37
Мой клиент снова отказался от обеда и умчался на студию, чтобы присутствовать на каком-то совещании. Я начал думать, что Эллиот воспринимает суд как досадную помеху в своем рабочем графике. Либо он абсолютно уверен в исходе дела, либо судебное разбирательство не входит в число его приоритетов.
В общем, я пошел обедать с моими гостями из первого ряда. Мы отправились в ресторан "Тракс", расположенный в Юнион-стейшн, - его удаленность от здания суда гарантировала, что мы не встретимся там с присяжными. Патрик довез нас до места, и я попросил его припарковать "линкольн" и присоединиться к нам, чтобы он тоже чувствовал себя частью команды.
Нам предложили столик в укромном уголке возле окна с видом на грандиозный и роскошный зал ожидания. Лорна распределила нас по местам, и я оказался рядом с Джули Фавро. Как только Лорна начала встречаться с Циско, она решила, что мне нужна пара, и теперь вела себя как настоящая сваха. Старания бывшей жены - с которой меня до сих пор очень многое связывало, часто действовали мне на нервы. Я оказался в неловком положении, когда она недвусмысленно указала мне на кресло рядом с моей помощницей. Шел первый день судебного процесса, и любовные интрижки не стояли на повестке дня. К тому же пока я был не способен ни к каким эмоциональным связям. После моего лечения еще оставались незатянувшиеся раны, и я чувствовал себя оторванным от людей. Моей главной задачей было восстановить отношения с дочерью. Только после этого я мог думать о том, чтобы найти себе спутницу жизни.
Но если оставить в стороне романтику, Джули Фавро меня вполне устраивала - симпатичная миниатюрная, с точеными чертами лица и кудряшками цвета воронова крыла. Брызги веснушек на молочной коже молодили ее. Я знал, что ей тридцать три года. Однажды она рассказала мне свою историю. Джули приехала в Лос-Анджелес из Лондона, чтобы сниматься в кино, и училась в актерской школе, где преподаватели считали, что характер персонажа следует передавать через мимику и жесты. Во время обучения студенты должны были наблюдать и распознавать мысли и чувства людей по внешним признакам. Выполняя домашние задания, Джули появлялась в самых неожиданных местах, от покерных клубов, где училась читать по лицам игроков, до залов уголовного суда, всегда набитых людьми, предпочитавшими скрывать эмоции.
Во время одного из разбирательств - тогда судили серийного насильника, - когда она три дня подряд сидела среди публики, я подошел к ней и спросил, кто она такая. Я решил, будто это какая-то неизвестная жертва моего подзащитного, и с удивлением услышал, что Джули просто проходит практику. Я пригласил ее на обед, взял номер домашнего телефона и в следующий раз попросил помочь с отбором присяжных. Ее наблюдения оказались на редкость точными, и я часто пользовался ее услугами.
- Итак, - произнес я, расстелив на коленях черную салфетку, - что вы думаете о моих присяжных?
Вопрос был адресован Джули, но первым отозвался Патрик.
- Вообще вид у них такой, словно они хотят чем-нибудь швырнуть в вашего парня, - заявил он. - Они считают, что он наглый богач, который намерен избежать правосудия.
Я кивнул. Недалеко от истины.
- Спасибо, что ободрил, - усмехнулся я. - Скажу Уолтеру, что он должен выглядеть не таким наглым и не таким богатым.
Патрик смутился и уставился в стол.
- Ну, я просто ответил.
- Нет, Патрик, правда, спасибо. Мне интересно любое мнение, все они очень важны. Однако есть ситуации, которые невозможно изменить. Мой клиент богат настолько, что мы даже не можем вообразить, и это придает ему определенные манеры и стиль. Разумеется, они вызывают негативные эмоции, но я не в силах на это повлиять. Джули, что вы думаете о присяжных?
Подошел официант, и мы заказали напитки. Я выбрал лимонад, остальные взяли чай со льдом, а Лорна попросила бокал шардоннэ. Поймав мой взгляд, она начала оправдываться:
- А что? Я не на работе. Просто смотрю. К тому же хочу отпраздновать первый день. Мы опять в деле.
- Кстати, о деле - тебе надо съездить в банк.
Я достал из кармана пакет и протянул ей. Лорна улыбнулась - она знала, что в нем. Чек на сто пятьдесят тысяч долларов от Эллиота в счет моего гонорара.
Лорна убрала пакет, и я обратился к Джули:
- Так что вы о них думаете?
- По-моему, удачный выбор. Прежде всего много открытых лиц. Они готовы вас слушать. По крайней мере пока. Ясно, что все настроены в пользу обвинения, но никто не станет затыкать уши.
- Есть какие-то перемены после того, как мы говорили в пятницу? Я по-прежнему должен ориентироваться на третий номер?
- Что за третий номер? - вмешалась Лорна.
- Просчет Голанца. Адвокат, которого обвинению не следовало допускать в коллегию.
- Да, он хороший ориентир, - согласилась Джули. - Но есть и другие. Мне нравятся одиннадцатый и двенадцатый. Оба пенсионеры и сидят рядом. Похоже, между ними есть симпатия - полагаю, во время совещания они будут держаться вместе. Завоевав одного из них, вы получите сразу двух.
Мне нравился ее английский акцент. Он звучал не холодно и не заносчиво. Скорее в нем слышались житейский опыт и уверенность. Джули не слишком преуспела как актриса - она признавалась, что ее часто приглашали на прослушивание на эпизодические роли, где требовалась английская аристократичность, а ей всегда это плохо удавалось. Она зарабатывала в покерных клубах, где начала играть сама, и на консультациях для меня и тех адвокатов, которым я ее рекомендовал.
- Как насчет номера семь? - поинтересовался я. - Во время отбора он пожирал меня взглядом, а теперь даже не смотрит в мою сторону.
Джули кивнула.
- Вы тоже заметили? Зрительный контакт иной. Словно после пятницы что-то изменилось. Думаю, он перешел в лагерь обвинения. Если вы станете держаться за третий номер, то мистер Непобедимый - за седьмой.
- Спасибо моему клиенту, - пробормотал я.
Мы заказали ленч и велели официанту торопиться, потому что нам надо успеть вернуться в суд. Пока не принесли еду, я обсудил с Циско, как обстоят дела с нашими свидетелями, и он заверил, что никаких проблем не возникнет. Я попросил его после суда поболтаться рядом с немцами и последить за ними до отеля. Меня интересовало, где они остановились. До окончания процесса я не ждал от них ничего, кроме враждебности. Всегда полезно знать, где находятся твои враги.
Расправляясь с салатом из курицы, я бросил взгляд через окно в зал ожидания. Это было мощное сооружение с причудливой смесью архитектурных стилей в духе арт-деко. Ряд за рядом тянулись массивные кожаные кресла для пассажиров, сверху нависали огромные канделябры. В зале было множество людей, кто-то спал в кресле, кто-то сидел в окружении громоздких чемоданов и других вещей.
И тут я увидел Босха. Он был один в третьем ряду от окна. В его ушах торчали наушники. На секунду наши взгляды встретились, и он отвел глаза. Я отложил вилку и потянулся за бумажником. Я понятия не имел, сколько стоит шардоннэ, но Лорна допивала уже второй бокал. Положив на стол пять двадцаток, я попросил продолжать без меня и сказал, что мне надо сделать телефонный звонок.
Выйдя из ресторана, я позвонил Босху на мобильник. Он вытащил из ушей свои "затычки" и ответил на звонок, когда я уже поравнялся с третьим рядом.
- Ну что? - спросил он вместо приветствия.
- Снова Фрэнк Морган?
- Вообще-то Рон Картер. Зачем вы звоните?
- Что вы думаете о статье?
Я сел в кресло напротив него, прижав трубку к уху и делая вид, будто говорю по телефону с кем-то другим.
- Это глупо, - произнес Босх.
- Ну я же не знал, хотите вы оставаться под прикрытием или…
- Уберите трубку.
Мы закрыли телефоны и посмотрели друг на друга.
- Ну как? - спросил я. - Мы в игре?
- Узнаем, когда узнаем.
- То есть?
- Статья напечатана. Думаю, она произвела нужный эффект. Теперь остается только ждать. Если что-нибудь произойдет - да, мы в игре. Но поймем мы это лишь после того, когда игра начнется.
Я кивнул, хотя его слова поставили меня в тупик.
- Кто эта женщина в черном? - поинтересовался детектив. - Вы не говорили, что у вас есть подружка. Может, нам надо прикрывать и ее?
- Мой консультант по коллегии присяжных.
- Помогает выбирать тех, кто ненавидит копов и власть имущих?
- Что-то в этом роде. А вы здесь один? Следите за мной сами?
- В прошлом у меня была девушка. Она тоже задавала по несколько вопросов сразу.
- А вы отвечали хотя бы на один вопрос? Или просто заговаривали ей зубы, как мне?
- Я не один, адвокат. Не волнуйтесь. Вокруг вас всегда много людей, которых вы не замечаете. Они приглядывают за вашим кабинетом, даже когда вас там нет.
Были еще видеокамеры. Их установили в офисе десять дней назад, когда мы ожидали выхода статьи.
- Но мы не пробудем там долго.
- Я знаю. Куда вы переезжаете?
- Никуда. Я работаю в своей машине.
- Мило.
Я взглянул ему в лицо. В голосе Босха звучал сарказм. Босх раздражал меня, но я почему-то чувствовал, что могу доверить ему свою безопасность.
- Ладно, мне пора возвращаться в суд. У вас есть ко мне какие-нибудь требования или пожелания? Я должен себя как-то особенно вести или бывать в определенных местах?
- Делайте то же самое, что и всегда. Хотя есть один момент. Пока вы передвигаетесь, за вами трудно следить. Поэтому, когда вернетесь вечером домой, позвоните мне, чтобы я мог отозвать лишних людей.
- Хорошо. Но кто-нибудь все равно останется?
- Не волнуйтесь. Вас прикрывают двадцать четыре часа в сутки. Да, и еще кое-что. Больше не подходите ко мне так, как сегодня.
Я кивнул. Разговор был закончен.
- Понял.
Я встал и оглянулся. Лорна за столиком отсчитывала оставленные мной двадцатки и раскладывала их на чеке. Кажется, она использовала всю сумму. Патрик уже вышел из-за стола и направился к машине.
- До встречи, детектив, - произнес я.
Босх не ответил. Я зашагал к двери и встретился со своей компанией у выхода.
- Ты говорил с детективом Босхом? - спросила Лорна.
- Да. Случайно заметил его в зале.
- Что он тут делает?
- Говорит, что ему нравится здесь обедать, потом сидеть в кресле и размышлять.
- Надо же, какое совпадение. Мы тоже пришли сюда.
Джули Фавро покачала головой.
- Совпадений не бывает, - заметила она.
38
После обеда Голанц приступил к изложению дела. Это был рассказ, что называется, с нуля. Он начал с первого звонка, поступившего в Службу спасения, и продолжал методично излагать дальнейшие события. Первым свидетелем стала оператор службы "девять один один": она предоставила запись звонков Эллиота. До суда я пытался не допустить прослушивания записей, аргументируя это тем, что их распечатка будет удобнее и полезнее для присяжных, но судья Стэнтон встал на сторону обвинения. Он только обязал Голанца выдать присяжным распечатки, чтобы они могли следить за текстом параллельно с записью.
Прослушивание я хотел запретить из-за того, что оно было не в пользу моего клиента. Во время первого звонка Эллиот спокойно сообщал оператору, что в его доме убиты жена и еще один человек. Это хладнокровие могло сослужить ему плохую службу, вызвав домыслы о бесчувственности подзащитного. Вторая запись еще хуже. Эллиот говорил раздраженным тоном, не скрывая, что настроен против человека, убитого вместе с его женой.
Запись 1. 13:05. 05/02/07
Оператор. "Девять один один". Вам нужна помощь?
Уолтер Эллиот. Я… кажется, они мертвы. Вряд ли им можно помочь.
Оператор. Простите, сэр. С кем я говорю?
Уолтер Эллиот. Это Уолтер Эллиот. Я звоню из дома.
Оператор. Хорошо, сэр. Вы сказали, кто-то убит?
Уолтер Эллиот. Я нашел свою жену. Ее застрелили. Там еще человек. Тоже застрелен.
Оператор. Один момент, сэр. Я зарегистрирую звонок и вызову помощь.
(Обрыв связи.)
Оператор. Мистер Эллиот, к вам едут "скорая" и полиция.
Уолтер Эллиот. Боюсь, уже поздно. В смысле для "скорой".
Оператор. Таковы правила, сэр. Вы сказали, они застрелены? Вам угрожает какая-то опасность?
Уолтер Эллиот. Не знаю. Я только приехал. Я этого не делал. Вы записываете?
Оператор. Да, сэр. Разговор записывается. Вы сейчас в доме?
Уолтер Эллиот. В спальне. Я этого не делал.
Оператор. В доме есть еще кто-нибудь, кроме вас?
Уолтер Эллиот. Вряд ли.
Оператор. Хорошо, вам лучше выйти из дома, чтобы полиция вас увидела. Встаньте так, чтобы вас сразу заметили.
Уолтер Эллиот. Ладно, я выхожу.
На следующей пленке говорил другой оператор, но я не стал протестовать. Если уж суд решил прослушать звонки, не было смысла впустую тратить время и заставлять обвинение приглашать еще одного свидетеля, чтобы тот предоставил вторую запись.
Теперь Эллиот звонил с мобильника. Он стоял на улице, и на заднем плане слышался шум волн.
Запись 2. 13:24. 05/02/07
Оператор. "Девять один один", чем могу помочь?
Уолтер Эллиот. Я уже звонил. Где все?
Оператор. Вы звонили в "девять один один"?
Уолтер Эллиот. Да, убита моя жена. И немец тоже. Где все?
Оператор. Это звонок из Малибу, Кресент-Коув-роуд?
Уолтер Эллиот. Ну да, это я. Я звонил пятнадцать минут назад, но до сих пор никого нет.
Оператор. Сэр, есть информация, что патруль "альфа" прибудет к вам в течение минуты. Выключите телефон и стойте так, чтобы полиция могла вас видеть. Вы меня поняли, сэр?
Уолтер Эллиот. Я уже стою.
Оператор. Тогда оставайтесь на месте, сэр.
Уолтер Эллиот. Ладно. Пока.
На второй пленке Эллиот не только возмущался отсутствием полиции, но и презрительно упомянул о немце. Не важно, что эта интонация не имела отношения к вопросу о его виновности. Обе записи подкрепляли тезис обвинения о том, что Уолтер Эллиот - высокомерный тип и ставит себя выше закона. Хорошее начало для Голанца.
Я не стал допрашивать оператора, тот все равно ничем не помог бы защите. Следующим свидетелем обвинения был Брэндан Мюррей, водитель патрульной машины, прибывшей по звонку. Голанц полчаса во всех подробностях разбирал прибытие полиции и осмотр места преступления. Особое внимание он уделил рассказу Мюррея о том, что говорил и как себя вел Уолтер Эллиот. По словам Мюррея, подзащитный не проявил никаких эмоций, провожая их в спальню и подводя к кровати, где находилась мертвая жена. Он хладнокровно переступил через ноги лежавшего в дверях мужчины и указал на обнаженный труп.
- Он сказал: "Это моя жена. Я уверен, что она мертва", - сообщил Мюррей.
Свидетель показал, что Эллиот несколько раз заявлял о том, будто он никого не убивал.
- Тут есть что-либо необычное? - спросил Голанц.
- Ну, мы ведь не расследуем убийства, - ответил Мюррей. - Это не наше дело. Я не спрашивал мистера Эллиота, кто их убил. Он сам это повторял.
К Мюррею у меня тоже не возникло вопросов. Я включил в его в список свидетелей и при желании мог вызвать позже. Меня больше интересовал следующий свидетель обвинения - Кристофер Харбер, напарник Мюррея, недавно служащий в полиции. Я подумал, что, если кто-то из копов может допустить ошибку, которая сыграет на руку защите, в первую очередь следует рассчитывать на новичка.
Харбер выступал короче, чем Мюррей, - от него требовалось лишь подтвердить показания напарника. Он слышал то же, что и Мюррей. Он видел то же, что и Мюррей.
- Всего пару вопросов, ваша честь, - произнес я, когда Стэнтон спросил про перекрестный допрос.
Если Голанц допрашивал свидетеля, стоя у кафедры, то я даже не поднялся с места. Отвлекающий маневр. Я хотел, чтобы присяжные, прокурор и свидетель решили, будто я просто придираюсь к показаниям и пытаюсь за что-нибудь зацепиться. На самом деле речь шла о ключевом моменте в стратегии защиты.
- Вы недавно поступили на службу, офицер Харбер, не так ли?
- Да.
- Вам уже приходилось выступать в суде?
- В деле об убийстве - нет.
- Только не надо нервничать, хорошо? Что бы вам ни говорил мистер Голанц, я не кусаюсь.
В зале раздались смешки. Харбер покраснел. Это был высокий белобрысый парень с короткой стрижкой, принятой у полицейских.
- Значит, подъехав к дому с напарником, вы увидели, что мой клиент стоит перед крыльцом. Так?
- Да.
- И что он делал?
- Просто стоял. Ему сказали, чтобы он нас ждал.
- Прекрасно. Какими фактами вы располагали, когда прибыли на место?
- Мы знали лишь то, что сообщил диспетчер. Что человек, Уолтер Эллиот, позвонил из дому и заявил о двух убийствах. О двух трупах в доме.
- Вы когда-нибудь раньше выезжали по таким звонкам?
- Нет.
- Вы боялись, нервничали, были на взводе?
- Ну, адреналину прибавилось, конечно, хотя в общем мы вели себя спокойно.
- Выйдя из машины, вы достали оружие?
- Да.
- И наставили его на мистера Эллиота?
- Нет, я держал его опущенным.
- А ваш напарник тоже вынул пистолет?
- Да.
- И направил его на мистера Эллиота?
Харбер замялся. Я люблю, когда свидетели обвинения начинают колебаться.
- Не помню. Я не глядел в его сторону. Я смотрел на подзащитного.
Я кивнул, словно это что-то объясняло.
- Вы заботились о безопасности, верно? Вы даже не знали, кто этот человек. Только слышали, что в доме два трупа.
- Именно так.
- Когда вы убрали свое оружие?
- После того как осмотрели и обыскали дом.
- То есть когда вошли внутрь, подтвердили смерть двух человек и убедились, что в доме больше никого нет?
- Верно.
- Хорошо, а пока вы это делали, мистер Эллиот находился с вами?
- Да, нам пришлось взять его с собой, чтобы он показал трупы.
- В то время он уже был под арестом?
- Нет. Он сделал это добровольно.
- Но вы надели на него наручники, не так ли?
Харбер снова замялся. Он чувствовал себя на незнакомой территории и, видимо, пытался вспомнить, что ему рекомендовали Голанц и юная помощница.
- С его согласия. Мы объяснили, что не собираемся его арестовывать, но ситуация может оказаться сложной, поэтому для его же безопасности будет лучше, если мы наденем на него наручники, пока не убедимся, что все в порядке.
- Он согласился?
- Да, согласился.
Краем глаза я увидел, что Эллиот покачал головой. Присяжные тоже должны были это заметить.
- Наручники были надеты сзади или спереди?
- Сзади согласно правилам. Задержанный не должен быть в наручниках, надетых спереди.
- Задержанный? Что это значит?
- Задержанный - это любой человек, связанный со следствием.
- Арестованный?
- В том числе и арестованный. Но мистер Эллиот не был арестован.