Он встряхнул ее маленько, чтоб и не мыслила спать, и, как была в костюме Евы, разве что без фигового листка на лобке, легкими тычками в спину погнал ее в рабочий кабинет, где усадил перед письменным столом, придвинул лист бумаги и дал черный фломастер.
- Начинай, - сказал голосом решительным и исключающим всякие возможные возражения, - рисуй план вашей дачи… дома, коттеджа - один хрен. Чтоб все было четко и подробно. Отдельно нарисуешь потом участок и все к нему подходы и подъезды. Доигралась, твою мать, тянула все, не помнит она, не знает! Ты со своим дурацким упрямством так на бобах и останешься!
Лыков и не подозревал дальнейшего. А Анна взвилась. Не понравилось ей, видите ли, такое обращение! Погоди, не то еще будет, мысленно пожелал ей полковник, вдруг решивший окончательно, что сразу после операции "Земфира", как он назвал для себя планы по овладению торговым домом, он сделает все, чтобы этой шлюхи и духу близко не было. А способов избавиться от ненужных свидетелей, выполнивших свою "историческую" роль, уж кому-кому, а ему-то не занимать…
Вероятно, что-то вдруг почувствовала и Анна, возможно, какую-то неведомую еще опасность для себя. Во всяком случае, она не стала перечить, но, вернувшись в спальню, накинула себе на плечи его купальный халат и только после этого уселась перед листом бумаги.
Она просто на удивление старательно и грамотно начала изображать все ходы и выходы в трехэтажном доме - на каждом этаже отдельно. Нарисовала, где гараж, где комната охраны, где, наконец, находится пульт со всей сигнализацией. Объяснила, как пройти в подвал и что там есть. Но это были, может быть, пусть и важные детали, однако они ничего не добавляли к главному вопросу: где находится сейф? То есть Анна твердо знала, что таковой в доме имеется, но вот где? На это мог ответить лишь профессионал, разбирающийся в подобных вещах. Либо сам хозяин, если бы захотел. Или если бы его удалось заставить "захотеть" открыть свою тайну. А в том, что в московской квартире такого сейфа у него не было, Анна не сомневалась. Нет, был еще недавно, но, уходя, Юркин демонстративно выгреб из него все хранившиеся там документы и ушел, оставив дверцу настежь распахнутой, с замысловатым по очертанию ключом, торчащим из замочной скважины. На, мол, подавись!
А вот это уже более чем любопытно! Но Лыков постарался окрыть от Анны свой неожиданно возникший интерес.
- Ключ-то у тебя? Или выкинула за ненадобностью? - спросил небрежно.
- Да кому он нужен? - отмахнулась она. - Валяется где-то. А зачем он тебе? Можешь вообще этот ящик теперь забрать. Если из стены сумеешь вынуть…
- Так хорошо оборудован? А кто ставил, не помнишь?
- Это еще до меня… Заезжай, посмотри.
- А на Истре? Тоже без тебя?
- Нет, почему? Там я помню, мастер специальный приезжал… Из конторы какой-то.
- Вспомни из какой, а я тебе за это помогу найти его тайник и даже, не исключаю, ключом обеспечить. Ты ж не знаешь моих возможностей… дорогая.
- А просто поехать поискать?
- И что? Взламывать? При живом-то хозяине? - Лыков уставился на нее как на ненормальную.
- При чем здесь живой?! - снова будто окрысилась она. - Ты же обещал! И деньги взял!
- Ты, кажется, что-то путаешь, дорогая, - холодно возразил он. - Во-первых, деньги у тебя брал не я, а ты сама их передала сотрудникам известной тебе "Венеры"…
- Здрасте пожалуйста! - возмутилась она. - Это когда ж я их передавала, а ну-ка напомни, голубь? Ты свел меня с этим своим Стасом Чураевым, да? Я объяснила. И сумму назвала, которая, по твоим словам, его устроила. И все! А деньги взял у меня из рук лично ты, щоб отнести Стасу! Разве не так? Вспомни… дорогой! Это тебе твое "во-первых". А вот во-вторых, ты меня уверил, що осечки не будет, поскольку ты сам их курируешь! И що? Обосралыся?!
Лыков поморщился - из нее так и перла эта базарная, дешевая дрянь. Он и сам мог бы ей такое сказать, что мало не показалось бы, да почувствовал, что и пережимать в данном случае нельзя. Рано еще. Дело не сделано. А те двадцать пять кусков, из которых ровно пять он положил в собственный карман - за посредничество, так сказать, вовсе карман ему не жгли. Опять же и курочка по зернышку клюет, да сыта бывает. Не возвращать же! А ребята? Ну не сейчас, так потом все равно сделают свое дело, никуда не денутся. И Стасу нет резона подводить своего "куратора" - верно сказано этой дурой. Так что, можно считать, ничего еще не случилось. А вот насчет сейфа - тут надо срочно принимать меры. Если Юркин не успел перекинуть свои бумаги в другое место, сейчас наклевывается единственная возможность заполучить их бескровно. В смысле, не прибегая к ненужным акциям устрашения. Ну а потом уже грамотно организовать дело таким образом, чтобы учредительные документы законным путем перешли от вдовы в руки ее доверенного лица, под которым Вадим Михайлович видел исключительно самого себя. И странно было бы иначе.
Вот поэтому он и сдерживал свои эмоции, не прибегал ни к одному из множества известных ему способов развязать свои отношения с этой стервой, и старательно доказывал ей, что их любовная связь - надолго. Не навсегда, нет, пока об этом говорить еще рано, но она должна быть в нем уверена - как в помощнике, как в исполнителе ее капризов, желаний, да просто как в мужике, который заставляет ее всякий раз буквально лезть на стену от переизбытка чувств. Хотя работенка эта, столь привлекательная поначалу, на свежем-то материале, начала уже основательно утомлять его. Действительно, напоминает оскомину… Ну ничего, не долго осталось… Сейчас сейф - самое главное!
А что она тут как-то ни с того, понимаешь, ни с сего стала вдруг на судьбу свою жаловаться, словно убеждая его - это его-то! надо же! - будто та обошлась с ней несправедливо, так это несущественные мелочи жизни. Это ж всегда, сколько мир существует, один жалуется, что у него щи пустые, а другой - что жемчуг мелкий. А все почему? А потому, что каждому - свое.
И когда тебе в руки - причем само, по сути! - идет большое торговое дело, каким же надо быть идиотом, чтобы от него отказаться?! Нет таких резонов…
А еще в эту ночь Вадим Михайлович подумал о своем начальнике, о Вячеславе Ивановиче Грязнове. Не мельком подумал, не случайно как бы всплыло. Нет, он уже не раз и не два размышлял на тему о том, что было бы, если бы генерал, с которым у него были отношения, которые впору в иной ситуации можно назвать идеальными, внимательнее прислушался к его аргументам. А прислушавшись, поверил бы, что Вадим не кривит душой в отношении его, не пытается затянуть в свои сети, а, напротив, желает только добра.
Это ж только представить, какие бы новые перспективы открылись, если учесть все грязновские возможности и связи - и служебные, и просто товарищеские! Да они бы такого, пардон, наворотили! Чтоб и себе до конца, и внукам, и правнукам с лихвой осталось!
Знал ведь некоторые "слабости" своего шефа Вадим и никогда не ставил их под сомнение. И будь сейчас Вячеслав Иванович, к примеру, рядом, то есть раздели он взгляды своего заместителя, на кой хрен нужны были бы все эти деятели из госбезопасности, всяких там прочих контор, которые не прочь поживиться дармовым гонораром за красивые свои глаза. Однако нужны, никуда от них не денешься, и деньги приходится отстегивать немалые, только чтоб не мешали, а иногда помогали - по частностям, по мелочам.
Ну хоть, к примеру, с тем же Анькиным сейфом. Ясно же, что не "левака" приглашал к себе ЮркИн, а мастера достойного. Где таковые обретаются? Да в той же системе Министерства по чрезвычайным ситуациям. Там наверняка и автор тайника. А кто нам поможет его отыскать? Известно кто, Женька Масоха, заместитель самого министра, генерал, молодой, да из ранних. Вот и к слову, куда сейчас без него? А его помощь больших денег стоит…
Но это все именно к слову. А что касается собственного шефа, то Лыков помнил - еще с того дня, когда здесь же, в фонде, широко, но между своими отмечали присвоение ряду сотрудников МУРа орденов и очередных званий, - как Вячеслав Иванович первый же с нескрываемым снисхождением отнесся к словам другого своего зама - Сережи Межинова - о том, что без отдельных нарушений в их работе не бывает. И это - хороший знак, показатель. А еще он, помнится, с пониманием отнесся к их предложению этак слегка, ненавязчиво как бы, заняться и собственным бизнесом, ну в том плане, который не противоречит закону и, естественно, служебному положению сотрудника МУРа. Таких возможностей - до едрени фени, надо только уметь грамотно ими распорядиться. Чтобы не вызвать преждевременной грозы на свою башку. И тут тоже Грязнов вроде бы не возражал. И закадычный приятель его - Сан Борисыч Турецкий - поддержал идею. Понимают же мужики, что на зарплату сыщика сильно не пошикуешь. А теперь тот же Турецкий под самим генеральным прокурором пребывает, "крыша", крепче которой и не представишь! Вот кто нужен!.. Уж лучше с ними делиться, чем с той же таможней, к примеру. Хотя и без госбезопасности тоже не обойтись…
Все это Лыков обдумывал словно бы походя, между прочим, а сам внимательно наблюдал за работой Анны, не позволяя ей отвлекаться. А она уже ерзала на стуле, ей, видно было, осточертело ее рисование, и она думала о том, как поскорее вернуться в постель, чтобы начать новые утомительные, изнуряющие скачки. И как не надоест!
Одно утешало: план получался что надо. А попутно возникали и варианты проникновения в это жилище, которые исключали бы вмешательство охраны. Чай, не с детьми дело имеют, а с настоящими профи! Единственное, пожалуй, чего здесь нельзя будет допустить, это участия лишних людей. Конечно, лучше было бы, если бы поиском и вскрытием тайника занялся Стае Чураев с его архаровцами, но ставка больно велика. А даже малейший риск здесь неуместен. Значит, придется дело взять в свои руки. Возглавить в любом случае. А может быть, и ограничить круг участников… только своей собственной кандидатурой, что поделаешь. Ну и этой еще… художницей, мать ее…
- Ладно, пошли уж, - небрежно сказал он, звонко шлепнув" ее ладонью по самочинно обнажившейся упругой розовой ягодице.
"Черт побери, кажется, никаких уж сил нет, не говоря о желании, а вот эдак поддашь ей, глянешь, и опять - откуда что берется! Подкинула же судьба бабу! Фантастика, да и только…"
Но и об этом подумал тоже попутно, поскольку темп он с ходу взял приличный. И уже как бы совсем между прочим решил завтра, с утречка, съездить на эту Истру да взглянуть там на все своими глазами. Проверить, прикинуть. И, по идее, не оттягивая, закончить операцию. А ребятки пока последят за клиентом - чтоб резких телодвижений не делал/.. В отличие от его супруги - Лыков нервно усмехнулся сравнению, - которая в настоящий момент как раз изощренными своими телодвижениями и страстными воплями стремительно избавляла его от очередного приступа прямо-таки, зверской похоти.
4
Дальнейшие события, по твердому убеждению Вадима Михайловича Лыкова, начали развиваться как-то безалаберно и, главное, нерезультативно.
Юркин торчал дома у своей пассии, никуда не выходя. В коттедже на Истре тоже не замечалось никакого движения. Если охрана и была, то она наверняка находилась в доме. Сколько ни наблюдали, количество охранников выявить не удалось. По двору бегали два здоровенных ротвейлера, которых окликал громкий голос из приоткрытой двери в задней части дома, и тогда свирепые псы на короткое время исчезали там, чтобы вскоре появиться снова и продолжать свои бесконечные круги по аккуратно подстриженному газону участка. Нет, проникнуть в помещение в их присутствии нечего было и думать.
Видимо, собаки появились недавно, потому что Анна ничего о них не знала и удивилась.
"Это он специально сделал, - сказала она, - нарочно, чтоб меня не пустить. Знает же, мерзавец, что я терпеть не могу собак и боюсь их…"
Лыков хмыкнул про себя от такого признания и подумал, что у Юркина, похоже, с чувством юмора все в порядке. Только ведь известно, что у любого, даже самого категорического, утверждения при желании обязательно отыщется существенный контрдовод, который господин бизнесмен вполне может и не предусмотреть. Все-то оно так, но теперь следовало искать какой-то другой способ проникновения в дом. И желательно законный. А для этого не хватало единственного* можно сказать, условия - надо было заиметь соответствующие основания. Но они не просматривались. Вернее, не созрели.
Однако, если их нет, а тебе они нужны - надо тебе! - тогда, перефразируя известное выражение: "Если нельзя, но очень хочется…", значит, можно. Оставалось лишь найти подходящий повод. Что в конечном счете, и особенно для профессионала, оказалось делом не самым трудным.
В один из дней наблюдатель сообщил полковнику, что во двор дома на Пречистенке подан известный "мерседес". В салоне - водитель и здоровенный малый с угрюмым выражением лица, видать телохранитель.
"Это хорошо, - подумал полковник, - значит, сдвинулось наконец с мертвой точки". И, позвонив на Садовую-Самотечную, где размещался седьмой отдел МУРа, занимавшийся розыском угнанных автомобилей, отдал соответствующую команду.
Операцию возглавил замначальника отдела подполковник Саша Савостин. А в помощь ему Лыков придал начальника отделения Тимофея Слонова и старшего опера Толю Волошина, уже знакомого с делом Юркина. Группа бойцов ОМОНа экипирована была так, будто собиралась штурмовать небольшую, но "занозистую" крепость.
- И обязательно, - сказал он Саше, - напомни Анатолию, чтоб тот захватил с собой Левку Грицука из ЭКУ.
- Может, не стоит так-то уж? - усомнился Савостин. - А то получается, как у того сатирика: а вот, говорит, и рояль в кустах, ну?
Подполковник считался в МУРе человеком начитанным, образованным, запросто мог общаться с любым клиентом, тачки угоняли ведь не только у крутых, попадалась и интеллигентная публика, типа Жванецкого там, других известных по телевизору лиц, так что марку "фирмы" приходилось держать.
- Ты, Санек, ученость свою мне не демонстрируй, - хохотнул Лыков и добавил уже назидательным тоном: - Левка должен будет "определиться" прямо на месте. У тебя нет времени посылать улики в управление на экспертизу, решайте прямо по ходу дела. Иначе вся наша затея может накрыться, понимаешь? Медным тазом, старик. И постарайтесь, ребята, сделать так, чтоб как можно меньше у вас оказалось свидетелей. А если вдруг чего, сразу выходи ко мне на "трубу". Желаю удачи. Толя в курсе, но ты его сильно не свети, он свою главную роль позже отыграет…
В отдельной машине, которую вел Волошин, находились двое понятых, одетых для поездки за грибами, то есть они были в плащах и сапогах, с корзинками, в которых покоилась необходимая грибникам легкая закуска. Мужчина и женщина, оба лет сорока - сорока пяти, в данной ситуации - случайные, так сказать, попутчики, а в жизни - соседи по дому. Их при нужде Толя нередко использовал в операциях разного рода, когда срочно требовались грамотные свидетели. Толковые понятые, ничего им особо и объяснять не надо, не подводили. Осечки с ними до сих пор не было, да и стоили они ему, в общем, недорого. А чего, не самый, между прочим, худший вид заработка - ты власти помогаешь бороться с преступностью и сам не внакладе - тысчонка-другая разве кошельку помешают? И "крыша" у тебя, на крайний случай, всегда имеется.
И еще вместе с муровцами на операцию отправился Лев Павлович Грицук из Экспертно-криминалистического управления, с той же Петровки, - 38. Он уже работал с парнями Лыкова и знал, что почем. Именно знал, а не догадывался и потому работал всегда четко и спокойно. Специалист он был толковый, в дела не своей компетенции предпочитал не лезть, а вот, скажем, "снять пальчики" со ствола или дверной ручки, отличить героин от кокаина, определить микродозу или отыскать нужные недостающие улики - это умел делать быстро и хорошо. Оттого и гонорары получались иной раз вполне весомыми.
Микроавтобус с бойцами стоял в ожидании срочного вызова, а майор Слонов "катался" за "мерседесом" Юркина по Москве на своей "Ладе-десятке". Лыков решил посвятить своего подчиненного лишь в первую часть операции, дальнейшее оставалось "за кадром", до того момента, когда возникнет нужда. Нет, Вадим полностью доверял Тимофею, как и другим своим коллегам, входившим в его "бригаду". А как же иначе! Еще Суворов утверждал, что каждый солдат должен знать, свой маневр. А уж в их-то делах - тем более. Но в данном случае от исполнителей требовалось лишь четкое понимание конкретной задачи и способа ее реализации, не больше. Перспективу Лыков все-таки оставлял пока за собой…
Во второй половине дня к Вадиму Михайловичу поступили сведения о том, что объект выехал на своей машине из головного офиса на "Войковской" и направился в сторону Кольцевой автодороги по Волоколамскому шоссе. А потом он двинет по МКАД к Новорижскому, так прикинул Лыков, и ежу понятно - на Истру. И тут же последовала его команда: всем приготовиться. Неизвестно ведь, когда, возможно, сложится более удобная ситуация.
Спланировали дело так, что замнач седьмого отдела подполковник Савостин встретит объект перед поселком Веледниково, другого-то пути на свою "дачу" у Юркина все равно нет. А там - леса, и движение автотранспорта опять же довольно редкое, никто мешать не будет. А что вдруг в этом месте оказался ОМОН под командой заместителя начальника "авто-розыскного" отдела Московской уголовки, так, извините, работа у нас такая, непредсказуемая. И к чему иной раз приводит даже выборочная проверка транспортных средств и их владельцев, не нам рассказывать! Столько уже громких преступлений предотвращено, а сколько их, к сожалению, впереди, кто скажет с уверенностью?..
Мчащийся по узкой, выщербленной дороге шикарный "мерседес" - явление уже само по себе неординарное. Это кто ж у нас так не бережет дорогую машину? Так наплевательски к ней относится? Да разве выдержит сердце всякого нормального работника дорожно-патрульной службы? И будь в ней хоть сам… не важно кто, однако непорядок! Особенно если рядом с твоим обшарпанным служебным "Жигуленком" стоит бело-голубой красавец "форд", облепленный от бампера до крыши сверкающими полицейскими причиндалами. А за ним - такой же сияющий лаком, с затемненными стеклами микроавтобус "шевроле", из приоткрытого люка которого тянется струйка сигаретного дымка.
Постовой милиционер вышел на дорогу и сделал отмашку жезлом, предлагая водителю "мерседеса" притормозить на обочине. Тот послушался. Сержант ДПС неторопливо подошел к машине со стороны водителя, козырнул, неразборчиво произнеся свою фамилию и должность, что прозвучало очень похоже на "тыр-пыр, восемь дыр", и потребовал водительские документы. Взяв их, отошел в сторону. Стал смотреть. Затем так же спокойно, ибо все было обговорено заранее, направился к "форду", где наклонился к приспущенному справа стеклу и стал докладывать, после чего протянул вовнутрь документы водителя "мерседеса". Сам же облокотился на капот в ожидании решения, которое, видимо, должен был принять тот начальник, который находился в милицейском "форде".
Пауза затягивалась…
Анатолий Сергеевич, сидевший в расслабленной позе на заднем сиденье "мерседеса", приподнялся и спросил: