* * *
Усов так устал, что не раздеваясь, повалился на кровать. События этой ночи крутились в голове, как кадры кинопленки, не давая уснуть. От всех этих вопросов без ответов у него началась мигрень. Ему хотелось пойти на кухню и выпить таблетку аспирина, но страх был сильнее головной боли.
Он потянулся к пачке сигарет, но тут замер, явно услышав какой-то шум за дверью. Холодный пот заструился между лопаток. Усов ущипнул себя: он не спит, так как чувствует боль. Глотнув из бутылки, он прислушался. Скрипнула половица. Кто-то на самом деле ходит за дверью…
Стараясь не шуметь, он открыл дверь и двинулся по коридору. Снизу доносился легкий шорох, кто-то спускался по ступенькам. На цыпочках Усов подошел к лестнице и увидел, как чей-то силуэт темнел сквозь предрассветный сумрак – безмолвный, как приведение. Он должен узнать, кто бродит в темноте. Силуэт, будто плывя по воздуху, завернул на кухню. Неслышно ступая, Усов побежал следом. Резко войдя, он включил свет и увидел… Ларису, открывающую шкафчик с лекарством. Она была так напугана, что уже открыла рот, собираясь крикнуть. Усов подскочил и закрыл ей рот ладонью.
– Не кричи, а то перебудишь всех в доме. Я тебе ничего плохого не сделаю, – прошептал он ей. – Зачем ты здесь?
– Пить захотела, – тихо ответила она.
– Это ложь. При всем моем уважении к тебе, я не могу поверить в то, что ты встала ночью, чтобы утолить жажду. Все забаррикадировались, никто не высунет носа из комнаты, пока убийца не найден, а ты гуляешь. Тебе не страшно?
– Со мной бог! – ответила она.
Приплыли! Усову еще не доводилось разговаривать с религиозными фанатками. Он понял, что разговор будет не из легких…
– Что ты там прячешь? Покажи, что у тебя в руке, – попросил он.
Лариса еще сильнее прижалась к стене. Тогда Усов слегка выкрутил ей руку. Она застонала, и что-то упало на пол. Банка с крысиным ядом. Она простонала:
– Я… я не убивала…
– Знаю, – успокоил ее Усов. – Он умер не от яда. Расскажи все.
– Мне нечего рассказывать.
– Это не разговор. Тебе есть, что рассказать. Ты же хотела его убить. Может, вначале собиралась убить его с помощью яда, но потом вы встретились случайно в той комнате, и ты огрела его пепельницей…
– Нет! – закричала она.
– Замолчи! Ты хочешь, чтобы вся семейка спустилась сюда?
– Не хочу.
– Тогда успокойся и расскажи все.
– Я не убивала. Сознаюсь, такое желание у меня было, но когда дошло до дела… я не смогла…
– Почему?
– Я не знаю: как пользоваться ядом? В каких дозах? И все такое прочее… Это нужно знать, особенно с Игорем. Он крупный и так много пьет. Обычно, таких людей не легко отравить. У них организм привычен к большим дозам интоксикации.
– Ты права, – согласился с ней Усов. – Что дальше?
– Ничего. Не могла решиться, а потом крик Алины… и он уже мертв…
– Ты так сильно ненавидишь его?
– Он превратил жизнь моей сестры в ад. Когда Алина выходила замуж за этого сукиного сына, она была здоровой и цветущей. Сейчас же это неврастеничка, живущая на лекарствах. Однажды заглянула к ней в тумбочку… Там все: начиная от ксанакса и кончая амфетамином… Она не может спать без сильнодействующего снотворного…
– Ты хочешь сказать, что она плотно сидит на транквилизаторах?
– Игорь довел ее до такой жизни! Он невыносим! В нем столько грубости, спеси, надменности… Он третирует ее по каждому пустяку…
– Лариса, ты не думала о том, что женщина с неуравновешенной психикой, употребляющая такие сильные транквилизаторы, однажды могла слететь с катушек? Люди, ежедневно подавляющие агрессию внутри себя, очень опасны, поскольку в один прекрасный момент их может заклинить и…
– Нет! Такого быть не может! Она на это не способна! – крикнула Лариса.
Усов знаком показал, чтобы она замолчала и попросил:
– Не кричи, не то все узнают, что мы здесь общались. Тебе это нужно? Лучше расскажи, мне до сих пор не понятна ситуация, в которой они жили. Поясни в двух словах.
– Жизнь Алины была невыносима. Игорь ни одной юбки не пропускал и, самое страшное, никогда не скрывал этого.
– Он ее бил?
– Избивать не избивал. Так… иногда даст пощечину или отшвырнет… Но помимо физической боли есть и душевная, а она намного мучительнее. Не всякими антидепрессантами ее заглушишь…
– Почему она с ним не развелась? Не Игорь же держался за семью?
– Нет. Он пару раз даже спрашивал о разводе. Лариса замолкла и судорожно глотнула.
– Значит, твоя сестра – мазохистка. Жить с человеком, который ни в грош тебя не ставит и держаться за него – это своего рода мазохизм. Не так?
– Нет! Не так! – вскрикнула она.
– Конечно, конечно, – поспешно согласился Усов. – Не кричи, а лучше объясни мне.
– Последние десять лет она не работала, а растила сына. Неизвестно, какие алименты он бы стал платить? Ей же как-то нужно жить…
– Понятно – чисто меркантильный интерес, – уточнил Усов.
– Нет! Сыну нужен отец. Мальчик – слабый, меланхоличный, пугливый. Игорь не о таком сыне мечтал. Он называет его мямлей, размазней, а сын еще глубже уходит в себя. Боится отца и в тоже время обожает. Хочет на него походить, а Игорь часто не обращает на него внимания. Сын очень переживает. Если разведутся, то Игорь может его совсем забыть.
– Ситуация не из простых, – согласился Усов.
– Игорь разрушал все, к чему прикасался. Смеялся над тем, что я верующая, над моим богом… Вот бог и покарал его…
– Не бог, а кто-то из присутствующих возомнил себя богом, – заметил Усов. – С твоих слов получается, у Алины был тот самый мотив.
Лариса замотала головой. Усов понял, что был недостаточно дипломатичен.
– Я хочу помочь тебе и ей. Будет несправедливо, если пострадаете вы, а не настоящий убийца. И ты должна мне помочь, – подбодрил он Ларису. – Понимаешь, из твоих слов все против Алины. Если на допросе ты дашь такие показания, то ее точно возьмут под стражу.
Лариса в испуге уставилась на Усова, а он продолжил:
– Если б она развелась, то ее материальное положение бы сильно ухудшилось, к чему она совершенно не готова, так? Смерть же все облегчает, так как ей достается все.
– Во-первых: я не верю, что Алина могла убить, а во-вторых: никто еще не читал завещание. У Игоря все мутно: какие-то подставные компании, деньги в офшорах и так далее… Не известно, что бы она получила.
– Если даже опустить офшоры, то ей все равно бы хватило, – пояснил Усов. – От голода она не умрет.
– Все равно не верю, что это она.
– Тогда: кто?
– Не знаю. Меня этот вопрос тоже мучает, – она задумалась. – Братья не ладили друг с другом, но разве это повод убивать? Да и не похожи они на убийц? Я представляю себе убийцу несколько иначе…
– Эдаким монстром? В этом виноват кинематограф. На самом деле убийцей может быть каждый. Даже я.
Лариса уставилась на Усова.
– Это не я, – уверил он. – Не смотри на меня так. Лариса замолчала, опустив голову.
– Скажи честно, на кого ты думаешь? – спросил Усов. – Не может быть, чтобы ты никого не подозревала.
– Не знаю. Игорь добился всего своими грехами. Он всю жизнь плохо относился к людям. Эту смерть он заслужил…
Она подняла на него взгляд, полный Усов понял, что перед ним явная психопатка. Может, это у них фамильное.
– Ничего не остается безнаказанным. Любое зло обязательно повлечет за собой расплату, которая будет более жестокой! Таков закон жизни! Возмездие существует и на земле и на небе! А проклятия падают на головы проклинающих…
Усов не узнавал ее. Перед ним сидела уже не забитая тетка – пусть с прибабахами на религиозной почве, а исчадие ада с безумными глазами, хрипло выкрикивающая проклятия.
– Иди спать! – не выдержал Усов..
Лариса тут же замолчала, встала и без слов и двинулась к выходу. У двери она остановилась:
– Мне одной страшно.
Выпив две таблетки аспирина, Усов вместе с Ларисой поднялся к себе в комнату.
Лежа в постели, он задумался:
Лариса, выставляющая себя святой во всех отношениях, со своей пафосной бредятиной только вызывала смех и циничные шутки у Игоря, за что жутко ненавидела его. Вечно униженная, мечтала о мести, ведь самому ангельскому терпению приходит конец. Чем дольше терпишь, тем сильнее желание освободится от тирании любым путем. Нет, кишка тонка, не хватило бы у нее смелости на подобный поступок. С другой стороны – выкрала же она яд. Но планировать преступление – еще не значит его совершить…
Алина – законченная психопатка, нашпигованная барбитуратами. Если такую заклинит, от нее можно ожидать чего угодно…
Братья – еще те ублюдки: циничные, заносчивые, но умеющие натягивать маски цивилизованных людей. Работая столько лет с Олегом, он не замечал всей гнили, которой тот нашпигован. Эта ситуация стянула с них маски, и вся их настоящая гнусная сущность выползла наружу…
Катя… Как не хочется подозревать ее, – такую милую, но тут столько "но"…
Даже такая милая, нежная Катя может иметь второе лицо, жестокое и кровавое.
Она могла отомстить за мужа, предотвратив тем скандальную ситуацию. Ведь сказал же Игорь, что если деньги в ближайшее время не вернут, то он начнет процесс.
Как жаль, что невозможно заползти каждому под кожу…
Самая загадочная Инга: "пошла попудрить носик"… Даже не постаралась объяснить свое отсутствие. Почему? Или ей нечего объяснять, или…
Ну и семейка! Еще тот термоядерный коктейль замешанный на лжи, неприкрытом цинизме, алчности…
Как говорится: под каждой крышей – свои мыши… И тут он провалился в сон…
Часть 3
Когда Усов спустился вниз, то все были в сборе – сидели у камина, не обращая на него внимания. Лариса даже не подняла на него взгляд.
– Доброе утро!
Ему никто не ответил, только Катя улыбнулась и спросила:
– Кофе хотите?
– Выпью с удовольствием.
– Все такие подавленные сегодня – плохо спали, – пожаловалась она. – Я слышала ночью шаги. Кто-то ходил по коридору. Вы ничего не заметили?
Усов внимательно посмотрел на нее и спросил:
– Катя, уж не верите ли вы в привидения?
– В такой ситуации во все, что угодно поверишь, – ответила она, и голос у нее дрогнул. – Как я хочу домой!
– Думаю, что вскоре будет возможно. Снегопада больше нет. Сегодня попробуем расчистить снег до дороги, – успокоил ее Усов.
– Даже не верится, что мы когда-нибудь выберемся отсюда!
Олег заглянув на кухню:
– Ты с нами? Мы идем снег убирать!
– Да, конечно, – ответил Усов. – Чашку кофе выпью…
Они чистили снег до позднего вечера при свете фонаря. Когда подошли к дороге, то увидели, что в одном из дальних домов горит свет. Олег обрадовался:
– Здесь кто-то ночует. Завтра я схожу к ним. Может быть, у них работает телефон.
– Почему не сейчас? – поинтересовался Усов.
– Уже слишком поздно. Мы с ними незнакомы. Вряд ли они откроют ночью дверь незнакомцу.
– Ты прав, – подтвердил Виктор. – И менты вряд ли рванут сюда среди ночи, даже если тут покойник. Наверное, они еще не отрезвели после праздников.
– Тогда закругляемся, пошли к дому, – обрадовался Макс.
– Неплохая мысль, – согласился Усов.
* * *
– Порадуем вас, – прямо с порога начал Олег. – В доме, что метров двести-триста от нас, мы видели свет. Завтра сходим к ним. Надеюсь, что у них телефон работает. Позвоним в милицию и…
Катя испуганно посмотрела на него:
– Что ты скажешь им?
– Произошел несчастный случай, – ответил он, пожав плечами. – Один из нас был настолько пьян, что упал и головой ударился об угол тумбочки.
– Думаешь, прокатит? – спросила Алина.
– Почему нет?
– Менты, конечно, не отличаются высоким интеллектом, но не полные же идиоты, – заявила Алина. – Уверена, они сумеют разобраться, что Игорь упал не случайно. Существует же судебно-медицинская экспертиза и…
– Мы будем стоять на своем: ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаем… Мой юрист подтвердит, – стоял на своем Олег.
Все взгляды обратились в сторону Усова:
– На самом деле: я ничего не видел, ничего не слышал, но…
– Вот и прекрасно, даже врать не нужно, – обрадовался Олег.
– Когда они еще приедут? Менты не из тех, кто спешит. Пока они спохватятся, немало времени пройдет. Труп уже окоченел, – добавил Макс.
– Вот именно! Можно забить на все: труп окоченевший, пальчиков на пепельнице нет. Я не спец по этой хрени, но как еще они собираются делать расследование? – спросил Олег.
– Алиби, судебно-медицинская экспертиза, мотив, да много чего, – ответил Усов.
– Прекрасно! Пусть выясняют, на то мы – налогоплательщики и платим налоги за содержание легавых, – согласился Олег.
Усов занял самое удобное место – отсюда были видны все разом. Он курил и исподтишка наблюдал за ними.
Дамы были на грани нервного срыва: Инга зажигала сигарету за сигаретой и, не успевая докурить, тушила. Какая-то тревога не давала ей ни секунды покоя.
Алина налила себе полный стакан и, отпив половину, даже не поморщилась. Дама сидит не только на транквилизаторах, но и может выпить. Интересно коктейль из алкоголя и транквилизаторов крышу полностью сносит?..
Закрыв глаза, Лариса шевелила губами. Молитву читает?
Катя дрожала и куталась в шаль…
– После стакана ты смел, но менты умеют развязывать языки. С удовольствием посмотрю, как из тебя будут делать отбивную. Менты неплохо делают отбивную, языки сами развязываются, – грубо выпалила Алина.
– Доставлю такое удовольствие, родная. Надеюсь, и тебе будет приятно пообщаться с парнями в погонах. Получишь по полной, – парировал Олег.
Алина допила и ответила:
– Насчет удовольствия не знаю, а вот…
– Если будем врать и покрывать убийцу, то мы автоматически станем соучастниками преступления, – произнес Усов.
– Никогда не понимал, что скрывается за этими мудреными словами? Кто мне растолкует? – спросил со смешком Олег.
– Например: принуждение свидетелей к даче ложных показаний… – принялся подробно разъяснять Усов.
Все замолкли. Олег ловил каждое слово, заметно было, что он хотел подготовиться к допросу. Конечно, это ничего не доказывает: он мог испугаться точно так же и в случае полной невиновности. Никому не хочется, чтобы его впутывали в такого рода историю.
Оглянувшись, он увидел лицо Кати. Оно выражало определенно – страх! Когда никто не наблюдал за ней, лицо выражало страх! Заметив, что он на нее смотрит, она слегка улыбнулась.
Все внимательно слушали, кроме Макса. Он нарочито громко зевая и потягиваясь, игнорировал его слова. Зачем он так себя ведет? Чего добивается? Похоже, в традициях семьи вести себя неадекватно. Братья все больше и больше напоминали ему Игоря.
– Ты собираешься тянуть эту волынку до ночи? – поморщился Макс.
– А ты куда-нибудь торопишься? – спросила Алина. Олег, кинув пустую пачку из-под сигарет в Макса, заорал:
– Заткнитесь! Послушаем Сергея! – повернувшись к Усову, спросил.
– Какие вопросы нам будет задавать следователь?
– Не заметили ли вы чего-нибудь подозрительного? Где, когда и при каких обстоятельствах вы видели последний раз убитого?..
– Нужно всем давать одинаковые ответы, тогда легавые ничего не заподозрят, – сказал Олег.
– Несколько человек не могут врать одинаково, даже если договорились. Где-то они все равно выдадут себя, – предупредил Усов. – Лучше сказать правду.
– Какую правду? Что в нашем случае – правда? – зло спросил Макс.
– Под правдой подразумевает всегда одно – правда, – ответил Усов.
– Какая оригинальная мысль! – язвительно заметил Макс. – Перестань строить из себя умника!
– Заткнись ты! Сукин сын! – крикнул Олег.
– Да! Я – подонок и сукин сын, и не собираюсь притворяться. Надеюсь, что ни для кого это не новость?
Тут он заметил расширенные от удивления глаза Инги и спохватился:
– Извини, милая. Вывели меня из себя. Обстановка в доме накалялась…
– Бесит меня то, что из-за какой-то падлы, мы все попадем в эту мясорубку! Самое интересное, что только у одного человека есть алиби! Не странно ли это? – не назвав имени, Макс в упор посмотрел на Усова. – Как-будто он специально им запасся. И потому, я имею предположение, что убийцей может быть он. Ты, братец, не горячись! Тебя я ни в чем не обвиняю. Может быть, он подослан конкурентами… или еще что…
Все молча, с ненавистью смотрели на Усова. На что он, не смущаясь, сказал:
– Спасибо.
– За что?
– Что из меня сделали главного злодея, – ответил он. – У меня тоже есть версия, что вашей семейке до смерти надоел Игорь. Живой он вам поперек пути стоял, а с его смертью – все проблемы решены… Вот вы и решили избавиться от него. И этот балаган был затеян, чтобы использовать меня в качестве свидетеля и, не дай бог, что еще хуже, попытаться всю вину свалить на меня…
Все внимательно слушали, а Усов продолжал:
– Неплохо иметь юриста в качестве свидетеля. Я не прав? – спросил он. – Ну как вам такая версия?
– Браво! – захлопала в ладоши Катя. – Хороший ответ!
– Ну ты выдал, Сергей! Мне бы такое и в голову не пришло, – сознался Олег.
– Еще один подозреваемый вывернулся, – недовольно пробурчал Макс. – Даже попытался всю вину свалить на нас…
– Давайте на чистоту, – сказала Алина, глядя на братьев. – Это ваша работа? Кто еще мог размозжить ему голову? Сознайтесь, вам не дадут много, ведь это было в состоянии аффекта. Если сознаетесь, так хоть остальных не будут мучить.
– Ты что, ведьма, несешь? У меня другая версия, что это вы с сестренкой его замочили, и тоже в состоянии аффекта. Сознайтесь по-хорошему! – орал Макс.
– Мы не убивали… На Библии клянусь, – сказала Лариса, положив руку на книгу.
Воцарилась тишина. Все незаметно следили друг за другом.
– Зашибись! Эти не убивали, тот не убивал, а трупешник лежит в сарайке и смердит, – резко крикнул Макс. – Так кто?
– Не истери, – перебив его, презрительно сказал Олег.
– Может, это твоя жена Игоря грохнула. Вступилась за муженька. Что? Такого быть не может? – спросил Макс.
– Может, это твоя телка? – парировал Олег. – Каждый год встречали праздник, не зная проблем, а с ее появлением…
– Как ты ее назвал? – набычился Макс.
– Твоя…
Макс подбежал к нему, но Олег уже вскочил с дивана и первый ударил его в челюсть. Макс на секунду опешил, но быстро пришел в себя и принялся бить Олега, нанося удары то левой, то правой рукой. Олег отступал, отбивая часть ударов, и резко подсек ему ноги. Подсечка оказалась настолько неожиданной, что Макс не устоял и упал на колени. Подойдя поближе, Олег ударил ногой в голову. Макс вывернувшись, сумел встать на ноги…
Катя выскочила из дома, а братья все продолжали наносить друг другу удары.
– Стоять! Стрелять буду!
В дверях стоял Виктор, с направленным на них пистолетом. Братья оцепенели от неожиданности.
– Заканчивайте, а то сейчас еще один рядом с Игорем уляжется, – добавил Виктор.
– Мразь! Ты кто тут? Тебя здесь быть не должно! – кинулся на него Макс.