- Я знаю, что у него было много денег, которых никто не видел. У меня сложилось такое впечатление, что Спенсер просто не был готов к смерти и считал, будто у него есть еще немного времени. Но он слишком быстро умер после операции. Сынок, готов держать пари, таких похорон я еще не видел! В Рамону приехала почти половина Таллахасси и вся администрация округа в полном составе. Когда гроб опустили в могилу, все с облегчением вздохнули. Что касается меня, то я любил старика Спенсера, каким бы негодяем он ни был. Похоже, кроме денег, для него что-то значила только Дженна. Но Дженна была неуправляемой девочкой. По-моему, унаследовала буйный нрав от своей бабки, матери Спенса. Эта женщина развлекалась по всем трем округам, прежде чем работа и дети не заставили ее угомониться. И у нее выжил единственный ребенок - Спенс.
- А потом Дженна вернулась во второй раз, - задумчиво заметил Алекс.
- Конечно, вернулась. Полтора года назад со своим важным мужем. Он был в таком ужасном состоянии, что его привезли в Рамону из аэропорта Тампы на скорой помощи. Она приехала раньше и сняла коттедж старика Проктора на берегу. Прибралась, все приготовила и привезла его сюда. "Дэвис Джорнал" напечатал заметку о том, что она вышла замуж за большую шишку, но наши горожане никак не могли поверить в это до тех пор, пока собственными глазами не увидели ее через семь лет после смерти Спенса. Может, она вернулась, чтобы доказать, что добилась чего-то в жизни. Не знаю. Как бы то ни было, она вернулась домой настоящей леди, сынок. И одежда, и манеры, и разговор у нее были, как у леди. Ты бы послушал только, как ей промывали косточки наши женщины. Говорили, что у нее стало неприятное грубое лицо, но я что-то не заметил этого. Мне она показалась красавицей. Конечно, с больным мужем много не погуляешь, но она часто ездила к Бетти, Бадди и маме. Дженна ухаживала за своим полковником до тех пор, пока он не выздоровел. Всего она продержалась шесть месяцев.
- Я видел в газетах кое-какие статьи об ее убийстве, судья…
- Совершенно неожиданно Дженна зачастила в "Испанскую макрель", что на Фронт-стрит, это бар Гарри Банна. "Мак" совсем не изменился за те годы, пока тебя не было в Рамоне. И сейчас частенько бывают скандалы и драки. Как-то вечером она объявилась там. Выпила несколько стаканчиков, повозилась у джукбокса, поиграла в китайский бильярд и кегли и ушла только тогда, когда бар закрылся. Причем ушла не одна. В "Маке" околачивается много парней в возрасте от тридцати до сорока, которые узнали от Дженны, что заставляет землю вращаться. Знаешь, гордые мужики считают, что если раз переспал с женщиной, то может повторить это, когда захочет. К тому же с Дженной у них был большой перерыв, и у многих так и чесались руки, чтобы доказать ей, что они стали еще круче, чем были раньше. Они крутились возле нее, когда Дженна еще вела себя, как леди, но тогда у них ничего не получалось. Когда же она перестала быть леди, они набросились на нее, как стая голодных волков. Создавалось такое впечатление, что ей было наплевать, с кем гулять. Почти каждую ночь ее можно было найти пьяной в "Маке". Какой-то армейский друг полковника пригнал сюда их машину, голубой "олдс", он всегда стоял на стоянке у бара. После того, как ее задержали за управление машиной в нетрезвом виде, в Рамону приехала сестра полковника, чтобы ухаживать за братом. Не думаю, что сестра и Дженна поладили. Бадди, Бетти и миссис Ларкин пытались наставить Дженну на путь истинный, но она вела себя, как в добрые старые дни. Никого и ничего не слушала, ездила на "олдсе" даже после того, как у нее забрали водительские права, и в конце концов врезалась в дерево. Свалила здоровенную старую капустную пальму и вдребезги разбила машину. Потом стала исчезать на два-три дня. Возвращалась домой, чтобы отдохнуть, и вновь исчезала. Это продолжалось до конца ноября, до пятницы, двадцать первого числа… Нет, лучше назвать это уже утром субботы. Она сидела в "Маке" часов, наверное, с восьми вечера. Я заехал в бар и случайно увидел ее. На ней были мятые ярко-желтые брюки и маленький белый свитер. Говорят, около одиннадцати приехал Бадди, чтобы отвезти ее домой, потому что ей не на чем было возвращаться. Но Дженна обругала его последними словами, и он ушел, оставив ее в баре. Дженна ушла одна. От "Мака" до ее коттеджа с милю, может, чуть больше. По берегу идти легче, чем по песчаной дороге. Из бара она ушла в начале третьего, и ее нашла на берегу на рассвете выжившая из ума старуха Дарси, которая ежедневно выходила по утрам собирать раковины, Дженна лежала на спине. Голова находилась на берегу, а ноги в воде. Ее не изнасиловали, ничего такого. Кто-то заехал ей в челюсть и выбил пару зубов. Потом Дженну схватили за горло и задушили. Чертовски странно, что на нее наткнулась Дарси. Знаешь, после того дня она стала вести себя поспокойнее и совсем перестала ходить собирать раковины.
Да, сэр, я еще никогда не видел такой шумихи, какая поднялась в Рамоне. Шериф Рой Лоулор приехал из Дэвиса. Парнелл Ли, прокурор штата, тоже был здесь. Они работали вместе. И из Таллахасси приехал какой-то следователь. Репортеры слетелись отовсюду, даже из Атланты. Никогда еще не слышал, чтобы задавали столько вопросов. А сколько фотографий они делали! Наш городок первый раз в жизни был переполнен. Прокурор с шерифом допросили сестру полковника и выяснили, что и она, и полковник в ту ночь рано легли спать. К тому же полковник Макганн в прошлом ноябре находился не в той форме, чтобы кого-нибудь убивать, пусть даже такую малышку, как Дженна. Они допросили всех, кто живет на берегу, но тогда на берегу жило совсем мало людей, и заперли почти всех, кто в ту ночь сидел в "Маке". Наверное, весь этот шум объясняется тем, что полковник Макганн что-то типа национального героя, а Дженна в некотором роде занималась в свое время шоу-бизнесом. Газеты изо всех сил старались поддержать угасающий интерес к ее убийству. Какой-то сообразительный парень с хорошей памятью из одной майамской газеты вспомнил, что Дженна Ларкин снималась для журналов, и нашел один фотожурнал сорок восьмого года, в котором были фотографии одной только Дженны в чем мать родила.
Да, сынок, горячее у нас выдалось времечко в прошлом ноябре. По всему городу раздавался музыкальный звон касс. Удивительно еще, что никто не догадался провести неделю убийств, чтобы не дать интересу угаснуть. Понаехавшие большие шишки просто затолкали Донни Каппа в угол. Не знаю, помнишь ли ты его? Он получил легкое ранение на фронте и в сорок третьем был уволен из армии по состоянию здоровья. Шериф Рой Лоулор сделал Донни своим помощником, и Донни с сорок третьего года является помощником шерифа в Рамоне. Шериф не вмешивается в то, как Донни следит за порядком в нашей части округа. Парень знает здесь все, как свои пять пальцев. Одна беда: Донни очень любит проламывать головы. Ему пришлось уйти в тень, пока Лоулор и Ли трудились не покладая рук.
Но они абсолютно ничего не раскопали, так что шум постепенно стих. Дженну похоронили рядом со Спенсом. - Судья печально вздохнул. - Ты заставил старика разговориться, сынок, и наслушался сплетен на целый день вперед… А что ты делал все это время?
- Повоевал на паре войн. Слонялся по белому свету, бывал то здесь, то там. В основном Южная Америка. Большие стройки. Потом подумал, что, может, хватит бродяжничать? Может, стоит приехать в Рамону и осмотреться? Может, стоит поселиться здесь?
- Я уже тебе говорил, у Рамоны нет будущего. С каждым годом город стареет. Из прибрежных вод выловили почти всю рыбу. Кипарисы срубили. Из лесов исчезли олени и индейки.
- Судья, вы по-прежнему занимаетесь недвижимостью?
- Занимаюсь, но стараюсь не перенапрягаться. У меня контора прямо здесь за углом, на Гордон-стрит. Взял себе помощницу. Ее зовут Мирта Лавлесс. У Мирты море энергии, она делает большую часть работы.
- Думаю, мне хочется сиять коттедж на берегу.
- Сейчас самое хорошее время, чтобы снять коттедж, сынок. Горожане начнут выезжать туда только после окончания занятий в школе. Так что сейчас там довольно приличный выбор. Зайди и переговори с Миртой. Скажи ей, что ты мой друг.
- Я… наверное, люди будут вспоминать, как я уезжал из Рамоны.
- Конечно, будут. В нашем городке происходит не так много событий, чтобы перегрузить память. Большинство парней совершают глупые поступки. Кое-кто наверняка попытается поступить с тобой плохо. Тебя это тревожит?
- Пожалуй, тревожит, судья.
- Рад, что ты вернулся домой, сынок.
Выйдя из "Даклина" и свернув на Гордон-стрит, Алекс Дойль увидел идущего навстречу парня лет двадцати трех-двадцати четырех с очень длинными рыжими волосами и наглым худым лицом, покрасневшим на солнце. На нем были выцветшие джинсы с заплатами на коленях и грязная белая спортивная рубашка. Парень нагло посмотрел на Дойля, и мышцы Алекса инстинктивно напряглись от старых воспоминаний. Но тут же промелькнула мысль, что это никак не может быть Джил Кеммер. Он просто слишком молод, чтобы быть Джилом.
Молодой человек остановился перед Дойлем и сказал:
- Я ведь вас знаю? - От него сильно пахло кукурузной водкой.
- Я был знаком с Джилом. Я Алекс Дойль.
- Чтоб мне провалиться на этом месте! А я Ли Кеммер. Вы с Джилом регулярно тузили друг друга. Однажды сломали ему запястье.
- Он тогда пытался порезать меня.
Ли Кеммер покачнулся на солнце и понимающе ухмыльнулся.
- Джилу не повезло. Ему вкатали четверик и сунули в Рейфорд. После этого год провел на свободе. Сейчас время от времени сидит по мелочам, так как нам. Кеммерам, здесь не дают проходу. К тому же Каппу нужно, чтобы кто-нибудь бесплатно ремонтировал дорогу. Рамона не самое лучшее местечко для тех парней, кто любит немного повеселиться. Давайте пойдем в "Мак" и выпьем пивка, Дойль.
- Спасибо, но у меня дела.
- По-прежнему считаете себя выше Кеммеров?
- Вовсе нет.
- Если мой брат не мог отделать вас, то, может, я смогу. Как-нибудь обязательно попробуем. Я скажу Джилу, что вы вернулись.
Дойль пожал плечами, обошел парня и двинулся своей дорогой. Когда он оглянулся. Ли стоял на месте и ухмылялся ему вслед.
Алекс вошел в контору по торговле недвижимостью, маленькую комнатку с большим окном. На стене висел щит для объявлений, увешанный разными бумагами. Крупная женщина с короткими черными волосами сидела на углу стола и разговаривала по телефону. Закрыв мембрану ладонью, она сказала:
- Присаживайтесь. Я освобожусь через минуту… Эмили Энн, ты просто не реалистична, дорогая. Нет, конечно, я не хочу, чтобы ты много теряла, но не забывай, дорогая, что три года назад ты выставила его на продажу и это первое стоящее предложение. Считаю, лучше его принять, чем платить налоги за этот маленький старый участок… Хорошо, постараюсь, чтобы он немного поднял цену. Перезвоню. Пока, дорогая.
Она положила трубку и обратилась к Дойлу:
- Я Мирта Лавлесс. Чем могу помочь?
- Алекс Дойль. Хочу снять в аренду коттедж на берегу.
- У меня есть список, но все домики довольно примитивны, мистер Дойль. Они…
- Я жил здесь и знаю коттеджи на берегу. Хочу снять один на месяц.
Она достала большую связку с ключами. Через полчаса он заплатил ей восемьдесят долларов за месячную аренду, купил в супермаркете провизии и направился на берег в коттедж Карни. Домик из старого кипариса стоял на толстых сваях футах в двух над землей. В коттедже имелась маленькая гостиная с мебелью из ротанга и маленьким ковриком, спальня, примитивная кухонька в задней части с очень шумным холодильником, ванная и душевая кабина во дворе. Спереди находилось маленькое закрытое сеткой крыльцо с двумя стульями из поржавевших алюминиевых трубок и пластмассовой сеткой. Алекс положил провизию в холодильник и отправился купаться. Он долго плавал, потом принял холодный душ и сел на закрытом сеткой крыльце.
Слева между деревьями виднелся пустой коттедж. Мирта сообщила, что следующий коттедж в северном направлении тоже пустой, но его он не видел. Третьим был коттедж Проктора, где жил полковник Кроуфорд Макганн с сестрой.
Дойль прислушался к шуму приближающегося в тишине автомобильного двигателя и громыханию старых бревен моста. Вот машина съехала с моста и помчалась по дороге между коттеджами и берегом бухты. Она остановилась прямо за домиком. Алекс встал и вышел через кухонную дверь. Он увидел рядом со своим серо-голубым "доджем" старенький голубой джип. Надпись на дверце гласила: "Лодочная верфь и марина Ларкинов, Рамона, Флорида".
Из джипа вышла девушка. Она замерла на мгновение и, бросив взгляд на коттедж, направилась к задней двери.
3
Девушка была красивой и высокой. Она шла, элегантно покачивая бедрами. На ней была красная блузка без рукавов в узкую вертикальную белую полоску и голубые джинсовые шорты, а на ногах - стоптанные голубые парусиновые туфли. В роскошной гриве белокуро-рыжих волос уже появились выцветшие на солнце пряди.
Она остановилась перед двумя деревянными ступеньками, бросила на него через сетку взгляд и улыбнулась вежливой, но сдержанной улыбкой. Широко посаженные светлые глаза, высокие скулы и большой красивый рот придавали ей сходство с львицей, подумал Алекс.
- Извините за беспокойство.
- Вы меня ни капельки не побеспокоили. Входите.
Она вошла на кухню, высокая, сильная, энергичная молодая женщина.
- Мирта забыла предупредить вас. Миссис Карни разрешает нам пользоваться коттеджем, когда в нем никто не живет. Мы купаемся здесь и переодеваемся в доме. И мы оставили в коттедже кое-какие вещи. Может, вы уже наткнулись на них и удивились, откуда они взялись. Вот второй ключ. По-моему, едва ли вы захотите, чтобы у незнакомого человека имелся ключ от вашей крепости.
- Тоже мне, крепость!.. Нет, я ничего не нашел. Бросил чемодан и пошел купаться.
- Кое-какие купальные принадлежности в маленьком шкафчике в гостиной. Костюмы, маски, ласты, полотенца… Я встретила Мирту Лавлесс на Бей-стрит, и она сказала, что сдала коттедж Карни. Я заберу вещи, если вы не возражаете.
- Они не будут мне мешать. Я и не собирался пользоваться тем шкафчиком. Если вы только боитесь меня побеспокоить, то можете оставить их здесь. Приезжайте сюда со своим мужем в любое время, когда захотите, и плавайте, сколько угодно.
- Мы купаемся с братом. Нет, я не могу позволить вам надоедать.
Неожиданно Алекс понял, почему она показалась ему такой знакомой. Это была копня Дженны Ларкин, только сделанная более смелой и раскованной рукой.
- Вы, случайно, не Бетти Ларкин?
- Да, и мне кажется, что я видела вас раньше. Много лет назад. Но не могу вспомнить. Мирта не сказала мне, как вас зовут.
- Дойль. Алекс Дойль.
Глаза Бетти Ларкин изумленно расширились, и она испуганно подняла руку к горлу.
- Конечно! Вы почти не изменились. Как я могла вас не узнать! Дело в том, что в детстве я была в вас влюблена. - Под загаром появился румянец.
- Боюсь показаться вам грубым, Бетти, но я совсем не могу вас вспомнить. Конечно, я знал Дженну. И могу немного вспомнить Бадди. Но вы - белое пятно.
- Я часто приходила в "Даклин", заказывала лимонад и могла часами сидеть с одним стаканом. У знаменитого футбольного героя не было времени для одиннадцатилетних девочек. О, я была той еще красавицей, просто живая куколка, Алекс! Почти такая же высокая, как сейчас, вылитая ручка для метлы. Мы смотрели все домашние игры и даже иногда выезжали в другие города. Всякий раз, когда о вас что-нибудь писали в "Дэвис Джорнал", я вырезала статью и приклеивала в дневник с соответственными комментариями. Правда, дети часто совершают безумные поступки?
- Это точно, но я все равно польщен.
- Вы давно в городе?
- Приехал сегодня утром. Еще ни с кем не разговаривал, кроме судьи Элландона. Посидел с ним в "Даклине" и получил краткий обзор местных новостей. Не могу сейчас предложить вам лимонад, но пиво, которое я купил, уже должно охладиться.
- Заманчивое предложение, только я привыкла пить прямо из бутылки или банки.
Дойль открыл две банки пива, и они вышли на маленькое крыльцо. Бетти спросила, чем он занимается, и он ответил то же самое, что сказал судье. Потом, словно почувствовав, что он больше всего хочет узнать, она начала рассказывать о его друзьях. Кто женился, кто развелся, кто умер, кто уехал, у кого есть дети. У Бетти были старшая сестра и брат, и она хорошо знала сверстников Алекса. Когда Бетти начала рассказывать о Джоди Барче, он сказал:
- Я слышал о Джоди. Встретил в "Даклине" Джуни с подругой по имени Кэти Хаббард. Джуни и рассказала мне о Джоди. Чертовски печальная история! Потом она внезапно вспомнила, как я покидал Рамону, встала и ушла.
- Джуни ужасная зануда, Алекс. Мне очень жалко Билли Хиллъярда, потому что он женился на ней. Добродетель и общественные поручения так и лезут из нее, но вся правда заключается в том, что ей скучно сидеть дома с детьми. Поэтому Джуни и входит в кучу самых разных комитетов.
После этих слов наступило неловкое молчание.
- Когда знаменитый герой упал с пьедестала, в вашем дневнике, наверное, разразилась буря, - пошутил Александр Дойль.
Бетти ухмыльнулась.
- Та история почти сломала мне всю жизнь. Я стала вашей доблестной защитницей, Алекс. Из-за вас мне пришлось участвовать в великом множестве драк с царапанием, укусами и выдергиванием волос. Я не могла терпеть, когда вас называли нехорошими именами.
- А все, наверное, только и делали, что называли меня нехорошими именами.
- Конечно. Но я так и не смогла понять, почему все так… ополчились против вас.
- Неужели в самом деле не поняли?
- Нет, - хмуро покачала головой девушка.
- Я же был сыном Берта Дойля, парнем из Чейни Байо, а Чейни Байо не намного лучше Бакит Бен. Я пришел оттуда, куда жители Рамоны бросают мусор и грязь, оттуда, где можно целую неделю ловить рыбу и в субботу вечером поймать вонючего пьяницу. Старик с братом утонули в Гольфстриме, а старушка вкалывала на кухне отеля "Рамон" до тех пор, пока не надорвалась и умерла. Чертовски неудачное стечение обстоятельств, что у Джо Даклина оказались такие ни на что не годные родственники. Единственное утешение для него в том, что родство было не таким уж и близким. И разве Джо не повел себя, как примерный христианин, и разве он не заслуживает похвалы за то, что взял меня к себе, дал крышу, поил и кормил столько лет? Но никто никогда не задумывался над тем, сколько денег Джо сберег на жалованьи, которое ему бы пришлось платить, если бы я не вкалывал в магазине. Они не знали этого и считали, что я должен быть благодарным и знать свое место. Поэтому все почувствовали себя неловко, когда я стал получать лучшие оценки, чем их сыновья и дочери, и им стало неприятно, когда я научился быстрее бегать и лучше нести мяч, чем их сыновья. Им казалось неправильным и несправедливым, что я пользовался популярностью в школе, что меня приглашали на вечера, что я дружил с их детьми. Наверное, они смотрели на меня и видели, что я знаком с правилами хорошего тона, знаю, какой вилкой что есть, и им очень хотелось повесить на меня большой плакат и написать, что я мразь, выросшая на болоте. Они считали, что я слишком зазнался. Поэтому я и сделал то, что они так хотели. И сделал это просто замечательно. Напился и ограбил старого доброго дядюшку Джо. Это кое-что доказало, верно? Ну например, то, что ни в коем случае нельзя доверять этой мрази с болот, потому что они всегда будут делать вам гадости. Сколько волка не корми, он все в лес смотрит. - Дойль в ярости отвернулся и невидящим взглядом посмотрел на берег. В глазах неожиданно защипало от слез.