- Говори номер. Прямо сейчас и позвоним.
- Саш, ты только сначала поговори по делу, а уж потом выясняй, каким образом он уехал и все в таком роде.
- Ладно, не учи ученого, - проворчал Турецкий, набирая номер. Он включил громкую связь, чтобы разговор слышали все присутствующие. - Здравствуйте. Валерий Яковлевич?.. С вами говорит старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Российской Федерации Александр Борисович Турецкий. Вы сейчас можете разговаривать?
- Вполне.
- Вы дома?
- Нет, как раз я на улице курортного города Нитания, где сейчас живу. Был у приятелей, сейчас иду в сторону центра. Могу сесть на скамейку и разгораривать. Тем более что улица тихая.
- Валерий Яковлевич, мы взяли на дополнительное расследование дело об убийстве певца Игоря Прыжкова. Вы хорошо помните обстоятельства, при которых оно произошло?
- Постольку поскольку. Все-таки пять лет минуло.
- Но кое-что, наверное, помните. Скажите, пожалуйста, в момент выстрела в какой позиции находились участники потасовки?
- Понимаю. Я как раз упал и лежал на полу. А раньше, когда Игорь выбежал из гримуборной с пистолетом…
- Как он при этом его держал? На уровне груди, над головой, опустив?
- На уровне груди. Как на дуэли. Он уже целился. Я сразу бросился на Игоря, чтобы помешать ему. Он же человек вздорный, без тормозов. Не дай бог, думаю, сейчас выстрелит. Начал вырывать пистолет, он не давал, и мы оба упали. Лежа Игорь, не знаю, умышленно или случайно, ударил меня ногой в живот. Да так сильно саданул, что я чуть было не задохнулся. Он вскочил, и тут на него набросился Халатин, и Танька Светлоярова подбежала. Слышу, она визжит: "Осторожней! У него пистолет!" И вдруг выстрел. Слышу, кто-то свалился рядом со мной. Смотрю - Прыжков лежит, голова возле моих ног.
- То есть в момент выстрела он находился рядом с вами? - продолжал допытываться Турецкий.
- Ну, конечно.
- А пистолет был у него в руках? То есть выстрел раздался у вас чуть ли не над ухом?
- Вот! - воскликнул Шифман, и слушающие его москвичи представили себе, что при этом он многозначительно поднял палец. - Дело в том, что я рядом с собой никогда не слышал стрельбы. В свое время у меня был сильный туберкулез, поэтому в армию меня не взяли. То есть мне трудно оценить громкость выстрела. Над ухом у меня пистолет или в пятидесяти метрах. Но все же мне показалось, что стреляли не совсем рядом. В небольшом, но отдалении. Такое у меня было впечатление.
- Узнай, где после убийства валялся прыжковский пистолет, - шепотом подсказал Вячеслав Иванович Турецкому, и тот спросил об этом израильского собеседника.
- Как - где? Рядом и валялся, на полу.
- То есть не было похоже, чтобы кто-то выстрелил и отшвырнул его?
- Нет. Кто сцепился с Игорем, все рядом были.
- Ну что ж, Валерий Яковлевич, вы нам помогли. Скажите, а вот что Прыжков представлял собой как человек: умный, глупый, ограниченный, разносторонний?
- О, он был очень развит. Родители много вложили в его воспитание. Жили они на Кропоткинской, чуть ли не рядом с Кремлем. С шести лет Игоря учили играть то на скрипке, то на пианино. По выходным отец часто водил его в Пушкинский музей или в Третьяковку. По театрам они много ходили, само собой. Игорь был очень начитан. Особенно ему нравился Достоевский. Он любил все эти места в "Подростке", в "Бесах", где Достоевский переживает из-за того, что русская нация обижена, что Россия занимает второстепенное место в истории, не способна к всемирной роли. Хлебом его не корми, а дай поговорить на эту тему. Все изменилось давным-давно, а он все талдычит одно и то же, будто Достоевский это сегодня написал.
- Большое спасибо. Если будут вопросы, мы, с вашего позволения, еще позвоним.
- Бога ради.
- Валерий Яковлевич, а как получилось, что вы уехали в Израиль на ПМЖ?
- А меня никто и не держал. Документы на выезд я подал давно, во всяком случае, до убийства Игоря. Подписку о невыезде у меня не брали. Что ж не уе-хать-то?
- Оно, конечно, так, - хмыкнул Турецкий. - И еще вопрос. Девушку из Перми, Наталью Козельскую, на концерт кто-нибудь из знакомых сопровождал?
- Да был у нее такой хахаль - Андрей. Он, собственно говоря, меня с ней и познакомил, в Перми. Вот с ней и в Москву приехал.
- И на том концерте был?
- Был. Я прекрасно помню.
- А фамилию его помните?
- Нет, совершенно не помню.
- Но знали?
- Конечно. Наталья же ему пропуск через меня заказывала как своему режиссеру.
Глава 38
СЕНТЯБРЬ 2004-ГО
Обсуждая замашки и характер закоренелого преступника, про него нередко говорят "в семье не без урода". Мол, вырос и воспитывался человек в приличной семье, а превратился в бандита. Про Сергея Дергачева такое не скажешь. Скорее, к нему относится не менее популярное "яблочко от яблони недалеко падает". Если выразиться более изысканно, приходится утверждать, что его преступные замашки предопределены генетически. Он из тех, по кому тюрьма, что называется, с пеленок плачет.
Его отец совсем молодым человеком - еще двадцати не исполнилось, а об отцовстве и речи тогда не шло, холостым парнем был Тимофей - попал за воровство на три года в тюрьму. Там этот юноша без определенных занятий получил профессию слесаря-инструментальщика. Вот уж действительно - пустили козла в огород. Обретенным профессиональным навыкам Дергачев нашел применение в воровском деле, став специалистом по взлому сейфов - медвежатником.
Азы мастерства Тимофей начал постигать теоретически под руководством опытного медвежатника, сидевшего с ним в одной колонии. Тот проникся к Дергачеву симпатией, видимо, почувствовал родственную душу. Устройство сейфов учитель объяснял ему в промзоне - той части колонии, где находится производство, на котором работают заключенные. Взглянуть на металлический ящик можно было лишь в кабинетах у мастеров. А первый экзамен Тимофей сдавал в крупном пермском гастрономе. Он и его наставник освободились приблизительно в одно время. Однажды они изрядно напоили магазинного грузчика, и тот выболтал, что у Директрисы в кабинете должны храниться немалые ценности - дама продавала дефицитные товары направо и налево, имея с этого хорошие барыши.
Тимофей оказался на редкость способным учеником - он не допустил ни единой ошибки. Добыча оказалась весьма солидной. Парень получил от руководителя операции половину "заработка", львиную долю суммы сразу отдал в общак.
После этого он взломал еще несколько сейфов. Отсидел же всего за один, да и то с поличным его не брали - сдали сообщники. Ошибся Тимофей в людях, с которыми работал. Ведь медвежатники обычно выходят "на дело" с группой. Одни стоят "на атасе", рассредоточившись вокруг здания. Другой обезвреживает сигнализацию. Есть и подручный на подхвате. Видать, в ком-то из них ошибся.
После отсидки Тимофей Дергачев по милости чиновников лишился жилья. Пока он сидел, его фиктивно женили, а потом от имени лжесупруги квартиру продали. Тимофей приходил к тому чиновнику, начальнику РЭУ, который в махинации участвовал, просил вернуть памятные для него вещи. Тот только посмеялся над ним.
Братва Дергачева в беде не оставила. Чиновника наказали по законам преступного мира - забрали у него дорогую машину. Хотели выделить Тимофею об-щаковскую квартиру, да тот женился, и проблема жилья отпала. Потом он выучился на автослесаря и с тех пор дышал вольным воздухом, с прошлым завязал. Иной раз обращались к нему с просьбой помочь проверить на безопасность какой-нибудь банк. Делалось это просто. Клали в ячейку крупную сумму. Если медвежатник ее вытаскивал, то оставлял ее себе. Но с условием, что расскажет банкирам, как ему это удалось. Тогда они принимали меры безопасности. Тимофей не соглашался на эти предложения. Рассуждал так: если выдам секреты ремесла, то кого-нибудь лишу возможности заработать.
У Сергея, которому понадобились деньги, сейчас была одна надежда, что отец тряхнет стариной. Тимофей Иванович хоть и завязал, а все равно следил за новинками, хобби у него такое. Вот появились сейфы с электронным замком. Он уже выяснил, как снимается панель, как оголяются провода, как считывается шифр. Хочется ему быть в курсе дела. Переносных сейфов, например, в глаза не видел. А такие нынче за границей расплодились. Тимофей Иванович слышал по радио историю про то, как в конце восьмидесятых годов коллектив российских музыкантов впервые попал в Америку. Артистов разместили в пятизвездочном отеле, и они первым делом решили с дороги перекусить. Видят - микроволновая печка. Положили на тарелку бутерброды, сунули туда и закрыли. Подождали три-четыре минуты, а микроволновка - молчок. Решили посмотреть, не испорчена ли она. Пытаются открыть дверцу - не тут-то было. Тогда до них дошло, что они перепутали микроволновку с сейфом.
Пришлось вызывать кого-то из обслуживающего персонала, а тот, видя такое. дело, призвал на помощь настоящего взломщика. Только он и мог справиться. Вскрыв сейф, медвежатник обнаружил внутри тарелку с бутербродами… Тимофей Иванович представлял себя на его месте - картина.
Сергей сначала подумывал перехитрить отца. Хотел попросить денег на новую коляску. Якобы существуют классные немецкие коляски с десятками таких функций, какие нашим и не снились. Будто бы у них есть специальные упоры, благодаря которым он мог бы сам выезжать на улицу. Дергачевы живут на первом этаже, но от лестничной площадки до двери подъезда ведут пять ступенек. Поэтому спуститься или подняться без посторонней помощи ему невозможно, да еще и не каждый может справиться с такой тяжестью. А у немецкой коляски выдвигаются специальные шарниры, ими легко управлять, тогда бы он сам мог передвигаться, не утруждая родителей лишними просьбами.
Потом Сергей плюнул на эту выдумку. Ну, раздобудет отец деньги. А что потом? Признаваться, что про коляску выдумал. Деньги же ему нужны, чтобы нанять киллера. Да за что Сергей заставил его рисковать, отец убьет его без всякого киллера. Нет уж, нужно сказать правду. Только нужно выбрать момент, когда отец будет в благодушном настроении. Вообще-то такое случается редко. Но тут пермский "Амкар", как по заказу, выиграл в первенстве страны матч у футболистов московского "Торпедо". Тимофей Иванович сиял от радости. Предложил по этому случаю тяпнуть водочки. О таком удачном стечении обстоятельств можно только мечтать.
- Пап, ребята сказали, что им удалось узнать, по чьей вине меня избили.
Дергачев-старший с недоверием покосился на сына. От его хорошего настроения мигом следа не осталось:
- Ну и по чьей?
- Да есть один, Серебров его фамилия.
- С какой стати он на тебя набросился? Только не вздумай говорить, что не знаешь. Чем ты ему насолил?
- Я его знать не знал. Случайно зимой мы у него отобрали деньги. Он сопротивлялся, подрались, и у него шапка слетела. Из-за этого он горло застудил.
- Чушь какую-то ты городишь. При чем тут горло?
- При том, что он певец. А когда простудился, у него что-то плохое с голосом произошло. Короче говоря, не может петь, как раньше. Вот он на меня злобу и затаил.
- Понятно. Что дальше?
- Ну, чего? - пробормотал Сергей, удивляясь непонятливости отца. - Убрать его хочу.
Тимофей Иванович налил себе стопку водки, сыну больше не предложил. Выпив и закусив стрелкой зеленого лука, спросил:
- Больше ничего не хочешь?
- А что - неправильно? Он меня сделал инвалидом, и это должно сойти ему с рук?! Тебе все по барабану!
- Ни тебе, ни мне от этого не будет легче. Поэтому… - Отец, не договорив, досадливо махнул рукой.
- Ишь какой добрый выискался! - саркастически усмехнулся Сергей. - Можно подумать, что ты никому в жизни не насолил. Не потрошил сейфы.
- Я никого не убивал и других на это не науськивал. Мне один карманник излагал свою философию: "Кошелек я при желании верну, а жизнь вернуть не смогу - не Господь Бог". Так и я. Сейфы чистил, было дело. Но ведь не последнее забирал. - Прищурившись, Тимофей Иванович с подозрением взглянул на сына. - А почему ты об этом заговорил? Хочешь, чтобы я за старое взялся? Достал тебе денег на оплату наемного убийцы? - Сергей понуро молчал, и после паузы отец закончил: - Заруби себе на носу, сын: не бывать этому.
Встал и вышел из комнаты.
На следующий день Сергей рассказал позвонившему ему Генычу про этот разговор.
- Заартачился, значит, Тимофей Иванович, - констатировал Геныч. - И правильно сделал. Зачем тебе его подставлять?
- Будто сам не понимаешь.
- Хочешь сказать, деньги нужны. Есть ведь и другие способы добыть их.
- Что ты имеешь в виду?
- Спонсора нужно найти.
- Вот спасибо, что сказал, - насмешливо поблагодарил Сергей. - А то совсем из головы вылетело. Надо будет поговорить с Чубайсом или Абрамовичем, пускай раскошелятся.
- Лучше ты с Катькой моей поговори.
- Она-то тут при чем? - удивился Дергач.
- При том, что она тебе нашла спонсора.
Глава 39
НОЯБРЬ 1999-го
Чем меньше времени оставалось до концерта, тем более испуганной чувствовала себя Наташа. Ее волновало не выступление. Она страшилась предстоящей встречи с Прыжковым, которая обязательно состоится. Помимо всего прочего, ей не хотелось, чтобы при этом присутствовал Андрей. Однако он почти неотступно следует за ней, значит, и во Дворце торжеств будет рядом. Как прореагирует на его присутствие Прыжков? Возможно, у него были уважительные причины для четырехмесячного молчания, и теперь он посчитает Наташу коварной обманщицей, не способной на сильные чувства. А со вспыльчивостью Игоря за короткое время их знакомства она успела хорошо познакомиться. Андрею не позавидуешь, да и ей тоже.
Все же она решила пустить дело на самотек, обойтись без всяких уловок. Как пройдет их встреча, так и пройдет. В конце концов, она перед Игорем ни в чем не виновата.
Получилось именно так, как она представляла. Уже переодевшись в концертное платье, Наташа вместе с Андреем прохаживалась по хорошо освещенному коридору второго этажа, куда выходили двери всех артистических комнат. Ей было интересно и странно видеть вокруг столько знакомых, благодаря телевидению, лиц. Неужели она будет выступать вместе с ними? Прямо не верится. В гримерной Наташа перекинулась несколькими словами с Татьяной Светлояровой. Сначала та держалась несколько высокомерно, но после того как Наташа отпустила комплименты по поводу ее пения, оттаяла. _
В это время на лестнице появился Прыжков. Без шапки, в подбитом дорогим мехом кожаном пальто с воротником из нерпы, он поднимался в сопровождении своих музыкантов. Те шествовали, словно свита за королем. Он не сразу заметил Наташу, а увидев, смутился. Удивление, которое ясно читалось на его лице, на какое-то мгновение сменилось испугом, затем дежурной улыбкой.
- Привет! - с деланным радушием сказал он. - Какими судьбами в наши Палестины?
- Да вот, выступаю сегодня.
- В этом концерте?
- Да, а что тут удивительного? Или недостойна?
- Наоборот - давно пора. Я всегда это говорил.
Наташа торопливо познакомила певца с Андреем, представив как своего режиссера. Игорь отрешенно протянул ему руку. Чувствовалось, его что-то беспокоит. Прыжков не стал долго задерживаться в коридоре. Кивнул:
- Еще увидимся. Пойду переодеваться. - И, сопровождаемый Шифманом, ушел в гримуборную. Там, едва закрылась дверь, певец накинулся на него:
- Что тут забыла эта пермячка-соленые уши?
- Она выступает.
- Это ты ее пригласил?
- Конечно.
- А кто тебя просил? Что она поет?
- Она выходит с одной песней - "Серебряный полет".
- Ты с ума сошел! - завопил Прыжков. - Я и только я выступаю сегодня с "Серебряным полетом". Пускай поет что-нибудь другое.
Некоторое время Валерий Яковлевич растерянно хлопал глазами. Придя в себя, он сказал:
- Игорь, по-моему, это ты, а не я сошел с ума. С каких пор в твоем репертуаре появился "Серебряный полет"? Ты что-то путаешь.
- Представь себе, появился. И не тебе диктовать мой репертуар. Я на чесе проверил - идет на ура, зал балдеет. Будет хит из хитов. Просто конфетка.
- Откуда ты знаешь эту песню, я понимаю, - смиренно сказал Шифман. - Но ты договаривался с Козельской об исполнении? Она все-таки автор.
- Да какое ее собачье дело, - произнес Прыжков, снимая пальто. - Договаривался, не договаривался. Пою - и все. Пусть радуется.
Продюсер попытался его урезонить:
- Послушай, Игорь, нам такой черный пиар не нужен. Ты берешь песню без разрешения автора. Ты что - даже фамилию ее не объявишь?
- Почему не объявлю?! Конечно, назову автора. Только петь буду я. Иди и скажи ей об этом. Пусть поет что-нибудь другое.
- Козельская подготовила одну песню и три дня ее репетировала, с оркестром. Не может она петь другую.
- Чихать мне на твою сюси-пуси! Пусть вообще не выступает.
- Ты меня режешь без ножа! - застонал Валерий Яковлевич. - Мне ведь тоже нужно щегольнуть новь-ем. Я нашел штучный товар. Раздобыл такую певицу: выразительную, сексуальную, эксклюзивную…
- Короче говоря, - перебил его Прыжков, - если она вылезет с этим "Серебряным полетом", то я выступать не буду. Думай, выбирай.
Раскрасневшийся и вспотевший продюсер покорно вышел из артистической. В глубине души все кипело, он был готов растерзать этого Прыжкова. За время сотрудничества, то есть за два года, тот ему истрепал все нервы. Только привыкнет к одним его капризам, как появляются другие. Не случайно все коллеги его терпеть не могут. Есть какие-то группировки, кто-то с кем-то дружит. А этот хмырь всегда один, вокруг него пустыня. Да и кому нужен человек с таким говнистым характером! Скорей бы расплеваться с ним и уехать вообще отсюда. Пока же он вынужден улаживать дела этого вздорного самодура.
- Наташенька, можно вас на минутку? - позвал он стоявшую рядом с Андреем Козельскую и, когда та приблизилась к нему, трагическим тоном зашептал: - Наташенька, как это часто бывает, сегодня произошла очередная накладка. Оказывается, Игорь хотел подготовить вам приятный сюрприз и разучил вашу восхитительную песню "Серебряный полет". Как раз сегодня он собирается ее исполнить. Сами понимаете, дважды петь одну и ту же песню нельзя. Не тот случай…
- Что же теперь делать? - пролепетала Наташа, чувствуя, что вот-вот разревется.
- Ничего. Держать себя в руках, не преувеличивать масштабы трагедии. Вы делаете первые шаги в шоу-бизнесе и должны знать, что подобные накладки тут в порядке вещей. Не одно, так другое. Не понос, так золотуха. Ну, раз так получилось!.. - Валерий Яковлевич беспомощно развел руками, на его лице появилась привычная обезоруживающая улыбка. - Все-таки, как ни крути, у Игоря есть определенное имя. Если он откажется выступать, разразится страшный скандал, который отразится и на мне, и на вас. Прыж-кову он тоже навредит, но ведь этот психопат не думает о последствиях. А нам с вами подумать нужно. Игорь настолько злопамятный человек, что не успокоится, пока не угробит вас как артистку. Поэтому мой вам совет - не связывайтесь с ним, уступите. И обратно - по-своему, он даже бывает благодарным. Потом он устроит десять ваших выступлений, будет всячески рекламировать ваши песни. То есть в дальнейшем нынешний отказ может оказаться гораздо полезней выступления…
- Хорошо, Валерий Яковлевич, - кротко кивнула Наташа. - Я выступать не буду.