На следующий день рано утром Грязнов снова получил в пользование точно такой же, как и на прежней должности, напичканный радиоэлектроникой милицейский "форд" и примчался на нем в "Глорию". Он не ошибся: их золотой кадр, легендарный компьютерщик и суперхакер всех времен и народов Макс, уже сидел перед монитором и скитался по Интернету.
- Ого! Ранехонько заступаем! Ты меня опередил! - воскликнул Грязнов.
- А я и не уезжал, - меланхолически сказал Макс, подняв на начальника красные глаза и сладко потянувшись. - Всю ночь, как призрак, таскался по "Паутине". - И, лишь сделав это сверхценное сообщение, сверхценный сотрудник не спеша поднялся и встал перед начальством.
- Значит, так, Макс, - сказал Грязнов. - Через два часа я улетаю в Степногорск. Получил новую должность в своем министерстве, а в скором времени буду произведен в фельдмаршалы. Мне там чертовски будет нужна твоя голова. Но и отсюда я тебя вытащить не могу Мне нужен надежный провайдер, причем желательно твоего класса и уровня, там, в Степногорске, чтобы я мог гнать тебе сюда информацию в полной уверенности, что больше никто не пьет со мной из одной чашки. Ты понял?
- Я тоже брезглив, - заметил Макс и задумчиво погладил свою ассирийскую бороду, причем, пухлая ладонь его с бороды непосредственно перешла на толстый живот. - В Степногорске, в Степногорске... Давайте поступим так: человечек, положим, такой у меня в Степногорске имеется, некто Боря Шульман, если не возражаете...
- Отчего же, - усмехнулся Грязнов. - Вовсе не возражаю. Ведь сказал же классик Александр Сергеевич: "Будь жид, и тоже не беда".
- Отлично, - сказал Макс. - Значит, слушайте: вам придется тащить с собой один из наших ноутбуков. Я впарю туда одну свою программку защиты, так что, кроме меня, ваше сообщение сможет прочесть только Господь Бог, да и то после моих консультаций. -
- Валяй, - кивнул Грязнов. - Только можно задать один чисто технический вопрос? Почему вы, евреи, все такие нахальные?
- Во-первых, не все, - возразил Макс. - Полно застенчивых, скромных людей в нашем обществе. А во-вторых, как и положено, отвечу вопросом на вопрос: скажите, Вячеслав Иванович, а что бы вы на нашем месте делали?
- Не знаю, - хмыкнул Грязнов. - Ей-богу, не знаю. Но знаешь, твой ответ убедителен.
- Естественно, - бросил Макс. - Все-таки как-никак я программист-системщик. За то мне и баксы платят.
Он притащил из сейфа один из ноутбуков, поколдовал с дискетами, проверил.
- Ну все, полный хоккей! Тут стоит лучший модем, ну а Борька вам все сделает. Только цепляйтесь к телефонной линии. А я ему сейчас скину файлик, чтобы встретил вас в "Паутине" как родного. И вот еще что... - Макс посерьезнел и на миг
утратил свою обычную легкомысленную, чуть ленивую вальяжность суперэксперта. - На всякий случай вот вам дискета с этой самой программой-сторожем. Если вдруг что-нибудь грохнется, переинсталлируйте на диск "С". Но, скорее всего, не потребуется. Электролюкс! - хлопнул он себя по лбу. - Сделано с умом!
И оба они захохотали.
- Увидите Дениса, - сказал Макс, - пламенный привет!
- Обещаю, - крепко сжал его мясистую лапищу Грязнов. - Только бы увидеть живым и здоровым нашего пана директора.
57
Через три часа весьма пожилой, но заново перекрашенный на какой-то диковатый манер средне- магистральный лайнер "Ту-154Б" разбежался по взлетно-посадочной полосе Внуковского аэродрома, занял заданный эшелон и лег курсом на юг, а еще через полтора часа он без всяких приключений и летных происшествий вышел на глиссаду и приземлился на живописном аэродроме в восьми километрах от Степногорска.
Слава Грязнов решил не зарываться и взял с собой только пятерых из своих бывших подчиненных, зато самых толковых и отчаянных храбрецов, имевших на счету десятки сложнейших розыскных дел и операций. Эту бригаду в отличие от Турецкого из местного высокого руководства никто не встречал, кроме полковника милиции Григория Васильевича Коренева, начальника областного управления угрозыска, старого приятеля, переведенного сюда на повышение из МУРа, в порядочности которого Вячеслав Иванович не усомнился бы и под током.
Пожали руки, коротко обнялись... Не виделись давно, лет пять, наверное. Расселись по машинам и понеслись по шоссе в сторону города. Коренев понимал, чем вызван визит столичных коллег, и лишних вопросов не задавал.
- Как тут у вас обстановка вообще? - спросил Грязнов. - Я, конечно, слежу по сводкам, ознакомился, вроде потише стало, да?
- Хочешь честно? - сказал Коренев, на миг отрываясь от дороги и встретившись взглядом с Грязновым. - Если без дураков, так полный завал. Денег - мизер, оснащение хилое, а у блатных полный ажур, каждый на иномарке, оружия у них и боеприпасов, сколько ни изымаем, будто и не убывает. Держат город три группировки - одна русская, чеченцы и смешанный состав, так сказать, пятый интернационал. Да, сейчас немного утихомирились, видно поделили сферы, нашли консенсус, так что трупов стало чуть не вдвое меньше. А два года назад тут такая каша была! Только радости нам от этого покоя - шиш да маленько. Такая стабильность, она, знаешь ли, хуже ихней войны. По мне, так лучше бы мочили и грохали друг друга, и нам мороки было б меньше. А коли тихая заводь, стало быть, все у них в лучшем виде. Пасут город, сосут, как пиявки, кровь, без их малявы, считай, ни один проект, ни одна сделка не обходится. А у нас что? Кризис жанра и кризис кадров. Опытных разобрали, перетащили, перекупили, а с пацаньем много не наработаешь. Но главная катастрофа - с информацией. Течет и сифонит из всех дыр! Почти ничего удержать не можем. И с агентурой нашей просто швах.
- Весело! - откликнулся Грязнов. - Прямо как у нас, в Москве! Ну и как считаешь, Вася, в чем тут у вас разгадка?
- Ответ тут, думается, один. Завелся кто-то, кто на них на всех управу нашел, сумел и тех, и других на поводок взять. Тут не просто "авторитет", тут большим паханом пахнет. Произвел, так сказать, смотр войскам, потом чистку, доказал, видно, кому надо, что куда выгодней сообща прибрать город и область к рукам, чем делиться, собачиться и терять бойцов.
- Да, похоже на то, - сказал Грязнов. - По крайней мере, возразить тут нечего. Ну и что? Есть какие-нибудь наколки? Кто бы мог оказаться такой башкой?
- Тут не порадую. Сплошной туман. Уж кого мы только в разработку не брали. Чуть приглядишься, и облом. Мелкота, не потянет.
- Чем дальше, тем страшней, - усмехнулся полковник Грязнов. - Мы ведь, собственно, для чего сюда новым шефом направлены? Покушение на "важняка" Генпрокуратуры - это тебе не семечки. Дело-то, по которому Турецкий к вам прибыл, на контроле у Президента. Так что я бы не удивился, если бы этот самый большой пахан тут руку приложил.
- Да и у меня та же самая мысль мелькнула. Я ведь там был по горячему следу, как только первое сообщение поступило. Ведь стрелок имел точную наводку: номер комнаты, какое по счету окно, по кому бить... Явно кто-то просигналил. Самого Турецкого допросить пока не смог: без сознания, врачи не пускают. Только выставили охрану...
- Это хорошо, - сказал Грязнов. - Это очень даже правильно. И давай-ка, брат Коренев, гони-ка прямо в больницу. Поглядим на него, может, оклемался чуток, пропустят.
В больницу, где лежал тщательно охраняемый, тяжело раненный в голову Александр Борисович Турецкий, они приехали без шума и помпы. Крупный, длинный, кряжистый Грязнов и невысокий, сухощавый, малоприметный, на самом же деле гроза всего степногорского ворья Коренев поднялись на третий этаж, и поставленные в охранение сотрудники облмилиции невольно вытянулись в струнку, завидев свое строгое начальство, а с ним еще одного, по всей видимости, из начальства.
- Простите, товарищ полковник! И вы, гражданин... Согласно инструкции и приказу прокурора области, вход кому бы то ни было, кроме врачей, категорически запрещен.
- Ну, коли категорически, - сказал Грязнов, - тогда конечно...
И вскоре к ним торопливо подошла молодая женщина в халате, дежурный врач.
- Я вас очень прошу, - сказал Вячеслав Иванович, - если только наш больной хоть чуть-чуть пришел в себя, передайте, пожалуйста, что его очень хотела бы видеть тетя, любимая тетя Глория Ивановна.
- Какая тетя? - оторопела она.
- Ну я, я - тетя! - вкрадчиво и грустно сказал Грязнов.
- Ну... ну подождите, сейчас я посмотрю, - сказала дежурный врач и скрылась в палате. И через минуту она выглянула и поманила их рукой, и Грязнов широко шагнул к приоткрывшейся двери, увлекая за собой и Коренева.
Турецкий, с забинтованной головой, лежал недвижимо, закрыв глаза, бессильно протянув руки вдоль тела поверх белой простыни.
- Скажите, доктор, - спросил Грязнов, - как вы думаете, наш больной что-нибудь слышит?
Она оглянулась в растерянности, не зная, как реагировать и что отвечать.
- Да слышит, слышит! - не открывая глаз, проговорил Турецкий. - Все он слышит! - И, одним прыжком вскочив с койки, кинулся к Грязнову на глазах обомлевшего Коренева и окончательно запутавшейся докторши.
- Здорово, бродяга! Откуда ты взялся-то?
- Откуда и весь род людской, - усмехнулся Грязнов.
- А узнал от кого?
- Доложу своевременно и по порядку, - сказал Слава.
Турецкий с улыбкой повернулся к доктору:
- Пожалуйста, ничему не удивляйтесь! Может быть, это все немножко смахивает на французскую комедию, но, к сожалению, от комедии это очень далеко. Прошу передать всем вашим коллегам, кто
посвящен в наши обстоятельства, что я им сердечно благодарен и прошу по-прежнему хранить молчание и придерживаться той же версии, причем хочу напомнить, что это напрямую связано и с вашей безопасностью. Операция, как вы понимаете, еще не закончена: тот, кто хотел меня продырявить, пока что не выполнил приказ... В общем, вы ведь читаете газеты?..
Она поняла, что их нужно оставить одних, и вышла из маленькой палаты.
- Вижу, Григорий Васильевич в легком замешательстве, - усмехнулся Грязнов. - Придется объясниться. Но прежде хочу познакомить вас.
-Да мы знакомы, - тихо засмеялся Турецкий, - успели уже.
- Положение понятное, - сказал Грязнов. - Ты ведь и сам, Вася, когда мы ехали, подтвердил, что информация сифонит, не держится. Видно, сору у вас в личном составе мести да мести. Вот Александр Борисович, как я понимаю, и решил поостеречься товарищей по ремеслу, маленько подстраховался. Саша, с полковником Кореневым мы еще в МУРе, где он раньше служил, не один раз под пули ходили. Знаем друг друга много лет. Так что кого- кого, а Григория Васильевича можешь не опасаться. А теперь отвечаю: кто-то из твоих юношей, понимая, что, когда Ирка твоя услышит по ящику, что ты здесь при последнем издыхании, мало того что удар получит, так еще непременно сюда рванет, умудрился-таки передать ей, чтоб все делила на шестнадцать. Слава богу, половинка твоя сообразительная, с ходу дозвонилась до меня и до Кости. Ну, шестнадцать не шестнадцать, а то, что взаправду взяли Турецкого на мушку, прошло по нашим каналам. Остальное - судьба, совпадения, улыбки фортуны. Я понимал, как нужен тебе тут, и вот я здесь. Направлен новым министром на предмет розыска и поимки этого снайпера и его подрядчиков.
- Давненько в меня не стреляли, - сказал Турецкий. - Понимаешь, до сих пор сам себе не верю, что мозги не вышибли. Подошел к карте, хотел своим кое-что показать, в руке ручка, вроде указки. И случайно выронил. Наклонился резко, хотел на лету поймать, тут - дзынь! - только пыль от стены. Вот и прячусь тут, сижу под конвоем. То, что ты теперь здесь, для нас мощное подкрепление. Только надо мне отсюда, Грязнов, быстренько выбираться.
- Так, - сказал Коренев, - наконец я въехал, кажется, что тут у нас за болезнь приключилась.
- Болезнь народная, - сказал Турецкий, - как говорится, медвежья. - Придется вам, Григорий Васильевич, меня где-нибудь перепрятать. Найдете местечко?
- Конечно, найдем! И круг лиц посвященных, как только сможем, сузим. Я ведь все-таки у себя, в своем ближнем кругу знаю, на кого могу опереться.
- Я к вам прибыл, - сказал Грязнов, - уже не как начальник МУРа, а как руководитель спецгруппы главка угро Министерства внутренних дел. Мне предоставлены достаточно большие полномочия с правом включать в свою группу нужных людей из числа местных кадров. С этой минуты мы начинаем работать вместе, и вы, Григорий Васильевич, включаетесь в состав моей группы, причем вашему руководству об этом можно пока не сообщать. По имеющейся информации есть немало оснований думать, что на этот счет нам лучше поостеречься. Мой любимый племянник уже несколько дней находится здесь, работает полностью автономно. Любые контакты с ним пока что исключены.
- Ого! - воскликнул Турецкий. - Мы тут, кажется, почти все в сборе? И где он, наш Денис?
- Если б я знал! - вздохнул Грязнов.
- Ну хорошо, - сказал Турецкий. - Меня надо выводить отсюда уже сегодня. Сколько вам, Григорий Васильевич, потребуется времени на подготовку и обеспечение операции?
Коренев задумался, пораскинул умом, пожевал губами.
- Часа два дадите?
- Дадим три, - сказал Грязнов.
- Тогда вот что, - сказал Турецкий, - завтра утром, самое позднее к двенадцати часам, надо сделать утечку в прессу и на телевидение, с указанием - как-нибудь мимоходом, полунамеком, - где находится на излечении несчастный страдалец.
- Хорошо, а дальше? - спросил Грязнов.
- Понимаешь, это хоть какой-то шанс, - сказал Турецкий. - Пока я тут лежал, все обдумал. Но без тебя все мои проекты были чистой фантастикой. Ну а теперь совсем другой коленкор: ты со своими, Коренев с его ребятами... Теперь все это можно попробовать осуществить.
- То есть ты хочешь... - начал Грязнов.
- Ну да, - сказал Турецкий, - сюда положим человечка с "узи" под одеялом, обеспечим и прикроем все входы и выходы и будем ждать. Клюнут так клюнут, нет так нет. Кстати, по реакции будет ясно, насколько нужна им моя жизнь. Если все- таки полезут, то в ближайшие дня два.
- Почему? - спросил Грязнов.
- А потому, что в завтрашнем сообщении будет сказано, что, поскольку я, то есть раненый, уже несколько оклемался, послезавтра утром меня самолетом отправят в Москву, скажем, в Институт Бурденко.
- Идейка, конечно, второй свежести, - сказал Грязнов. - Ну да ладно, принимаем к действию. Ты же у нас раненый, могу ли я отказать?
- Рискнем, - кивнул Турецкий.
58
Той же ночью, когда отделение экстренной хирургии наконец затихло и только из некоторых палат доносились редкие приглушенные стоны, в темный коридор, где горели только дежурные лампочки над дверьми палат, из дальнего маленького бокса двое людей выкатили каталку, на которой лежал Турецкий. Его довезли до лифта и спустили в подвал, где он наскоро переоделся, был выведен на улицу и нырнул из темного подъезда в темное нутро машины "скорой помощи", которая тихо, без сирен и мигалок, попетляв по территории больницы, выехала на ночную улицу и понеслась куда-то по спящему Степногорску.
В этот же час в покинутом им боксе поселился новый обитатель, мощный человек лет двадцати восьми, один из лучших специалистов Степногорского областного угрозыска по захвату. Что касается "пациентов" и "санитара", то они остались на своих постах.
Через несколько часов в утренней программе городских и областных новостей Степногорского телевидения прошло сообщение, что сотрудник Генеральной прокуратуры Турецкий, находящийся на излечении в отделении нейрохирургии третьей городской больницы после известного покушения, пришел в себя и в ближайшее время будет отправлен в Москву, в одну из ведущих клиник.
Между тем Александр Борисович Турецкий в это время уже был с солдатским комфортом размещен в небольшой двухкомнатной квартире, используемой угрозыском в оперативных целях. Квартирка была не простая, а золотая и представляла собой, по сути, небольшой стационарный узел связи. Тут была небольшая автоматическая телефонная станция, приборы мобильной радиосвязи, несколько факсов, компьютер и аппараты звукозаписи для прослушки.
- Ого! - воскликнул Грязнов, увидев всю эту электронную кухню. - Сдается, вы прибеднялись, полковник Коренев.
Тот только улыбнулся.
- А что? - сказал Грязнов. - Мне тут нравится. Покои, конечно, не генеральские, но для походно- полевых условий вполне роскошные. Что скажет господин Турецкий, если я останусь при нем сиделкой? По-моему, лучше и не придумаешь.
Турецкий только поднял в знак одобрения крепко сжатый кулак.
А еще через полчаса Грязнов извлек из чехла свой ноутбук, подцепил к модему телефонный провод и соединился с таинственным Борей Шульманом. Тот уже был в курсе дела и сообщил, что все вопросы с провайдером решены и информацию в "Паутину" можно гнать в любое время дня и ночи.
В тот же день следователь Генпрокуратуры Михаил Данилов был привезен в невзрачном "жигуленке" в теплое гнездышко, которое свил двум московским друзьям степногорский угрозыск. Он привез кипу последних газет и привет Турецкому от жены, и тут же получил задание: отставив все прочие дела, сосредоточиться только на одном эпизоде расследования - самым тщательным образом проверить всю биографию, желательно от дня рождения и по сию пору, гражданина Клемешева Г. П., удачливого предпринимателя, в недавнем прошлом мэра Степногорска.
59
Вполне понятно, что ответственный работник МВД РФ Вячеслав Иванович Грязнов, прибыв в Степногорск в связи с покушением на Турецкого, решил оказать содействие другу и в расследовании основного дела. Он уже понимал, что тут, в этом городе, все очень смахивает на разветвленный заговор, направленный не только против отдельных личностей, а против конституционных основ самой власти.
Всю ночь разговаривали они с Турецким, обкатывали здешние проблемы и так и этак. "Пострадавшая" от "бандитской пули" голова Турецкого работала как часы и по-прежнему бойко генерировала идеи, концепции и следственные версии.
Грязнов пока только слушал, вникал и невольно все больше подчинялся логике Турецкого.
Оба с нетерпением ждали, что сумеет наскрести по здешним архивным сусекам следователь Миша
Данилов, не просто умевший, но и любивший находить и анализировать документы. Два дня работал он в городском архиве, а также рылся в паспортных столах учреждений и милиции, успел смотаться в облвоенкомат и даже в контору здешнего кладбища. И вот, наконец, он приехал к шефу с сенсационными находками.
- Что ты, Мишенька, невесел? - спросил его Турецкий. - Чувствую, какая-то нестыковочка? Если не ошибаюсь, у врачей это называется "расхождением диагноза". Угадал?
- Что-то вроде того, - почесал в затылке Данилов.
- Ну, излагай...
- Итак, - начал Данилов. - Имеется наш фигурант, гражданин Клемешев Г. П., уроженец Степногорской области, городка Орловска. Родился в семье рабочих в пятьдесят восьмом году. Переехали в Степногорск, когда ему было всего четыре года. Отец устроился на завод номер шесть и погиб через год в результате производственной травмы. В то время мать его ожидала второго ребенка и вскоре оказалась с двумя детьми на руках.
- Ну а дальше? - поторопил Турецкий. - Детсад, школа, юннатский кружок.. Что там дальше?