- Подожди в кабине минуту, потом спускайся, - сказал он. - Кстати, только автобус, никаких такси или частников. И постарайся не потерять записку.
Потом быстро спустился по лестнице, оказавшись в противоположной стороне от лифта и успев к тому моменту, когда она вышла из кабины.
Он видел, как Сема и его кореши безразлично взглянули в ее сторону и сразу отвернулись, как бы не желая увидеть что-нибудь лишнее, в то время как остальные присутствующие проводили ее взглядами.
Анатолий, стоя на лестничной площадке за пальмой в кадке, следил за ней в огромное окно, чуть отодвинув тюль.
Он дождался, пока она сядет в автобус, обернувшись последний раз в сторону гостиницы. Автобус тяжело двинулся с места, расплескивая встречные лужи, а когда Анатолий уже собрался отойти, он заметил, как следом двинулся стоявший здесь же на площади "БМВ". Номер отсюда был незаметен. Похоже, тот самый, на котором его встречал в аэропорту Трофим.
Анатолий вернулся, достал сотовый, набрал номер.
- Але, - донесся сквозь мерный шум мотора ленивый голос Трофима.
- Здоров, - сказал Анатолий. - Спишь, что ли?
- Где тут поспишь… Ну ты чего надумал? Берешься?
- Где гонорар за сделанную работу? - Анатолий старался быть спокоен. - Сначала расплатись.
- Саба сказал: заплатим за оба контракта, - сказал Трофим. - Получишь хорошие бабки.
- Или пулю в лоб, - сказал Анатолий. - Это мы уже проходили. Но раз я с тобой разговариваю, со мной не прошло, верно?
- Ты это к чему? - насторожился Трофим.
- Вообще-то я вольный охотник. Бывает, на себя я работаю. За так. Понимаешь?
- Короче можешь? - раздраженно сказал Трофим.
- Жду у себя через пять минут, - сказал Анатолий. - Потом уйду выколачивать свои законные бабки. Кстати, вполне успеешь меня застать, если перестанешь гнать за автобусом в Красноземск и повернешь назад.
- А ты откуда?.. - голос Трофима дрогнул.
От верблюда, - сказал Анатолий. - Ну так что? Тебя ждать или могу собираться?
2
Померанцев и Шестаков с опозданием пришли на совещание к местному прокурору.
- Опаздываете, - буркнул следователь Осокин. - Или у вас в Генпрокуратуре это принято?
Сам прокурор промолчал.
Вот нажил себя врага, подумал Померанцев, усаживаясь.
- Я прошу меня простить, Аркадий Изотович, - обратился он к прокурору, бледному, отекшему, в очках и с прилизанными назад волосами. - Но я так и не дождался вчера результатов баллистической экспертизы, о которой с вами говорил еще вчера.
- Это вы о трупе Игната Фомина?.. - рассеянно кивнул тот. - Я потом посоветовался с товарищами… Какое это теперь имеет значение? Пули из трупа его напарника извлечены, идентифицированы, все совпадает, в него стреляли и попали наши сотрудники правоохранительных органов. Не понимаю, что за тон и почему вы нам не доверяете, Валерий…
- Александрович, - напомнил Померанцев. - Значит, есть для этого основания. До этого от меня скрывали результаты идентификации пуль, извлеченных из тел убитых офицеров Ковригина и Авдеева, а также ничего не сказали о предстоящей операции по облаве на убийцу журналисток Треневой и Прошиной, а также обо всех прочих мероприятиях, ради чего я был сюда откомандирован!
Прокурор и Осокин переглянулись.
- Я никак не могу объяснить нашему гостю… - начал было Осокин.
- Мы здесь не гости! - раздраженно сказал Померанцев. - К ведению Генеральной прокуратуры, если вы до сих пор не знаете, относится вся Российская Федерация, включая ваш богоспасаемый край!
- Я вас не перебивал. - Побледневший Осокин снова переглянулся с шефом, чья сонная физиономия теперь вытянулась. - Я вам уже пытался объяснить, что из-за недостатка финансирования мы вынуждены были сокращать наш штат…
- И похоже, не тех сократили, - снова перебил его Померанцев. - Повторяю: мне пришлось лететь сюда за несколько тысяч километров, чтобы найти у вас под носом гильзу из пистолета Игната Фомина!
Лицо прокурора вытянулось еще больше. Он вопросительно посмотрел на Осокина, тот пожал плечами.
- Я просто за всем не успеваю, Аркадий Изотович, - сказал он. - Не знаю, за что хвататься. Я думал, что прибывшие коллеги сами возьмут расследование в свои руки.
- А вы не думайте! - продолжал Померанцев. - Договоренности и распределение обязанностей были оговорены с самого начала - вы с нами на постоянной связи, и докладываете все, что стало известно по этому делу, так?
- Это верно, - согласился Аркадий Изотович. - Но не хотите ли вы сказать, что Сергей Васильевич специально вводит вас в заблуждение или что-то от вас скрывает?
- Подобные выводы напрашиваются, - кивнул Померанцев, не сводя взгляда с Осокина. - Вы, со своей стороны, можете ссылаться на что угодно. Хоть на недостаток финансирования, хоть на трудное детство в отстающем колхозе. Вопрос в том, как вы сами расставили приоритеты. Что или кто для вас важнее всего. Мы с самого начала договаривались: поимка серийного убийцы Игната Фомина за вами. Так?
- Да, такая договоренность была, - кивнул прокурор. - Но только поспокойнее, пожалуйста. Здесь все свои, не так ли? Делаем общее дело. Или вы кого-то подозреваете?
- Вот это я как раз и хочу понять, - сказал Померанцев. - Все свои или не все?.. Вы хоть знаете, кто он, этот самый Фомин? Кто-нибудь проследил его связи, когда он вышел из тюрьмы? С кем он был связан?
Все невольно взглянули в сторону Осокина. Тот угрюмо молчал, глядя в сторону.
- Ладно, тогда скажите, кто убил бизнесмена Суханова? - наседал Померанцев. - Установлено? Или это тоже секрет?
- Вы что-то об этом знаете? - осторожно спросил прокурор.
- Я-то знаю, но почему я должен узнавать от кого-то еще, а не от господина Осокина? - взорвался Померанцев. - Что Суханова убил и сбросил его труп в болото все тот же Игнат Фомин! И что Суханов был застрелен из того же пистолета, что и милиционеры возле бензоколонки! Да, да! Мне буквально перед тем, как я пришел к вам, рассказали, что труп Суханова извлекли из болота. И из него извлекли пулю все из того же пистолета Макарова, попавшего к Игнату Фомину от участкового села Тетерино!
- Аркадий Изотович… - в полной тишине обратился к прокурору Осокин. - Я просил бы освободить меня от обвинений и оскорблений или от участия в этом деле.
- Присоединяюсь к вашей просьбе… - буркнул Померанцев, отходя. - Вот тут я с вами полностью согласен и обеими руками - за!
- Товарищу Померанцеву все время мерещится, что он у себя в Москве на Большой Дмитровке, - продолжал, поморщившись, Осокин. - Никуда не выезжает, а ему со всех сторон подносят информацию. Он никак не может усвоить, что у нас ее приходится добывать самим.
- Что вы, Валерий Александрович, хотите, давайте поконкретнее, - сказал в наступившей тишине Аркадий Изотович. - А вы, Сергей Васильевич, успокойтесь, постараемся обойтись без скандалов и подозрений… Мы можем наконец, с вашего разрешения, приступить к конструктивному обсуждению? - обратился он к Померанцеву и доселе молчавшему Герману Шестакову.
- Пожалуйста! Сначала я хочу, чтобы был представлен протокол вскрытия и проведена полная баллистическая идентификация пуль из тела Игната Фомина, - сказал Померанцев. - У меня есть основания считать, что существует неприглядная причина, по которой это до сих пор не сделали или от нас скрыли. Итак, я жду ответа на вопрос: где труп? - спросил он, обведя присутствующих тяжелым взглядом. - Был ли составлен соответствующий акт вскрытия?
- Разумеется, - пожал плечами Осокин. - Все как положено.
- Почему не показали? - потемнел Померанцев. - Почему и здесь нас постарались обойти? Или кто-то считает, что я боюсь крови, а мертвецы мне снятся ночами?
- Да уж… вы ничего не боитесь, - вздохнул Осокин. - Но ваш коллега господин Шестаков, который почему-то упорно молчит, принял самое непосредственное участие. И я полагал, что он должен был вам доложить.
- Он и доложил, - кивнул Прмеранцев. - Отсюда наши претензии. Расскажите теперь, Герман Николаевич, в чем они заключаются.
- Я смог попасть в прозекторскую, когда там вскрытие подходило к концу, - сказал Гера. - Очень уж тщательно проверяли мои документы, а вскрытие начали раньше названного времени… Я пришел, когда извлеченные пули уже передали на баллистическую экспертизу. Мне там многое показалось странным.
- Например? - спросил Померанцев.
- Входных отверстий в теле Игната Фомина больше, чем извлеченных пуль, - ответил Гера. - Поэтому я потребовал, чтобы тело Игната Фомина без меня не кремировали, поскольку надо, чтобы ты его тоже осмотрел.
- Это бывает, - кивнул прокурор. - Когда входные отверстия путают с выходными.
- Извините, Аркадий Изотович… - Лицо Геры пошло красными пятнами. - Отличить входные отверстия от выходных я как-нибудь могу.
- Посмотрим вместе, - прервал его Померанцев. - И пули тоже… Сегодня же. У меня к вам другой вопрос, Аркадий Изотович. Что за спешка с кремацией тела Фомина?
- Такова воля его родственников, - сказал Осокин. - Вот их заявление. Предполагая ваш вопрос, я принес с собой.
Он открыл свою папку и положил перед Померанцевым листок из ученической тетрадки в клетку, заполненный неровным, дрожащим почерком.
- Это написала его престарелая тетка из соседней области, - сказал Осокин. - Пишет, что у нее нет денег на обычное захоронение, просит кремировать. Или вы хотите встретиться с ней сами, чтобы все проверить?
- Тело ей передали? - спросил Померанцев, не обратив внимания на колкость оппонента.
- Еще нет, - сказал Осокин.
- Аркадий Изотович, я просил бы это проверить! - сказал Померанцев. - Позвоните в прозекторскую прямо сейчас. И если наши подозрения не имеют основания, я готов немедленно взять свои слова назад и принести наши извинения господину Осокину.
Пожав плечами, прокурор переглянулся с присутствующими, снял телефонную трубку.
- Но вы нам должны еще кое-что обещать, Валерий Александрович, - сказал он. - Что оставите ваши претензии и мы сможем наконец заняться конструктивной работой.
Пока он говорил в трубку с невидимым собеседником, Померанцев не сводил с него своего пристального взгляда. И когда лицо прокурора побледнело еще больше, Померанцев покачал головой, переглянувшись с Герой. Прокурор положил трубку, ни на кого не глядя, шумно вздохнул.
- Ну это уже переходит все границы, Сергей Васильевич! - сказал он. - Вы давали распоряжение о выдаче тела родственнице?
- Нет…
- Так тело уже выдали для кремации!
- Я сам ничего не понимаю, - пробормотал Осокин. - Черт знает что… Я же сказал им: выдать тело, как только я им позвоню.
Осокин старался ни на кого не смотреть, нервно перебирая карандаши, лежащие перед ним на столе.
- То есть кроме разрешения нужно было дополнительно позвонить? - кивнул Померанцев. - Но разве никто не мог сделать это от вашего имени? Мог или нет?
- Целиком и полностью с вами согласен, Валерий Александрович, - развел руками прокурор.
- Знаете, чем больше я в этом копаюсь, тем больше вижу чье-то сильное желание спрятать концы в воду, - сказал Померанцев. - Что делать, звоните теперь в городской крематорий. Пусть ничего не предпринимают. Разбираться с вашими подчиненными будете потом.
Уже через минуту они знали: запрет прокурора на кремацию пришел в самый последний момент.
Еще через несколько минут Померанцев выехал в крематорий вместе с Осокиным и Шестаковым в сопровождении наряда милиции.
Там, возле крематория, уже находилась престарелая тетка Игната и две ее пожилые дочери с плохо различимыми, мутными мужичками. Женщины были в черных платках, а мужики, как водится, заранее выпившие.
- Эй, что за дела? - раскрыли они рты, когда увидели, что тело их непутевого родича снова поднимают из небытия печи, возвращая в действительность.
- Прошу прощения… - Осокин отвел тетку, которая снова разрыдалась. - Успокойтесь! Скоро вам снова вернут вашего племянника… Нужно соблюсти еще кое-какие формальности.
- Менты, козлы позорные! - высказался один из пьяненьких родичей. - Угрохали Игнашку, сжечь заставили, как собаку, так и это не дают!
- Еще измываются, - уныло подхватили продрогшие собутыльники.
Осокин отвел тетку еще дальше, оглядываясь на Померанцева, и что-то сказал ей на самое ухо.
Черт знает что творится… Менты сжечь заставили? Валера оглянулся на милиционеров - как один краснолицых, здоровенных. Они сонно разглядывали мужичков, никак не реагируя на их выпады.
Они привезли тело Игната Фомина в морг, где он уже лежал, через два часа. Родственники теперь ожидали снаружи. Пригласили патологоанатома.
- Вы хоть понимаете, какой из этого может выйти скандал? - вполголоса спросил Осокин Померанцева. - Если не найдете, что ищете?
- Когда мы докажем, что не родственники хотели похоронить, а был приказ немедленно сжечь труп серийного убийцы Фомина, скандал действительно будет жуткий, - согласился Померанцев с мрачным видом.
Осокин ничего не ответил, только коротко взглянул и отошел в сторону.
- Вот, - сказал Гера Померанцеву через некоторое время, когда они увидели труп Игната. - Вот то, о чем я говорил.
Померанцев подошел ближе к столу и пригляделся, хотя от сладковатого запаха разложения его мутило. Никак не мог привыкнуть, сколько ни ругал себя за это.
- Видишь? Эти огнестрельные раны появились позже, - указал Гера. - Стреляли в мертвого. Когда кровь уже начала сворачиваться. Здесь и здесь крови почти нет. А в других ранах на спине было обильное кровотечение.
- Стреляли в мертвое тело? - громко спросил Померанцев патологоанатома. - А в протоколе почему об этом ни слова?
Тот развел руками:
- Мне сказали: от ярости. В состоянии аффекта, мстили за погибших товарищей. Я и подписал…
- И сколько всего таких ран? - спросил Померанцев, стараясь не смотреть на распластанное тело убийцы.
- Три, всего ран шесть, - ответил патологоанатом.
- Теперь скажите, сколько всего было извлечено пуль?
- По протоколу тоже три, и все из этих же ран, которые образовались на мертвом теле, - сказал Гера за патологоанатома. - А выходных отверстий, как видишь, нет. Как нет именно тех пуль, что убили Фомина.
- Что вы можете сказать по этому поводу? - Теперь Померанцев старался быть как можно более вежливым, обращаясь к Осокину.
Тот промолчал.
- Где еще три пули, что попали в спину и затылок? - спросил Померанцев. - Рыщите! Не уйдем, пока не найдете!
- Но на это надо много времени, - сказал патологоанатом вполголоса. - Вы же слышите, родственники уже в дверь стучат. Они здесь второй день.
В дверь действительно стучали все сильнее.
- Придется родственников отпустить до завтра! - непреклонно сказал Померанцев. - Завтра и кремируют.
- Вот пойдите к ним и скажите им об этом, - сказал Осокин. - Им далеко ехать и негде здесь переночевать. И дома все готово к поминкам. Думаете, это так просто? Да они разнесут здесь все, если им сказать…
- Это уже ваши трудности, - сказал Гера.
- Устройте людей на ночь у себя дома, - добавил Померанцев. - Да, именно вы! А вы, - он обратился к патологоанатому, - повторное вскрытие произведете при нас.
3
Зина увидела Игоря издали возле штаб-квартиры Солодухина, в группе парней в кожанках, и помахала ему рукой.
Парни присвистнули, увидев ее, потом расступились.
- Что-то случилось? - спросил Игорь, заметив ее встревоженное лицо, и отвел ее в сторону. - Что-нибудь с Анатолием?
- Где мы сможем поговорить? - Она беспокойно оглянулась. - Так, чтобы нас никто не увидел…
Они зашли в небольшое кафе с грязным полом, неубранной посудой на столах и заняли столик в самом углу. Под плакатом "Сабурова - в губернаторы!".
- Надеюсь, здесь нет микрофонов… - нервно усмехнулся Игорь. - Извините. Я, признаться, основательно здесь задергался, пока общался с этими кандидатами в губернаторы.
Он кивнул на широко улыбающегося с плаката Сабурова. Она порылась в сумочке и передала ему записку.
"Бумаги, которые ты ищешь, в лесу. Там же, под корневищем сосны, где замочили Игната. Я бы показал где, но за мной следят. За тобой тоже. Но тебя не тронут, как я понял, пока ты не напечатаешь какой-то материал о Сабурове. Будь осторожен. Тебя заказали. И скажи Зине, чтобы летела в Москву и больше не возвращалась. Позвони. Анатолий".
- Вы знаете, чем он занимается? - спросила она, закурив.
- Пока только догадываюсь, - кивнул ошарашенный Игорь.
- Ноги! - вдруг крикнула возникшая откуда-то сбоку уборщица со. шваброй. - Расселись тут… Пришли, место заняли, а чтоб взять, так ничего не взяли.
Они едва успели приподнять ноги, и она стала ожесточенно возить грязной тряпкой под столом, продолжая ворчать под нос.
Он прижал палец к губам, улыбнувшись Зине.
- Сейчас обязательно все возьмем, - сказал он уборщице. - Не сердитесь.
- Народу никого, а наследили-то… - не успокаивалась та. - Так ты, милый, не жди, иди и бери, дамочка небось голодная, продрогла вся!
Она неожиданно подмигнула Зине подбитым глазом, хрипло захохотала и еще ожесточеннее стала возить грязь. Только сейчас они почувствовали, как от нее несет спиртным и чем-то прокисшим.
- Кофе, чай? - спросил Игорь, отступая перед взмахами шваброй.
- Кофе… чай… Может, девонька хочет, чтоб ты ее напоил! - снова захохотала она.
- Мне чаю, если можно, - сказала Зина, прикрыв глаза, поскольку почувствовала приступ головной боли. - Меня подташнивает.
- Дарья… - Толстая, сонная буфетчица укоризненно покачала головой. - Отстань от посетителей, кому говорят.
- А никто и не пристает! - вмтаращила глаза Дарья. - Я, может, пиар тебе делаю, пока ты там спишь, толстомясая!
- Вот что с ней делать! - пожаловалась буфетчица Игорю. - Вам чай, и больше ничего? Шанежки не желаете? Свеженькие, с мясом.
Когда Игорь вернулся к столу, Дарья, несмотря на протесты Зины, пыталась протереть их стол едва ли не той же тряпкой, какой только что мыла пол.
- Потом, все потом, - сказал Игорь, ставя поднос на стол. - Как только вкусим плоды вашего гостеприимства, сами же уберем посуду…
- Ну наконец-то, - вздохнула Зина, когда им удалось от нее избавиться. - Вы прочитали?
- Да… - Игорь снова достал листок, который до этого машинально сунул в карман, и снова перечитал. Вид у него был растерянный и потерянный.
- Как вы считаете, ему что-то угрожает? - спросила она.
- А… Ну да. Как вам сказать… Если мы с вами одинаково понимаем род его занятий, то угроза его жизни существует всегда, - рассеянно сказал Игорь. - Хотя очень это не вяжется с его обликом и поведением… Сегодня наблюдаешь столько искореженных судеб нормальных людей.
- Я сама не знаю, что и думать, - призналась она. - И как мне быть. И с кем посоветоваться… Вы его жену знаете? Хотя, извините, вы и я познакомились с Толей одновременно.
- Он сам вам что говорит? - спросил Игорь - Или что вам советует?