Игра по крупному - Фридрих Незнанский 21 стр.

Там, в самолете, это было хорошо видно. Бо­яться этому Гоше особенно некого. Слишком многое на нем замкнулось. И потому все должны быть озабочены его безопасностью. Получая из его рук высокие должности, они понимают, что он может в любой момент их отобрать. И даже вместе с жизнью.

Гоше, словно самодержцу, всегда будет мало уже имеющихся завоеваний. Он не сможет оста­новиться. Теперь его интересует азербайджанская нефть. Вернее, трубопровод, по которому она пойдет. Ему надо все это прибрать к рукам, ото­двинув государство.

История с убийством Елены Томилиной и Чердынцева стояла особняком. Здесь Гоше был нанесен удар.

И когда он просил рядового, никому не из­вестного оперуполномоченного МУРа найти убийцу любимой женщины, то был искренен. Здешние сыскари тоже готовы были разбиться в лепешку, чтобы найти, в этом нет сомнения, но они чересчур зависимы. Они хотят для начала понять, кто этот всемогущий, посмевший под­нять руку на женщину здешнего императора? И не говорит ли сам факт случившегося, что судьба императора под вопросом?

Все это отвлекало Фрязина от насущной и повседневной работы. Он прибыл в столицу си­бирской нефти в подаренной шубе, и это одеяние словно парализовало его. Не только надеть, но и просто видеть эту шубу было выше его сил.

Володя раздумывал. Безусловно, от него сей­час ждут решительного шага в расследовании убийства Елены Томилиной. Он должен сдвинуть это расследование с мертвой точки.

Но толчок, он уже это понимал, должен быть с другой стороны. Со стороны погибшего вместе с ней Анатолия Чердынцева. Кто он и что? И почему он? Как оказался в одной постели с жен­щиной могущественного босса? Как посмел? Вот вопросы, на которые следовало искать ответы прежде всего. И потому, когда вечером к нему приехал сам Гоша с бутылкой коньяка и с закуской в промасленных пакетах, краснолицый от холода, с остановившимися глазами, Володя прежде всего спросил его о Чердынцеве.

Гоша отмахнулся. Он только что был в морге. Там Олег Томилин, как увидел его, сразу зарыдал и припал к его груди. Хотел скрыть свой страх?

Именно поэтому Гоша и приехал к этому сыскарю из Москвы, чтобы поговорить об этом. Такие вот интеллигентные правдолюбцы почему-то хорошие психологи.

Володя только пожал плечами.

- Неужели у вас нет настоящих профессионалов, которые смогли бы раскрутить такое дело?

- Запросто! - усмехнулся Гоша, сбросив шубу на кровать. - Могу даже конкурс объявить. И назначить приз тому, кто первый найдет убий­цу. В тот же день прибегут с неопровержимыми доказательствами.

- Тогда зачем вам я? - спросил Володя.

- В том-то и дело, - сказал Гоша. - Они прикормленные. В рот смотрят. И стараются уга­дать: того ли или кого-то другого надо засадить за решетку. А мне настоящий убийца нужен! Пусть это будет хоть лучший мой друг. Понима­ешь?

- А разве я для вас - не прикормленный? - Володя жестом указал на висевшую на вешалке шубу.

- Шуба - это чепуха, - скривился Гоша. - Это для тебя ценность... Для меня - тьфу! Вон Тимур сбегал на барахолку и сейчас в такой же щеголяет...

- Скажите, Тимур - он вам кто?

- Доверенное лицо, - усмехнулся Гоша. - Вместе сидели. Что еще?

Володя с удивлением смотрел на него. Сам признался... О том, что Гоша Козлачевский сидел, и не раз, говорили, но как-то с опаской.

- Плакаты с моей биографией видел? - спросил Гоша. - В них ничего такого нет. Не то чтоб я своего прошлого стыдился. Просто выста­вил свою кандидатуру на пост губернатора. А это дело такое - надо быть чистеньким.

Володя смотрел на него во все глаза. А что, и станет губернатором. Вот тогда его не остано­вишь. И своих корешей, с кем сидел, посадит в высокие кабинеты.

- Значит, те, кого прикормили, теперь вам не нужны? - спросил Володя.

- Выходит, так, - ответил Гоша. - Самому противно бывает... Ведь прямо скулят от нетерпе­ния, когда тебе в рот заглядывают. По-собачьи... У них же аппетит приходит во время еды. За идею никто не хочет служить. Всех накормить надо.

Он не спускал глаз с Фрязина, расхаживаю­щего по номеру.

- Тебе, наверное, будет проще заняться этим делом, если я заберу эту шубу и куплю пальто? Верно? Будем считать, что возвратил я тебе то пальто, которое мы выбросили.

Володя ответил не сразу.

- Шубу, конечно, заберите. Вместе с шап­кой... А пальто я возьму, это будет правильно... Скажите, почему Тимур, телохранитель ваш, ос­тался в машине? Вы ему не доверяете?

- Как себе самому доверяю, - сказал Го­ша, - на все сто.

- С Коноплевым вы тоже вместе сидели?

- Было дело. Только на таких и можно наде­яться, чтоб ты знал. Эти не продадут. Только ради этого стоит посидеть, помучиться...

- За что сидел Тимур?

Гоша исподлобья посмотрел на него. Этот ти­хоня, этот очкарик, похоже, не поддается обая­нию его грубой силы. Его интересует только то, что касается его дела.

- Ты приехал сюда копать под меня? - не­громко спросил Гоша.

Володя пожал плечами.

- Нет. Просто пытаюсь понять, кому было выгодно убийство Ивлева и Бригаднова. Пока получается - выгодно было вам... Может, най­дется еще кто-то, но пока только это лежит на поверхности. Везде вы с ними пересекаетесь. И по своему непосредственному делу, и по финан­совым отношениям... Они ведь вам, вернее, вашей корпорации, или как там вы называетесь, оставались должны? И подали заявление с обви­нениями против вашей организации в прокурату­ру. Верно?

- Я к тебе сам пришел, - сказал Гоша. - Просил, как человека.

- Что верно, то верно, - согласился Воло­дя. - Вас я не приглашал. Но в следующий раз - почему бы и нет? Мне обещали выделить кабинет в областном УВД. Я вас приглашу туда для офи­циального допроса.

- Человек ты или нет? - помотал головой Гоша. - Я к тебе со всей душой. Со всем, что наболело. Ведь только после ее гибели я осознал, что любил ее. Понимаешь?

- Однако вами сейчас руководит совсем дру­гое чувство, - заметил Володя. - Месть.

- А что же, прощать такое? А если другой, кто неповинен, погибнет из-за нее? Мне ведь только свистни! Завтра же десяток приведут с доброволь­ной сознанкой по всей форме... Ну тех, кому большие сроки грозят по их делам, а то и вышка... Но не хочу я этого. Я хочу в глаза по­смотреть настоящему убийце. Иначе мне жизни не будет, поймешь ты это когда-нибудь или нет? А ты ко мне с Ивлевым и его замом пристал. Был бы я виноват, разве просил бы тебя?

- А почему вы меня просите? Разве мало вам других оперов и следователей в той же Москве? Обратились бы к генпрокурору или министру МВД, если к своим нет доверия.

- А ты мне понравился, - сощурился Го­ша. - Сам полез в нашу малину, предполагая, что копать надо здесь, среди нас. Верно говорю? И ведь не испугался. Потому и проникся я к тебе.

Володя снова подошел к окну и посмотрел на улицу. Там возле "кадиллака" по-прежнему вы­силась громада Тимура.

- Хочешь, сдам его тебе? - вполголоса спро­сил Гоша.

- Кого? - не понял Володя.

- Ты ж его подозреваешь, - усмехнулся Гоша. - Разве я не вижу... Да я и сам его, если честно, подозреваю.

- Как же так? - сказал Володя. - Я что-то не врублюсь... Вы же говорили, будто он не спо­собен предать. Вот только что говорили. И сами готовы его сдать?

- Именно так, - подтвердил Гоша. - Я и не отказываюсь. Он не предаст. Он за меня кого хочешь пришьет... И просить не надо.

Володя нахмурил лоб, стараясь понять Гошу.

- Разговор у нас без протокола и не записы­вается на магнитофон, верно? - спросил Гоша. - Вот я тебе все сказал как на духу. Боль­ше из меня ничего не вытянешь. Любое другое слово - предательство. А я этого не хочу.

- Бросьте! - махнул рукой Володя. - Вы его уже сдали.

- Ничуть. Если не сделаешь, как прошу, найду Тимуру любых свидетелей, самое железное алиби обеспечат... И ни черта ты не докажешь!

Он поднялся с кресла и подошел к Фрязину вплотную. Потом взял его за грудки и прижал к стене.

- И живым отсюда не уйдешь, понял? И на себе, сукин крот, почувствуешь то, что почувст­вовали Ивлев и Бригаднов в последнюю минуту.

- Убери руки! - Володя резко, снизу ударил Гошу коленом в пах.

Тот скорчился от боли, потом сел на кровать.

- Ты ж мне так яйца отобьешь... - простонал он. - А они мне еще пригодятся...

Посидел, раскачиваясь от боли, потом под­нялся.

- Откуда ты такой взялся? - спросил, глядя на Фрязина.

- Вам бы лучше уйти отсюда, - посоветовал Володя.

- Я же тебя могу одним пальцем... Могу! Но ты мне нужен. Пока.

Гоша подошел к окну, приоткрыл форточку и крикнул вниз:

- Тимур! А ну поднимись сюда! Триста седьмой номер! Тебя желают видеть. - Отошел от окна. - У него сорок шестой размер ноги, - зачем-то сообщил он Володе.

Володя спокойно смотрел на него.

- Ты же сам хотел его видеть? - сказал Гоша. - Вот я и позвал. А что такого? Ты же следователь или опер, в этом я не разбираюсь. Тебе надо раскрывать преступления. Помоги мне раскрыть мое дело, я помогу тебе раскрыть твоих два... Пальто когда тебе доставить?

- Желательно побыстрее. А то не в чем явить­ся в управление.

Гоша достал из кармана шубы нераспечатан­ную бутылку коньяка и сел, ссутулившись, на кровать. Спросил:

- Будешь, нет? - и, запрокинув голову, влил в себя, по обыкновению, полбутылки.

В дверь постучали.

- Входи, Тимур, открыто! - крикнул Гоша. Он всегда пьянел сразу, но потом, сколько ни пил, пьянее уже не становился. - На вот, он отказывается, допивай! За их здоровье.

Тимур пытливо перебежал взглядом с хозяина на Володю, стараясь понять, зачем позвали. Потом послушно налил себе в стакан, стоявший на столе, и выпил. Вытер губы ладонью, приго­товился слушать.

- Вот он хотел тебя видеть... - указал на Во­лодю Гоша. - К нему все вопросы.

- Садитесь, - сказал Володя. Тимур сел, сло­жив огромные руки с корявыми, поросшими чер­ными волосами пальцами на животе.

- За что сидели? - спросил Фрязин.

Тимур поерзал на стуле, посмотрел на хозяи­на. Гоша молча смотрел в сторону.

- Когда? - спросил Тимур.

- Что - когда? - не понял Володя.

- Ты бы по-другому спросил, - усмехнулся Гоша, глядя на своего телохранителя. - А какое, мол, твое собачье дело, сыщик говеный?

Володя невольно посмотрел на руки Тимура. Такие запросто свернут шею быку. Неужто зверь прибежал на ловца?

Гоша что-то почувствовал, словно уловил мысль Фрязина.

- Он сидел несколько раз, - сказал Гоша. - Вы какой раз имеете в виду?

Тимур спокойно глядел куда-то в угол. Дер­жится довольно нагло и уверенно.

- Тогда расскажите про все случаи, - сказал Володя.

- Ты меня в чем-то новеньком подозреваешь, да? - спросил Тимур.

- Подозреваю, - кивнул Володя. - В но­веньком.

- Убил кого или стащил чего, интересуешься, да? - сощурил глаза Тимур.

Володя вдруг ощутил страх. Тимур смотрел на него с насмешливым прищуром. Он никого и ничего не боялся. Ни этого мента, ни тюрьмы, ни вышки. Он уже давно все для себя решил. Будет жить, как живет, и делать все, что потребует хо­зяин. Хозяина он любит. За хозяина пойдет на все. Даже если надо будет удавить этого щуплого мента, он удавит его двумя пальцами, как кур­чонка.

- Первый раз посадили за что? - продолжал Володя.

Тимур искоса глянул на Гошу. Отвечать, да? Тот пожал плечами.

- За соседа посадили, - сказал Тимур. - Стащил нашего барана. Я его немножко поколо­тил.

Ничего себе - немножко, подумал Володя. Но что-то в этом есть - за барана. Какая-то за­цепка. Как баранам перерезают глотки? Предва­рительно свернув назад шею. Он вспомнил разо­рванные шейные позвонки Бригаднова, кажется, бывшего борца... Или это был Ивлев?

- Вы занимались спортом? - спросил Володя.

- Какой спорт? Борьба разве спорт? - дер­нул плечом Тимур. - Балуюсь немножко в спортзале. Кроссы бегаю.

- Это у него хобби, - подсказал Гоша.

Тимур впервые посмотрел на него с неприяз­нью - пристально и испытующе. Похоже, хотел понять - не сговорились ли эти двое за его спи­ной? И тут же как бы вобрал в себя, притушил свой подозрительный взгляд.

- Он возвращает тебе твою шубу, - сказал Гоша для разрядки. - Мала ему показалась...

- Мала? - удивился Тимур, потом засмеялся вместе с хозяином.

- Почистили, все в норме, - сказал Гоша, когда они отсмеялись.

- А что он будет носить? - спросил Тимур.

- Придется пальто покупать, такое же, какое мы выбросили, - сказал Гоша. - И шапку. Не берет он, видишь, хорошей одежды. Неподкуп­ный.

- А где я ему возьму такое пальто? - спросил Тимур. - В Тюмени таких не продают. Может, дубленку?

Они говорили о Володе, будто того и не было рядом.

- Ты хочешь, чтобы я тебе сегодня пальто купил? - спросил Тимур, обращаясь к Володе:

- Это решайте сами. - Володе неприятен был этот разговор.

Но Тимур не унимался:

- Говори, как есть, откровенно. Я не про пальто, про другое... Ты что меня по новой поса­дить хочешь?

12

Солонин вернулся довольно скоро. И не один. Он шел рядом с Деларой. Она была в свер­кающем вечернем платье и дрожала от холода.

За это время я и, думаю, наш пленник тоже ничего не услышали. Все произошло бесшумно. А ведь ее охраняли. И наверняка крутые ребята.

Она шла на своих высоких каблуках, цепля­лась за Вити ну руку, прижималась к нему, навер­ное, чтобы согреться.

Я слышал, как она тяжело дышала, пытаясь подавить рыдания. Можно представить, что она сейчас пережила...

Солонин открыл перед ней дверцу машины. Цыкнул на пленного:

- Катись!

Тот приподнялся и вылез из машины. Потом, несмело оглядываясь, пошел вперед - быстрее, быстрее и, наконец, побежал, вжав голову в плечи.

Делара села рядом со мной, обдав меня вол­ной восточных духов.

Солонин сел за руль.

- Думаю, нам надо гнать, и побыстрее, - сказал он. - Пока не опомнились и не вызвали подмогу.

- Что ты с ними сделал? - спросил я.

- Ничего. Вошел, даже не пришлось пред­ставляться... Это все те же чеченцы, которых я отметелил в самолете, потом прогнал из посоль­ства. Решили, что я злой джинн, который их повсюду преследует. Я не стал их переубеждать. Пока они хватались за оружие и взывали к Алла­ху, надеясь, что я сгину, я погрозил им пальцем, сказал, что мне надоело с ними встречаться, потом предложил руку госпоже Амировой...

- Ну не совсем так, - сказала она. - Я виде­ла, как вы расправились с теми, кто сидел в саду. Ужас! Никогда бы не подумала, что вы так жес­токи.

- Кстати, я встретил там моего старого друга Кадуева. Он сразу узнал меня и стал хвататься то за сердце, то за оружие... Госпожа Амирова, мы ваш чудесный город знаем плохо, поэтому будьте так добры показать нам дорогу.

- Все время прямо, - сказала она. - Потом скажу, где повернуть. Не могла бы я позвонить своему супругу?

- Ради Бога, - ответил Солонин. - Только вы ни в коем случае не должны рассказывать ему, кто и как вас освободил...

- Да уж. - Она улыбнулась. - Я сразу поня­ла, что вы русские, если помните.

- Ну что делать, - вздохнул Витя. - Мы тогда и не скрывали. Вы бы лучше рассказали нам, как им удалось вас похитить.

- Я выходила из театра, - начала она. - Меня сразу окружила толпа поклонников. Море цветов, словом, все как всегда. Я только успела заметить, что несколько непрошеных кавалеров стали как бы охранять меня от натиска толпы. Они шли рядом со мной, тоже с цветами, и отти­рали тех, кто лез ко мне. Я даже успела их побла­годарить. Они поставили свою машину рядом с моей, причем обе машины были одной марки и одинакового цвета. В моей машине осталась моя шуба, подарок мужа.

- Да уж, - сказал Солонин. - Неплохо при­думали. Способные ребята. Но невезучие. Я для них как злой рок. Вы, госпожа Амирова, никогда не ощущали себя злым роком?

- Боже упаси! - притворно ужаснулась она и рассмеялась.

- А где же была ваша охрана? - спросил я. - У вас же есть телохранители?

- А! - махнула она рукой. - Что они могли поделать в этой толпе? Я, когда поняла, что меня заталкивают в другой автомобиль, попыталась их позвать, но мне не дали. Слишком быстро все произошло. Никто ничего не понял. Я сама не сразу пришла в себя. Представляете мое состоя­ние, когда увидела вокруг себя незнакомых, не­приятных людей? Вы похитили меня? - спроси­ла я, когда увидела, что меня везут куда-то не туда. Не беспокойтесь, ответили они, мы вам не причиним зла. Хотя и смотрели на меня, как изголодавшиеся волки.

Ее вновь стало трясти, словно от холода, хотя в салоне машины было тепло.

- Отвезите меня домой, - попросила она. - Я должна принять ванну, чтоб избавиться от всей этой грязи... От нее меня трясет куда больше, чем от холода. И если бы не господин Кэрриган... - сказала она с долей лукавства, - просто не знаю, что со мной было бы.

- Если вам нетрудно, господин Косецки, по­смотрите назад, - сказал Солонин. - По-моему, за нами кто-то гонится.

- Не хотите называть себя - и не надо, - пожала она своими великолепными плечами. - Я не знаю, как вас отблагодарить.

Я оглянулся. Пара "Жигулей", ничего особен­ного, в случае чего можно от них уйти, с наши­ми-то способностями...

И вряд ли наши преследователи станут пред­принимать что-нибудь, поскольку мы снова вер­нулись на оживленные улицы. Да и Солонин, я полагаю, отвадил их своим моральным и профес­сиональным превосходством от очередной пробы сил...

Но вот узнать, куда везут красавицу Делару, им наверняка хотелось. И еще больше не терпе­лось узнать, что все-таки представляет собой мистер Кэрриган, имеющий мистическое свойст­во возникать там, где его менее всего ждут.

- Они хотят узнать, где ЙЫ в данный момент прописаны, мистер Кэрриган, - сказал я. - Прежде чем снова что-то предпринять, они хотят быть уверены, что вас можно как-то изолировать.

Витя оглянулся на преследующих и ничего мне не ответил.

Госпожа Амирова между тем безуспешно на­бирала по нашему спутниковому номер своего домашнего телефона. Пришлось взять аппарат из ее рук и самому набрать номер ее квартиры.

Она стала взволнованно рассказывать госпо­дину Амирову о случившемся с ней. Говорила на азербайджанском. Я услышал, как она пару раз упомянула "мистера Кэрригана". Да с такой лас­ковой интонацией, что на месте супруга я бы встревожился.

Еще бы, некий рыцарь светлого образа всту­пает в бой за прекрасную даму с превосходящими силами противника. В то время как муж и все воздыхатели только переживают, хватаются за ва­лидол, молят Аллаха и ничего более.

Закончив разговор, она слезно посмотрела на меня.

- Еще только один звонок... - умоляюще произнесла она. - Пожалуйста! Я обещаю, что буду говорить по-русски. Вам, наверное, не по­нравилось. что я с мужем разговаривали по-азер­байджански?

- Ну почему, - сказал я. - Язык как язык, не хуже других... Тем более что мистер Кэрриган знает его прекрасно.

И Витя удостоился еще одного восхищенного взгляда госпожи Амировой.

- Говорите номер, - сказал я. Набрал цифры и протянул ей телефон.