- Да, - подтвердил Захариас. - Вечером я многовато выпил и рассказал обо всем Йонасу и его приятелю. Я был просто убит, поняв, что даже мой собственный зять меня использовал и что, если все раскроется, все опять свалят на меня…
- Как отреагировал ваш внук? - осведомился Боденштайн.
- Был вне себя. Он ненавидит своего отца. Я должен был предположить, что он просто так не успокоится. Йонас передал всю информацию Паули. Теперь мертв не только Паули, но и Йонас. А я должен жить, сознавая, что на моей совести смерть двух человек…
- Ну, пока еще не доказано, что стало причиной смерти Паули или Йонаса, - попытался успокоить старика Боденштайн. - А что вы хотели от Паули во вторник вечером?
- Я хотел сказать, что поддержу его, - устало проговорил Захариас. - А еще я хотел предупредить его и попросить все сделать тихо. Чтобы действительно сорвать все планы моего зятя, нам следовало выйти на людей, которых он подкупил. А об этом нечего было и думать после выступления Паули, теперь все предупреждены.
- Вы поговорили с Паули? - спросил Боденштайн.
- Нет. - Захариас покачал головой. - Когда я увидел девушку, то испугался. Официально ведь я противник Паули. Я не хотел, чтобы нас с ним видели вместе.
Боденштайн пристально посмотрел на Захариаса и поверил.
- Мы можем вас отпустить.
- Нет, - тут же возразил старик, к удивлению Боденштайна. - Пожалуйста, не надо!
- Простите, не понял?
- Здесь мне спокойнее. - Захариас опустил голову. - Как вы думаете, почему я захотел переговорить с вами без адвоката?
- Скажите мне, я был удивлен, - попросил Боденштайн.
- Адвокат, который должен был меня защищать, работает на моего зятя.
Зандер провел рукой по волосам дочери и встревоженно взглянул на Пию.
- Свения уже знает? - тихо спросил он.
Лукас с громким то ли всхлипом, то ли стоном опустился на ступеньки и закрыл лицо руками. Пия заметила у него свежую белую повязку до локтя. Антония отпустила отца, села рядом с Лукасом и обняла его обеими руками. Парень уткнулся ей в плечо. Пия увидела, что слезы бегут по его щекам. Зандер спустился по ступенькам в зимний сад. Он вспотел от волнения, выглядел разбитым и подавленным.
- Давайте пройдем в сад, - предложил он и вышел наружу через стеклянную дверь.
Пия проследовала за ним. У стены дома в больших кадках росли помидоры, на клумбах цвели гортензии, пьяняще сладко пахли плетистые розы.
- Какой паскудный день! - сказал Зандер. - Я только что из больницы. Дромадер укусил Лукаса и чуть не отхватил ему пол руки на глазах у детской группы! Но на самом деле ему повезло. Если бы рядом не было воспитателей, он пострадал бы больше.
Пия взглянула в зимний сад, где на ступеньках обнявшись сидели Лукас и Антония, горюя о погибшем друге. Зандер присел на низкую стенку, отделявшую террасу от сада.
- Что случилось с Йонасом? - спросил он и посмотрел на Пию.
- Мы нашли его висящим в петле, - ответила она. - Видимо, была жестокая борьба, в ходе которой Йонас укусил своего убийцу. Между зубами были обнаружены частицы человеческой кожи.
У Зандера вытянулось лицо.
- О господи! - пробормотал он. - Как это все приняла Свения?
- Она убежала, - ответила Пия. - Мне показалось, она испугалась.
- Да, она совершенно растеряна, - согласился Зандер. - С тех пор как попала в компанию этого злосчастного Паули, она совершенно переменилась. Я уже начинаю серьезно беспокоиться о девочках.
- И не без оснований, - серьезно заметила Пия. - Два убийства в ее самом ближайшем окружении, и к тому же Свения была у Паули как раз перед тем, как его убили. Жаль, что она ничего мне об этом не рассказывает.
Зандер запустил пальцы в свои густые темные волосы, а потом оперся локтями на колени.
- Что же делать? - произнес он мрачно, обращаясь скорее к себе, чем к Пии. - Я не могу запретить Тони общаться с ее друзьями, как бы мне этого ни хотелось. Ведь тогда она станет с ними встречаться тайком и начнет меня обманывать.
И пока он говорил, Пия почувствовала, что ее мысли очень далеки от расследования, которым она занимается. В присутствии Кристофа Зандера ее сердце начинало биться сильнее, и это ее беспокоило. Уже давно, очень давно никакой мужчина не вызывал у нее подобной реакции. Внезапно и совершенно неотвратимо она поняла, почему не даст Хеннингу второго шанса. Она не хотела больше возвращать что-то прежнее и знакомое, она стремилась навстречу новому чувству; сердце ее колотилось, колени подкашивались, но она хотела страсти и неизведанного. Годами Пия лгала себе, полагая, что довольна и удовлетворена рутиной собственной жизни. Это не так. Или теперь стало не так.
- …все во мне противится тому, чтобы Тони общалась с такими людьми, как Йонас.
Слова Зандера вернули Пию к действительности.
- Что вы имеете в виду - "такими людьми, как Йонас"? - спросила она.
- Избалованными, эгоистичными хамами. Никого не уважающими и ничего не чувствующими, только и выискивающими, как бы побольнее ударить. - В голосе Зандера слышался горький сарказм. - Родители пытаются засыпать их дорогими вещами, чтобы успокоить свою нечистую совесть.
- Насколько хорошо вы были знакомы с Йонасом?
- Он часто бывал здесь со Свенией.
- И?
- Что "и"?
Он посмотрел на нее, и взгляд этот пронзил Пию насквозь.
- Какое впечатление у вас о нем сложилось?
- По всей вероятности, неправильное. Я подумать не мог, что он способен на эту историю с фотографиями в Интернете и почтовой рассылкой. Это показывает, каким человеком он был на самом деле. Эти дети совершенно не понимают, что правильно, а что нет, не уважают ничьих чувств, не признают ни границ, ни моральных ценностей.
- Но у Йонаса как раз были важные для него ценности, - возразила Пия. - Он выступал против строительства этой трассы и за защиту окружающей среды.
- С чего это вы взяли?
Пия рассказала о компьютерной симуляции, которую сделал Йонас. Зандер смотрел на нее с сомнением.
- Вы знали, что Свения беременна? - спросила она.
- Да что вы! - На лице Зандера появилось выражение полной растерянности.
- Она узнала об этом в прошлый вторник, - сказала Пия. - Полагаю, что именно поэтому она и отправилась в тот вечер к Паули. Наверное, ей нужен был совет.
- Исключительно от него! - Зандер пренебрежительно фыркнул и покачал головой. - Будто его интересовали другие люди.
- Во вторник Свения и Йонас поссорились, - продолжала Пия. - В субботу они снова повздорили, в воскресенье она его не видела, в понедельник в Интернете появились картинки. А вечером он был мертв.
Зандер смотрел на Пию.
- К чему вы клоните?
Кирххоф старалась не смотреть на него, боясь, что он прочтет все ее чувства к нему по глазам. И при этом сердилась на себя за то, что не может сохранить дистанцию.
- Снимки в Интернете должны были доказать, что Свения ему изменила. Если же он знал, что вовсе не он отец будущего ребенка, это объясняет всю историю с веб-сайтом Свении и мейлами ее знакомым и родственникам. Ревность. Месть.
Несколько минут они молчали.
- Папа?
На террасе появилась заплаканная Антония. Зандер обернулся к ней.
- Можно я пойду с Лукасом? Он совершенно убит.
- Конечно. Только возвращайся не поздно.
Зандер кивнул и помолчал, провожая ребят взглядом, потом со вздохом сказал:
- Лукас сказал мне сегодня утром, что хочет прервать практику.
- Работа в "Грюнцойге" ему тоже больше не светит, - ответила Пия. - Думаю, что после оглашения завещания Паули Эстер Шмит вряд ли скажет Лукасу хоть одно доброе слово. Паули оставил Йонасу и Лукасу пакет акций стоимостью примерно в восемьдесят тысяч евро.
Зандер от удивления чуть рот не раскрыл.
- Непостижимо! Когда старик ван ден Берг узнает, он обалдеет!
- А кстати, насколько хорошо вы знаете отца Лукаса?
- Довольно неплохо, - ответил Зандер. - Он член попечительского совета зоопарка. И мы почти соседи.
- Вы знали, что отцов Йонаса и Лукаса связывают деловые отношения?
- Весьма вероятно. - Зандер внимательно посмотрел на Пию. - Ван ден Берг - член правления банка, отец Йонаса - председатель правления крупной фирмы. Такие люди обычно знакомы друг с другом.
- Он председатель наблюдательного совета холдинга Бока, - сказала Пия.
- Большие боссы любят совмещать прибыльные должности, - ответил Зандер. - А что может быть прибыльнее, чем пост председателя наблюдательного совета?
- Конечно! - Пия улыбнулась. - Но меня интересует, почему ван ден Берг решил оставить эту должность.
- Хотите, я его спрошу? - предложил Зандер совершенно серьезно. - Я увижу его сегодня вечером.
Пия на минуту задумалась.
- Ну, разве что вам представится случай завести разговор на эту тему.
- Думаю, в свете происходящих событий это будет несложно, - ответил Зандер.
Пия взглянула на часы. Они вернулись в зимний сад и прошли через дом. Анника усердно гладила, ребенок сидел в манеже и с чем-то играл. Когда Зандер вошел в комнату, малыш принялся поднимать решетку.
- Деда, вверх! Деда взять! Вверх! - кричал он, протягивая ручки.
Мрачное лицо Зандера осветила улыбка, он подхватил мальчишку и подбросил его в воздух. Анника перестала гладить и смотрела на отца и восторженно верещавшего малыша. Пии вдруг стало не по себе. Она не знала почему, но чувствовала, что больше не в силах наблюдать эту семейную идиллию. Весь день она спокойно входила во все открытые двери, но внезапно ощутила, как, словно грозовая туча, наползает страх одиночества.
- Фрау Кирххоф, подождите! - крикнул Зандер ей вслед. - Я поставил машину прямо за вашей!
Пия ускорила шаг, но он догнал ее у ворот в сад, все еще улыбаясь.
- Что случилось?
Улыбка исчезла с его лица, он озабоченно смотрел на нее.
- Ничего, - ответила Пия. - А в чем дело?
- Просто вы вдруг стали такой… подавленной.
Он еще ко всему прочему и мысли читать может?
- Мне надо раскрыть два убийства, - ответила Пия.
И почему она тоже не может просто уткнуться в чье-нибудь плечо в поисках утешения, как Антония? Как бы ей хотелось рассказать Зандеру, как было страшно вчера ночью! Но что он подумает, если она, совсем посторонний человек, вдруг поведает ему, как страшно ей стало оставаться одной в собственном загородном доме? У него и так своих забот хватает, не стоит обременять его лишними.
- Заходите еще в зоопарк - мороженого поедим, - сказал в этот момент Зандер. - Буду рад вас видеть!
Пия заставила себя улыбнуться.
- С удовольствием! Как только разберусь с делами, у меня появится больше времени для приятных встреч.
Они стояли около машины Зандера и смотрели друг на друга. Пия отвела взгляд. Она терпеть не могла чувствовать себя неуверенно, а присутствие Кристофа совершенно выбивало ее из колеи.
- Мне пора. - Она достала из кармана ключ от машины. - Приятного вам вечера!
- Спасибо, вам также! - Он освободил ей место для проезда. - Я позвоню вам, если узнаю что-нибудь об отце Лукаса.
На обратном пути, пока вела машину, Пия чувствовала, как колотится ее сердце и дрожат руки. Чувства явно все путали, а это было совсем нехорошо. Чтобы ориентироваться в том запутанном лабиринте, в который превратилось расследование, она должна сохранять ясность мысли.
Четверг, 22 июня 2006 года
Пия проснулась оттого, что ей прямо в лицо светил фонарик. Сердце бешено билось, она лежала в постели будто парализованная, не в силах даже пальцем пошевелить. Пия знала - в комнате кто-то есть. Ее прошиб холодный пот, но она не могла ни вскочить, ни закричать, ни схватить табельное оружие, которое лежало рядом с кроватью. Луч фонаря скользнул в сторону, глаза привыкли к темноте, и вскоре она смогла различить знакомый силуэт.
- Лукас! - прошептала она, с облегчением истерически хихикнув. - Что это значит? Как ты вошел?
Ей стало стыдно, потому что из-за жары она спала почти голой, в одних трусах. Лукас склонился над ней, его прекрасные зеленые глаза покраснели и были полны слез. В отличие от того вечера в субботу, ей не было неприятно, что он так близко. Она ощутила прикосновение его рук к своему телу и закрыла глаза. Но внезапно он схватил ее запястье, развернул ее спиной и, навалившись всем телом, прижал Пию к кровати. Она хотела сбросить его, но он оказался сильнее. Пия открыла глаза и, увидев искаженное лицо Лукаса, испугалась. Молча и яростно они боролись друг с другом. Он был таким тяжелым, что она не могла ни шевельнуться, ни вздохнуть. Она хотела закричать, но из горла не вырвалось ни звука. В полной панике она поняла, что кричать бесполезно, - ее никто не услышит, ведь у нее нет соседей, даже случайных прохожих тут не бывает. Она одна и совершенно беззащитна. Слезы брызнули у нее из глаз, потекли по лицу, не давали дышать. И тут Лукас развернул Пию к себе. Его взгляд пронзил ее насквозь. Он сочувственно улыбнулся и обхватил пальцами ее шею.
- Пожалуйста, не надо, - пролепетала она. - Пожалуйста, прошу…
- Ты разочаровала меня, Пия, - хрипло прошептал он. - А знаешь, что я делаю с людьми, которые меня разочаровывают?
И сжал ее горло…
Пия раскрыла глаза и уставилась в темноту. Футболка была мокрой от пота, сердце бешено билось, все тело дрожало. Она лежала неподвижно и ждала, пока успокоится сердцебиение. Несколько лет у нее не было таких снов. Она потянулась к выключателю и зажгла свет. Половина четвертого, утро. Окно распахнуто, но никакой ночной прохладой не веет. Во рту пересохло, горло дерет. Пия заметила, что действительно плакала. С дрожью в коленках она прошла в кухню. Две недели Кирххоф не притрагивалась к сигаретам. Теперь она обшарила все куртки в кладовке и только в зимней нашла старую открытую пачку сигарет. Первая затяжка подействовала как наркотик, в голове помутнело, но пальцы перестали дрожать, пот высох. Много лет она не вспоминала те каникулы 1989 года во Франции, которые так невинно начались, а закончились катастрофой. Долгие месяцы после этого страх был ее постоянным спутником. С годами она заглушила воспоминания о том случае, и они больше не возвращались.
Пия приняла душ, поменяла белье, натянула футболку и джинсы. Все еще под впечатлением от недавнего кошмара она распахнула входную дверь и глубоко вдохнула свежий воздух. Над Таунусом небо было темным, но на востоке уже розовела первая светлая полоска, предвещающая очередной жаркий день. Пия направилась к конюшне, она любила эти часы предрассветных сумерек на грани дня и ночи. Птицы проснулись в лесу за домом и начали свой утренний концерт. Лошади обрадованно заржали, увидев Пию. Ничто так не успокаивает, как будничные заботы, поэтому Пия накормила лошадей, хотя обычно делала это на час позже, насыпала корму уткам, гусям и курам, а потом прошла через двор, удивляясь, почему не выбежали морские свинки. Обычно пушистые зверьки уже ждали ее, вцепившись в сетку, которой была затянута собачья конура, где они жили летом.
- Вы еще спите?
Пия взялась за дверцу, прикрывавшую дверь конуры. Но задвижка была отодвинута, а дверь, затянутая сеткой из тонкой проволоки и защищавшая зверьков от кошек и мелких хищников, открыта. У нее все внутри сжалось, когда она заглянула внутрь и увидела, что произошло: куница или лиса залезли в конуру и передушили всех свинок. И тут слезы брызнули у Пии из глаз; она стояла на коленях в мокрой от росы траве и плакала навзрыд.
Через час она потягивала кофе и пыталась собраться с мыслями. Сначала открытые ворота, потом распахнутая дверь, а теперь мертвые морские свинки. Она попыталась отвлечься, уставилась в монитор. Нашла еще разок письмо от Зандера и кликнула ссылку на страничку Свении. Но на экране высветилось сообщение об ошибке, страницу невозможно найти. Кто-то, видимо, удалил ее. И этот кто-то - явно не Йонас, потому что Йонас мертв.
- Кай, - обратилась Пия к коллеге. - Страница Свении Зиверс удалена. Как это могло случиться?
Остерман попытался зайти на страницу.
- Это сделала или сама девушка, - сообщил он через пару секунд, - или провайдер.
- Но у Свении нет больше доступа к собственной странице, - задумчиво произнесла Пия. - Мне об этом рассказала ее подруга вчера. Ты можешь узнать, кто это сделал?
- Я попробую.
Он принялся за работу. Было всего четверть восьмого, но Пия хотела узнать, поговорил ли Зандер с отцом Лукаса. Она набрала номер Зандера и через секунду услышала его голос.
- Я собирался вам звонить, но не знал, можно ли так рано, боялся помешать.
Внезапно Пии захотелось рассказать этому человеку, которого она едва знала, о себе чуть больше, а потому она ответила:
- Сегодня вы спокойно могли звонить мне начиная с четырех утра.
- А что? Еще один труп? - спросил Зандер.
- Не один, а пятнадцать мертвых морских свинок, - ответила Пия. - А за два дня до того ворота и дверь в дом оказались открытыми, когда я вернулась домой.
- Возможно, вам не стоит жить за городом совсем одной.
Мысли Зандера развернулись в соответствии с тем, куда клонила Пия.
- Вот и коллеги сказали мне то же самое, - ответила она. - Но не могу же я срочно искать мужчину, чтобы только не жить одной.
- А как же ваш муж? - поинтересовался Зандер. И в голосе его сквозило любопытство.
Пии стало немножко стыдно за свою маленькую провокацию, но совсем чуть-чуть. Когда-то она неплохо играла в эту старинную игру, что от века продолжается между мужчинами и женщинами, но это было прежде, когда она была беззаботна и не ведала страха. Потом она встретила Хеннинга, научно структурированный мозг которого был чужд намекам и играм и невосприимчив к ним. А теперь встреча с Лукасом вновь пробудила в ней вкус к этой игре.
- Он живет во Франкфурте, - сказала она, как бы мимоходом. - Но я звоню вовсе не затем, чтобы поплакаться по поводу своих морских свинок. Вам удалось вчера поговорить с отцом Лукаса?
- Да, - ответил Зандер. - Причем достаточно подробно. Он ничего не знал о смерти Йонаса и был потрясен. А председателем наблюдательного совета у Бока он перестал быть потому, что его не устраивала работа правления. Он не вполне ясно выразился, но, если я правильно понял, дело касалось проекта на Ближнем Востоке и сомнительного партнерства.
Они поговорили еще минуту. Потом Пия поблагодарила за информацию и попрощалась. Подняв глаза, она встретила насмешливый взгляд Остермана.
- В чем дело? - спросила Кирххоф.
- Ни в чем. - Он пожал плечами и усмехнулся. - То, что ты сейчас сделала, напомнило мне кое-что.
- А что я сейчас сделала? - простодушно спросила Пия.
Ухмылка Остермана стала еще шире, и он откинулся на стуле.
- Ты используешь расследование для того, чтобы закидывать собственные сети. Вот только кто рыбка?
- Какая рыбка? - Пия почувствовала, что попалась.
- Я уже однажды запутался в подобных сетях. - Остерман высоко поднял брови. - Правда, так далеко не заходил. Может быть, зашел бы, если б с моей ногой ничего не случилось.