- Он приплыл туда с озера на очень маленькой подводной лодке, которую припаял прямо к крыше комнаты. После этого ему осталось только открыть люк, проделать в крыше дыру и… Подумать только, он использовал подлодку! - проговорила Кэт, качая головой, словно пытаясь прогнать неприятное ощущение дежавю.
Габриэль внимательно посмотрела на нее.
- Почему ты так решила?
- Потому что ровно то же самое проделал мой отец. - В комнате повисло молчание. Кэт встала и подошла к окну, выходившему на тихую улицу. - Два года назад. В Венеции. Это было…
- Потрясающе, - сказал Гейл, но Кэт пришло на ум другое слово.
- Рискованно.
- Что ж, - медленно проговорил Гейл, - теперь мы по крайней мере знаем, почему главный подозреваемый - твой отец.
- Единственный подозреваемый, - поправила его Габриэль.
На экране телевизора появился мужчина в маске и мокром черном костюме. Он бесшумно пролез в дыру в потолке галереи с таким видом, будто хорошо знал, что делал. Мужчина не спешил, его движения были отточены - он аккуратно нейтрализовал датчики на каждой из картин и снял их со стены. Упаковав полотна в водонепроницаемые кейсы, мужчина просунул их в дыру и положил в лодку, которая - Кэт знала - ждала его снаружи.
- Такконе сказал, что когда отключилось электричество, кто-то перевел все камеры на комнату охраны, так что ни одна из них не засняла момент кражи. То, что мы видим, - изображение с запасного устройства, которое наш парень или забыл отключить, или просто не заметил. - Кэт пожала плечами. - Как бы то ни было, никто даже не понял, что картины пропали, пока Такконе не вернулся домой из деловой поездки.
- Что за дела он ведет? - спросила Габриэль.
- Дела по запугиванию людей, - ответила Кэт, в то время как Гейл произнес лишь одно слово:
- Страшные.
Девушки посмотрели на него. Когда Гейл снова заговорил, его голос смягчился:
- Артуро Такконе занимается страшными вещами.
Гейл повернулся обратно к экрану, но что-то в его позе заставило Кэт подумать, что он не все ей рассказал. Он явно знал что-то еще - будь то сведения от частных сыщиков или сплетни светских львиц с Манхэттена, а может, секретная информация от итальянских чиновников. Истории, которые рассказывают в полных дыма кабинетах, не выпуская изо рта дорогих кубинских сигар.
От некоторых историй начинают трястись руки. А некоторые подробности заставляют тебя нервно ерзать в темноте. Так что Кэт не стала просить Гейла рассказать ей все. Она только посмотрела на него - а он бросил пульт на диван и сказал:
- Пожалуй, когда ты снова решишь прогуляться, я пристегну себя к тебе наручниками.
- Но со мной все в порядке, - запротестовала Кэт, упрямо пытаясь убедить Гейла. - Я… я ему нравлюсь. Он считает меня забавной. Он думает, что я… - Кэт только теперь осознала это - …что я такая же, как он.
- Нет, ты не такая, - воскликнул Гейл. В первый раз за долгое время он посмотрел ей прямо в глаза. - У тебя нет ничего общего с Артуро Такконе.
Иногда Кэт думала, что ей известно все об У. У. Гейле Пятом - за исключением его имени, конечно. А иногда - как сейчас - он напоминал ей один из старинных романов, стоявших на полке его библиотеки: роман, который она едва начала читать.
- Какова глубина реки, впадающей в ров, в самом мелком месте? - спросила Габриэль.
Кэт пожала плечами:
- Пара метров?
Гейл кивнул.
- Думаю, не больше трех.
- Значит, какого размера должна быть эта лодка? - спросила Габриэль.
- Маленькой, - ответила Кэт.
- А я и не думала, - усмехнулась Габриэль, - что мелкий ров может быть опаснее глубокого.
- Насколько маленькой? - прервал ее Гейл.
Кэт слышала рычание мотоцикла под окном, видела огни Колизея далеко вдали. В тихом номере отеля, на телеэкране, замер мужчина в маске. Он только что похитил пять бесценных полотен - и вместе с ними будущее отца Кэт.
- Есть только один способ это узнать.
Десять дней до истечения срока
Неаполь, Италия
Глава одиннадцатая
Магазин для дайверов "Мариано и сыновья", находившийся в Неаполе, принадлежал одной семье, которая чрезвычайно этим гордилась. Мариано Второй был сыном рыбака, но, увы, страдал чудовищной морской болезнью - что и заставило его найти себе достойное дело на суше. Он начал строить лодки.
Мариано Третий начал строить большие лодки.
И к тому времени, как магазинчик на берегу Средиземного моря попался на глаза девушке из совершенно другого клана, Мариано Четвертый построил и запатентовал по меньшей мере шесть самых продвинутых (и, конечно, баснословно дорогих) плавучих средств в мире.
Во всяком случае, так рассказывал Кэт ее отец перед тем, как отправиться в Венецию.
Как только секретарша в приемной "Мариано и Сыновей" увидела молодого человека, неспешно входившего в двойные стеклянные двери магазина, она сразу поняла: у него было столько денег, что он мог скупить весь их роскошный салон, просто выписав чек. Или даже достав пачку наличных. А может, расплатившись кредитной картой с баснословно высоким лимитом.
Но не это заставило ее широко улыбнуться, когда молодой человек снял солнечные очки, наклонился над гладким стеклянным прилавком и произнес:
- Ciao.
Девушка почувствовала, как все ее тело начало таять.
- Я тут подумал, не могли бы вы мне помочь?
Стоять у руля - значит уметь правильно распределять обязанности. Знать, когда нужно отступить и дать дорогу другим. Понимать, какие из твоих ресурсов лучшие, и уметь вовремя ими воспользоваться. Но стоя на оживленной набережной и наблюдая, как Гейл флиртует с молодой секретаршей, Кэт серьезно забеспокоилась, что он обзаведется очередной подружкой, но так и не узнает ее имени.
Ее тревожило имя, а не подружка. Так она себя убеждала.
Десять минут Кэт простояла снаружи, наблюдая за Гейлом и секретаршей в большое окно магазина. Их руки будто бы случайно касались друг друга. Ресницы взлетали и падали. Глядя на эту сцену, Кэт принялась нервно расхаживать туда-сюда (хотя любой хороший вор знает: стой спокойно, и тебя не заметят).
- Ты видишь это? - спросила Кэт свою кузину в четвертый раз. Но все внимание Габриэль было поглощено молодым человеком, сидевшим в одном из кафе неподалеку и не менее заинтересованным ею - точнее, ее неприлично короткой юбкой.
- Он все испортит! - Кэт в отчаянии всплеснула руками. - Это наша единственная зацепка, и он вот-вот упустит ее!
Но Габриэль и ухом не повела. Если бы она слушала сестру, то могла бы сказать или сделать что-нибудь до того момента, как Кэт оказалась на другой стороне улицы и зашла в стеклянную дверь.
- Вот ты где! - выпалила Кэт, запыхавшись. Она влетела в сияющий салон магазина, лишь наполовину притворяясь, что ей не хватает дыхания.
- Привет.
Гейл отдернул руку от ладони секретарши, словно в ней вспыхнула искра.
- Я только… - начал он.
Кэт вздохнула.
- Отец говорит, у тебя есть полчаса, чтобы вернуться на яхту - или мы отплываем на Майорку без тебя, а твоей матери скажем, что ты выпал за борт. - Кэт повернулась к молоденькой продавщице. - Конечно, я бы предпочла и правда спихнуть его за борт. - Она шумно выдохнула. - Я его сестра.
- Сводная сестра, - тут же поправил ее Гейл.
Девушка улыбнулась, явно довольная этой новостью. Кэт не была ей соперницей. Она была просто миниатюрной девушкой, слишком худенькой и бледной, чтобы соревноваться с обитателями итальянского побережья.
- Ты скоро закончишь? - спросила Кэт с искренним раздражением.
- Ага, - ответил Гейл совсем как скучающий миллиардер, которым он успешно притворялся. - У них тут есть неплохие игрушки.
Кэт засомневалась, что гениальные изобретатели лучших в мире лодок будут рады услышать, как их творения называют "неплохими игрушками", но если девушка за прилавком и разделяла ее мнение, то не подала вида.
- Так ты покупаешь что-нибудь или нет? - спросила Кэт.
- Э-э-э… Ну да, - протянул Гейл, прогуливаясь по салону. - Мне нравится вот эта.
Если бы Кэт не знала правды, она бы решила, что лодка, на которую указывал Гейл, не настоящая - что это модель, специально уменьшенная для витрины. Но это, разумеется, было не так. И в этом был весь смысл.
"Королевская Сирена" была самой маленькой в мире подлодкой, не предназначенной для военного флота. Размером она была незначительно больше настоящей сирены, в честь которой ее назвали - метр восемьдесят в длину и метр двадцать в высоту, как автомобильчик для картинга. Только эта крошечная лодка могла проплыть по узкой и мелкой реке, впадающей в ров Такконе. И только эта крошечная лодка могла вывести их на след вора.
- Да, - произнес Гейл, отходя на пару шагов и любуясь лодкой. - Я беру ее.
- Eccelente, signore! - воскликнула девушка, но Гейл мотнул головой в сторону Кэт.
- У тебя же есть кредитка, сестренка?
Кэт была рада проследовать за девушкой к прилавку, где та принялась шуршать бумагами и заполнять какие-то формы, пока бледная рука Кэт не накрыла ее загорелую ладонь, прерывая бумажную возню.
- Я буду с вами откровенной, Лючия, - проговорила Кэт, прочитав имя девушки на бейджике. - Мой любимый сводный братец - скучающий маленький мальчик. - Кэт выразительно скосила глаза на Гейла. - Он любит игрушки.
Кэт не могла сказать с уверенностью, услышал ли ее Гейл, но в этот самый момент он схватил модель шикарной гоночной яхты и принялся издавать булькающие звуки, изображая, что она тонет в озере.
- Три года назад он уговорил свою мать купить виллу на озере Комо, чтобы хранить там свои игрушки. - Кэт на секунду замолчала, вспомнив, что у семьи Гейла и правда был дом на севере Италии. - А год спустя он приобрел двадцатипятиметровую яхту, чтобы играть на ней.
За спиной девушки Гейл увлеченно изображал, как подводная лодка бомбит стакан с карандашами.
Кэт наклонилась к продавщице, доверительно понижая голос.
- Но ведь мальчики не любят делиться своими игрушками, понимаете, Лючия?
Та кивнула:
- Понимаю.
- Так что когда прошлым летом братья Бернард купили тридцатиметровую яхту, мой дорогой братец не обрадовался. - Кэт покосилась на Гейла и заговорщическим шепотом продолжила: - А когда он недоволен - увы, недовольна и его мать, а когда недовольна она…
Лючия снова кивнула.
- Да, я понимаю.
- Я рассказываю вам все это, потому что мой брат должен быть единственным мальчиком, у которого есть "Королевская Сирена", а не одним из многих. - Кэт изобразила сочувствующую улыбку. - Поверьте мне, если мы вернемся домой и обнаружим еще одну такую же лодку всего лишь через…
- Что вы, это невозможно! - воскликнула Лючия.
- Точно? - спросила Кэт.
- Ну, честно говоря… - Лючия обвела зал взглядом, словно собиралась сказать нечто, способное заставить три поколения Мариано перевернуться в гробу. - Эти лодки - они больше для красоты, понимаете? Их не очень-то покупают.
В противоположном углу зала Гейл втиснулся в "Королевскую Сирену" и принялся изображать солдата Второй мировой войны, бомбящего из подлодки ни о чем не подозревающего противника.
- Но они такие красивые, - сказала Кэт, - в это трудно поверить.
- Я гарантирую вам, - мягко сказала Лючия. - За весь прошлый год мы продали только две.
- Я так и знала! - воскликнула Кэт, всплескивая руками и разворачиваясь к Гейлу. - Я же говорила ему, что у братьев Бернард наверняка уже есть…
- Нет-нет, мисс, - сказала Лючия. - Мы не продавали их братьям.
- Точно? - Кэт снова повернулась к девушке. - Вы абсолютно уверены?
- О да. Первую купили для какого-то бизнеса. Вроде они изучают подводный мир. Это совершенно точно…
- А вторую? - спросила Кэт, подходя ближе.
- Ну, это был человек из вашего… круга, - осторожно проговорила Лючия, но Кэт подумала: "Ты даже не представляешь, насколько".
Судя по лицу девушки, та никак не могла решить, что сказать - и главное, как. Наконец она прошептала:
- Тот мужчина… понимаете, он был очень… богат.
- Ну, тогда, боюсь, нам придется… - Кэт развернулась, рассчитывая, что Лючия скажет…
- Но он не из Италии!
Кэт медленно обернулась.
- Правда?
- Да-да. Его зовут мистер Романи.
- Романи? - переспросила Кэт.
- Да, - проговорила девушка. - Визили Романи. Он очень настаивал на том, чтобы "Сирену" отправили в Австрию.
- В Австрию?
- Да, прямо в одно из его владений. Около Вены.
Хотя она ни за что не призналась бы в этом, в Колгане были вещи, которые очень нравились Катарине Бишоп.
В конце концов, не так уж плохо было засыпать каждую ночь в одной и той же кровати и знать наизусть путь до ванной комнаты и обратно даже в темноте. И ей ужасно нравилась библиотека - целое здание, где можно было брать вещи, которые тебе не принадлежат, и не чувствовать никаких угрызений совести по этому поводу. Но больше всего она скучала по Колгану, сидя рядом с Гейлом и Габриэль в поезде, мчавшемся в Вену, - из-за того, что одно из самых серьезных учебных заведений в мире было единственным местом, где Кэт могла не думать.
В первый же день в Колгане Кэт вручили лист бумаги, на котором было написано, какие занятия она должна посещать и в какое время. В главном холле висела доска, на которой сообщалось, какую еду она будет есть и в каких спортивных мероприятиях участвовать. Каждую неделю преподаватели говорили ей, какие главы каких книг ей следует прочесть, какие задания и в каком порядке сделать.
Все было в точности так, как однажды ночью предсказал Кэт дядя Винни (который вообще-то не был ее дядей), вытащив девушку из кухни дяди Эдди, чтобы предупредить, что пансион - это что-то вроде тюрьмы (где, по иронии судьбы, дядя Винни провел долгое время перед тем, как явиться той самой ночью на порог дяди Эдди).
Кэт выслушала его тогда с невозмутимостью, достойной внучатой племянницы дяди Эдди. Она не позволила ему напугать себя. Она просто проанализировала все данные и пришла к выводу, что дядя Винни был абсолютно прав и, в сущности, у нее было два варианта: Колган сейчас или тюрьма позже.
А колганская форма ей нравилась больше.
Но теперь осень осталась позади, и Колган вместе с ней. Кэт ничего не оставалось, кроме как глядеть из окна поезда на заснеженные альпийские вершины. В кармане пальто у нее были три разных паспорта и одна из кредиток Гейла. Она прекрасно говорила на четырех языках и неплохо объяснялась еще на двух. Она могла поехать куда угодно. Заняться чем угодно. Возможно, причиной тому была высота, но Кэт внезапно почувствовала головокружение и нехватку кислорода: перед ней расстилалось невероятное количество возможностей, и ее мозг просто не мог дать ответы на все вопросы.
Например, почему Габриэль во сне выглядела еще более хорошенькой, а сама Кэт всегда просыпалась помятой?
И зачем Габриэль настаивала на том, чтобы спать на плече у Гейла, когда Кэт - которая лупила его по этому самому плечу бесчисленное количество раз - прекрасно знала, какое оно твердое, а на полке над сиденьями лежала целая гора мягких подушек?
Кэт старалась не думать о других вещах - о сложных вопросах, которые остались позади, но неумолимо нагоняли их мчащийся поезд. Она мечтала, что уйдет от них, избавится, как от погони. Но девушка понимала: все эти вопросы будут ждать ее на перроне в Австрии.
У Кэт заложило уши: поезд мчался все быстрее, забирался все выше - и мысли, крутившиеся у девушки в голове, вскоре сосредоточились на одном человеке, на одном месте.
Визили Романи.
Вена, Австрия.
С этой мыслью Кэт закрыла глаза. Она не видела, как за окном начался снегопад. Не почувствовала, как Гейл укрыл ее одеялом. Она мгновенно уснула.
Девять дней до истечения срока
Вена, Австрия
Глава двенадцатая
Единственная мысль, которая не посетила Кэт в поезде, пришла ей в голову, как только они сошли на станцию следующим утром: иногда очень приятно иметь дело с миллиардером.
- Как прошла ваша поездка, мисс? - спросил Маркус, появившийся, словно из воздуха, на платформе, полной людей. Весь багаж стоял на тележке рядом с ним. Кэт поежилась на ледяном воздухе, но, к счастью, машина уже ждала их.
Первый снег был аккуратно собран в кучи на обочинах дорог, а на тротуарах сновали туристы и местные жители, спешившие по делам. Кэт смотрела из окна, думая: "Визили Романи может быть среди них".
Визили Романи мог быть где угодно.
Визили Романи мог быть кем угодно.
Ни в машине, ни в холле отеля никто не произнес ни слова. Кэт вяло подумала, что подниматься в пентхаус на лифте значительно приятнее, чем пробираться туда по вентиляционной трубе, и закрыла глаза. Она могла бы простоять так целый день. Целую неделю. Целый год. Но в ту же секунду двери лифта разъехались в стороны.
И Кэт услышала глубокий низкий голос:
- Здравствуй, Катарина.
Кэт, конечно, слышала о президентском номере в "Das Palace Hotel" в Вене. Каждый уважающий себя вор знал, что в этой комнате обычно принимали королей и принцесс, президентов и высших чиновников. Но Кэт смутило вовсе не это: прямо посреди комнаты, у пылающего камина, их ждал дядя Эдди.
- Добро пожаловать в Вену.
Когда дядя Эдди протянул руки, Габриэль бросилась в его объятия, быстро тараторя что-то по-русски. Никто не переводил ее слова, но Гейл уловил суть. Четыре дня назад Кэт явилась в дом своего дяди и мгновенно вернула себе его расположение - но никто не замечает, что Габриэль, которая провела последние шесть месяцев, обчищая лучшие карманы на Ривьере при помощи своих ловких рук и глубокого декольте, никогда и не покидала семейной кухни.
- Что твоя мама? - спросил дядя Эдди, держа Габриэль на расстоянии вытянутой руки.
- Помолвлена, - вздохнула девушка.
Дядя Эдди кивнул так, словно уже слышал об этом ранее.
- Он как-то связан с искусством?
- С драгоценными камнями, - сказала Габриэль. - Это его семейный бизнес. Он граф.
- Или герцог, - вмешался Гейл.
- Я их путаю, - призналась Габриэль.
- Все путают, - проговорил дядя Эдди, пожимая плечами и улыбаясь. Не отпуская племянницу, он сказал: - Рад видеть тебя, малышка. - Он опустил глаза на ее крошечную юбку. - Жаль только, что я вижу слишком многое.
Габриэль проигнорировала замечание.
- Я тоже рада тебя видеть! Но как ты…
Дядя Эдди покачал головой. Вопрос был не в том, как он здесь оказался. Кэт знала, что важнее другое: что он пришел сказать им? Что он узнал такого, что нельзя было сообщить по телефону? И что она, Кэт, будет с этим делать?
Старик уселся в кресло поближе к огню и взглянул на Кэт.
- Вы уже навестили синьора Мариано?
Кэт уловила аромат хорошего кофе и заметила, что в какой-то момент в руке старика появилась фарфоровая чашка. Но все ее внимание, как и внимание ее спутников, было поглощено тем, что дядя Эдди собирался сказать.