2
На следующий день после обеда Александр Дойль взял папку у управляющего отелем и отправился в Пентагон. Он сказал полковнику Прессеру и капитану Дерресу, что решил взяться за дело, но не сообщил причины, заставившей его изменить свое вчерашнее решение. Алекс не рассказал, что бессонной ночью понял одну вещь: если он сейчас не вернется в Рамону, то проведет остаток своей жизни в полумире, где потеряет и старую, и новую личность. Он не мог объяснить, что в некотором роде это были его собственные поиски настоящего Александра Дойля.
Когда Алекс сообщил, что не хочет брать с собой папку, полковник с капитаном долго задавали вопросы, пока не убедились, что он запомнил всю необходимую информацию.
- А как насчет легенды, мистер Дойль?
- Придумал одну, на мой взгляд, очень обыкновенную и надежную, сэр. Я довольно хорошо знаю Южную Америку. И знаком с тяжелой строительной техникой. Во время выполнения последнего задания много приходилось работать на свежем воздухе. И по-моему, мой внешний вид подтверждает это. Множество людей отправляются в одиночку за большие деньги на стройки за границу, потом возвращаются в родные города. Если бы у меня был паспорт и необходимые документы, чтобы доказать, что я провел последние три года в Венесуэле…
- Звучит довольно хорошо. Займись этим, Джерри. Мистер Дойль, что вы собираетесь отвечать на вопросы жителей Рамоны? Зачем вернулись в Рамону?
- Надоело странствовать по чужим краям. Скопил немного баксов и сейчас решил оглядеться по сторонам. Собираюсь где-нибудь осесть и открыть небольшое дело. Если в Рамоне не произошло особых перемен, то сниму коттедж на Рамона Бич. Так я окажусь поблизости от полковника Макганна. Ну а после того, как устроюсь, придется положиться на интуицию. Может, найду какую-нибудь временную работу, с помощью которой будет легче пробраться к полковнику. Мне понадобится машина, полковник Прессер. Думаю, лучше всего полететь в Тампу и купить там необходимую одежду и подержанную машину. Пожалуй, захвачу с собой немного наличности, а в остальном оправдаю их ожидания.
- Вы говорите с горечью, мистер Дойль.
- Возможно. Но можете мне поверить, я вызову гораздо большее подозрение, если въеду в городок на взятом напрокат автомобиле и в этом костюме.
- Я одобряю ваш план. Он прост, и в нем нет особых драматичных эффектов. Вас не удастся застать врасплох каким-нибудь неожиданным трудным вопросом. И я уверен, что вы сумеете сыграть свою роль. Когда будут готовы документы, Джерри?
- Завтра к полудню, полковник.
- Мы хотим, чтобы вы сделали все без спешки, мистер Дойль… Думаю, трех тысяч долларов будет достаточно.
- Более чем достаточно.
- Как вы их с собой повезете? В дорожных чеках?
- Алекс Дойль, строитель, должен возить честно заработанные доллары в поясе, сэр. Или в поясе, или он вообще ничего с собой не привезет.
Прессер довольно рассмеялся.
- Приходите завтра перед обедом.
Вечером в понедельник тринадцатого апреля в окрестностях Тампы Александр Дойль купил подержанный "додж". Он не хотел приезжать в Рамону после наступления темноты, так что в тот день доехал только до Сарасоты и на Тамайами Трейл, южнее городка, нашел второсортный мотель. С той самой минуты, как он покинул Вашингтон, Алекс пытался вжиться в роль, которую ему предстояло сыграть.
Ночью перед тем, как ложиться спать, он пошел в ванную комнату и внимательно взглянул в зеркало. На него смотрел незнакомец с коротко стриженными волосами песочного цвета и практически незаметной сединой на висках. Серо-голубые глаза. Продолговатое лицо с мягкой грустной печатью, оставленной одиночеством. Крупный нос и упрямо выставленный вперед подбородок. Впалые щеки быстро становились на солнце коричневыми и надолго сохраняли загар. В углу широкого рта находился изогнутый шрам. Мускулистое поджарое тело с длинными ногами, шишковатыми запястьями и большими веснушчатыми руками.
Дойль лег в постель, вытянулся и прислушался к шуму грузовиков, проносящихся мимо его окна. На потолке темной комнаты белело пятно лунного света, в воздухе пахло дизельным топливом и жасмином. Он вернулся в родные места, но родина изменилась. Из сонной деревушки Сарасота превратилась в бурлящий туристический центр. Рамона тоже изменилась за эти годы, но не так сильно. Она находилась далеко от Тамайами Трейл.
Завтра он въедет в город по Бей-стрит. От этой мысли его ладони мигом вспотели, и сердце тревожно забилось. Александр Дойль вернулся на пятнадцать лет назад в камеру окружной тюрьмы в Дэвисе, вновь стал испуганным юношей, который спрашивал себя, что с ним собираются делать.
Утро выдалось жарким, в небе светило яркое солнце. Алекс медленно ехал по равнине, поросшей кустарником и редкими группками дубов и ежовых сосен. В небе парили стаи козодоев. В последний раз он ехал по этой дороге пятнадцать лет назад. Только тогда ехал быстро и в противоположном направлении, сидя на заднем сиденье между двумя помощниками шерифа.
Примерно в четырех милях от городка Александр Дойль заметил первую перемену - огромный участок земли. Проложенные дороги сейчас стали вновь зарастать низкорослым кустарником. На большом выцветшем щите было написано "Рамона Хайтс. Жизнь во флоридском стиле по умеренным ценам. Большие участки размером в двадцать пять акров за триста долларов. Десятидолларовая скидка. Страховка. Обратитесь к своему брокеру". Дороги были названы в честь штатов союза, и дорожные знаки так сильно выцвели, что на них практически нельзя было ничего прочитать. Алекс увидел несколько разбросанных ярких домиков из шлакобетона.
Там, где раньше были пастбища, сейчас стояли новые дома. Он проехал мимо закусочных для автомобилистов, где можно перекусить, не выходя из машины, мимо мотелей и небольшого квартала с магазинами. Домов становилось все больше. Скоро он увидел новую школу из светлого камня и стекла, возле которой стояли желтые автобусы. Наконец впереди показались высокие виргинские дубы, отсюда начиналась Бей-стрит.
Старый отель с широкими крылечками по-прежнему стоял на месте, но магазинчики напротив были снесены, и на их месте вырос новый супермаркет с просторной парковочной стоянкой. На фоне серого асфальта выделялась яркая оранжевая разметка. На солнце мирно дремали машины. Беременная женщина устало брела к пыльному фургону, а парень в грязном белом фартуке толкал за ней тележку с двумя большими пакетами, наполненными продуктами. Маленькая девочка сидела на бордюре перед телефонной станцией и с важным видом лизала большую розовую шишку мороженого. По обеим сторонам Бей-стрит носами к бордюру выстроились машины. На магазине скобяных изделий "Болли" висела новая яркая пластмассовая вывеска. На месте "Стимсон Эпплайенс" сейчас располагалась большая сверкающая заправка. Двое толстых краснолицых мужчин стояли около "крайслера" с огайевскими номерами, потягивали "коку" и смотрели, как механик проверяет уровень масла.
На окнах второго этажа "Гордон Билдинг" Дойль прочитал имена докторов и адвокатов. Часть имен оказалась для него незнакомой, другие он помнил.
Летний кинотеатр "Замок" был заколочен досками. Рядом стоял новый дешевый магазин. Он поглотил продовольственную лавку "Всякая всячина" Даклина, которая когда-то находилась по соседству. Алекс остановился перед фасадом с большими окнами, отделанным пластмассой кремового и малинового цветов. Выйти из машины и войти в магазин оказалось одним из самых трудных поступков в его жизни. Внутри урчал кондиционер, и было очень прохладно. У большого стенда с журналами стоял старик и что-то бормотал, читая комиксы. Две молодые женщины с пакетами сидели у стойки и ели пломбиры с сиропом, орехами и фруктами. За стойкой прыщавая девушка в желтой нейлоновой форме медленно скребла лопаточкой гриль. Какой-то парень сидел на корточках в самом центре стойки, что-то доставал из коробки и ставил на полку. Никого из них Алекс Дойль не знал.
Он подошел к стойке и сел на красный табурет. Прыщавая девушка посмотрела на него, положила лопаточку, вытерла руки о фартук и подошла.
- Кофе, - заказал Алекс. - Черный. - Когда она принесла кофе, он поинтересовался: - Джо или Мира на месте?
- Джо? Мира? Не знаю таких.
- Мистер и миссис Даклины, - объяснил он.
- Это заведение больше не принадлежит им, - покачала головой девушка. - Вы, наверное, хотите увидеть владельца, мистера Эллмана, но его сейчас нет.
Молодые домохозяйки, которые ели мороженое, очевидно услышали их.
- Извините, но Джо Даклин умер давным-давно, - вмешалась в разговор одна из них. - Лет, наверное, десять назад. Мира какое-то время тянула магазин, но через пару лет продала. Немного жутковато слышать, что кто-то спрашивает Джо. Извините меня. Я хотела сказать, что это звучит странно. Ну знаете…
- Я жил здесь.
- Я прожила в Рамоне всю свою жизнь, - сообщила молодая полная женщина. - Так что если вы здесь жили, я наверняка должна знать вас. - И она застенчиво рассмеялась.
- Я работал в этом магазине, - объяснил Александр Дойль.
Вторая женщина пристально на него посмотрела.
- Вы не… вы случайно не Алекс Дойль? Точно! Наверное, вы меня не знаете, потому что я тогда была совсем маленькой девочкой, но я хорошо помню, как вы приходили к нам домой. К Джоди Барчу. Я одна из младших сестер Джоди, Джуни. Только сейчас я Джуни Хиллъярд. Не знаю, помните ли вы Билли Хиллъярда? А это моя лучшая подруга Кэти Хаббард, до замужества она была Кэти Кинг.
- Я… я не помню Билли Хиллъярда в лицо, но имя и фамилию, конечно, знаю. И конечно, хорошо помню Джоди. Он живет в Рамоне?
- Джоди умер, - печально сообщила Джуни Хиллъярд. - Ему так понравилось служить на флоте, что он остался на сверхсрочную. Несчастье случилось три года назад. Он служил на корабле снабжения. Они что-то грузили. Какая-то штука сломалась, и груз упал на него. Это было так ужасно! Джоди отслужил тринадцать лет, и до пенсии ему оставалось только семь.
- Какая жалость!
- Его смерть чуть не сломала нас всех… кроме его жены. Эта краля не стала долго ждать и быстренько вышла замуж. Она не местная, так что вы ее не знаете. Из Филадельфии.
- А Мира Даклин все еще живет в городе?
- Конечно, живет! На Палм-стрит, в своем старом доме. Я только сейчас вспомнила, что вы с ней родственники и тоже жили в том доме. Поэтому вы и без меня знаете до…
Джуни неожиданно замолчала, и ее глаза округлились. Дойль понял, что толстуха неожиданно вспомнила историю его отъезда из Рамоны. Она наклонилась к подруге и принялась что-то шептать той на ухо. После этого миссис Кэти Хаббард повернулась и тоже посмотрела на него.
Подруги доели мороженое, положили на стойку монетки и встали. Джуни Хиллъярд откашлялась:
- Вы уверены, что миссис Даклин захочет видеть вас?
- Не знаю.
- Вы в отпуске?
- Я могу вернуться в Рамону, Джуни. Может, посоветуете, где остановиться?
- По-моему, вам будет лучше устроиться в Бакит Бей, Алекс Дойль.
После этого совета женщины с большим достоинством вышли из магазина. Направляясь с пакетами к своей машине, они пристально посмотрели на него в окно. На лице Джуни застыло напряженное выражение завзятой сплетницы. Лицемерной сплетницы… Знаете, у этого Алекса Дойля хватило наглости заявиться обратно. Как теперь жить приличным людям? И у него даже хватило наглости заговорить со мной. Помните, он еще ограбил своих родственников, и ему позволили сбежать в армию. Прошло столько лет, и вот он вернулся. В дешевой спортивной рубашке и модных штанах. Крутой вид.
Алекс положил десятицентовую монетку рядом с чашкой, встал и отвернулся от стойки, тоже собираясь уходить. В этот миг в магазин медленно вошел высокий старик, вытирая пот с широкого лба голубым платком. Джефф Элландон, многолетний мэр Рамоны, только сейчас на пятнадцать лет тяжелее и медлительнее.
Старик бросил на Дойля проницательный взгляд, сунул платок в карман и сказал тонким старческим голосом:
- У меня такое ощущение, что я должен тебя знать, сынок. В последнее время что-то память стала часто подводить. Ты один из Букерсов?
- Дойль, судья. Алекс Дойль.
- Ну, конечно, Дойль! Сын Берта. У тебя еще был старший брат Рейф. Он утонул с Бертом. Мать - Мэри Энн Элдер из Оспри. Давай присядем, сынок.
Они отправились в маленькую кабинку и сели за столик друг против друга. Алекс заказал еще одну чашку кофе, а судья Элландон - двойную порцию мороженого с шоколадом.
- Давненько тебя не было видно в наших краях, сынок. Помню, помню, ведь это из-за тебя тогда возникли неприятности. Если мне не изменяет память, ты работал здесь. Джо Даклин был троюродным братом твоего папаши. Знаешь, Джо чехвостил тебя чуть ли не до самого последнего вздоха. Старый мошенник… из-за каждого цента готов был удавиться. Они со Спенсом Ларкином крепко дружили, неразлучная парочка. Если не ошибаюсь, ты тогда просто компенсировал то, что он тебе не доплачивал в виде жалованья, сынок. Наверное, уже успел заметить, что город не сильно изменился. Когда ты уехал, у нас жило тысячи полторы жителей, а сейчас не больше семнадцати-восемнадцати сотен. К югу и северу все соседи действительно здорово разрослись, а мы плетемся в хвосте. У Рамоны нет будущего, сынок. А все из-за этих чертовых Дженсонов.
Историю о Дженсонах Алекс Дойль знал с раннего детства. Это была любимая тема местных бизнесменов и сплетников. В самом конце прошлого столетия богатый любитель рыбной ловли из Чикаго по фамилии Дженсон приехал в Рамону на рыбалку. Он купил землю в северном конце Рамона Ки и построил рыбацкий домик. Когда Алекс был маленьким, ребятишки не сомневались, что в том домике водятся привидения. Он сгорел дотла, когда ему было девять лет. Дженсон финансировал строительство дамбы и моста на Рамона Ки. Он так сильно верил в светлое будущее Рамоны, что за фантастически маленькую сумму купил весь Рамона Ки, за исключением полоски земли в три четверти мили от Гольфстрима до бухты, купил все семь миль Келли Ки прямо напротив дамбы и огромные участки земли на материке по обеим сторонам от сонной рыбацкой деревушки. Дженсон умер во время Первой Мировой войны, и после его смерти началась долгая тяжба за наследство. Во время бума во Флориде возникли смелые планы разбить земли Дженсона на участки и продать, но бум закончился прежде, чем в этом направлении успели предпринять какие-либо конкретные шаги. С тех пор любая попытка купить хотя бы кусок земель Дженсона наталкивалась на каменное безразличное молчание.
- Они по-прежнему отказываются продавать свою землю, судья?
Элландон фыркнул.
- У Дженсонов денег куры не клюют, поэтому им не нужны несколько лишних баксов. Плевать они хотели, что город задыхается в кольце их земель. У Рамоны осталось единственное направление для роста - на восток, в сосновые леса. Никто не собирается приезжать сюда и вкладывать большие деньги для привлечения туристов и расширения города, когда свободна только крошечная полоска земли у Гольфстрима.
- Вы и сейчас мэр, судья?
- О, Господи, сынок, я уже и забыл, когда был мэром. Или кем-то еще. Некоторое время я проработал в окружной комиссии, но страшно уставал от бесчисленных поездок на заседания в Дэвис. После смерти Спенса Ларкина я совсем отошел от политики и не занимал ни одного поста. Знаешь, а ведь мы с ним дружили. Ларкин был большой шишкой в Рамоне. Стоило ему чего-нибудь захотеть, и он обязательно добивался своего. Если Спенс на кого-то злился, то просто выкупал у банка закладные бедняга и начинал затягивать петлю.
- Когда он умер, судья?
- Дай-ка минуточку подумать… Да, в тысяча девятьсот пятидесятом. Кажется, у него здорово болели кишки, а он не обращал на боль внимания. В конце концов Спенс отправился в Тампу. Там его полностью проверили и сказали, что нужно делать операцию. Он вернулся в Рамону и вкалывал, как ломовая лошадь, распродавая свое добро и приводя в порядок дела. Потом поехал в Тампу и лег на операцию. Операция прошла неудачно, и он умер на следующий день. Кроме меня и одного-двух родственников, о Спенсе никто не горевал. Все остальные пытались скрыть широкую довольную ухмылку. Он не относился к людям, которые стремятся добыть авторитет среди соседей.
- Дженна приезжала на похороны?
- Куда там! Родственники не знали, как ей сообщить о смерти отца. Но она сама каким-то образом узнала об этом и примчалась в Рамону, правда, недели через две после похорон. Прикатила в здоровенной машине со смешными знакомыми. Она выкрасила волосы в рыжий цвет… и в Рамоне еще не видели таких брюк в обтяжку, сынок. Даже не осталась на ночь. Только узнала у своих близких, что он завещал ей один доллар. Сказала: "Черт побери!", перешла через дорогу в контору Уилсона Уиллинга, получила свою часть наследства и уехала. Бадди Ларкин тоже не был на похоронах. В то время он бегал по холмам с морскими пехотинцами в Корее. Из Ларкинов в Рамоне оставались только Петти и ее мама. Они наняли управлять верфью старого Эйнджела Коби. Когда Бадди вернулся домой, то быстро понял, что Эйнджел со страшной силой обворовывал семью. Бадди привез с собой дружка из морских пехотинцев по имени Джонни Гир. Они взялись за дело, засучив рукава, но по-настоящему хорошо дела у них пошли только в пятьдесят четвертом, когда Бетти вернулась домой из колледжа и тоже стала работать на верфи. Бадди отвечает за технику, но у Бетти, как и у Спенсера, голова создана для бизнеса. Конечно, их мама. Лила, совсем не разбирается в делах. Спенсер оставил верфь в ужасном состоянии. Она его просто не интересовала. Сейчас у них полно клиентов: от Тарпон Спрингс до Марафона. К ним обращаются люди, желающие качественно отремонтировать свои лодки за разумную цену. Они сделали из верфи корпорацию и дали Джонни Гиру пай. Бадди с Бетти предлагали и Дженне вступить в долю, но та ответила, что не нуждается в подарках.
- Судья, я что-то не очень понимаю. Для чего им вообще нужно было возиться с верфью? Ведь мистер Ларкин оставил им большое наследство.
- Я тебе сейчас скажу, что оставил Спенсер, сынок. Дом на Гроув Роуд и тысячу акций банка, которые невозможно продать и которые уже много лет не дают дивидендов. Еще довольно новый и в хорошем состоянии "кадиллак". Ты же помнишь его причуду каждый год покупать новую машину и заезжать ее до смерти… Около одиннадцати тысяч наличности. И верфь в запущенном состоянии. О, и немного никому не нужной земли.
- А куда же делись все деньги?
Элландон весело рассмеялся.
- Хороший вопрос, сынок. Налоговые инспектора тоже хотели узнать, куда же делись деньги? Клянусь Богом, мне еще никогда не доводилось видеть таких тщательных поисков. Они ископали почти полокруга в поисках денег Спенса. Все надеялись найти где-нибудь старую банку из-под кофе с миллионом долларов. Вступление в наследство из-за этого растянулось очень надолго.
- Думаете, он где-то спрятал деньги, судья?