- Да ничего я не решил! - недовольно сказал Солодухин, раздавил в пепельнице сигарету и яростно, всей пятерней, зачесал волосы назад. - Говорил уже, если б Саба во власть не полез, я бы туда не сунулся!
- А что, неплохой заголовок для будущей статьи, - подмигнул Саша Игорю. - Если б он не полез, я бы не сунулся.
- Я ведь что хотел поначалу? - прижал руки к груди Солодухин. - Не власти, нет. А расколоть его электорат, отбить голоса у Сабы, чтобы кто-нибудь нормальный тогда прошел… А потом, смотрю, а кто ж остался? Все в сторону!
- Значит, Власов все-таки лучше Сабурова?
- Знаете, как говорят: этот хоть насосался уже, даже назад из него прет. Кто у нас остался? "Демократы" эти, только на них уже внимания не обращают. И хочешь не хочешь, а раз уж ввязался…
- Понятно, - кивнул Игорь. - Вот про вас пишут в здешних газетах, будто на вас поставили люди из Москвы, кто хочет захватить и растащить ваши богатства и отмыть свои грязные деньги.
- Пусть пишут, - отрешенно махнул рукой Солодухин. - Я ж не буду каждому объяснять…
- Похоже, вы уже считаете себя проигравшим? - заметил Игорь.
- Вот это напрасно, - строго сказал Саша Солодухину. - Но вопрос поставлен правильно, мы обязаны отреагировать. И принять адекватные меры.
В это время дверь без стука открылась, и один из пацанов, заглянув, вопросительно кивнул Солодухину.
- Тебе чего? - спросил тот.
- Может, кофе принести или, типа, покрепче?
Вот где разница между соискателями губернаторского кресла, подумал Игорь. О чем, интересно, думает политический советник?
- Неси, - пожал плечами Солодухин. - Все неси, там посмотрим по настроению. А пока не мешай, видишь, разговариваем?
Саша хмуро и неопределенно молчал, барабаня пальцами по подлокотнику своего кресла.
- Мы, выходит, только реагируем на их приколы, - сказал Солодухин. - То они пенсионерам гречку раздают, то врут про мое Прошлое. Они нам навязывают свою игру, понимаете? А мы только успеваем отбрехиваться. И у них денег - немерено.
- Местный капитал, - пояснил Саша. - Плюс бандиты. И уже не поймешь, где заканчиваются одни, где начинаются другие. Им есть что терять. А Борис Яковлевич Корецкий, наш спонсор и благодетель, сидит себе в Москве, ручки сложил и думает, будто я за него буду работать за так.
Они снова замолчали, когда давешний пацан принес им на подносе три чашки кофе, а Волоха следом принес бутылку водки, кофейник и сахар на блюдце. Игорь отключил диктофон.
- Давайте начистоту, - сказал Саша, помешивая сахар в чашке и наклонившись к Игорю через столик. - Вы-то сами за кого бы проголосовали?
- Вопрос в лоб, - усмехнулся Игорь. - А если не отвечу?
- Тогда скажите, как смотрите на создавшуюся ситуацию. Не как журналист, берущий у нас интервью, а как человек, живущий в этой стране.
- Картина удручающая, - согласился Игорь. - Вам, кстати, не кажется, что ваш московский благодетель решил поставить на вас крест, чтобы успеть положить часть яиц в другую корзину?
- Хотите сказать, он одновременно поставил и на Сабу? - задумался Саша. - Может быть. Корецкий не любит проигрывать. Как и я. - Он покосился на молчавшего Солодухина. - Но я все больше понимаю: мой клиент именно тот человек, который может остановить сползание этого края в криминал. Поскольку он сам - оттуда. И хорошо знает повадки братвы, а значит, сможет противостоять.
- А почему ты за меня выступаешь? - недовольно спросил Солодухин. - Говорите при мне, будто меня здесь нет.
И закурил новую сигарету.
- Извини, Гриша, - прижал руки к груди Саша. - Сейчас, в сложившейся ситуации, не до политесов.
- К чему вы мне это все рассказываете? - не понял Игорь.
- Вы известный журналист из влиятельной газеты, - сказал Саша. - У вас связи. В том числе на центральном телевидении. Ваш долг нам помочь, понимаете?
Игорь не сразу ответил, сначала внимательно взглянул на Солодухина и его политического советника.
- Я не могу, не имею права вмешиваться, - начал он. - Поймите это правильно. Мой профессиональный долг журналиста…
- Это чем-то отличается от долга гражданина? - перебил Саша.
- Помолчи, - сурово сказал Солодухин. - Сказано же ясно - нет! Не имеет человек такого права. Чего навязываться, не понимаю?
- Гриша, подожди… - отмахнулся Саша. - Ты пока не все понимаешь. Вы, Игорь Николаевич, приехали сюда по делу об убийстве журналистки Треневой, не так ли?
- Все так… - кивнул Игорь. - И за это время, что я здесь, убили ее коллегу, Анну Петровну Прошину. Вскоре после того, как я с ней поговорил. Наверно, я к этому причастен. К сожалению…
- То есть так или иначе, но вы уже оказались втянутым в эту историю? - наседал Саша.
- Одну минуту… - поморщился Игорь. - У вас ко мне много вопросов, Хотя я пришел сюда, чтобы задавать их сам! Может, потом обо всем поговорим, когда закончим?
- Так и сделаем, - решительно сказал Солоду-хин. - А ты, Саня, помолчи пока!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1
Анатолий с нетерпением дожидался Зину в холле гостиницы и, когда наконец увидел из окна, как она выходит из автобуса на площади перед гостиницей, поднялся и подошел к лифту. Вызвал кабину и остался в открытых дверях, дожидаясь.
Все, кто были в вестибюле, поворачивали головы и смотрели ей вслед. Сейчас Анатолий видел Зину их глазами и тоже не мог оторваться. Он и желал, и жалел ее, как никогда раньше. Ее следует отпустить, чтобы не подвергать опасности, но только не сегодня.
Какая-то горничная с постельным бельем удивленно уставилась на него, когда он не дал ей войти в лифт.
- Вы что делаете? - спросила она. - Пропустите.
Ей, пожилой, уже на пенсии, конечно, наплевать было на Зину и на то, какое она производит впечатление.
- Извините, хочу прокатиться с этой девушкой… - Он кивнул в сторону Зины. - А что, нельзя? Вот рядом кабина свободна.
И прежде чем она успела опомниться, пропустил Зину и отпустил дверцу лифта.
- Ты чего такой нетерпеливый? - удивилась Зина, когда он обнял ее, прежде чем нажать на кнопку этажа. - Соскучился?
- Не в этом дело… - пробормотал он, зарывшись лицом в ее пахучие волосы. - Мне тебя очень не хватает…
- Что с тобой происходит? Ты сегодня какой-то странный… Ты будешь нажимать на кнопку или нет?
- Обязательно, - кивнул он. - Но сначала ты выйдешь отсюда и пройдешь к администратору. Да выслушай меня сначала! - Он резко отвел ее руки. - Нет времени, понимаешь? Тебя здесь мало кто знает, поэтому твой вопрос их не удивит. Мне спрашивать нельзя. Потом, когда все узнаешь, поднимешься ко мне в номер.
Она смотрела на него, чуть склонив голову набок.
- Может, мне лучше уехать? - спросила она, и голос ее немного дрогнул. - Ты хочешь меня использовать в каких-то своих делах?
- Хочу, чтобы ты мне "немного помогла, - сказал он. - Остальное потом…
- Выпусти меня отсюда! - потребовала она. - Сейчас же!
- Ну и дура же ты, ангел мой, - холодно сказал он. - Я тебя выпущу, когда ты наконец успокоишься и мы обо всем договоримся…
- Что? Как ты меня назвал? - Ее голос охрип.
- Никак, - усмехнулся Анатолий, снова, не без сопротивления с ее стороны, привлекая к себе. - Это я процитировал фразу из письма Пушкина жене Наталье. У меня комбат в Чечне был начитанный, любил это цитировать, когда имел дело с недоумками. А "Медного всадника" наизусть шпарил. И когда он у меня на руках умирал, кровь изо рта пузырится, а все равно что-то читал… Ты Пушкина любишь? Вот так и я полюбил. Ну все, можно говорить? Значит, подойдешь к администратору и спросишь, где сейчас находится журналист Игорь Николаевич Залогин. Ты его знаешь… Ты ему тоже понравилась. Пойми, сейчас речь идет не о моих делах, а о его жизни или смерти. Его надо спасти. Иди… - Он дал двери отвориться и слегка подтолкнул ее к выходу. - Подойди и спроси. Потом поднимись наверх, я тебя там буду ждать. Нет, лучше подожду здесь, в кабине.
Она вышла, пару раз растерянно оглянулась, а он улыбнулся ей и помахал рукой. Нам нельзя расслабляться, сказал он себе, глядя, как она идет в своем черном кожаном плаще, открывающем ее потрясающие ноги, и все смотрят вслед, особенно мужики возле бара. А этот белобрысый, его все зовут Сема, даже направился за ней следом…
Зря только ее в это втягиваю, подумал он. Она и так уже все поняла и все равно со мной осталась, готовая все бросить и приехать ко мне, как только позову. И ведь позову, уговаривая себя, что это в последний раз. Вот думал, сделаю дело, уберу Игната, здешнего душегуба… И все. Ну убрал. А оказалось - нет, не все.
Зина шла назад, за ней тащился полупьяный Сема, что-то пытаясь ей сказать, стараясь удержать ее за локоть. Увидев Анатолия, он остолбенел, криво ухмыльнулся, махнул рукой и пошел обратно к собутыльникам.
Черт… Этот стукач, который работает на всех, кто ему заплатит, уже знает, к кому она приехала… А может, знал и раньше. Ладно, подумал он. Видел, и видел. Больше к ней не подойдет.
- Ты чего там шепчешь?.. - спросила она.
- Не обращай внимания. Так что она тебе сказала? - спросил Анатолий, нажав на кнопку своего этажа.
- Может, объяснишь наконец, что происходит? - спросила она.
- Какая теперь разница? - Он передал ей ключи от номера. - Войди и жди меня там. Я скоро.
Он передал ей ключ от номера и вышел из лифта, придержав закрывающуюся дверь. Быстро спустился по лестнице, подошел к бару. Сел за столик, поманил к себе пальцем Сему. Тот оглянулся на своих корешей, потом нерешительно двинулся к Анатолию. Кореши пошли следом, немного сзади, как бы прикрывая тыл. Все в холле, включая администратора, замерли, наблюдая за ними.
- Я, кажется, тебя одного звал, - негромко сказал Анатолий, не сводя с Семы пристального взгляда. - Не бойся, урод, тебя еще не бьют. Садись!
- А чего… - Сема осторожно присел на стул. - Чего случилось?
- Пока ничего, - сказал Анатолий. - Но случится. Знаешь, кто я?
- Ну… слышал, - неуверенно сказал тот.
- Значит, не все слышал, - сказал Анатолий, сделав паузу. - Например, ты не знаешь, что бывает с теми, кто лезет в мои дела. А узнать хочешь?
Сема испуганно промолчал, поставил локоть на край стола, но тот соскочил. Он снова поставил и тем как бы самоутвердился.
- Так хочешь или нет? - еще тише спросил Анатолий. - Причем на своем примере и прямо сейчас?
- Не знаю… - Семе вдруг стало жарко, и он завертел головой по сторонам, как бы привлекая внимание окружающих к тому, что может с ним вот-вот произойти.
- Не дергайся, - еще тише сказал Анатолий и наклонился к нему через стол. - И скажи своим придуркам, чтобы отвалили, пока я добрый.
Сема с готовностью кивнул и обернулся к "придуркам". Те согласно кивнули, кто выставив ладони, кто прижимая руки к сердцу, и отошли от стола.
- Ты цеплялся к моей девушке, - проникновенно сказал Анатолий. - Зная, что она идет ко мне. Ты это знал или не знал?
- Извини, кореш… Не бери в голову, больше ни разу, вот те крест… - побожился тот, покрывшись потом.
- Ладно, спрошу еще раз, - кивнул Анатолий. - Знаешь, кто я?
- Да слышал, - неохотно сказал Сема.
- От кого слышал?
- Что я, помню… - пожал плечами Сема. - Разные говорят… Ну и наблюдения всевозможные… Ты, главное, не бери это в голову, никто здесь твою телку не тронет, - заверил он.
- И никто не узнает, что она сегодня ко мне приехала, - еще тише, с расстановкой и неотрывно глядя ему в глаза, произнес Анатолий. - А если кто спросит, скажешь мне лично, кто именно тебя спросил. Найти меня знаешь где, верно? А платить тебе за ценную информацию буду той валютой, которой располагаю. Понял, нет?
- Да что ты, в натуре, все пугаешь?.. - криво ухмыльнулся Сема Похоже, он усиленно храбрился.
- Я никогда не пугаю, - покачал головой Анатолий. - И никого не предупреждаю. Времени у меня на это нет. Считай, сделал для тебя исключение. А располагаю я только тем временем, за которое мой клиент добирается до ближайшего кладбища. Только тем от Господа нашего и отличаюсь.
Сема не ответил, только его застывшая ухмылка на посеревшем лице теперь напоминала посмертную маску.
- Все, надоел, - сказал Анатолий, вставая. - Если найдешь информацию, какую можешь добавить к уже сказанному, ты знаешь, где меня найти.
- Есть такая информация, - прошептал Сема. - Могу и сейчас сказать. Может, она тебя касается. Слышал, наверно, здесь остановились прокуроры из Москвы, может, по твою душу прилетели, а может, и нет. Может, они знают, чем ты занимаешься, а может, им пока не подсказали… А молчание нынче до-орого стоит. Ну как в пословице говорится: слово - серебро, молчание - мне на пиво. Но только так, чтоб никто не видел.
Анатолий, подумав, передал под столом ему двадцать долларов.
- Как их зовут? Померанцев, и…?
- Ну да, Валерий Александрович Померанцев. И Шестаков Герман Николаевич. Слыхал про таких? - спросил Сема.
Значит, так и есть, подумал Анатолий. Трофим правду сказал. Говорят, этот Померанцев там, в Генпрокуратуре, как крот землю роет.
- Что еще скажешь?
- Эти следаки корешатся с журналистом, с Залогиным. Это тебе уже в качестве бесплатного подарка от нашей фирмы. Журналист вас еще не представил друг другу?
Сема явно справился с первым испугом и теперь смотрел в упор, не мигая.
- Это уже не твое дело, - раздраженно сказал Анатолий. - Если нечего больше сказать, на том и расстанемся.
Сема только пожал плечами. Анатолий поднялся, подошел к стойке бара, не замечая корешей Семы, которые поспешно перед ним расступились. Он взял бутылку шампанского, целый пакет апельсинов, поднялся с ними наверх, постучал в двери своего номера.
- Толя, ты? - негромко спросила Зина.
- Он самый, - сказал он. - А ты еще кого-то ждала?
Она, пискнув по-девчоночьи, бросилась ему на шею, едва он вошел, и они повалились на палас, откуда позже перебрались на диван.
- …Ну так что она мне сказала, ты хочешь узнать? - спросила Зина через какое-то время, оторвав голову от его плеча.
- Особого значения это уже не имеет, но уж скажи, раз начала, - сказал он, положив в рот дольку апельсина.
- Твой друг Игорь…
- Он мне не друг, - прервал Анатолий. - Просто мы попутчики, хотя мужик он симпатичный.
- Так вот он уехал в Красноземск, - продолжала она. - Как я поняла, на несколько дней.
- Это неплохо, - задумчиво сказал Анатолий. - И одновременно плохо.
- Ты когда-нибудь мне объяснишь, что происходит? - спросила она после паузы. - Во всем одни недоговоренности да недосказанности…
- Хочешь знать, чем я занимаюсь? - спросил он.
- Ты мне уже говорил, - поспешно сказала она.
- Боишься услышать правду, - усмехнулся он. - А пора бы знать.
- Не надо… Я и так все знаю, - перебила она. - И ничего больше знать не хочу.
- А я не хочу, чтобы ты потом пожалела, - твердо сказал он.
- Мне уже поздно о чем-то жалеть, - сказала она, припав головой к его плечу. - А знаю я то, что, если это случилось, ты - отец моего будущего ребенка. Избавляться от него я не собираюсь.
Он замер на месте, услышав эти слова.
- Испугался? - усмехнулась она, наклонившись над ним так, что ее грудь коснулась его лица.
- Ты не шутишь? - Он приподнялся на локте. - Так сразу?
- Какие могут быть шутки. - Теперь она смотрела на него с интересом. - Все случилось с первого раза, я сначала думала, что это обычная задержка, потом взяли кровь на анализ. Когда я сказала, что хочу быстро избавиться, меня послали обследоваться на УЗИ… У тебя дети, кстати, есть? Про дочку я знаю, а еще дети? Или ты не знаешь?
- Наверно, где-то бегают, - сказал он озабоченно. - Но может, еще как-нибудь…
- Рассосется? - засмеялась она, снова откинувшись на спину. - Ладно, я пошутила.
- Черт… - сказал он с беспокойством. - Пойми.
До сих пор людей я только убивал. За деньги А делал их бесплатно. Непонятное ощущение, надо сказать.
- Может, когда-нибудь расскажешь, а? О своих ощущениях, когда кого-то убиваешь. Испытываешь кайф?
- Уже говорил, повторю еще раз. Такие, как я, долго не живут. И зря ты со мной связалась.
- Предупреждать надо вовремя. - Она грустно улыбнулась. - А завязать сможешь? Так это у вас, кажется, называется?
Он внимательно посмотрел на нее, тоже улыбнулся и обнял. Непривычная получилась улыбка, застывшая.
- Твой следующий рейс обратно в Москву? - спросил он глухо, уткнувшись лицом в ворох ее волос.
- Да… - ответила она замирающим голосом. - Что ты хочешь этим сказать?
- В Москве скажись больной, - сказал он. - Температуру знаешь, как поднять? Признайся, что ждешь ребенка. И что останешься у родственников. А я дам тебе один адрес… И напишу туда письмо. Тебе нужно там отсидеться, пока я не закончу здесь свои дела. Тогда мне будет спокойнее.
- Справку придется предъявить. - Она покачала головой. - У нас этому не верят. Я успею показаться гинекологу, даже сдать анализы… Но когда будет результат? Так что придется мне еще раз сюда прилететь… Если ты не против… Лучше скажи: тебе опять кого-то заказали? - спросила она тихо. - Здесь, в Полбине?
- Ты не веришь мне? - сказал он с некоторым раздражением. - Я принимаю заказы только на подонков! Против кого бессильно наше правосудие. Даже если мне их заказывают такие же подонки. Или еще большие… Я исполняю с удовольствием. И мне еще за это платят. Убивать нормальных людей отказываюсь. Хотя это вызывает у моих посредников и работодателей недоумение.
Она замерла, даже немного отодвинулась от него. Потом села и стала одеваться. Он молча за ней наблюдал.
- Да, ты мне говорил, но неужели это ни разу ни у кого не вызвало подозрения? - задала она наконец вопрос, который, по-видимому, до сих пор не решалась задать.
- Считаешь, я вру? - усмехнулся он.
- Я верю… Только мне уже пора… - Она вздохнула, провела пальцами по его лицу. - Какое будет задание, товарищ командир?
- Постарайся до рейса найти в Красноземске Игоря Залогина, - сказал он. - И передай, чтобы немедленно со мной связался.
- Где его искать, ты знаешь? - спросила она.
- Трудно сказать. - Он сел и тоже стал одеваться. - Наверно, в центральной гостинице. Я провожу тебя.
- Ты же не хотел, чтобы нас вместе видели, или я что-то не поняла?
- Я прослежу со стороны…
- У меня мало времени, - напомнила она. - Утром мой рейс. А что хоть случилось и почему такая срочность, ты можешь сказать?
- Мне его заказали, - сказал он, помедлив.
- Игоря Залогина? - тихо охнула она.
- Да, - подтвердил Анатолий.
- И ты согласился? - еще тише спросила она, глядя на него непонимающим взглядом.
- Пришлось. Чтобы его спасти. Иначе нашли бы другого… - кивнул он. - Поэтому обязательно найди и свяжись с ним! И пусть сразу мне позвонит. Дашь ему записку, поняла?
Он быстро написал несколько фраз и проводил ее до лифта.