Игра по крупному - Фридрих Незнанский 4 стр.

- А вы, наблюдая за этой гонкой, за кого болеете? - спросил Солонин.

- За Россию, - сказал Самед. - Иначе меня бы здесь не было. Иначе я бы с вами об этом не разговаривал.

Мы с Витей задумались.

- Значит, похищение вашего родственни­ка - только повод? - спросил я. - Мой друг прав?

- Еще скажите, что я это похищение сам ор­ганизовал, - иронично улыбнулся Самед, - чтобы силком втянуть вашу страну в эту гонку. Россия слишком долго запрягала, пока другие не зевали, - жестко закончил он, и его глаза блес­нули.

А он не такой уж теленок, отнюдь не мамень­кин сынок, подумал я. С ним надо держать ухо востро. Поди знай, какую интригу этот мальчуган затеял. И лучше исходить из того, что им на самом деле движет.

Солонин медленно и элегантно, будто танцуя, расхаживал по комнате. Самед наблюдал за ним, возможно любуясь.

Я, чтобы не терять времени, раскрыл свою ксиву. Итак, Фернан Косецки. Просим любить и жаловать - гражданин Германии. У меня всегда были пятерки по немецкому. Те, кто готовил эти бумаги, наверняка все учли. Еще один вопрос: откуда они это знают? Этот малыш вызывал у меня все большее уважение и интерес.

- Я должен быть при господине Кэрригане неотлучно или могу время от времени заниматься своими делами? - спросил я.

Мне начинало казаться, что проблема поиска троюродного братца интересует Самеда уже не так, как раньше.

- Безусловно, поиск тех, кто похитил Алекпера никто не отменял, - сказал Самед. - Это дело у Президента на контроле. Благополучно проведя розыск, вы окажете услугу не только Азербайджану, но и своей стране.

- Одно другому не мешает, - согласился Со­лонин, глядя на меня.

- Я буду работать под твоим прикрытием, ты - под моим, - кивнул я. - Интересно, кто все это придумал.

И мы оба посмотрели на Самеда, меланхолич­но перебирающего четки. Он, казалось, вопроса не слышал, думал о чем-то своем.

- Можете не беспокоиться. Повторяю еще раз: это согласовано на самом верху. В том числе поиск архива Грозненского нефтяного института, что очень важно и можно доверить только таким, как вы, - сказал после довольно продолжитель­ной паузы Самед.

- Вы остаетесь здесь или уезжаете? - спро­сил я.

- Я возвращаюсь в Москву, - ответил он.

- Простите, а с кем из правоохранительных органов мы здесь сможем контачить? - спро­сил я.

- Только не с теми, кто сейчас ведет следст­вие, чтобы побыстрее его угробить, - грустно усмехнулся Самед.

- Тогда спрошу по-другому: на кого мы могли бы здесь опираться в своей работе? - спросил Солонин.

- Вам позвонят. Завтра, - сказал Самед. - Позвонит человек, который представится Курбаном Мамедовым. Настоящее его имя Новруз Али-заде. Поймите, здесь все осложнилось... После путча бывшего министра обороны Сулейманова, когда, казалось, все противоборствую­щие кланы были повержены, началось брожение в семействе Президента. Иначе говоря - склока. Все полагали, что им чего-то недодали за прояв­ленную преданность. Все стали интриговать друг против друга. Опасность оказалась позади, но это привело лишь к печальным последствиям. Осо­бенно когда началась эта нефтяная эпопея, кото­рая может стать счастьем или несчастьем для моего народа. Увы, предают только свои. Эту истину мы только начали постигать. И Прези­дент, как и вы, тоже ищет, на кого бы опереться.

- Почему вы не доверяете тем, кто проводит расследование? - спросил я.

- Это нам предстоит выяснить, - ответил Самед. - У нас только подозрения. В частности, что кое-кто в прокуратуре, так или иначе, связан с полковником Сулеймановым, который в насто­ящее время находится в бегах.

- Почему же вы их не прогоните? Почему не постараетесь освободиться под благовидным предлогом?

- Зачем? - Самед пожал плечами и оставил наконец в покое свои четки. - Раньше мы так и поступали, но тем самым рубили связи подозре­ваемых с нашими врагами. Пусть работают. Пусть думают, что им доверяют.

- Надо бы решить одну проблему, - сказал Солонин. - Уже кое-кто здесь знает, что мы рус­ские, например уборщица. Как, впрочем, знают и ваши охранники...

Витя показал на телохранителей Самеда.

Те и ухом не повели, будто ничего не слыша­ли.

- И что вы предлагаете? - спросил Самед.

- Мы должны быть в них уверены, - сказал Солонин.

- Мои ребята уже не раз могли бы предать меня, - ответил Самед. - Они проверены в деле. Я ведь не рассказал вам о второй попытке похищения? - спросил он у меня.

- Нет, - подтвердил я. - Но ваша уверен­ность - это еще не наша уверенность. Мы долж­ны быть уверены наверняка.

- Так вот, двое из них, два брата, погибли. Понимаете?

- Их братья? - Солонин посмотрел на ох­ранников.

- Да, это их братья, - подтвердил Самед. - Их мать - моя кормилица. Это что-то значит, не правда ли? Мы вскормлены одним молоком. Они воевали в Карабахе под руководством полковни­ка Сулейманова, воевали храбро, он их наградил, а потом предал. И они выбросили его ордена! - Его голос зазвенел от обиды за своих людей.

- Я верю вам, - сказал Витя, не меняясь в лице, хотя я видел, что тирада Самеда произвела на него впечатление. - Я тоже полагаю, что уборщица, которая здесь работает, нас не выдаст. Но проговориться может.

- Хотите, чтобы мы ее убрали? - спросил Самед.

- Безусловно, - кивнул Витя.

- Ты в своем уме? - спросил я его.

- Я неточно выразился, - сказал он. - Уб­рали туда, куда она сама хотела бы убраться. Я говорю о городе Коломне, что под Москвой. Там вы купите ей однокомнатную квартиру. И чем быстрее, тем лучше. Это одно из наших условий.

Самед помедлил, испытующе глядя на Витю, потом мотнул головой.

- Ну вы даете! - сказал он вполне по-мос­ковски. - Считайте, что она уже там. - Все ус­ловия или будут еще?

- Конечно, все, - поспешил я.

- Посмотрим, - уклончиво ответил Витя. - Хорошо бы нам машину.

- Она уже стоит возле гостиницы, - сказал Самед. - Вот ключи.

Солонин входил в роль моего начальника, и было видно, что ему это нравилось. Просто та­щился от сознания, что может покомандовать. А я-то полагал, что скромнее курсанта у меня в свое время не было.

- Теперь хотелось бы взглянуть на дело, если это возможно, - сказал я.

Самед поморщился, переглянулся со своими ребятами. Те ему кивнули: сделаем.

- Вы же понимаете, что поскольку вам при­дется вести негласное расследование, то и ника­ких контактов с официальным следствием быть не должно. Ночью мы постараемся... - Самед посмотрел на юношу, стоявшего к нему ближе других, - я правильно понял тебя, Маггерам? Ночью мы постараемся снять ксерокопию с того, что они в прокуратуре успели накопать. Хотя я уверен, что они только заметают следы.

- Хоть бы немного информации, - попро­сил я. - Куда и в какое время направлялся похи­щенный? Кто мог знать его маршрут следования? И сколько вообще прошло с тех пор дней?

- Не знаю, - пожал Самед своими круглыми плечами. - Я в это время был в Москве.

- Но вы рассказывали мне о некоторых по­дробностях... - напомнил я.

- Да, да. Две "девятки" и белая "вольво", - вспомнил он. - Но это мне самому рассказали. И, вы правы, создалось впечатление, что моего троюродного брата на площади Ахундова ждали.

- Еще вопрос, - сказал я. - Могу я пользо­ваться услугами вашей криминалистической ла­боратории? Хотя бы через вашего человека, кото­рый мне должен позвонить. Новруз Али-заде, если не ошибаюсь...

Самед задумался.

- Не думаю. Вернее сказать, не знаю, на кого там можно будет положиться... Единственное, что могу обещать, - ваши материалы будут до­ставляться для экспертизы в Москву и обрабаты­ваться в ваших лабораториях в первую очередь. По коммерческой цене. Об этом еще нет догово­ренности, но считайте, что она уже есть. Что еще?

- Чеченцы, - сказал Солонин. - Я слышал, они у вас вольготно себя чувствуют?

- Мне тоже это не нравится, - вздохнул Самед. - Но такова реальность. Президент не может не считаться с общественным мнением. После того как в Баку погибли десятки мирных граждан при вводе советских войск, после той помощи, что Россия оказала сепаратистам в Ка­рабахе...

Его голос звенел от волнения. Теперь перед нами был не милый азербайджанский мальчик, всю жизнь проживший в уютной арбатской квар­тире, а воин Аллаха, чьи глаза сверкали от пра­ведного гнева.

- Только не надо заводиться, - спокойно сказал Витя. - Я хотел спросить о другом. Не так давно мне пришлось предотвратить захват само­лета группой чеченцев. Они четко идентифици­ровали меня как русского. Полагаю, они уже на свободе. Не сомневаюсь, они уже здесь, в Баку, куда и собирались. Что, если они меня узнают? Один из них - некто Ибрагим Кадуев, с длинной бородой. При встрече я обязательно укорочу ему бороду, если он начнет выступать. Но как это скажется на нашей легенде?

- Словом, мы успели наследить, - сказал я. - И хотим знать, существует ли вариант наше­го отхода на случай, если будем разоблачены.

- Не хотел бы об этом даже думать, - вздох­нул Самед, снова занявшись своими четками. - Но вопрос правомерный. Что я могу для вас сде­лать? Разве что оставить своих телохранителей?..

Мы с Витей переглянулись.

- Зачем они нам? - спросил я.

- Человек моего ранга, не нуждающийся в охране, внушает подозрения, - откликнулся Витя. - Поэтому господин Косецки будет меня сопровождать на рауты и деловые встречи. Хотя есть ситуации, когда я хотел бы обойтись без него. Вы понимаете меня - как мужчина?

- Понимаю, - вздохнул Самед, и четки стали быстрее передвигаться под его пальца­ми. - Соблазнов тут хватает. Русских девушек почти не осталось, но есть очаровательные полу­кровки. И все они, насколько я знаю... - он переглянулся со своими нукерами, - на учете в госбезопасности.

- Я бы предпочел, чтобы они были на учете в венерологическом диспансере, - буркнул Витя.

- В этой гостинице презервативы - ходовой товар, - опять вздохнул Самед.

Мы на минуту замолчали, обдумывая откры­вающиеся перспективы. Только не хватало в ре­зультате оперативно-розыскных мероприятий подхватить триппер. И привезти в Москву в ка­честве подарка из солнечного Азербайджана.

Я опасливо посмотрел на Витю. Гот, освоив­шись с ролью человека из высшего общества, продолжал фланировать по комнате. Ему явно не хватало тросточки.

5

- Это на станции Ховрино, - сказал Мерку­лов Грязнову по телефону. - Гам уже работают следователи. Состав отогнали в тупик. Посмотри сам. Это моя просьба к тебе.

- Костя, при всем моем уважении... - вски­нулся Грязнов. - Ну какое это имеет ко мне отношение? Какое-то жулье загрузило в цистер­ны песок вместо бензина. Это не мой вопрос, пойми наконец!

- Это имеет отношение к командировке Ту­рецкого в Баку, - сухо ответил Меркулов. - Уверен, что это так.

- Чьи хоть вагоны? - вздохнул Грязнов. - Наши? Какое это имеет отношение к Баку, не понимаю...

- Такое, что сегодня утром был убит гене­ральный директор одной тюменской компа­нии, - сказал Меркулов.

- Слышал, телевизор смотрю иногда. Но это в Тюмени. А я, чтоб ты не забыл, работаю в московском розыске.

- Послушай, - Меркулов уже начал терять терпение, - что за манера отпихиваться, не вы­яснив всех обстоятельств дела? Там нефть - и здесь нефть. Там убивают - и здесь убивают. Там похищают людей - здесь похищают составы с бензином. И убили этого "генерала" именно после истории с этим составом. Хочешь, чтобы это дело передали вам официально? За этим дело не станет. Считай, уже передано.

- Ну так бы сразу и сказал, - протянул Грязнов. - Значит, состав этот обнаружен не сегод­ня? Не пять минут назад?

- Три дня тому назад, - сказал Меркулов. - Сначала работала районная прокуратура. После убийства "генерала" ввязались мы.

- Хочешь сказать, что там заметают следы? - спросил Грязнов. - Похоже, это уже не первое дело, которое вы на себя повесили.

- Не первое, - согласился Меркулов. - И боюсь, что останется нераскрытым, как и предыдущие. А от убитого идет цепочка туда, к Каспийскому морю. Эти связи проявились не сразу. Но когда что-то обрисовалось, я подумал...

- Правильно подумал! - перебил его Грязнов. - И забудь, что я тебе наговорил. Борисыч там один, или почти один, а нас здесь целая орава. Можем хотя бы созвониться, встретиться после службы на нейтральной территории, чтобы совместными усилиями снять стресс...

- Со мной это не проходит, - сухо сказал Меркулов. - И ты это знаешь. По части снятия стрессов я пас.

- Конечно, знаю! - воскликнул Грязнов. - И я это к слову. Если нашему другу угрожает опасность, я готов всегда, везде и в любое время...

Меркулов положил трубку.

Не любит он таких разговоров, подумал Грязнов. Меня Борисыч еще терпит по старой дружбе. А с Костей так нельзя. Неправильно воспринима­ет...

Но должен же кто-то в нашей компании иг­рать роль трезвой головы. Хотя когда не с кем выпить, тоже нехорошо. Ну какой из меня на­чальник? Селекторные совещания провожу, как воз в гору тащу. Поскорей бы из кабинета сбе­жать, хоть в Ховрино, хоть куда.

...До станции Ховрино Грязнов добрался уже в темноте. Машина с трудом выбиралась из снеж­ных заносов и пробок, петляя по полутемным улицам.

Потом с помощью дежурного диспетчера он вышел на некий восьмой путь, упиравшийся в тупик. Здесь солдатики в бушлатах расчищали пути, а их прапорщик, полупьяный и расхристан­ный, сидел в теплой будке со стрелочницами в оранжевых жилетах и пил с ними чай.

- Следственная бригада вон там, - показал рукой прапорщик, ничуть не смущаясь своего вида перед полковником милиции. Там, куда он показал, темнело в отдалении старое кирпичное здание с несколькими горящими окнами. - Про­водят следственный эксперимент, товарищ пол­ковник.

Женщины захихикали. Грязнову показалось, что над ним.

Если на все обращать внимание, сказал он себе, выходя из будки, на самое важное не оста­нется ни сил, ни времени.

Следователи и эксперты - всего их было чет­веро - допивали жидкий чай, согреваясь возле батареи.

Старший группы устало взглянул на Грязнова.

- Что тут определишь? - пожал он плеча­ми. - Пока светло было, кое-что узнали. Ничего особенного на первый взгляд. Местные жители решили слить себе канистру бензина. Их задер­жала милиция. Так обнаружилось, что их кани­стра пуста, поскольку пусты цистерны. Песок там есть, это верно. Для веса положили, не иначе. Причем во все до единой цистерны.

- Откуда они прибыли? - спросил Грязнов, стараясь согреть руки у батареи.

- Из Белоруссии, с нефтеперегонного завода. Если точнее - из Мозыря. А почему это заинте­ресовало МУР?

- Прежде всего этим заинтересовалась Ген­прокуратура, - сказал Грязнов, следя за тем, как ему наливают чай в эмалированную кружку.

- Ну да, там было убийство генерального ди­ректора, - кивнул следователь. - Думаете, здесь есть какая-то связь?

- Вопрос не ко мне, - пожал плечами Гряз­нов. - Если ваше начальство полагает, будто ге­неральный директор остался бы жив, если бы не обнаружился этот состав с песком, то им виднее. Что вы-то, Геннадий, забыл как вас по батюшке, думаете?

- Алексеевич, - напомнил следователь мест­ной прокуратуры. - Обыкновенный криминал. Причем обнаглевший от безнаказанности. Кто-то заметает следы.

- Убивая "генерала"? - спросил Грязнов. - Что-то сомнительно. Хотя, возможно, это было той последней каплей... Ведь убивают тех, кто кого-то прикрывает, если говорить о подобных историях.

Местные криминалисты молчали. Одни смот­рели в окно, другие - в маленький черно-белый телевизор, в котором что-то мелькало.

- Во всяком случае здесь мы ничего не най­дем, - сказал Геннадий Алексеевич после паузы. - Искать надо в бухгалтерских книгах. В деловой переписке. На таможне. Только не здесь.

- В Белоруссии, - кивнул Грязнов. - Толь­ко один вопрос. У этой фирмы есть какие-нибудь связи с Азербайджаном? Может, слышали?

- Сейчас везде ищут чеченский след, - ска­зал Геннадий Алексеевич. - И если надо - на­ходят. Если бы Чечни не было, ее стоило бы придумать. Вам не кажется? Очень удобная рес­публика. Все можно на нее свалить.

- Вы что-то не то говорите, - нахмурился Грязнов. - Я вас про нефтяные фирмы спраши­ваю. В Тюмени, в Баку. Может, слышали, какая там связь?

- Мы третий день чего-то ищем, - пожал плечами следователь. - И все время ждем, когда кто-нибудь у нас это дело заберет. Может, вы? Отдали бы с удовольствием.

- Почему при слове "Азербайджан" вы вспомнили про чеченцев? - не отвечая на его вопрос, спросил Грязнов.

- Ивлева, гендиректора фирмы, кому пред­назначался бензин, зарезали среди белого дня в подъезде его дома. Весь подъезд был в крови. Голова чуть не отвалилась, когда его поднимали. Горло перерезано от уха до уха. Теперь там рабо­тает Тюменская прокуратура, здесь мы. Но кому- то надо связать эти оба дела воедино. Иначе ни черта не поймешь.

- Когда это произошло? - спросил Грязнов. - И есть ли улики?

- В том-то и дело, что убийство произошло через два дня после того, как мы возбудили уго­ловное дело и дали телеграмму в Тюмень в эту фирму. С уликами негусто. Говорят, есть там от­печаток подошвы кроссовок большого размера...

- И перерезанное горло - тоже доказатель­ство, почерк своего рода, мусульманский след... - сказал Грязнов. - И подсказка, где ко­пать. Как вы думаете?

- Вы меня спрашиваете? - хмыкнул следова­тель. - Все вопросы к Генпрокуратуре. Обещали прислать своих "важняков", а прислали вас.

- Идите домой, - сказал Грязнов. - Я се­рьезно. Вы совершенно правы. Тут не отпечатки пальцев надо искать. Хороший аудит даст боль­ше, чем осмотр вагонов. Идите отдыхайте. Раз дело взяла к себе Генпрокуратура и поручила оперативную работу нам, можете отдыхать с чис­той совестью. Оформите кое-какие бумаги - и финиш. Что смотрите? Можете сослаться на меня. Мол, полковник Грязнов из МУРа приехал и всех разогнал по указанию Генпрокуратуры.

- Так вы и есть полковник Грязнов? - спро­сил доселе молчавший молодой парень, сидев­ший ближе всех к телевизору. - Тот самый?

- Какая разница, тот или другой... - помор­щился Грязнов. - Ну я. Что это меняет?

Оставшись один, Грязнов выключил телеви­зор, сел на освободившийся табурет, прикрыл глаза и постарался расслабиться.

Значит, так: подобное убийство - редкость. Киллеры предпочитают пистолеты с глушителя­ми. Киллеры не любят, когда зарезанные визжат на всю округу, истекая кровью. Наглость убийц - это само собой, но еще и плюс желание навести следствие на определенный, наиболее популярный тип нынешних убийц. В обществе словно живет какая-то потребность в глобальном враге. Раньше все валили на евреев. Но не убий­ства же в подъездах, не захват рынков, не изна­силования малолетних, не угон автомобилей...

То ли дело чеченцы. Бандиты первоклассные, тут надо отдать им должное. К тому же истори­ческая родина у них под боком. Чувствуют за спиной тылы, где можно всегда укрыться, зали­зать раны, передохнуть. И по новой взяться за старое.

Так о чем это я? Ну да, кто-то демонстративно решил все свалить на кровожадных чеченцев. Но это всего лишь предположение...