- Не успел! - огрызнулся Вадик. - Сначала от Сабы позвонили, давай вылетай, билет тебе заказали… А тут вы звоните, прилетай на полдня раньше. Что я вам, заводной? - И снова зевнул.
- Хорошо зеваешь, натурально, - одобрил Саша. - Сразу видно, человек не успел адаптироваться к смене часовых поясов. Кто скажет, что ты просто спишь, как сурок, целыми днями!
В ответ Вадик запустил в него подушкой с дивана, так что Саша едва успел увернуться.
- Кончайте, - сказал теперь Ленчик. - Пора собираться.
- Да, одна деталь, - сказал Саша. - Чуть не упустил… Вдруг они нас пасут? И увидят, как от нас из номера выходит тот самый, кого они потом встретят в аэропорту. Поэтому поезжай как есть, а уж там, в аэропорту, переоденешься в туалете, перед выходом к встречающим.
- Я поеду один? - спросил Вадик.
- Не понял? Будет лучше, если нас с тобой увидят вместе? - удивился Ленчик. - Поэтому выйдешь отсюда лохматый, небритый, без очков. И когда наша дежурная по этажу отойдет в каптерку смотреть сериал… - Он взглянул на часы. - Как раз в это время.
Он подошел к двери, выглянул в коридор.
- Давай, только быстро! - сказал Ленчик. - Пока ее нет. И бегом к лифту.
- Привет, - сказал Саша, не отрывая взгляда от сканера. - Пока мой сотовый остается у тебя, не потеряй только. - …Вот, - сказал он через некоторое время, когда Вадик ушел. - Готово, слушай…
Ленчик приник к наушникам.,
- …ну прилетит, а я тут при чем? - услышал он ленивый голос Светы и почувствовал, как под диафрагмой что-то екнуло и опустилось. - Опять ты, Коленька, меня подкладываешь… Он хоть молодой, не старый?
- Сволочь! - сказал Леучик и, испугавшись, невольно прикрыл рукой рот. Саша только усмехнулся, покрутил пальцем возле виска.
- Молодой, молодой… - Голос Сабы был хриплый, недовольный. - В общем, учти, он тоже из Москвы, вроде этого бакланья позорного, что пасется у Солоду-хи… Он, думаешь, мне очень нужен?
- А мне все равно, нужен или не нужен… Может, Ирку к нему, а, Коля? - Ее голос становился все более капризным. - А то все я да я… Сколько можно? Я и так не отдыхаю! Ты мне что обещал?
- Исполнение предвыборных обещаний - только после выборов, - нетерпеливо ответил Саба. - Все, собирайся, скоро едем встречать.
- Коль, а можно спросить? - примирительно сказала она, - А если тебя не выберут?
- Куда они денутся?.. - еще более нетерпеливо сказал Саба. - Ну все? Значит, будь готова. Подмойся там, оденься, в смысле, заголись. А Ирку больше не бери… Ребята говорят, грязная она. Мондавошек подхватила. Чуть не прибили. Слыхала про это?
- Не-ет… Ах, сучка! Нет, это верно, Коля, ты не врешь? - Голос ее дрогнул.
- Что, уже зачесалось? - озабоченно спросил Саба.
- Да нет… - сказала она. - Я ж с ней общаюсь, правильно? Она ко мне жмется все время… Сучка. Может, пойти провериться?
- Некогда, - сказал Саба. - Сходи завтра в сауну, что ли. Побрей все места… У меня было так лет пять назад, когда из зоны вернулся. Еле отделался. Пришлось все сбрить, включая с головы, представляешь?
- Ой, Коля, а вдруг правда? - спросила она жалобным голосом. - Мне уже кажется… Может, перенести встречу?
- Ничего, - хохотнул Саба, - все остается в силе, понятно? Так всегда бывает, начинает казаться, будто во всех местах уже зачесалось… А если что, пусть он тоже почешется. Все нормально! Ну пусть, в натуре, почувствует, как это бывает. А может, и нет у тебя ничего?
Похоже, он забавлялся ситуацией.
- Да ну тебя… Я серьезно.
- Короче, ты все поняла, да? И ко мне близко не подходи до выборов. А то начну чесаться на торжественном собрании, посвященном моему избранию!
Теперь он хохотал во весь голос, так что Ленчик с Сашей, переглянувшись, тоже прыснули и засмеялись.
- Слушай, надо как-то Вадика успеть предупредить, - сказал Ленчик озабоченно.
- Звони… - кивнул Саша. - У тебя сотовый… А Саба этот не без юмора… Нет, представляешь! Губернатор речь держит, или клятву произносит, или приветствие президента читает, а сам это место чешет…
Он еще какое-то время смеялся, не мог остановиться, пока Ленчик, с трудом сдерживая смех, набирал номер Сашиного сотового.
- Вадик, ты?
- Я, - донесся голос Вадика сквозь шум мотора. - Поймал такси и чешу в сторону аэропорта. А чего вы там ржете?
- Потом, потом, слышишь… тут такое дело… - Он обернулся к Саше. - Да перестань ты! Дай ему скажу.
- Ну говори, я тоже посмеюсь, - сказал Вадик.
- Ты это… там к тебе одну девку приведут… Сексапил на все сто, полный отпад, в Москве таких не увидишь, но ты только не лезь на нее, понял? Они специально заразить тебя хотят…
И, не удержавшись, снова прыснул, глядя на катавшегося по дивану Сашу.
- Пошли вы… - Вадик обиженно засопел и отключился.
В аэропорту все получилось лучшим образом. Он успел переодеться и побриться электрической бритвой в мужском туалете, причесался перед зеркалом, надел плащ, потом темные очки. Вышел через боковую дверь из здания аэропорта, потом проник через щель в ограде на взлетное поле. Самолет из Москвы, как всегда, опаздывал. Несколько раз мимо прошел толстый, небритый милиционер, хмуро оглядевший Вадика. Пришлось какое-то время постоять возле аэровокзала, глядя в даль взлетной полосы, терявшейся в дождевой завесе, соединившей небо с землей. Когда самолет наконец прилетел и когда из автобуса выходили пассажиры рейса из Москвы, Вадик закинул сумку через плечо и, чувствуя лихорадочный азарт и легкость во всем теле, смешался с ними и вошел через накопитель в зал ожидания и прибытия.
Своих встречающих он увидел сразу - нескольких коротко стриженных "комодов" в кожанках и темных очках, правда устаревшего фасона. В руках у них был плакат "Сабурова - в президенты!", который привлекал внимание выходивших пассажиров. Некоторые, в том числе Вадик, остановились рядом, а пожилая пара, только что прибывшая из Москвы, подошла к ним, не скрывая восторга и обожания.
- Вот мы, с женой моей, Клавой, - начал старик, - из Москвы только что. К сыну летали, внук там родился! Но за Колю Сабурова - вот всей душой! - и положил руку на сердце, где, как он полагал, одновременно помещалась его душа. - И другим нашим родственникам скажем - чтоб только за него!
- Да! - кивнула его супруга. - Вот за Колю Сабурова у нас все в ЖЭКе говорят, ну чисто по-человечески, были бы президентские выборы - по всей России бы пешком прошли за свой счет и всех бы уговорили!
- Отвали… - лениво и негромко сказал старику ближайший "комод", краснолицый, без шеи, в супертяжелой весовой категории.
- Чего? - не понял дед и приложил ладошку к уху.
- Не заслоняй мне перспективу! - громко сказал тот ему в самое ухо.
- Нет, ребята, вы нас не поняли! - прижала руки к груди супруга. - Мы чисто по-человечески хотим только сказать! Горюновы мы, Клавдия Васильевна и Петр Прохорович! И только что из Москвы. Понимаете? Там знаете, что творится? Эти демократы всех грабят и насилуют, прямо на улицах. Ходили мы там с дедом и только плевались на ихнюю рекламу! А прилетели обратно к себе… - Она развела руками. - Ну прям с дорогой душой, как из заграницы на родину вернулись!
- Ну ты не поняла, нет? - Супертяж грозно надвинулся на эту верноподданную пару. - Валите отсюда!
- Кончай, Кирей! - вполголоса сказал другой "комод", полутяжеловес, у которого шея была обозначена, и, по-видимому, в силу этого физического недостатка он был всего лишь подчиненным.
- Все, все поняла! - Растерянно и смущенно улыбаясь, она потащила прочь своего супруга. - Мешать не будем! А за нашего Колюню обязательно, обеими руками проголосуем!
- Здравствуйте, вы меня дожидаетесь? - вежливо спросил Вадик.
Только после этого они обратили на него внимание. Они смерили взглядом его тщедушную фигуру и, похоже, остались недовольны увиденным.
- Ты, что ли, Вадим Полухин? - спросил Кирей, тот, что был без шеи и в супертяжелой категории. И бесцеремонно протянул руку за сумкой, которую сдернул с плеча ожидаемого пассажира из Москвы. - Ты чего, в натуре, молчишь? Думаешь, у нас время есть ждать, пока ты пасть откроешь? Бородыня, бери, забрось в багажник.
- Задерживаемся, однако, - неодобрительно сказал Бородыня, тот, что в полутяжелом весе, идя рядом. - Не с того ты начинаешь свою службу, сынок.
- Так самолет же опоздал… - удивился Вадик. - В Москве мы час просидели. Я тут при чем?
- Это твои трудности! - Кирей даже остановился, развернул Вадика к себе лицом и теперь гневно смотрел в упор своими маленькими, светлыми глазками. - Ты опоздал, понятно? Тебя наш будущий губернатор к какому часу ждал, забыл уже? Значит, мог бы и постараться прилететь пораньше.
- Мог прилететь на день раньше, - сказал Бородыня. - Нам что, делать больше нечего, как тебя здесь ждать?
- Но это вы мне билет забронировали на этот рейс… - приоткрыл было рот Вадик, но на него уже не обращали внимания. Они повернулись и с недовольным видом пошли на выход, не пригласив его следовать за собой.
5
Померанцев ходил взад-вперед по кабинету, слушая, что говорил ему Гера Шестаков.
- Значит, посмотрел я этот новый протокол вскрытия тела Игната Фомина… Одну пулю, она однозначно из ТТ, прозектор достал при мне. Они про нее в тот раз в спешке то ли забыли, то ли не успели. Хотели его тело кремировать до нашего появления… Причем стреляли из ТТ в Фомина с близкого расстояния. Одна эта пуля могла его убить. Впрочем, все другие раны тоже могли бы быть смертельными, если бы он уже не умер.
- Еще раз. Ты все-таки утверждаешь, что он уже был мертв, когда в него стреляли из милицейских "Макаровых"? - остановился Валера.
- Да, именно так, не хуже меня знаешь. Пистолет ТТ в нашем МВД давно снят с вооружения, им пользуется не милиция, а киллеры, и все это знают.
- А зачем эти пули из ТТ старались скрыть?
- А то ты не знаешь?
- Я-то знаю. Мне интересно, что ты скажешь?
- Ну как же… Гера кивнул на местную газету, лежавшую на столе. - Вот статья, на самом видном месте, в качестве подсказки: "Успешная операция нашей доблестной милиции". И по ящику вчера показывали. Здешним ментам нужно было, кровь из носа, еще до выборов поймать этого маньяка, желательно мертвым, и отрапортовать избирателям, призвав их голосовать за Сабурова.
- Словом, - резюмировал Померанцев, - в морге успели извлечь две пули ТТ, а третью уже не стали искать, поскольку спешили побыстрее сжечь труп.
- А спешка хороша при ловле блох или при адюльтере с чужой женой, - кивнул Гера.
- Скажи, этот ТТ удалось идентифицировать?
- Ловить здесь нечего, - покачал головой Гера. -
Как ты велел, я отправил результат баллистической экспертизы факсом в нашу контору, откуда уже ответили: в картотеке таковой, незамазанный, не значится.
- Штучный ствол, - кивнул Померанцев. - Похоже, дорогого киллера они наняли, так? Кого-нибудь из элитного спецназа. А он этого Игната выследил и пристрелил там, в лесу… А через несколько минут подошли милиционеры и пристрелили уже остывший труп… Чтобы извлеченные из него пули указали на них как на бесстрашных героев борьбы с бандитизмом.
- Навстречу выборам, как писали в советских газетах, - добавил Гера. - Лично мне, господин комиссар, не остается ничего другого, чтобы внимать вашим безукоризненным логическим построениям, в очередной раз гордясь тем, что являюсь вашим соотечественником и современником в одном флаконе.
- Лесть на меня, увы, никак не действует, - сказал Померанцев. - Врожденный иммунитет. Но если ты со мной, как со своим начальством, всегда и во всем согласный, тогда скажи мне: что они, по твоему, сделали с киллером?
- По всем канонам, они просто обязаны его замочить, - сказал Гера. - Раз им нужно записать уничтожение серийного маньяка на свой счет. Прямо там же, в лесу. Типа случайно. Иначе попробуй потом его найди, этого Рэмбо наших дней. Он же тоже понимает, что им от него лучше избавиться. И не забывай, он сам кого хочешь…
- Не катит, - покачал головой Померанцев. - Ты забываешь, сколько на этой облаве было всякой ментуры. Слишком много свидетелей, тебе не кажется? Учти, желающих подставить свое начальство, из любых побуждений, всегда и везде сколько хочешь. Ему хорошо заплатят. А за молчание - вдвойне.
Он остановился, закурил, протянул зажигалку Гере.
- Тебе следует посовещаться с кем-нибудь из здешних сыскарей, - обиделся Гера. И тоже закурил.
- С кем? - удивился Померанцев. - С этим, с Осокиным? А ты? Ты не вставай в позу, ты спорь, постарайся высмеять мои доводы и суждения.
- Ну да, тебе я нужен, как доктор Ватсон, - хмыкнул Гера. - Опровергая мои глупости, ты, как Шерлок Холмс наших дней, хочешь прийти к правильному выводу… Все правильно. Буду я твоим начальником, назначу тебя доктором Ватсоном… Слушай, ты же вроде бросил курить? Как, впрочем, и я.
- Закуришь тут, когда знамя увели, - сказал Померанцев. - Значит, шарада решена? Первым в Игната Фомина стрелял киллер, он его и убил, а через несколько минут в труп стреляют наши братья меньшие. В смысле, милиционеры. Ну, это понятно, ты прав, хотят приписать себе заслугу, чтоб и отрапортовать…
- Я плагиатом не занимаюсь, - покачал головой Гера. - Это твоя ценная мысль.
- Так что они сделали с этим киллером, ты можешь объяснить? - остановился перед ним Померанцев.
- Ничего, - пожал тот плечами. - Киллер сбежал, в смысле, спрятался.
- Там была облава, - напомнил Померанцев. - Все время забываешь. Средь бела дня, палец, говорят, там не просунешь… Кто там может спрятаться? Вот где он сейчас? Не под землю же он спрятался?
- Чтоб тебе задать эти вопросы не мне, а участникам облавы! - с чувством сказал Гера. - Думаешь, у меня других дел нет? Ты вон сколько поручений на меня взвалил!
- В том-то и дело, - сказал Померанцев и посмотрел на часы. - Я как раз готовлюсь к этим расспросам.
- С минуты на минуту они должны за мной заехать, и сразу поедем ставить следственный эксперимент на место гибели Игната Фомина.
- Разве его еще не проводили? - удивился Гера.
- Они и вскрытие проводили без нас, - напомнил Померанцев. - Пора бы привыкнуть: за ними приходится перепроверять.
- Валер, сядь, не мельтеши… - сказал Гера. - Я тут вспомнил… Меня Александр Борисович Турецкий как учил? Если наряду с понятными явлениями происходят связанные с ними странные и необъяснимые, попробуй объединить их вместе. Найди, что у них может быть общего. Тогда, возможно, понятное поможет тебе объяснить непонятное.
- Ну да, это как при переводе иностранного текста, - сказал Померанцев, сев рядом на стул и еще раз взглянув на часы. - Известные слова помогут понять смысл всей фразы, а через него можно узнать, что означают неизвестные слова… А ты пробовал когда-нибудь объединять?
- Не приходилось, - вздохнул Гера. - Не для моего среднего ума. Видишь, ты сразу усек, а до меня еще долго доходило…
- Тебе всегда и так все было ясно? - усмехнулся Валера.,
- Не сказал бы. Но этот совет почему-то запомнился. Может, он тебе пригодится?
- Все может быть, - кисло сказал Померанцев. - Всякое бывает.
- Мне здесь говорят: сразу видно, Генпрокуратура приехала, - задумчиво произнес Гера. - Вот как вы, мол, сюда приехали, так маньяка этого ухлопали, и все тихо стало. Никого больше не убивают…
- Не обольщайся, - хмыкнул Померанцев. - То ли еще будет.
Потом, когда они ехали с милиционерами на место убийства Игната Фомина, Померанцев несколько раз вспоминал совет Турецкого. Черт его знает, думал он, что-то в этом есть. Что и с чем в нашем случае можно объединить? Например, эта гильза от "Макарова", принадлежавшего Игнату Фомину, найденная возле крыльца дома убитой Анны Прошиной. В кого он там стрелял? И где эта пуля? Промахнулся? Говорят, после нахождения этой гильзы там каждую пылинку осмотрели и своими руками перебрали… Врут, поди, насчет каждой пылинки, но поди проверь.
И здесь, кстати, есть некая странность. Только наоборот. Нашли пулю из ТТ в теле убитого, того же Игната, а гильза-то где? И вроде есть что-то общее, есть. Хотя и не связано единством места и времени, как в хорошей пьесе.
Что связывает оба эти события? А то, что и там и там это старались скрыть. Зачем, почему скрывали гильзу возле дома Прошиной, потом пулю в теле убиенного Игната? Обычное разгильдяйство? Или хотелось быстрей отделаться, да и лень обломовская? И все это вместе с желанием побыстрее от нас отделаться. Так будет, пожалуй, вернее.
Когда подъехали к Ельнинскому лесу, Померанцев тронул плечо водителя "газика", в котором ехал.
- Я пройдусь пешком, - сказал он. - Поезжайте, только не быстро, помедленнее, чтоб я знал, в какую идти сторону. Далеко тут еще?
- Метров триста, - сказал водитель.
Через минуту он об этом пожалел. Надо было надеть резиновые сапоги. Грязь, местами непролазная. Лучше идти по высокой и мокрой траве и промокнуть там насквозь, чем чавкать и дальше по глине…
Он тоскливо посмотрел на небо. Дождик моросит и моросит… До сих пор думал, что такие мелкие и противные дожди могут быть только в Москве. А они по всей России. Вот откуда эта вселенская тоска, заглушить которую можно только водярой…
Так что мы там хотим увидеть, Валерий Александрович? Конкретно? А хотим мы там видеть место, где убили Игната Фомина… Правильно? Чтобы понять, что же там произошло. Несмотря на всю лапшу, которую собираются повесить нам на уши…
- Может, сядете? - спросил сидевший за рулем старший из омоновцев по фамилии Илюхин, крепко сбитый парень с медным лицом. Он приоткрыл дверцу, выглянув из машины. - Грязь смотрите какая.
- Пожалуй… - он догнал машину, тщательно вытер травой ботинки.
Ангина, кажется, обеспечена, подумал он. Надо бы попарить ноги, когда вернусь в гостиницу. Кстати, не забыть бы встретиться там с Игорем. Обещал сегодня вернуться из Красноземска, где население ломает себе голову, которого из своих бандитов посадить себе на шею на следующие четыре года.
- Вот это место, - сказал водитель, остановив машину.
Здесь уже стояли два "газика", из которых выбирались другие милиционеры, смурные, недовольные. Осокин с маской оскорбленной добродетели остался в машине.
- Итак, кто из вас будет Фоминым? - спросил Померанцев.
Они переглянулись. Никому не хотелось валяться на мокрой траве, изображая труп.
- Вот он. - Милиционеры в шутку вытолкнули самого молодого, одетого в брезентовую накидку.
- Он был при этом? - спросил Померанцев у Илюхина.
- Да нет вроде, - пожал тот плечами. - Слышь, Сереж, ты где был при прочесывании?