные, и кто знает, может, когда он лег спать, Фаина тайком поехала к Роме. Произошла ссора, он мог наговорить ей по пьяному делу бог знает чего… Может, она явилась в неподходящий момент, когда Роман был с другой. Женщина, если ее унизить, способна на многое… Поверьте, я хорошо знаю женщин. Потом Фаина вернулась домой и легла в постель, а когда раздался телефонный звонок, вышла как ни в чем не бывало из своей комнаты… Все это вполне реально. А истерика и стенания по поводу гибели Ромы могут быть искренними.
- Самое печальное, что теперь мне предстоит разгадать сразу две тайны - кто убил Романа и кто украл деньги. Как вы считаете, это может быть один и тот же человек?
- Вовсе не обязательно, - покачал головой Соболев. - Могу предположить, что эти два происшествия вообще никак не связаны между собой. И не могу сказать, которое сейчас важнее. Не хочу показаться законченным циником, но смерть Ромы не должна заслонить пропажу денег. Личность вора, безусловно, должна быть установлена. А Рома… Я, наверное, прослыву чудовищем, но считаю, что от его смерти все только выиграли. И даже Фаина, хотя она так бурно переживает гибель любовника. В конце концов, она освободилась от этой почти что наркотической зависимости.
- Извините меня, Валерий, за не совсем скромный вопрос… Меня в связи с произошедшим интересуют и ваши отношения с Лизой Тихомировой. Понимаю, что вам не совсем приятно об этом говорить, но…
Соболев буквально застыл. Некоторое время он молчал, потом, опустошив еще одну рюмку коньяку, пробормотал: "Вот же суки, уже наболтали с три короба!" Потом поднял на Ларису вмиг ставший свинцовым взгляд и отчеканил:
- Какими бы ни были наши с ней отношения, могу сказать, что это самая наидостойнейшая женщина во всей компании. Она единственная, кто не замешан ни в какой мерзости и априори находится вне всяких подозрений. И я требую, чтобы вы оставили Елизавету Андреевну в покое. У Лизы и так хватает проблем. Что же касается наших с ней отношений, то они чисто дружеские. Тем не менее весьма теплые и уважительные. Об остальном же, о чем вам наплели, я, простите, говорить не хочу.
- Понятно, - кивнула Лариса. - Значит, наиболее вероятной кандидатурой на роль убийцы вы считаете Фаину. А что насчет кражи денег?
- Вот этого не знаю. Понимаю, что в некотором смысле я должен внушать вам подозрения, все же смею заверить, что не делал этого. Во Владимире также уверен - не станет же он красть деньги у самого себя, а потом нанимать детектива! Вообще мне кажется, что это сделал кто-то к фирме не относящийся. У секретарши Алены на это просто не хватило бы мозгов, а больше у нас никого нет.
- А Титовы? - спросила Лариса.
- Сергей не способен в неположенном месте улицу перейти, настолько добропорядочен. А Катя… Она, конечно, помешана на деньгах, но предпочитает другие способы их получения.
- А именно? - заинтересовалась Лариса.
- Для этого есть мужчины, - спокойно пояснил Соболев.