Игра по крупному - Фридрих Незнанский 31 стр.

Хорошая машина, подумал Тимур, врубая передачу. Жалко бросать. Когда послышалась трель телефона, он не сразу понял, что это такое. Наконец увидел аппарат. Отвечать или не надо? Лучше не надо.

Но когда до аэропорта оставалось несколько километров, трели раздались снова. Тимур осто­рожно приложил к уху сотовый.

- Башкир! Башкир, ты? - раздался голос Ар­тема.

Впереди уже виднелся аэропорт. Здесь меня никто уже не достанет, подумал Тимур.

- Здравствуй, Артем, здравствуй, дорогой, - вежливо поздоровался он. - Как дела? Как по­живаешь?

- Ты?.. - поперхнулся Артем. - Ты с ребя­тами?

- Какими ребятами? А-а, с этими, у кого я машину одолжил? - спросил Тимур.

- Как - одолжил? - Артем был явно расте­рян, и Тимур этим наслаждался. Теперь все будут знать, какой он крутой!

- Очень просто, дорогой. Они мою разбили, в снег загнали, пришлось у них взять...

- Ты где? - спросил Артем уже спокойно, взяв себя в руки.

- В машине, сам знаешь...

- Едешь куда? - спросил Артем.

- Катаюсь. Могу я покататься?

И в это время голос Тимура заглушил рев взлетающего самолета.

Артем выругался и бросил трубку. Потом на­брал номер Гоши:

- Слушай, у нас проблема... Просто не знаю, что делать...

- Что еще? - Голос у Гоши был сонный.

- Башкир спьяну все напутал! Ведь договори­лись, кажется. Сначала Томилу, с ним отработает Тимур, потом самого Тимура.

- Ничего, ничего... - сказал Гоша. - Что-то не узнаю тебя, Артюша. С чего ты так растерялся? Мне Башкир сказал, что Тимур рванул в сторону аэропорта. Со всеми делами... Даже не поставив меня в известность. Я и переиграл. Велел довести его только до лесополосы... А с Томил ой придет­ся как-нибудь по-другому... Придется тебе им заняться.

- Так вот, поменяй в башке батарейки! - с трудом скрывая ярость, сказал Артем. - Тимур сейчас подъезжает к аэропорту! В машине Баш­кира! Я звонил им в машину, а там Тимур... по­нимаешь? Ты, в натуре, чего полез, куда тебя не просят? Зачем план поменял? Вот сейчас он сядет в серебристый лайнер, и где мне потом его ис­кать?

- Спокуха... - растерянно пробормотал Гоша. - Ты бы полегче... Что-то я ничего не понимаю. Их же там пятеро было.

- Вот и я не понимаю, - сказал Артем. - Если мне все это поручил, зачем полез?

- Думаешь, он их всех пятерых?..

- Я сейчас о другом думаю! - выкрикнул Артем. - И тебе бы не мешало подумать: на какой самолет он сейчас садится? И в какую сто­рону полетит?..

- Куда-нибудь в Минводы... - неуверенно сказал Гоша.

- Это ты так думаешь. Это ты на его месте туда бы полетел, - не успокаивался Артем. - Ты соображаешь, что он всех нас может подвесить? И что в его Дагестане ты ничего с ним уже не сделаешь...

- Ладно, не верещи, - сказал Гоша. - Най­дем выход, не в первый раз... В общем, сделаем так. Гони в аэропорт.

- Думаешь, он меня там будет ждать? Или задержат рейс, в котором он уже торчит?

- Это мое дело, что я думаю, - с холодным бешенством ответил Гоша. - Что я мог думать, когда мне твои же ребята доложили, что он рва­нул в сторону аэропорта с вещичками? Словом, не спрашивай, нет времени. Дуй туда! И там его найди. Условия и время у тебя для этого будут...

И отключил аппарат, кусая губы. Подумав, набрал другой номер.

- Ну ни на кого положиться нельзя!.. Саму­рай, ты? Это Гоша... Кто у нас там на метеостан­ции? Самсонов? Хорошо его знаешь? Пусть за­прет мне аэропорт на пару часов. Прямо с этой минуты... Не уволят, ништяк. Я им уволю! Пусть ко мне в штат придет в крайнем случае. Будет объявлять мне лично погоду. Ты понял меня? Сколько? Сколько запросит. Скажи, внукам и правнукам хватит. Небось на окладе сидит? Ты понял? Давай, Самурай, некогда. Каждая секунда дорога.

И потом, снова кусая губы, набрал номер Ар­тема:

- Ты уже в дороге? Аэропорт закроют на пару часов. Хватит тебе? На регистрации узнаешь, какой рейс, какой борт. И держи меня в курсе.

- Как хоть удалось? - удивился Артем.

- Да есть тут у нас синоптик. Грозит сейчас, что снежный заряд обрушится на взлетную поло­су. Так что гони, милый! И не забудь Тимурчику передать от меня привет, скажи ему, что за ним должок. Насчет Томилы намекни... Ну не мне тебя учить. У тебя какая сейчас скорость?

- Сто десять, - сказал Артем.

- Сто сорок давай!

- Дорога сам знаешь...

- А вот попробуй мне разбейся! Машина у тебя какая?

- Будто не знаешь... - сказал Артем, прибав­ляя газу. - "БМВ", модель прошлого года.

- А кто тебе ее подарил? И для чего я ее тебе подарил?

- Ладно, не попрекай... - ответил Артем. - Мешаешь за дорогой следить.

Гоша выругался, взял бутылку коньяка, зуба­ми вырвал пробку, выпил свою норму и с бла­женным видом лег на диван.

Черт знает как это он упустил Тимура. Ведь Тимур свое еще не отработал. Должен был пере­резать глотку Томиле... Артем тут же должен был замочить Тимура. Потом все бы пошло в обратной последовательности - сначала находят Ти­мура с пулей в затылке, а уж потом - Томилу с перерезанной глоткой. И здешние судмедэкспер­ты, славные ребята, показывают, что так и было. Сначала - Тимура, после - Томилу. И вот почти все сорвалось. Тимур рванул, чуя, что его ждет... А все ваша нерешительность, Георгий Се­менович, и несообразительность. Что стоило дер­жать Тимурчика при себе, холить его и беречь, как обещал когда-то его маме, старой, седой, с морщинистым, темным лицом.

Уж как Тимурчик бережно и любовно с ней обращался. С каким почтением. Вот, подумалось, как будет предан мне, как будет смотреть в рот, только что не целовать руки, как своей мамочке... Тимур и был предан, пока не сообразил, что пре­дали его самого. Хозяин, которому был верен, по завету мамы, предал! А все потому, что Тимурчику было лень вовремя сменить свою позорную обувку.

...Гоша бормотал все это вслух, понемногу за­сыпая, потом очнулся, вспомнил, что ему завтра надо быть на пуске участка нефтепровода, а послезавтра на коллегии министерства в Москве, где он должен отрапортовать, что данная нитка сдана и принята лишь на "хорошо" и "отлично", как это было всегда там, где он командовал, брал ответственность на себя... И потому министр от­ведет его в сторону и опять предложит ему, тако­му динамичному и энергичному, пост своего зама, а он опять откажется, поскольку пост за­местителя министра тот трамплин, который вы­соко подбросит... Вот губернатором - другой разговор. Зойка, конечно, разноется, не захочет уезжать из столицы. Да и черт с ней, пусть сидит в Москве, за ней есть кому приглядывать, это за ним в родной тайге - некому...

Телефонный звонок вырвал его из дремы.

- Гоша... - Голос Артема был неузнаваем. - Так и есть, слышишь? Все пятеро. Как один. Ты представляешь?

- Какие пятеро? Ты где? В аэропорту?

- Еще нет. Завернул тут в лесополосу. Баш­кир и его ребята... Как одной очередью скосил. А у них в руках стволы со спущенными предохра­нителями. И патроны в патронниках... У него что, "Калашников" был?

- Слушай, я тебе где велел быть! - заорал Гоша. - Ты на что время теряешь? Я думал, ты уже в аэропорту!

- Да не ори ты... Ребят жалко.

- Думаешь, мне не жалко? - завизжал Гоша. - Потом наплачемся! Слышишь?

- А пошел ты... - явственно сказал Артем и отключил связь, потом стал выводить машину по колее, которую час назад проложил Тимур.

До аэропорта он теперь гнал без остановки. Старался ни о чем не думать. Пацанов жалко. Решили, будто с Тимуром разделаются одной левой. А этот Тимочка - не промах. Ни разу не промахнулся. Гошу тоже можно понять. Тимура, конечно, упускать нельзя. Мстительный, сво­лочь... Ничего не забудет, всем и все припомнит.

...Тимур сидел в кресле самолета, вылетающе­го в Красноярск, и поглядывал на часы.

Уже больше часа не могут взлететь. Погодные условия... Стюардессы пожимают плечами: при­дется потерпеть. Надвигается снежная буря. Никто ее пока не видит, но синоптики врать не будут. А чего тогда турбины ревут, не дают покоя? Закрыт аэропорт или нет? Наверное, закрыт. Но что-то непохоже, говорят пассажиры. Многие пытаются уснуть. Некоторые читают. А Тимура охватило беспокойство. Зачем отозвался на звонок Артема? Не хотел ему говорить, но рев взле­тающего самолета сказал тому все... Хозяин, ко­нечно, всесилен, но не над погодой же? Правда, его власть вполне может простираться над этими чертовыми синоптиками...

Тимур встал, подошел к стюардессе.

- Вы что, гражданин, вам нехорошо?

- Да, девочка, совсем нехорошо... Могу я выйти пока на воздух? К врачу надо зайти.

Она покачала головой.

- Вы же слышите, прогревают турбины. При­дется потерпеть.

- А если я очень попрошу? Для больного че­ловека можно сделать исключение. К командиру я могу пройти?

- Сядьте, гражданин, на свое место, - сказа­ла другая стюардесса, постарше. - Если вам не­здоровится, вам сейчас окажут помощь...

- Сердце... - взялся за грудь Тимур и вдруг увидел через иллюминатор, как к самолету подъ­езжает знакомый "БМВ" Артема... И Артем вы­скакивает, бежит к носовой части, что-то кричит и показывает командиру.

- Сядьте на место, - сказала еще раз строгая стюардесса.

Тимур, пожав плечами, вернулся на свое место. Черт... решил не рисковать и выбросил свой "глок". Там, в родном Дагестане, он нашел бы себе другой...

Тимур сел в свое кресло, прикрыл глаза, при­творился спящим. Только кого этим обманешь, думал он, раз хозяин нашел его.

Хозяин закрыл аэропорт, чтобы вытащить его из самолета. Как он мог усомниться в возмож­ностях своего хозяина?

Зачем я так оплошал, сокрушался про себя Тимур, зачем взял телефонную трубку? Но если бы не ответил, они бы все равно все высчитали. Все равно бы не улетел.

Он открыл глаза, почувствовав на себе взгляд Артема.

- Вставай, Тимур, - сказал Артем. - Хозяин недоволен. Вставай, не задерживай людей.

- Почему я должен вставать? - попробовал протестовать Тимур. - Я билет взял. Это мое место.

Пассажиры смотрели на них, не понимая, что происходит. Ведь только что рвался сойти с само­лета. Теперь, когда его хотят увести, упирается.

- Пошли, Тимур, - говорил Артем, грустно глядя на него. Чем-то он был похож сейчас на хозяина, вершителя чужих судеб. - Посмотри в иллюминатор. Весь аэропорт закрыли из-за тебя. Будет что вспомнить, а? Хозяин прямо сейчас хочет тебя видеть.

- Гоша хочет меня видеть? - встрепенулся Тимур.

Это давало ему надежду. Он все объяснит Гоше. Что на него напали, а он... он хотел скрыться от ментов из Москвы. И Гоша поймет. Поймет и поверит своему верному Тимуру.

Надо идти, сказал он себе. Похоже, Артем не врет. Гоша зовет его к себе. Здесь при чужих людях он ничего не сможет объяснить или насто­ять на своем. У него нет "глока". У Артема есть наверняка.

Артем может вызвать ментов. Менты у Гоши в кармане. Тимур тоскливо смотрел в иллюмина­тор. Из-за него закрыт аэропорт? Где-то кружат самолеты, которым отказано в посадке.

Он поднялся, вскинул на плечо ремень своей сумки. Каких трудов и ухищрений стоило проне­сти бабки в самолет. Значит, все напрасно? Все­сильный хозяин даже узнал, что сбежавший раб сядет именно в этот самолет, а не тот, что летит в Минводы...

На негнущихся ногах Тимур последовал к трапу. Все смотрели на него. Все по-прежнему ничего не понимали.

Внизу ждали ребята Тимура, знаменитая "де­вятка". От них бесполезно прятаться. Это не те сопляки, что остались лежать там, в лесополосе...

- Ты замочил Башкира с братвой? - вполго­лоса спросил Артем, когда они оказались на земле. - Ты, ты... Можешь не оправдываться.

В голосе Артема сквозило восхищение.

- Ты прямо Терминатор-три! - сказал он, и его окружение рассмеялось. - Вот не думал... Да не смотри на меня так! Все нормально... Это То­мила послал за тобой Башкира. Велел пришить тебя. Думал, ты стучать собрался, чтоб свою шкуру спасти.

- Томила? - остановился Тимур. И почувст­вовал, как его переполняют облегчение и нарас­тающая злоба. - Ах вот это кто! А я подумал на хозяина...

10

Я сидел в кресле и наблюдал за Витей Соло­ниным, который носился взад-вперед по номеру.

В дверь постучали.

- Войдите, - сказал я.

Вошел дежурный и выложил с подноса ворох разноцветных бумаг с виньетками и без. Пригла­шения мистеру Кэрригану на конференции, пре­зентации, рауты... Солонин, не глядя, отправил их в корзину.

- Пользуешься спросом, - сказал я. - Пока еще принимают тебя за акулу нефтяного бизнеса.

- Скоро перестанут, - вздохнул Витя, как бы всерьез жалея об этом. - Уже засветился везде, где-только можно. Скоро начнут узнавать на улице. Когда будет команда рвать когти, Алек­сандр Борисович?

- Не раньше, чем найдем эти чертовы архи­вы. Ввязались мы с тобой в нехорошую историю, Витя... Да ты сел бы, не мельтешил перед гла­зами.

- Полагаете, что без госпожи Мансуровой нам не обойтись? - спросил он.

- Полагаю, что пока мы теряем зря время, другие уже к ней подбираются.

- У нее есть охрана, - сказал он. - А госпо­жа Мансурова нам доверяет. Это уже преимуще­ство. Но с ней следует связаться, причем как можно быстрее.

- Звони! - протянул я ему трубку.

- Лучше вы, - отказался Солонин.

- Ты ей больше нравишься, - настаивал я.

- Это не имеет никакого отношения к де­лу, - возразил Витя.

Его не переспоришь. Уж если упрется - ничем не прошибешь...

Я набрал номер.

Трубку никто не снимал. Я снова набрал номер - вдруг ошибся в наборе. Снова длинные гудки. Витя насупился - верный признак, что сейчас будет надевать свою амуницию, чтобы брать штурмом родовой замок Мансурова.

Но тут трубку сняли. Женский голосок на хорошем английском сообщил:

- Госпожа Мансурова сейчас занята. Что ей передать?

Фу ты, Господи, отлегло от души... Я посмот­рел на часы. Фирюза наверняка еще в постели. Она будто соревнуется с госпожой Деларой. Но та хоть после спектакля, ей положено поздно вставать. Кстати, давно уже от Делары нет ника­ких известий. Никогда бы не подумал, что между ней и мужем Фирюзы может быть что-нибудь такое...

А не могла бы она пролить свет на тайны господина Мансурова?

- Алло, - послышался голос Фирюзы, - кто это?

- Извините, что беспокою. Это мистер Ко­сецки, если помните.

- Говорите по-русски, - сказала она. - Те, кто нас может подслушать, наверняка знают анг­лийский. Так что вы хотели мне сказать?

Похоже, она была в постели. Голос звучал расслабленно. Во всяком случае, плеска воды, как в прошлый раз, не было слышно.

- Я и мой друг полагаем, что вам угрожает опасность, - сказал я.

- А, вы про это... - Она зевнула, и я вдруг явственно представил, как она потянулась в своем прозрачном пеньюаре.

Судя по всему, опасность для ее супруга ми­новала. Безутешные вдовы так не разговаривают.

- Как дела у вашего мужа?­- Если бы что-то случилось, вы бы уже

знали, - ответила она. - Пока без изменений. И боюсь - надолго. А там ему ничто не грозит, как вы думаете?

- У вас есть личная охрана?

- Есть. Пара симпатичных мальчиков, кото­рые все время на меня пялятся. По-моему, это отвлекает их от службы. Моего мужа стерегут или охраняют куда лучше. Впрочем, что с меня взять? Это не для вас, а для тех, кто нас подслушивает. Номера счетов у мужа в голове, а голова в коме. Где его бумаги и архивы - никто не знает. Но если расспросить меня с пристрастием, с прижи­ганием окурками, я, возможно, кое-что вспом­ню... Но для вас, тем более для вашего молодого помощника, я готова припомнить и так. Что, если он наведается ко мне через пару часов, чтобы разделить со мной мой скромный завтрак?

- Она зовет тебя на ленч, - сказал я Вите, прикрыв ладонью микрофон.

- Но я даже ей не представлен, - ответил он.

- Пустые формальности. Хочешь, прямо сей­час. вас познакомлю?

- С кем вы там шушукаетесь? - спросила Фирюза.

- С моим другом. Он очень стеснительный.

- Надеюсь, он видел меня по видео? А если видел, то оценил ли по достоинству?

- Вы вполне в его вкусе, - сказал я, - но дела прежде всего. Итак, мистер Кэрриган готов переступить через светские условности, приви­тые ему воспитанием и средой, и может явиться к вам через два часа. Я же, к моему великому сожалению, должен оставаться на связи.

- У вас, я припоминаю, спутниковый теле­фон, - сказала она.

- Да, но не у всех моих абонентов есть такой же... - ответил я, полагая, что госпожа Фирюза не очень в этом разбирается.

- Очень жаль, - вздохнула она совсем не­притворно. - Итак, я жду господина Кэрригана через два часа... Нет, лучше, через два с полови­ной.

- Время дорого, - заметил я. - После слу­чившегося с вашим уважаемым супругом может произойти, причем в ближайшие часы, еще что- нибудь непредсказуемое...

- Раньше я просто не буду готова, - сказала Фирюза. - Адрес вы знаете?

- Более чем, - сказал я и положил вслед за ней трубку.

Витя стоял передо мной, нахмурив брови.

- Время у тебя есть, - сказал я. - Подумай, как одеться. Веди себя скромно. Не забудь, что ее муж в реанимации. И вообще, не поддавайся ее чарам.

Витя кротко выслушал мои нравоучения.

- Почему-то мне кажется, - сказал он, - будто я встречу там своих старых знакомых, ко­торым уже несколько раз перебежал дорогу.

- Вполне возможно. Будучи мстительными и злопамятными, они наверное следят за тобой. Ждут твоего появления. Там, где можно что-то узнать про архивы. Будь они неладны.

- Только этих архивов нам не хватало, - подхватил Солонин. - Когда мы сюда собира­лись, ни о каких архивах речи не было.

Мы посмотрели друг на друга и понимающе улыбнулись: ругай не ругай эти архивы, а они на сегодняшний день одно из самых серьезных наших дел.

Витя стал собираться. Он не знал, что его ждет - романтическое свидание или очередное столкновение с бандой Кадуева.

- Я понял так, что кассету вы ей не отда­ли? - спросил он.

- Ты верно понял, - ответил я. - Она об этой кассете тут же забыла, как только убедилась, что имеет дело с порядочным человеком.

- А не прокрутить ли нам эту запись снова?

- Зачем это? - удивился я.

Он посмотрел на меня с улыбкой, но ничего не объяснил.

Улыбка у Солонина замечательная. Детская, открытая и даже слегка смущенная. Она обезору­живает многих людей, в том числе и меня. Но на этот раз он своей улыбкой ничего не добился. Мне не понравилось, что он перед таким ответ­ственным свиданием уселся просматривать кас­сету.

- Стоп! - вдруг сказал он, повернув ко мне голову. - Вот этот момент еще разок.

Я нажал соответствующую кнопку на пульте. Забавно смотреть сексуальные сцены при уско­ренной прокрутке назад. Но Витя никак не отре­агировал на мое хмыканье. Весь подавшись вперед, он не сводил взгляда с экрана.

- Вот отсюда, - сказал он.

Я нажал на кнопку "Плей".

- Видите? Видите? - Витя даже привстал. - Видите, куда она смотрит? Отмотайте еще раз назад.

Я послушно отмотал.

- Теперь смотрите, - сказал он.