* * *
Дэн и Марион вернулись в больницу рано утром. А дома повсюду остались недоеденные сэндвичи и недопитые чашки чая после бессонной ночи. Казалось, когда готовишь друг для друга бутерброды или завариваешь чай, хоть как-то отвлекаешься, но вот есть все это совсем не хотелось. В отделении интенсивной терапии их встретил другой врач.
- Вы буквально разминулись с доктором Тайдиманом. Его дежурство только что закончилось. Меня зовут доктор Мэрри.
Перед Дэном стояла молоденькая девушка, почти девчонка, на бэйджике красовалось имя "Д-р Джейн Мэрри". Темные волосы она убрала назад в хвост, перевязав сиреневым бантом. Свитерок в тон выгодно подчеркивал молодую грудь, узкая юбка-карандаш и темные чулки надеты из уважения к деловому стилю. "Боже, - подумал Дэн, - да она выглядит лет на четырнадцать!.." Однако взгляд Мэрри и уверенность в голосе убедили его в обратном.
- Доктор, как его состояние сегодня? - спросил Тэйлор.
- Боюсь, без особых изменений. Мы как раз ждем результатов из лаборатории, еще минут тридцать, - ответила она. - Почему бы вам обоим не сходить до автомата за кофе, а я позже найду вас. Уверена, что ночью вам вряд ли спалось.
Марион приняла заботу девушки и улыбнулась.
- Спасибо вам, доктор. Пошли, Дэн, выпьем кофе.
Они допивали уже по второй порции напитка, сидя у автомата, когда Дэн увидел направлявшуюся к ним Мэрри. В ее голосе было нечто такое, что сразу дало понять ему: все не в порядке. К тому же она была не одна.
- Еще раз здравствуйте, - обратилась к ним Джейн. - Это доктор Тревор Сандз, мой босс, - представила она спутника в слабой попытке пошутить. - Пришли результаты из лаборатории. Доктор Сандз считает, что нам будет удобнее поговорить в его кабинете.
Дэн и Марион поднялись, кивнув Сандзу, и без слов последовали за врачами, хотя в головах у них и проснулись тревожные колокольчики.
"По крайне мере этот хоть выглядит как доктор", - подумал Дэн. Он оценивающе посмотрел на мужчину средних лет, сидящего за письменным столом напротив них. Он был одет в элегантный костюм и университетский галстук. На безымянном пальце обнаружилось обручальное кольцо; волосы были традиционно коротко острижены. Стол украшал календарь гольф-клуба. Для Дэна все это показалось обнадеживающим.
- Есть какие-нибудь новости, доктор?
Сандз сложил руки на стол перед собой и заговорил:
- Боюсь, что лаборантам не удалось выявить причину болезни вашего сына. Все анализы на бактерии и вирусы отрицательные… пока что.
- Но как такое возможно? - запротестовал Дэн. - Ведь очевидно же, что он болен! Почему же в лаборатории ничего не нашли?
- Должен сказать, что и для нас это несколько загадочно, - произнес Сандз. - Мы были уверены, что причина выявится хотя бы потому, что инфекция сейчас в активной фазе и распространилась по всему организму Кита. Но, несмотря на все сказанное, еще есть время, чтобы лаборанты нашли ответ. Некоторым микробам нужно больше времени для развития в питательной среде, чем другим.
- И что же пока? - в голосе Дэна послышалось раздражение.
Сандз примирительно поднял ладонь.
- Не волнуйтесь. Это не тот случай, когда мы будем сидеть и просто ждать результатов из лаборатории. Пока мы тут разговариваем, вашему сыну проводят курс антибиотиков широкого спектра действия. - Заметив непонимающие взгляды Марион и Дэна, он добавил: - В том смысле, что эти антибиотики способны уничтожать широкий диапазон бактерий. Есть неплохой шанс, что одна из них окажется виновницей болезни Кита.
- Значит, надо ждать…
- Боюсь, пока больше ничего нельзя сделать. Обещаю, мы сразу же вам позвоним, если состояние вашего сына как-то изменится.
Дэн и Марион собрались уже уходить, но Марион попросила:
- Можно мне его еще раз увидеть, прежде чем мы пойдем?
Дэн и Марион стояли у смотрового окна. Джейн Мэрри встала между ними.
- Его кожа, - заметила Марион, - она стала хуже выглядеть.
- Я снова попрошу медсестер обратить на это внимание, - заверила их Джейн Мэрри.
* * *
Ночная сиделка Эвелин Холмз посмотрела на часы и поняла, что пора обтереть губкой Кита Тэйлора. Вся остальная информация о его состоянии поступала с мониторов на столе перед ней. Его окрестили "Энтерпрайз" из-за сильного сходства с кабиной экипажа знаменитого звездолета. Обтирание губкой кожи пациента и нанесение ланолина требовало человеческого участия.
- Вот так, мой сладкий, - ворковала она, нежно и аккуратно очищая кожу пациента, лежащего без сознания, думая про себя, что Кит Тэйлор был примерно одного возраста с ее старшим сыном. Тот сейчас, в три часа ночи, крепко спит в своей кроватке, абсолютно в неведении о борьбе, в которую втянут ее подопечный Кит Тэйлор.
- Видок у тебя неважный, парень, - шептала она, промокая Киту лицо и шею, прежде чем начать наносить крем. - Но ты молод… ты сможешь победить эту заразу… Через несколько месяцев… ты даже и не вспомнишь ничего… О, Господи Боже!
Медсестра отпрянула в ужасе, почувствовав, как кровь стынет в жилах, когда щека мальчика начала отслаиваться в ее руках, едва она стала наносить крем. Всего мгновение назад Холмз делала мягкие круговые движения кончиками пальцев в резиновых перчатках, а в следующий миг под левым глазом Кита Тэйлора образовалась впалая бороздка. Кровь заполнила углубление, кожа не выдержала, и кусочек плоти сложился пополам, вяло свисая с нижней части щеки Кита как какая-то жуткая гигантская слеза.
* * *
Тревор Сандз, поднятый с постели встревоженным дежурным врачом, потерял всю свою изысканность. Пот ручейками катился по его лицу, пока он слушал доклад Эвелин Холмз о том, что произошло, и сам осматривал Кита Тэйлора.
- Вот черт! Его кожа, словно папиросная бумага, - ворчал он, осторожно ощупывая мальчика руками в перчатках. Он зажал переносицу Кита большим и указательным пальцами, пытаясь поместить обвисший кусочек плоти на место. И тут ощутил, как в желудке у него образуется пустота, когда почувствовал какое-то движение между кончиками пальцев.
- Что-то не так? - спросил дежурный врач.
Сандз посмотрел на него не верящим взглядом.
- Его переносица… она сломалась!..
Эвелин Холмз прикрыла рот руками в перчатках.
- Он разваливается на части! - не смогла удержаться она от комментария.
Уголок рта мальчика едва держался, чтобы не дать трубке респиратора обвиснуть под неестественным углом, усугубляя весь этот кошмар. Никто не захотел дотрагиваться до пациента, так что Сандзу, как самому старшему медику, пришлось попытаться поправить трубку. Но произошло именно то, чего он так боялся, ибо внутренние органы Кита оказались такими же хрупкими, как и его тело, - трахея спалась.
- Все безнадежно, - подытожил он.
Кит Тэйлор умер в пятом часу утра, даже его родителей не успели вызвать. Их ожидал Сандз, когда они наконец добрались, и пригласил их в свой кабинет.
- Мне очень жаль, - произнес он. - Все произошло слишком неожиданно. Просто застало нас всех врасплох.
Дэн Тэйлор посмотрел на сидящего за столом мужчину и подумал, насколько отличался его внешний вид от последнего раза. На этом человеке была надета местами мокрая от пота футболка, да и побриться бы ему не помешало. Он заламывал руки при разговоре. Тэйлор прикрыл глаза, когда услышал слова доктора:
- Мы сделали все, что могли…
Откуда-то он знал, что мужчина именно это и скажет, и он остался спокойным.
- Что произошло? - спросил Дэн, едва узнавая свой голос.
- Мы не узнаем до тех пор, пока… - Сандз замолчал, осознав, что собирается упомянуть вскрытие, передумал. Сейчас был не тот момент… - Еще не все результаты анализов готовы, но на данный момент мы почти уверены, что ваш сын умер от некротического фасциита.
Марион Тэйлор беспомощно посмотрела поверх салфеток, которые она прижимала ко рту, Дэн слегка покачал головой.
- Часто в исследованиях его называют "плотоядным микробом", - голос Сандза опустился до шепота из уважения к Дэну, который снова прикрыл глаза из-за образов, которые вызывали слова доктора в его воображении.
- И что же является причиной всего этого? - спросил Дэн, кашлянув. Он старался, чтобы его голос звучал твердо, хотя на самом деле сердце его разрывалось.
- Это редкое заболевание, обычно вызываемое стрептококковой бактерией, - пояснил Сандз. - Это очень странный микроб, потому что может вызывать самые разные заболевания, начиная от больного горла до скарлатины и заканчивая, к сожалению, в редких случаях, некротическим фасциитом. Мы действительно не знаем, почему его поведение может меняться так сильно. Но и другие микробы могут вызвать это заболевание: стафилококки, клостридии, вибрионы и некоторые другие. Мы вообще не уверены, что инициирует болезнь.
- А эти лекарства, что вы давали Киту?
- В теории, они должны были справиться со стрептококками и, я полагаю, с большинством остальных, - задумался Сандз, - но, очевидно, в этом случае, они не справились. Очень надеюсь, что лаборанты выяснят почему.
- Я хочу видеть своего сына, - заявила Марион неожиданно твердым голосом.
Сандз неуютно заерзал на стуле.
- Миссис Тэйлор… мне кажется, что это плохая идея, правда…
- Я хочу его видеть!
Сандз посмотрел на Дэна, ища поддержки, прежде чем сказать:
- Тело Кита подверглось серьезным травмам перед смертью, но я могу вас заверить, что он не чувствовал боли. Мальчик так и не пришел в сознание. Я искренне считаю, что будет лучше, если вы запомните его таким, какой он был.
Дэн Тэйлор поднялся на ноги и положил руки на плечи жене, поддерживая зрительный контакт с Сандзом.
- Доктор прав, любимая. Давай запомним нашего парня таким, какой он был, а не жертвой какой-то… - он подыскивал подходящие слова, - хреновой болезни!
Слово "плотоядный" все никак не выходило у него из головы. Дэн молился, только бы Марион не стала упрямиться. Она посмотрела на него снизу и в конце концов согласилась, молча кивнув.
* * *
- Хрень какая-то, - бормотал себе под нос патологоанатом Саймон Монктон. - Как же так получилось, что лаборанты не смогли ничего вырастить, когда он буквально изъеден?
- Да они сами в полном замешательстве, - ответил Сандз. Он решил присутствовать при вскрытии тела Кита Тэйлора. - Я тут чуть раньше переговорил с консультантом-бактериологом. Он очень сильно извинялся.
Монктон одарил Сандза взглядом, в котором читалось "извинения тут бесполезны".
- Ты уверен, что это был некротический фасциит? - уточнил Сандз.
- А что еще это могло быть? - парировал Монктон. - Да он практически заживо сожрал мальчугана.
- Значит, в заключении о причине смерти ты именно это напишешь?
Монктон оторвался от своей работы и посмотрел на Сандза поверх своих очков в форме полумесяца.
- Конечно. С чего вдруг такие вопросы?
- Терапевт мальчика сказал мне, что Кит Тэйлор был участником мониторингового исследования, проводимого Министерством здравоохранения. Он обязан сразу же им сообщать о любых неожиданно возникающих проблемах со здоровьем.
- Проблемах со здоровьем? - фыркнул Монктон. - Полагаю, ты мог бы сказать, что смерть от некротического фасциита стала неожиданно возникшей проблемой со здоровьем… бедный ребенок. Я так понимаю, ты абсолютно уверен, что парень не принимал никаких антибиотиков, когда заболел?
- Это была моя первая мысль, когда лаборанты не смогли ничего вырастить из его образцов, но и врач мальчика, и его родные уверяют меня, что он не принимал ничего, кроме обычных иммунодепрессантов.
- Вот так ирония: скорее всего, они и стали причиной того, что инфекция так быстро расправилась с ним, - покачал головой Монктон. - Лекарства серьезно подорвали его естественные защитные механизмы. Я так понимаю, что прием иммунодепрессантов был прекращен, как только о них стало известно?
- Конечно.
- Ах, вот оно в чем дело! - протянул Монктон, стягивая перчатки и закидывая их в мусорную корзину, крышку которой открыл, наступив на педаль. - Когда Господь подает крученый… ты выбываешь.
- Его родители придут позже узнать результаты вскрытия.
- Такого не должно выпадать на долю ни одного родителя, - промолвил Монктон. - Не завидую я твоему общению с живыми.
- Каждому свое, - пожал плечами Сандз. - Твоей работенке я тоже не завидую. - И он посмотрел на вскрытый труп Кита Тэйлора.
Три
Эдинбург
Март 2007
- Я не хочу идти в школу.
Виржиния Лионс бросила взгляд на настенные часы.
- Послушай, Триш, тебе придется пойти. С тобой все в порядке. Зачем ты так со мной? Тебе же всегда нравилось в школе. Ты же знаешь, что нужно идти.
- Не хочу, - буркнула дочка, уставившись в пол.
- Так, хватит всей этой чепухи! Должна быть причина. Рассказывай!
- Просто не хочу и все!
Виржиния молча выждала пару мгновений, позволив вспышке гнева дочери улечься.
- Тебя кто-то обижает? - спросила она. - Если да, скажи. Я этого так не оставлю. Сразу пойду к директору. Покончим с этим в зародыше.
Триш молча помотала головой, продолжая упорно смотреть в пол.
- Тогда что?..
Молчание.
Виржиния снова посмотрела на часы и почувствовала, как внутри все сжалось. Она опять опаздывала на работу. А ведь ей, как одинокой матери, работа очень была нужна. Пусть всего лишь должность делопроизводителя в агентстве по продаже недвижимости.
- Триш, пожалуйста, скажи мне. - Виржиния попыталась заглянуть в глаза дочери, взяв ее за руки и подняв на ноги.
- Они начали дразниться, обзывают меня Заплаткой на физкультуре.
- Заплаткой? И весь этот спектакль из-за этого?! - воскликнула Виржиния. - Просто какие-то глупые дети называют тебя глупым прозвищем?
- Мне оно не нравится. Я хочу, чтобы оно отстало.
Виржиния осеклась, увидев, что по щекам дочки потекли слезы. В последние месяцы на правом плече Триш появилось белое пятнышко. Оно распространилось почти по всей правой руке. А так как девочка была темноволосой с землистым оттенком кожи, пятно было четко видно. Врач сказал, что тут не о чем беспокоиться, и, вероятно, виной всему гормональные изменения в организме Триш - ведь ей совсем недавно исполнилось тринадцать. Он был уверен, что со временем цвет кожи восстановится. Но вот уже три месяца пятно оставалось без каких-либо видимых изменений.
- Слушай, если тебе от этого станет легче, мы снова сходим к доктору и скажем ему, что ничего не изменилось.
- Да, мамочка, пожалуйста, - кивнула Триш.
- А теперь быстро в школу, и не обращай внимания на всяких невежд. А я позвоню доктору перед уходом на работу и постараюсь договориться о приеме на сегодня, на вечер. Хорошо?
Триш еще раз кивнула и чмокнула мать в щеку на прощание.
* * *
- Не понимаю, чего вы от меня хотите? - возмутился доктор Джеймс Голт, когда Триш с матерью объяснили, что сыпь никак не проходит. Голос его звучал раздраженно. - Технически, это не сыпь, - поправил он. - Это просто местная депигментация кожи, и, вероятнее всего, оно психологического происхождения.
- Что бы это ни было, исчезать оно не собирается, - возразила Виржиния. - К тому же некоторые из одноклассников Триш начали обзываться, а это очень обидно.
- Это абсолютно безвредно, - пожал плечами Голт. - Ну и что с того, что обзываются? Все мы через такое проходили, а, Триш?
Девочка упрямо смотрела в пол.
Виржиния почувствовала, как внутри нее все закипает от злости на бесчувственность Голта.
- Это вовсе не безвредно, если она так расстраивается, - напомнила она. - Еще чуть-чуть, и начнутся проблемы с учебой. Школьники могут быть очень жестокими.
- Мне очень не хочется посылать девочку в кожную клинику, когда и так ясно, что это безобидная и почти наверняка временная потеря пигмента. Если честно, только впустую время потратим и средства.
- Тогда мне бы хотелось услышать мнение другого врача, - заявила Виржиния.
Сначала ей показалось, что Голт станет возражать, но потом он, видимо, передумал и уступил.
- Ну, хорошо, - вздохнул врач. - Пойду, узнаю, согласится ли один из моих коллег взглянуть на девочку, но я уверен, вам скажут то же самое. Невозможно предсказать, сколько потребуется времени, чтобы подобное прошло. Чем больше внимания вы обращаете на него, тем вероятнее, что все останется.
- Скажите это ее одноклассникам, - парировала Виржиния.
Голт извинился и вышел из кабинета, оставив Триш и мать одних. И хотя его не было всего пару минут, Виржинии показалось, что секунды тянуться как часы, пока они с Триш сидели в полном молчании. Обе были подавлены: Виржиния из-за того, что ненавидела вступать в конфликты со специалистами, а Триш из-за того, что, по-видимому, ей ничем не могли помочь.
- Наш доктор Холдейн примет вас после своего следующего пациента, - сообщил Голт, вернувшись. - Не могли бы вы подождать в приемной?
Виржинии показалось, что теперь врач стал еще более резким и бесспорно отстраненным, но этого и следовало ожидать. Он явно воспринял ее просьбу, как камень в свой огород. Голт придержал дверь, пока она пропускала Триш вперед. Виржиния не стала ни встречаться с ним взглядом, ни говорить ничего.
Скотт Холдейн широко улыбнулся, когда Виржиния и Триш вошли в его кабинет, а девчушка сразу же подбежала к нему. Он был молод, широкоплеч и постоянно улыбался, что предполагало откровенность натуры.
- Привет, как дела? - обратился он к Триш.
- Нормально, - прошептала девочка.
- Нормально, если не считать пятна на твоей руке, а? Давай-ка взглянем на него?
Триш слегка кивнула и попыталась улыбнуться. Она сняла блейзер и кофту, потом закатала рукав блузки и протянула руку для осмотра.
- И как давно у тебя это, Триш? - поинтересовался Холдейн, пристально осматривая область белой кожи, распространившуюся по всей руке девочки.
- Чуть больше трех месяцев, - сообщила Виржиния.
- Тринадцать недель, - уточнила девочка.
Холдейн улыбнулся.
- Ты - единственная, кто дни считает, - сказал он заговорщицким тоном. - Болит или есть повышенная чувствительность?
Триш помотала головой.
- Хорошо. А чешется или шелушится?
Снова отрицательный жест.
- Отлично! Значит, тут у нас просто маленькая неприятность, которая не торопится проходить?
- Маленькая?! - воскликнула Триш с такой горячностью, что и Виржиния, и Холдейн улыбнулись.
- Ты за границу не ездила в последний год, Триш?
- Не, никогда там не была, - ответила она.
- Это не совсем так, - поправила ее мать. - Хоть ты и была слишком маленькой, чтобы помнить, мы с твоим отцом возили тебя в Грецию, когда тебе было два годика.
- До того, как расстались, - вставила Триш.
- А когда это произошло? - осторожно поинтересовался Холдейн.
- Развод или поездка?
- Развод.
- Три года назад.
- И три месяца, - добавила девочка.
Холдейн задумался.
- Она по-прежнему регулярно видится со своим отцом, - сказала Виржиния, догадавшись, к чему клонит доктор. Мы хорошо ладим.
Холдейн кивнул.
- А почему вы спросили, не ездила ли Триш за границу?
- Обычный, стандартный вопрос.