Сама Селена, казалось, ничуть не возражала против такого отношения к ней. Она сильно краснела, ее глаза начинали блестеть, когда кто-то намекал на то, что с ней произошло, - всегда косвенно, двусмысленно, поскольку никто не хотел показаться вульгарным, обронив скабрезность, - но ее это нисколько не оскорбляло.
Естественно, нашлись и те, кто хотел бы поскорее забыть о злополучном событии. Джордж старательно избегал этой темы, и Эмили позволяла ему это некоторое время. Вначале она решила не показывать, что знает о его отношениях с Селеной - при условии, что это не случится снова. Но однажды утром произошло событие, которое глупо было бы не использовать.
Во время завтрака Джордж наблюдал, как тетушка Веспасия очень осторожно набирала себе абрикосового варенья с орехами; к нему она взяла маленький и очень тонкий ломтик поджаренного хлебца.
- Что вы собираетесь делать сегодня, тетя Веспасия? - вежливо спросил он.
- Буду по мере своих возможностей стараться избегать Грейс Дилбридж, - ответила она. - А это будет нелегко, потому что я должна нанести несколько визитов, и, без сомнения, она будет посещать те же дома. Так что мне придется продумать свой путь так, чтобы мы не встретились.
Джордж автоматически - он по-настоящему и не слушал - задал вопрос:
- Почему вам нужно избегать ее? Она довольно безвредна.
- Она чрезвычайно скучна, - энергично сказала тетушка Веспасия, заканчивая завтрак. - Мне уже надоели ее страдания. Ее бесконечные стенания с закатыванием глаз по любому поводу - это эталон скуки. Но это было бы еще сносно - по сравнению с ее высказываниями на тему "женщины, над которыми надругались", или "мужчины и их звериная сущность", или "женщины, которые, к своим прочим бедам, поощряют мужчин". Это уже чересчур для меня, больше, чем я могу вынести.
Впервые Эмили заговорила не подумав - переживания о Селене пересилили ее обычную осторожность.
- Мне кажется, вы могли бы и согласиться с ней, по крайней мере, из уважения, - сказала она с дрожью в голосе, повернувшись к Веспасии.
Серые глаза Веспасии расширились.
- Быть несогласной с Грейс Дилбридж и все-таки выслушивать ее ради приличия - это обычный этикет светского общества, моя дорогая, - ответила она. - А вот искренне согласиться с ее суждениями, да еще и сообщить ей об этом - выше моих сил! В первый - и единственный - раз мы во всем согласны, и это невыносимо. Конечно, Селена не превратилась вдруг в эталон целомудрия. Даже глупец понимает это! - Она встала и стряхнула воображаемые крошки со своей юбки.
Эмили опустила глаза, затем посмотрела на Джорджа. Тот отвернулся от Веспасии, которая вышла из комнаты, и снова повернулся к Эмили.
- Бедная тетя, - осторожно сказала она. - Какое тяжелое испытание. Грейс такая самоуверенная, но в данном случае ничего не остается, как признать ее правоту. Я не люблю говорить плохо о женщинах, особенно подругах, но Селена вела себя в прошлом не вполне… подобающе. - Эмили колебалась. - Не понимаю, как к ней… - Она сделала паузу, ее проницательный взгляд задержался на Джордже.
Тот побледнел и замер от мрачных предчувствий. Воцарилась тишина.
- Что? - наконец спросил он.
- Ну… - Эмили выдала прохладную, всепонимающую улыбку. - Ну-у, - она вела себя немного слишком раскованно - не так ли, мой дорогой? И такое поведение привлекает… - Она решила не продолжать, увидев по его лицу, что он все отлично понял. Больше секретов не осталось.
- Эмили, - начал он, постукивая запонкой по чашке.
Она не желала обсуждать это. Объяснения были бы очень болезненны. И Эмили не хотела слышать, как он их произносит. Она продолжила, как бы отвечая на возможные возражения:
- О, я не сомневаюсь, ты хочешь сказать, что я не должна говорить о ней так, потому что она прошла через такое ужасное испытание. - Ее рука потянулась за чайником, но она не была такой твердой, как желала бы ее хозяйка. - Но я уверяю тебя, что тетя Веспасия права, я и сама это знаю. Еще… я уверена, что после всех этих событий такого больше не произойдет. Все изменится для нее теперь. Бедное создание! - Эмили успокоилась достаточно, чтобы улыбнуться мужу и держать чайник почти не дрожащей рукой. - Хочешь еще чаю, Джордж?
Он смотрел на нее с трепетом и недоверием. Эмили наблюдала за ним, чувствуя, как по ее телу разливается тепло, радостное ощущение того, что она одержала верх.
Какое-то время они сидели не двигаясь, осознавая происшедшее.
- Как насчет чаю? - повторила Эмили.
Джордж протянул ей свою чашку и медленно произнес:
- Я думаю, ты права… Уверен, что ты права. Теперь все будет по-другому, все изменится.
Эмили полностью расслабилась, ослепительно улыбнулась мужу и наполнила чашку до самого края, полнее, чем то принято.
Джордж посмотрел на нее с легким удивлением и тоже улыбнулся - широко, открыто, как человек, который получил неожиданное доброе известие.
Мисс Летиция не упоминала о происшествии с Селеной, зато мисс Люсинда более чем компенсировала молчание сестры, заваливая общество своими суждениями, подобно продавцу тканей, мечущему на прилавок отрезы любых материалов и цветов, находя все больше и больше доказательств того, что на Парагон-уок происходит нечто до крайности странное, и заявляя, что посвятит все имеющееся у нее мужество и упорство разоблачению этого "нечто". Леди Тамворт поддерживала ее на словах, но не предлагала ничего конкретного.
Афтон Нэш высказал мнение, что женщины, над которыми надругались, сами напросились на подобные действия и поэтому не заслуживают никакого сочувствия. Феба заламывала руки и еще более ужасалась.
Халлам Кэйли продолжал выпивать.
Рано утром Эмили вызвала свой экипаж и без извещения поехала к Шарлотте, рассказать ей последние новости. Чуть не выпав из кареты на тротуар, игнорируя в своем возбуждении поддержку лакея, Эмили, позабыв дать ему дальнейшие указания, стала колотить в дверь Шарлотты.
Когда та открыла сестре, ее фартук был натянут чуть ли не до подбородка, а в руке был совок для мусора; лицо застыло в удивлении.
Эмили ворвалась в дом, оставив дверь открытой.
- Ты в порядке? - Шарлотта поспешила в кухню за сестрой, которая уже плюхнулась на один из кухонных стульев.
- Я в отличной форме! Ты никогда не поверишь, что произошло! Мисс Люсинда видела призрак!
- Что? - Шарлотта недоверчиво посмотрела на нее.
- Сядь! - скомандовала Эмили. - Сделай мне чаю. Я умираю от жажды. Мисс Люсинда видела призрак! Прошлой ночью. Теперь она сидит в шезлонге в состоянии полного изнеможения, и каждый рвется к ней, страстно желая знать, что случилось. Она устраивает специальный прием. Мне очень хотелось быть там, но я должна была прийти и рассказать тебе об этом. Разве это не любопытно?
Шарлотта поставила чайник. Стол уже был накрыт, поскольку она сама собиралась выпить чашечку чая через час или два. Шарлотта села напротив Эмили и всмотрелась в ее пылающее лицо.
- Призрак? Что ты имеешь в виду? Привидение Фанни? Или что? Она сошла с ума? Ты думаешь, она была пьяна?
- Мисс Люсинда? Боже праведный, нет! Ты бы послушала, что она говорит о людях, которые выпивают!
- Это не значит, что она не выпивает сама.
- Нет, она не пьет. И нет, это не чье-то привидение; это было что-то отвратительное и дьявольское; оно уставилось на нее через окно, лицо прижато к стеклу… Мисс Люсинда сказала, что призрак был бледно-зеленым, с красными глазами - и с рогами на голове!
- Нет, Эмили! - Шарлотта взорвалась от смеха. - Ну какие еще рога… Такого не существует в природе!
Эмили подалась вперед и воскликнула:
- Но это еще не все! Одна из служанок видела, как кто-то убегал вприпрыжку, а потом перемахнул через забор. А собака Халлама Кэйли выла не переставая полночи!
- Может, это и была собака Халлама Кэйли? - предположила Шарлотта. - А выла она, потому что ее заперли; или, может быть, ее били, потому что она убежала…
- Ерунда! У него маленькая собачка, и она совсем не зеленая!
- Мисс Люсинда могла принять ее уши за рога. - Шарлотта снова громко рассмеялась. - Но мне хотелось бы увидеть лицо мисс Люсинды. Готова поспорить, что оно было таким же зеленым, как и у того чудища в окне!
Эмили тоже хихикнула раз-другой, потом залилась смехом. Чайник закипел, наполняя паром всю кухню, но ни одна из них не обращала на него внимания.
- Вообще-то это не смешно, - наконец-то сказала Эмили, вытирая слезы.
Шарлотта спохватилась, что вода выкипает, и, вытирая щеки кончиком фартука, встала, чтобы сделать чай.
- Я знаю. Прошу прощения, но это звучит так глупо, что я не могу слушать тебя без смеха. Полагаю, бедная Феба теперь будет напугана еще больше.
- Я не удивлюсь, если она совсем сляжет. Феба все время носит распятие размером с чайную ложку. Я не могу представить себе ни одного мужчины, который посмел бы атаковать ее в темноте и надругаться над ней, если она обзавелась такой охраной!
- Бедное создание. - Шарлотта принесла чайник к столу и снова села. - Интересно, послали ли они за Томасом?
- Из-за призрака? Здесь, скорее, надобен викарий.
- Изгонять нечистую силу? - Шарлотта улыбнулась. - Мне бы хотелось на это посмотреть. Ты думаешь, они так и сделают?
Эмили начала снова хихикать.
- Каким еще способом ты можешь избавиться от зеленых монстров с рогами?
- Побольше воды и поменьше воображения, - сказала с ехидцей Шарлотта. Затем ее лицо смягчилось. - Бедняжка… думаю, что ей нечем больше заняться. Единственные события в ее жизни - это то, что она видит во сне. В действительности мисс Люсинда никому не нужна. Что ж, по крайней мере, после такого происшествия она станет настоящей знаменитостью… на несколько дней.
Эмили молча налила себе чай. К этому замечанию нечего было добавить.
В конце августа Дилбриджи устроили званый обед, на который были приглашены Эмили и Джордж, так же как и все остальные обитатели Парагон-уок. Приглашение также было направлено и Шарлотте.
Прошло всего десять дней с того дня, как мисс Люсинда видела призрак, и поэтому интерес Шарлотты к событию еще не успел остыть. Она даже не беспокоилась о том, как будет выглядеть. Если Эмили решит взять ее с собой, она, без сомнения, подготовит ей подходящее для события платье. Как обычно, любопытство взяло верх над гордостью, и Шарлотта, без особого смущения, снова надела одно из платьев тети Веспасии, значительно переделанное горничной Эмили. Это был богатый атлас перламутрового цвета, отделанный кружевами, хотя часть их была снята и заменена шифоном, чтобы платье не выглядело старомодным. В общем и целом, покрасовавшись перед зеркалом, Шарлотта осталась очень довольна своим видом. Было также чудесно, что ей еще должны были сделать прическу. Шарлотте никогда не удавалось уложить волосы на затылке - руки не слушались ее и не желали делать правильные движения.
- Превосходно, - сказала Эмили с сарказмом. - Кончай любоваться собой. Ты становишься тщеславной, и это тебе не идет.
Шарлотта широко улыбнулась.
- Может быть, это и не я, но чувствую я себя отлично!
Она подобрала юбки, предварительно расправив их, и последовала за Эмили вниз в фойе, где их ожидал Джордж. Тетушка Веспасия решила не посещать это событие, хотя, конечно, приглашение включало и ее.
Уже долгое время Шарлотта не посещала никаких званых обедов. В прошлом она их недолюбливала, но на этот раз чувствовала себя совершенно по-другому. Раньше ей постоянно приходилось сопровождать маму и вынужденно красоваться перед строем молодых повес, выбирая себе возможного супруга. Сейчас Шарлотта любила Питта и уже не должна была беспокоиться, что подумает о ней общество, поэтому не особенно старалась произвести впечатление. Она могла быть совершенно естественной, а для того, чтобы быть просто наблюдателем, не требовалось никаких усилий. Трагедии, так сильно потрясшие Парагон-уок, теперь не волновали ее, так как не затронули Эмили; а если сестра желает быть вовлеченной в местные интриги и фарсы, постоянно бурлящие здесь, то это ее личное дело.
По меркам Дилбриджей, это был небольшой обед, и только две или три новых персоны, которых Шарлотта раньше не видела. Симон Исаакс присутствовал вместе с Альбертиной Дилбридж. Леди Тамворт открыто осуждала эту пару. Сестры Хорбери были одеты в розовое, что удивительно хорошо смотрелось на мисс Лецитии.
Джессамин Нэш проплыла в серебристо-сером и выглядела чудесно. Только она могла ухитриться вдохнуть тепло и жизнь в этот цвет, и в то же самое время сохранить его природу. На какое-то мгновение Шарлотта даже позавидовала ей.
Затем она увидела Поля Аларика, элегантного и слегка ироничного, стоящего рядом с Селеной; его голова была чуть наклонена, чтобы лучше слышать собеседницу.
Шарлотта подняла голову повыше и подошла к ним с сияющей улыбкой.
- Миссис Монтегю, - весело сказала она. - Я так рада видеть вас. Вы отлично выглядите. - Ей не хотелось вести себя как обычно, особенно перед Алариком. Язвительный тон, может быть, и развлек бы его, но он мог и не оценить такие манеры.
Селена выглядела слегка уязвленной, по-видимому, ожидая от Шарлотты чего-то другого.
- Я отлично себя чувствую, спасибо, - сказала она, подняв бровки.
Женщины обменялись вежливыми ничего не значащими любезностями, но, чем внимательнее Шарлотта разглядывала Селену, тем более понимала, что она вполне искренна. Селена выглядела совершенно здоровой. Она совсем не напоминала женщину, которая недавно пострадала от насилия. Ее глаза блестели, на щеках играл нежный румянец, не являвшийся искусственным, по мнению Шарлотты. Движения ее были быстрыми, руки постоянно жестикулировали, взгляд неустанно скользил по комнате. Если это демонстрация мужества, вызов молчаливому мнению присутствующих, что женщина, над которой надругались, должна быть несчастной всю оставшуюся жизнь, тогда Шарлотта - хотя она и недолюбливала Селену - могла только восхищаться ею.
Больше Шарлотта никоим образом не намекала на этот скандал, и разговор перешел на другие темы - разные мелкие новости и направления в моде. Затем Шарлотта перешла к другим гостям, оставив Селену наедине с Алариком.
- Она выглядит удивительно хорошо, вы так не думаете? - заметила Грейс Дилбридж, легко качнув головой. - Не понимаю, как бедняжка перенесла такое испытание!
- Да, она очень мужественная женщина, - ответила Шарлотта; ей очень не хотелось хвалить Селену, но присущая ей прямота заставила ее сделать это. - Все восхищаются ею.
- Восхищаются?! - Мисс Люсинда проходила мимо, ее лицо пылало от гнева. - Вы можете восхищаться кем хотите, миссис Питт, но я называю это бесстыдством! Она позорит всех женщин. Я серьезно подумываю о том, что на следующий светский сезон мне придется поехать куда-нибудь еще. Очень жаль, но развращенность Парагон-уок перешла все границы моего терпения.
Шарлотта была слишком удивлена, чтобы немедленно ответить; Грейс Дилбридж, казалось, тоже не знала, что сказать.
- Бесстыдство, - повторила мисс Люсинда, уставившись на Селену, которая шла, взяв Аларика под руку, по направлению к двери в сад. Француз смеялся, но было что-то в повороте его головы, что выдавало скорее учтивость, чем искреннее увлечение своей попутчицей. Он даже, казалось, разыгрывал какую-то роль.
Мисс Люсинда фыркнула.
Наконец-то Шарлотта нашлась, что ответить.
- Я думаю, что очень нехорошо так говорить, мисс Хорбери, и очень несправедливо. Миссис Монтегю была жертвой, а не преступницей.
- Полная чепуха! - Это был Афтон Нэш, бледный, глаза его блестели. - Трудно вообразить, что вы можете быть такой наивной, миссис Питт. Женские чары бывают очень действенны… для некоторых. - Он смерил ее сверху донизу презрительным взглядом, словно снимая с нее великолепный атлас и оставляя голой на рассмотрение и осмеяние другим. - Но если вы воображаете, что ваши чары настолько сильны, что способны заставить мужчину наброситься на женщину против ее желания, то вы переоцениваете свое могущество. - Он холодно улыбнулся. - Среди здешних женщин вполне хватает жаждущих острых ощущений. Они даже находят противоестественное удовольствие в насилии и в подчинении ему. Ни один мужчина не станет рисковать своей репутацией, нападая на женщину без ее согласия. Что бы она ни утверждала впоследствии.
- Какие отвратительные вещи вы говорите! - Алджернон Бернон стоял достаточно близко, чтобы услышать Нэша; теперь он выступил вперед, с лицом пепельного цвета, вся его хрупкая фигура сотрясалась. - Я требую, чтобы вы отказались от своих слов и извинились!
- Или вы… что вы сделаете? - Улыбка Афтона не изменилась. - Потребуете от меня выбирать между пистолетом и шпагой? Не смешите людей, молодой человек! Лелейте свое оскорбленное достоинство, если вам так хочется. Верьте в любую ерунду о женщинах, но не пытайтесь заставить меня верить в нее тоже!
- Порядочный человек, - Алджернон говорил, тщательно разделяя слова, - не будет говорить плохо о мертвых или оскорблять чувства людей, которые переживают горе. Не должно смеяться над человеческими слабостями и чувствами.
К удивлению Шарлотты, Афтон не ответил. Вся кровь отлила от его лица, и он смотрел на Алджернона так, как будто в комнате не существовало больше никого. Проходили секунды, и даже Алджернон, казалось, был напуган силой застывшей ненависти Афтона. Затем старший Нэш развернулся и ушел.
Шарлотта медленно перевела дыхание, не поняв, почему так испугалась. Она не понимала, что произошло. Очевидно, что также не понял этого и сам Алджернон. Он встряхнулся и повернулся к Шарлотте:
- Простите меня, миссис Питт. Уверен, что мы огорчили вас. Это не та тема, которую мы должны обсуждать в присутствии дам. Но, - он глубоко вдохнул и затем медленно выдохнул, - я благодарен вам за то, что вы защитили Селену. Ради Фанни… Вы…
Шарлотта улыбнулась.
- Я понимаю. И ни один человек, который причисляет себя к вашим друзьям, не может думать иначе.
Он немного расслабился и тихо сказал:
- Благодарю вас.
Тут подошла Эмили и тронула сестру за локоть.
- В чем дело? - озабоченно спросила она. - Со стороны это выглядело ужасно!
- Было неприятно, - согласилась Шарлотта. - Но в действительности я сама точно не знаю, что бы это значило…
- Что здесь произошло? - оборвала ее Эмили.
- Я похвалила Селену за ее храбрость, - ответила Шарлотта, глядя прямо в лицо Эмили. Ей не хотелось рассказывать все, что произошло, и сестра это поняла. Она нахмурила брови, ее настроение сразу же изменилось от гнева к замешательству.
- Да, разве это не удивительно?.. Она кажется почти… ликующей, будто бы окрыленной успехом! Как будто она одержала некую тайную победу, о которой никто из нас не знает. Она даже подружилась с Джессамин. И та подружилась с ней. Это же нелепо!
- Мне тоже не нравится Селена, - призналась Шарлотта. - Но я восторгаюсь ее силой духа. Она бросает вызов всем этим нетерпимым, высокомерным людишкам, которые утверждают, что она сама виновата в том, что с ней произошло. Тот, у кого достанет самообладания так держаться, несмотря ни на что, заслуживает похвалы.