Кира остановила машину в соседнем переулке и ушла. Добронравов ждал ее минут тридцать, ерзая на сиденье, как на раскаленной сковородке. Когда она вернулась, он окончательно сник.
- Ни картин, ни ящика. Сплошной погром.
Женщина завела двигатель и тронула автомобиль с места. Половину пути они ехали молча. То, что думал адвокат, ее не интересовало. Она сама попала впросак. Если не уголовники взяли картины, то кто же? Неужели Шестопал вел двойную игру? Только он и сосед-генерал знали об отъезде Додика в Москву и об оставленной в квартире коллекции. Теперь и Кира почувствовала себя не в своей тарелке. А она считала, что держит ситуацию под контролем.
- Что скажешь, Додик?
- Шестопал! Других кандидатур не вижу.
- Бориска знал о картинах и видел их у тебя дома.
- Не смеши людей. Бориска дышит кислородом, которым я его обеспечиваю. К тому же он с целым контейнером пожиток уехал в Крым. Два дня назад я провожал его на вокзале и дал ему денег, так как он уже все профурлил от продажи своих картин. Бориска в наш черный список не вписывается. И что он с ними будет делать? Ни знакомств, ни связей. Нет. О нем я думать не хочу.
- А профессор из Парижа?
- Он улетел пять дней назад и о моей поездке в Москву ничего не знал. И где бы он нашел исполнителей? Он чужак в стране, а посторонним вряд ли доверил бы такое деликатное дело. Нет. Тут может быть только один кандидат в похитители - Саул Шестопал.
- На чем ты можешь его поймать?
- Пока не знаю. Нужен серьезный анализ. Я к нему не готов. Знаю только, что если я картины не найду, то за семь подлинников мне придется выложить военному атташе в Канаде около десяти миллионов долларов. А это значит, что я разорен. Придется сдать все содержимое сейфа по бросовым ценам, чтобы сквитаться, и у нас останутся только марки.
- Останутся? Не загадывай наперед. Ты еще не сделал ничего путного, чтобы скинуть с себя подозрение в участии во всей этой затеянной тобой бодяге.
Добронравов затих, словно перепуганная мышь.
8 сентября 1998 года
День предстоял тяжелый для всех участников событий. Можно сказать, судьбоносный. Кира сочла нужным информировать Аркадия Кузьмина. Теперь вся надежда только на него.
С рассветом Додик уехал на встречу с Могилой, чтобы выяснить все подробности и дать ему новые инструкции. Кира выехала с дачи следом за ним и, нарушая конспирацию, явилась домой к Кузьмину. Молодой человек еще спал и немного ошалел от неожиданности.
- Извини, Аркаша. Я не имела намерений застать тебя со шлюхой в постели в семь утра. Знаю, ночью ты предпочитаешь спать, а не кувыркаться. Дело очень серьезное и без тебя мне не обойтись. К тому же мой разговор напрямую касается наших планов.
- Тогда позволь мне принять душ и выпить чашку кофе, чтобы я мог полноценно соображать.
Кира ожидала его в гостиной. Вскоре Аркадий появился в белом махровом халате с серебряным подносом в руках, на котором были кофейник, чашки, тосты и сок. "Какой-то он киношный, - подумала она. - Никакой индивидуальности. Конечно, мужик классный, но будто не настоящий, а скорее журнальный".
Кира изложила Аркадию весь план Додика в подробностях, высказала свои подозрения в отношении Шестопала. Кузьмин медленно пил кофе и внимательно слушал долгий нудный рассказ.
- Если картины взял Саул, я об этом узнаю через охрану. Но в любом случае тебе не стоит себя выдавать. Пришло время, когда мы можем, дорогая, приступить к выполнению своего плана. Продолжай дружить с Шестопалом. Он уже ничем тебе не навредит. Картинами Федотова займутся мои сыщики. Рано или поздно, но мы их найдем. Это не вопрос.
- А меня Федотов интересует в первую очередь! - возмутилась Кира. - За марки я спокойна. Додик доведет это дело до конца.
- Не спорю. План его неплох. Ты неправа в одном. Федотов лежит в сейфе, и он твой. Зачем тебе семь официально зарегистрированных подлинников? Тем более что они будут засвечены следствием.
- Додику придется продать все картины, чтобы расплатиться с владельцем по гарантии, которую он ему дал.
- Не горячись. Добронравов лукавит. Ничего он так просто продавать не будет. Военный атташе приедет в Россию в отпуск в декабре. К тому времени кости Шестопала и Додика будут гнить в могилах, а ты будешь жить за границей на шикарной вилле. Вся эта катавасия закончится в течение сентября. Давай с тобой вернемся к плану твоего стряпчего. Добронравов уже ненавидит Шестопала. Очень хорошо. Надо ему внушить, что Шестопал причастен к краже картин. Пусть он носит камень за пазухой, но внешне они должны оставаться друзьями. Пусть общаются, целуются и обнимаются. Очень хорошо. Отлично. В плане Добронравова есть одна брешь. Когда бандиты выкрадут все марки, его, избитого до смерти, должны найти в сточной канаве случайные прохожие. Он даже на диету сел ради будущей встречи со следователем. Хороший трюк, но заурядный. Он будет рассказывать байки, как его держали и мучили в подвале по неизвестному адресу. Можно сделать более убедительной ту же картину, если адвоката высвободят из плена отряды СОБРа. С перестрелкой, с гибелью бандитов. Тогда уже ни один комар носа не подточит. Все пройдет в натурале, а не со слов жертвы.
- Глупо, Аркаша! Додик шкурой рисковать не станет. Это опасно. Бандиты могут остаться в живых и дать показания. Возьмут и сдадутся.
- Согласен. Но из твоего рассказа я понял, что исполнители не в курсе дел. Есть главарь, обязанный адвокату жизнью, выполняющий его инструкции. В день "икс" на заготовленной под это дело квартире должны находиться несколько человек: твой Додик в наручниках, избитый, и бандиты, усыпленные хлороформом или еще чем-нибудь. Милицию вызывать не нужно. У Шестопала свой спецназ. Додик каким-то образом ухитряется среди ночи дозвониться Шестопалу. Почему ему? Да именно потому, что боится за свою жизнь и не доверяет ментам, но отлично знает, что у Шестопала работают профессионалы. Он молит Саула о помощи. И тот вынужден будет пойти навстречу. Друзья же. Хорошо, если бы ты в ту самую ночь лежала под боком у Саула в постели. Лишний пинок в зад ему не помешает. А дальше все идет по плану. Бандиты должны погибнуть. Спящих убить очень просто, Додик ничем не рискует. Его освобождение будет выглядеть очень убедительно, а главное, не останется живых свидетелей. Банкир Саул Шестопал попадет в список врагов криминального мира, поэтому вполне естественно, что впоследствии он погибнет при загадочных обстоятельствах. Вину возложат на криминальных авторитетов. Додику такой расклад понравится. Он ведь жаден, а тут ему не придется никому платить. Нас такой расклад тоже устраивает. Сейчас смерть Шестопала могла бы вызвать только одну версию - "происки врагов по бизнесу", но когда его место займу я, а это вне всяких сомнений, мне придется очень долгое время находиться под наблюдением спецслужб и прокуратуры. Смерть банкира такого уровня в архив не отправишь. А если на Шестопала начнут вести охоту питерские бандиты, его гибель будет расцениваться как криминальная разборка. Теперь тебе понятна моя задумка?
Кира улыбнулась.
- Ты не только богат и красив, но ты и умен. Умнее Додика.
- Мне жаль, что твоя жизнь протекала в кругу удачливых авантюристов, где главным авторитетом был обычный, но везучий аферист Добронравов. На свете много людей значительно умнее и хитрее твоего Додика. Ты одна из них. Не создавай себе кумиров. Я тоже не самый умный. Сидел, пил кофе и фантазировал. Получилась очень интересная история. Куда сложнее будет воплотить ее в жизнь. Мы видим поверхность воды и забываем о подводных камнях. За примером ходить недалеко. Твой гениальный Добронравов продумал все в деталях, все предусмотрел и рассчитал, целый год готовил свой план, а в результате на первом же этапе вляпался в дерьмо, потеряв целую коллекцию шедевров, ради которой затевал всю бодягу. Ты сейчас должна проявить максимум активности. Помогай Добронравову во всем, делай невозможное, давай ему гениальные советы. Наподобие только что услышанной истории. Будь ласкова с Шестопалом. Он должен тебе доверять и считать тебя своей главной партнершей. Усыпи его бдительность. Он обязан считать себя великим и неприкасаемым. Держи меня в курсе дел. Помни, лучшие люди из службы безопасности Шестопала - это мои люди. Они подыграют нам в нужный момент. Те, кто с головой, отлично видят обстановку в банке и догадываются, что царствованию Саула Яковлевича вскоре наступит конец. Никому из них не хочется оказаться на улице. Они понимают, кто станет их будущим хозяином. Допустимо совершать мелкие промашки и даже ошибки. Но самое важное - держать ситуацию под контролем, руку на пульсе и знать о состоянии здоровья пациента все досконально. Тогда победа будет за нами. - Кузьмин глянул на часы. - Однако мне пора на службу. Я же клерк.
- И не можешь себе позволить задержаться в постели на лишних полчаса?
Он опустил глаза на ее колени, вздохнул и кивнул головой:
- Перед тобой невозможно устоять.
* * *
Раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в комнату вошла Вероника. В этот момент Юля снимала со стены написанный ею портрет молодого человека.
- До последнего дня дотянула, сестренка. Тогда уж и свой портрет снимай. Они хорошо смотрелись только в паре.
- Ты чего проснулась в такую рань? - не оглядываясь, спросила Юля. - Не спится?
- Конечно, нет. Как же, такое событие - помолвка старшей сестры! Учитывая твое воспитание и характер, уверена, что других помолвок у тебя не будет. Ты выходишь замуж раз и на всю жизнь. Ведь так?
- Да, так.
- Старую любовь вон из сердца, фотографии в печь, портреты на помойку. Отдай мне портрет Артема. Я повешу его в своей спальне. Сказочный был мужик. Лучше я пока еще никого не встречала. Жаль, что проходимцем оказался.
- Не смей так говорить о нем.
- Ах, батюшки. Святое не тронь! Он же вор.
- Прекрати, Ника.
- Ладно. Забудем. Посмотрим, какого красавца ты нам сегодня покажешь. Вряд ли в Харькове можно найти что-нибудь стоящее. Да еще дизайнер. Уж лучше банкир. И чем тебе Шестопал не угодил? Жирный слишком, зато богатый.
- Почему тебе все надо знать? - возмутилась Юля. - Я же не лезу в твои дела.
- И я не лезу. Просто все происходило на моих глазах. И с Артемом мы познакомились вместе. Забыла? Нет, забыть ты этого не можешь. Мне тогда четырнадцать было, а тебе двадцать. Четыре года ты хранила ему верность. Относительно, конечно, но хранила. И вот наступил день, когда любовь рассыпается на куски и портрет падает со стены. Ну так ты не отдашь мне его портрет?
- Нет. Он не будет висеть в доме.
- Понимаю. Чтобы не вздрагивать при виде несбыточной мечты.
- Ника, прекрати. У тебя дел нет?
- Надо помогать Варе на кухне по хозяйству. Гостей полон дом назвали, твой благоверный прилетает в десять вечера.
Ника подошла к сестре, застилавшей свою постель, и заговорщицким голосом сказала:
- Юлька, я помогу на кухне и обещаю тебе быть не вредной вечером. Но с условием. Ты мне дашь поносить сегодня свое кольцо с изумрудом.
Юля выпрямилась.
- Даже и не мечтай.
- Да? А зря! Во-первых, оно ворованное, а во-вторых, тебе подарил его Артем! Зачем же тогда портрет Артема сняла со стены? Будь честной до конца и скажи своему жениху - вот, любуйся, это мой возлюбленный, я его портрет сама лично целых полгода рисовала, пусть он висит у нас в спальне над нашими головами. Портрет выкидываешь, а кольцо не хочешь! Полуправда получается. Ты ведь у нас честная. А если твой женишок тебя спросит о кольце? Ты же его никогда не снимаешь. Придется говорить правду. А он обязательно спросит, потому что его нельзя не заметить. Директор ювелирного магазина, у которого Артем спер колечко, до сих пор за пропажу в тюрьме сидит. И ты это знаешь. Правдистка!
Юля села на кровать и, с трудом содрав кольцо с пальца, бросила его Нике.
- Забирай и убирайся, змееныш!
Ника подпрыгнула от радости и выскочила из комнаты, не закрыв за собой дверь.
Юля уткнулась в подушку и заплакала.
* * *
Артем познакомился с напарниками на инструктаже у Могилы. Старый хитрый вор проводил беседу с каждым в отдельности. Так делать не принято, когда бригада идет на одно дело. Общая задача всем была ясна, и, по мнению Артема, не могло возникнуть никаких особых сложностей. Его удивляла настороженность Могилы. Артем получил заверения, что его страхуют и ему беспокоиться не о чем. Что касается напарников, то за них имело смысл побеспокоиться. Люди бывалые, типичные урки, самоуверенные, наглые, хотя представить себе, будто такой серьезный авторитет, как Могила, посылает на чистку серьезной точки отпетых бездарей, очень трудно. В конце концов, ему с ними детей не крестить. Сделал дело и ушел.
На объект выехали в восемь вечера. За рулем "Волги" сидел Савва, Артем сел рядом с ним, а на заднем сиденье устроился Иван. Все знали друг друга только по именам. Ни кличек, ни фамилий. С учетом того, что Могила представил Артема как Артема, можно было предположить, что и у его подельников были настоящие имена, а судя по тому, что ответственным по операции Могила назначил Савву, вряд ли эти великовозрастные отморозки догадывались, с какой легендой им представилась честь работать в одной упряжке.
Савва внешне походил на прораба. Здоровый, широкоплечий, с грубой, изъеденной оспинами мордой. Бандюгу с такими приметами в считанные минуты вычислят. Иван, напротив, худощавый, неприметный, но с колким взглядом исподлобья, будто окрысился на весь мир.
На место прибыли через двадцать минут и заехали во двор. Машину оставили у входа в подвал. Савва раздал всем черные дождевики и кепки: шел моросящий дождик, но, судя по чернеющему небу, ожидалась серьезная гроза. Вышли из машины, спустились в полуподвал, где на железной двери висела табличка "Посторонним вход воспрещен" и болтался висячий замок. У Саввы нашелся ключ, и они проникли в помещение. Дверь закрыли на засов, включили свет. Кругом были мешки с цементом, ведра, малярный инструмент. На бетонном полу - доски. По ним они и дошли до нужного места. В бетонном потолке зияла аккуратно вырезанная дыра в форме квадрата, размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Кто-то для них тут постарался. В дыре просматривались половые доски и паркет, поддерживаемые снизу странным приспособлением, наподобие стальной опоры. Высота опоры регулировалась по принципу домкрата с крутящимся рычагом. Такую хитрую штуку можно отрегулировать по нужной высоте, и, судя по ее массивности, она могла выдержать любой вес.
- Классная хреновина! - воскликнул Савва хриплым басом. - За нас все уже сделали. Ванька, тащи стремянку.
Стремянку поставили рядом с опорной штангой, все надели перчатки, Савва поднялся до середины и принялся раскручивать ручку. Зубцы стальной балки начали медленно двигать механизм, выдвижная часть опоры поползла вниз, уменьшаясь в размерах. Когда она полностью осела, подобно штативу, Савва скомандовал:
- Заваливайте ее набок, ребята, только не уроните.
Штуковина оказалась не из легких. Балку уложили, как дитя в кроватку, тихо и аккуратно. Дальше все было просто. Савва фомкой выломал доски паркета, и проход из подвала на первый этаж был открыт. Поднявшись по стремянке, все трое очутились в кабинете какого-то офиса.
- Стойте тут, я осмотрю помещение, - приказным тоном сказал Артем. - Здесь я работаю один, а вы заткнетесь и останетесь на местах.
Надо отдать браткам должное. Там, где сейф, там командует медвежатник, и спорить с ним никто не будет.
Артем подошел к двери и повернул ручку. Заперто. Света едва хватало, на дворе почти стемнело. В офисе, помимо сейфа, находилось слишком много мебели, нетрудно споткнуться, а создавать шум нежелательно. Артем передвигался по комнате, как кошка, тихо и осторожно, ничего не задевая. Он подошел к единственному окну и сдвинул плотные гобеленовые шторы внахлест так, чтобы не оставалось просвета, и только после этого включил фонарь.
Сейф возвышался у левой стены, вдоль правой стояли шкафы с книгами, посреди комнаты - письменный стол, было много кресел и стульев. Мебель дорогая, антикварная. Артем подошел к столу и осмотрел лежащие на нем предметы. Так обычно он определял характер хозяина и даже мог с достаточной уверенностью сказать, что этот человек хранит в своем сейфе. Его внимание привлекла фотография в рамке. На ней красовалась улыбающаяся парочка. Мужчина выглядел не лучшим образом. Лысоватый, лет под шестьдесят, мясистый нос, крупный рот. Одет он был в хороший костюм, в таких вещах Артем знал толк. Но главной приметой этого типа были глаза. Глаза человека, по которым никогда не узнаешь, что делается в его голове. С таким типом Артем никогда бы не пошел на сотрудничество. Рядом, положив голову ему на плечо, женщина. Коварная красавица лет на двадцать моложе с очень приятной улыбкой, в которой глаза не принимали ни малейшего участия. "Странная пара, - подумал Артем. - Кто из них лидер? Такие две пары глаз, если схлестнутся, это уже дуэль, а не согласие. Кто кого заколет первым - это вопрос!
На столе лежал огромный энциклопедический том, но не отечественный. Из названия он мог понять только слово "Филателия".
Ничего важного при осмотре Артем для себя не обнаружил.
Наконец он подошел к сейфу. Внимательно изучив железный ящик, пришел к выводу, что работа не займет много времени. Аппарат добротный, но слишком старый, а потому хорошо изученный. Артем откинул полу дождевика и достал из кармана связку изящных отмычек. Его напарники пока ему не мешали, а, затаив дыхание, следили за его действиями, как кошка за мухой, ползающей по стеклу. Артем принялся за работу.