Он подошел и негромко окликнул:
- Привет, Гамов!
Верзила быстро спрятал руку в карман, затем обернулся и, прищурившись, посмотрел на Камелькова.
- А, Михал Петрович, - протянул он. - Как поживаешь?
- Лучше всех. А ты?
- Не жалуюсь, - пожал плечами верзила.
Камельков подошел к Гамову вплотную. Посмотрел на руку, спрятанную в карман.
- Что в кармане? - сухо спросил он.
- Ничего, - ответил Гамов. Голос его при этом слегка дрогнул, а сам Гамов слегка порозовел.
- Покажи, - потребовал Камельков.
- Чего?
- Вынь руку из кармана и покажи, что в ней.
Гамов ухмыльнулся:
- А "хе-хе" не "хо-хо", гражданин начальник?
Камельков поднял взгляд и уставился прямо в красные глаза Гамова.
- Я тобой стену вытру, сволочь, - медленно и четко произнес он.
- Что-о? - Глаза Гамова выкатились из орбит. - Что ты сказал?
- Я сказал - ты у меня сядешь лет на десять.
Он сунул руку в карман. Гамов проследил за его движением и побледнел.
- Ладно тебе, начальник, - неожиданно сломался он. - Ты что в самом деле, шуток не понимаешь? Ну давай договоримся, а? Все мы люди и все делаем ошибки. Нужно научиться прощать.
- Что в кармане? - нахмурился Камельков.
Гамов сдвинул толстые надбровные дуги и, виновато опустив голову, вынул руку из кармана. Протянул руку Камелькову и разжал пальцы. На ладони лежал маленький пластиковый пакетик с белым порошком.
- Это не мое, - просипел Гамов. - Очень нужны были деньги, начальник. В первый раз в жизни. Правда. Черт меня дернул связаться с этой дурью.
Камельков взял пакетик и положил себе в карман.
- Хочешь, чтобы все это осталось между нами? - спросил он Гамова.
Тот поднял глаза и недоверчиво посмотрел на Камелькова:
- Конечно. А как?
- Поможешь мне в одном деле?
Гамов склонил голову набок. Прищурился:
- А если помогу, простишь?
- Прощу, - кивнул Камельков.
- И забудешь про порошок?
- Порошок? - Камельков удивленно поднял брови. - Какой порошок? Не было никакого порошка.
- Что ж… - Гамов поскреб лапой в затылке. - Если так, то помогу. Только смотри не обмани. Хитрый ты мужик, Михал Петрович.
Глава 16
НОВЫЕ СВЕДЕНИЯ
Гамов сплюнул через плечо, подтянул штаны и постучал кулаком в стеклянную дверь.
- Эй, братва! - пробасил он, глядя в глазок видоискателя видеокамеры. - Открывай! Дело есть!
Из полумрака холла к двери приблизился рослый, заспанный охранник. Злобно посмотрел на Гамова и спросил:
- Чего надо?
Гамов поднял над головой пластиковый пакет:
- Слушай, у меня с собой пойла и консервов на две косых. А компании нету. Не хочешь поддержать?
- Нет.
Гамов пьяно осклабился, прищурил глаз и погрозил охраннику толстым пальцем.
- Да ла-адно тебе, - сказал он. - Я ж по глазам вижу, что хочешь. Пивка для рывка, а потом водочки в догоночку, а? В натуре, брат, душа горит, а один пить не могу.
- Мужик, ты что, глухой? Здесь тебе не кабак. Иди домой и там догоняйся.
- Так ведь дома скучно! - резонно возразил охраннику Гамов. - Кореша спят. А мне куда деваться?
- Тоже спи. Иди домой и ложись спать, если не хочешь, чтобы у тебя были проблемы.
- Слушай, брат, чё ты заладил - "иди домой", "иди домой". Думаешь, я без тебя не разберусь, куда мне идти?
К первому охраннику подбежал второй. Вместе они принялись увещевать Гамова отправиться домой. Однако Гамов был непреклонен. К прежним своим требованиям он добавил еще одно - пустить его в туалет.
- Я тоже человек! - обиженно басил Гамов, потрясая пакетом с бутылками. - И тоже права имею! Не пустите, я вам прямо под окнами лужу сделаю - вот увидите!
Охранники переглянулись и вынули из-за поясов резиновые дубинки.
Пока Гамов бушевал у входа, Камельков и Агеев колдовали возле одного из окон с торцевой стороны здания.
- Только имей в виду, - сурово сказал приятелю Филипп, - меня с тобой не было. За такие дела меня запросто могут лишить лицензии.
- Не было, - кивнул Камельков. - Если что, я все сделал сам. - Он быстро глянул по сторонам. - Давай быстрее, пока переулок пуст.
Филя с упреком посмотрел на Камелькова, вздохнул и бесшумно нырнул в форточку, стекло которой он предварительно выставил с помощью хитроумного приспособления, которое принес с собой ("мой шпионский набор" - так называл свою амуницию сам Филя). Его маленькая, ловкая фигурка скрылась в темноте кабинета.
Камельков проводил приятеля восхищенным взглядом. Сам он в силу своего долговязого роста никогда бы не смог не то что нырнуть, но даже со скрипом протиснуться в эту маленькую форточку.
Ждать пришлось довольно долго. Со стороны входа слышались отчетливые звуки ударов, стоны и чье-то напряженное пыхтенье.
Наконец Филя бесшумной тенью выскользнул обратно.
- Готово! - сказал он. - Сейчас, только поставлю на место стекло.
Через минуту форточка вновь была цела и невредима. Филя спустился с подоконника на землю. Из-за угла вышел Гамов, кивнул Агееву и Камелькову и, прижав к груди пакет с бутылками, быстрыми шагами направился в сторону ближайшей станции метро.
Камельков проводил его взглядом, затем подошел к углу здания, осторожно выглянул наружу и тут же отпрянул назад. Он успел увидеть, что один из охранников сидит на асфальте, прямо у входа в здание, держась руками за голову, а другой стоит рядом с ним, прислонившись к стене и согнувшись поподам - видимо, приходит в себя от мощного удара в живот.
- Уходим, - шепнул Камельков Агееву.
Агеев кивнул, и через секунду оба приятеля растворились в темноте переулка.
По телефону и без того приятный голос Алены Никитиной звучал еще приятнее. "Ей бы сексуальные разговоры по телефону вести, а не следователем работать", - невольно подумал Поремский, но тут же упрекнул себя за глупые и неподобающие ситуации мысли и спросил:
- Что ты раскопала о Богомолове?
- Немного, - ответила Алена. - Он бизнесмен, человек из окружения олигарха Сметанина. Когда-то, так же как и Сметанин, был вице-премьером правительства. Затем вошел в правление нефтяной компании, разбогател. Нынче входит в двадцатку самых богатых людей России. На экранах телевизоров не светится, в политику не лезет. Этакий скромный миллиардер типа Корейко. Самый незаметный из всех российских богачей. Занимается меценатством, поддерживает фонд "Молодежь двадцать первого века". Закупает компьютеры для деревенских школ и тому подобное. Вот вроде и все.
- А что это за фонд - "Молодежь двадцать первого века"?
- Да самый обычный. Организует для студентов спортивные праздники и фестивали. Назначает именных стипендиатов. Устраивает конкурсы на лучшего математика или музыканта. В общем, все как у других.
- Значит, миллиардер, - раздумчиво сказал Поремский. - А чем он занимался до того как стал вице-премьером? Он ведь кажется тоже из этих?
- Если имеются в виду сотрудники спецслужб, то да. Богомолов - бывший полковник ФСБ. Однако сейчас, насколько мне удалось узнать, никаких связей с органами не поддерживает. И еще…
Алена замолчала. Слышалось лишь ее дыхание и какие-то слабые шорохи.
- Чем ты там занимаешься? - нетерпеливо спросил Поремский.
- Да листки перепутала. Сейчас найду… Ага, вот. Тут у меня написано, что он имеет обширные связи среди политической и бизнес элиты.
- Ты же говорила, что он не лезет в политику, - напомнил Поремский.
- Не лезет, - согласилась Алена. - Но в связях замечен. Я тут нашла в Интернете заметку о крестинах его дочери. Знаете, кто ее крестный отец?
- Кто?
- Замминистра обороны России!
Поремский присвистнул.
- Ого!
- Вот и я говорю "ого". А знаете, кто крестная мать?
- Нет. Удиви.
Ирина Соколова. Супруга генерального директора ФПГ "Оружие" Матвея Робертовича Соколова.
- Так они почти родственники!
- Угу.
- Гм… Интересно. Министр обороны, фирма "Оружие"… Не нравится мне все это. Нужно будет побеседовать с господином Корейко по душам.
- Побеседуете. Но только завтра, где-то после одиннадцати. Сейчас ваш Богомолов находится в Цюрихе на какой-то выставке. Его самолет прилетает в десять тридцать утра.
- Отлично. Нанесу ему визит.
- А мне что делать?
- Иди домой и ложись спать.
- И то верно, - согласилась Алена. - Заработалась я с вами совсем. Некогда собой заняться. Между прочим, бессонные ночи и лошадиные дозы кофе отрицательно влияют на цвет лица.
- Кому-кому, а тебе по этому поводу волноваться не стоит. Твое лицо ничем не испортишь.
- Еще как испортишь! Вот потеряю привлекательность - тогда поймете!
Поремский вспомнил миловидное, нежное личико Алены и улыбнулся:
- Тоже не страшно. Потеряешь привлекательность телесную - останется привлекательность душевная.
- Владимир Дмитриевич, вы неисправимый оптимист! Ладно, пойду спать. Спокойной ночи!
- Приятных сновидений!
Поремский положил трубку на рычаг.
Глава 17
НЕЗАКОННЫЕ ДЕЙСТВИЯ
- Вот, - сказал Камельков и положил на стол лист бумаги.
- Это что? - поднял брови Поремский. - Заявление об уходе?
- Не дождетесь, - отрезал Камельков. - Это расшифровка телефонного разговора между главой фирмы "Заря" Хамзатом Муслиевым и неким Султаном Бариевым.
Камельков был бледен и невозмутим. Его темные волосы, обычно взлохмаченные, на этот раз были аккуратно зачесаны набок. Щеки столь же аккуратно выбриты.
- Ты, часом, не заболел? - поинтересовался Поремский, удивленно разглядывая преображенного Камелькова.
Камельков невесело усмехнулся:
- Наоборот, выздоровел.
Поремский взял лист бумаги и пробежал взглядом:
- Когда состоялся разговор?
- Сегодня утром. В восемь часов.
- А это чья подпись? - Поремский показал пальцем на фиолетовую загогулину в конце расшифровки.
- Переводчика, - ответил Камельков.
- Переводчика? - Поремский нахмурился. - Какого еще переводчика?
- Обыкновенного. Разговор-то ведь шел на чеченском.
- И где ты его взял, этого переводчика?
- Мой бывший однокурсник - Руслан. Пришлось поднять его с постели, но медлить я не мог.
Поремский склонился над расшифровкой и внимательно прочел. На листе было написано буквально следующее.
"Муслиев. Муслиев у телефона.
Султан. Здравствуй, Хамзат, здравствуй, дорогой.
М. А-а, Султан! Привет! Рад тебя слышать.
С. Слышу, что рад, брат. Как поживаешь?
М. Нормально поживаю, брат. Проблемы есть, но не смертельные. Справляюсь.
С. Не смертельные, говоришь? Ха-ха! Ну-ну. Как там насчет нашего дела, Хамзат?
М. Насчет нашего дела? Ты имеешь в виду маленький салют, который мы устроили?
С. Для кого маленький, а для кого и последний в жизни. Где деньги, Хамзат? Вчера истек последний срок, а ты так и не перевел их на мой счет. Это не по-честному, брат. Знаешь, что у нас делают за такие дела?
М. Султан, не нужно горячиться. Деньги будут. Тем более что я перевел тебе половину еще на прошлой неделе.
С. Половина денег - это не все деньги, Хамзат. Если ты думал, что я забыл про должок, ты сильно ошибался. Фатима сделала свою работу как надо. Ты думаешь, просто было подготовить ее? Ты знаешь, сколько вечеров я с ней беседовал? Сколько сур читал ей вслух? Ты слышал, как я ей рассказывал о наших погибших братьях? Нет, не слышал. Это стоило мне денег и времени, Хамзат. И еще - нервов. Между прочим, девочке было всего восемнадцать лет. Ты помнишь, что такое восемнадцать лет, Хамзат?
М. Султан… Ну к чему эти сантименты? Если ты хотел меня разжалобить, то ты это сделал. Вот сейчас говорю с тобой и плачу. Только делу это не поможет. Двух моих парней забрали в милицию. Легавые нарезают вокруг меня круги, как суки вокруг зайца. И круги эти, Султан, сжимаются все уже и уже. Если я не перевел тебе деньги вовремя - это еще не значит, что я нарушил наш контракт. Деньги будут, Султан. Клянусь своим здоровьем и здоровьем моих детей!
С. Что ж, раз ты клянешься - я тебе поверю. В нашем деле нельзя без доверия. Смотри не подведи меня. А насчет ментов, Хамзат, не беспокойся. Дело сделано чисто. Кстати, твой заказчик доволен?
М. Да, вполне. Менты ни в чем его не подозревают. Правда, они сомневаются, что это был теракт.
С. Ничего удивительного, Хамзат. Они должны проверить все версии - на то они и менты. Проверят и забудут, поверь мне. Кстати, если будут еще заказы - ты мне сообщи. Девочек у меня хватит. Малышки рвутся отомстить неверным, и я предоставлю им такую возможность. Сколько ты взял с заказчика?
М. Это мое дело, Султан. Мы с тобой заранее оговорили сумму, и ты ее получишь. Этих денег тебе хватит на десять яхт.
С. Яхт? Зачем мне яхты, брат? Я воин ислама, а не Роберт Де Ниро. Деньги нужны мне, чтобы покупать оружие для своих братьев, а не для того, чтобы кататься на яхтах.
М. Ты купишь им тонну оружия, Султан! А сейчас извини, я не могу больше разговаривать. Дела.
С. Понимаю, брат, понимаю. Пока! И не забывай про деньги.
М. С тобой забудешь… Пока".
- Магнитофонная запись имеется?
- Да, конечно.
Поремский откинулся на спинку стула и мрачно посмотрел на Камелькова.
- Откуда?
- Откуда всегда. Прослушка.
- Кто разрешил?
- Никто. Я решил проявить самостоятельность. И, как видите, не зря.
- Кто ставил "жучка"?
- Я.
- Врешь. Без Агеева наверняка не обошлось.
- Нет. Я сделал все сам. Один.
Поремский недобро усмехнулся:
- Разумеется. И что теперь прикажешь мне с этим делать?
Лицо Камелькова выразило крайнюю степень изумления.
- Как - что? Присовокупить к делу! Из разговора ясно, что в убийстве Карасева замешана фирма "Заря". Они были посредниками между заказчиком и исполнителем. Они же и менеджеров убрали. Ведь абсолютно ясно, что эта фирма занимается организацией заказных убийств! Бойко, Роткевич, Каленов… потом Карасев. Они убили их всех! Да, кстати… _
Камельков достал из папки, которую держал под мышкой, еще один лист бумаги и протянул Поремскому. Поремский взял.
- Досье, - прочел он вслух. - Фатима Аслановна Сатуева. Год и дата рождения - двадцать третье августа восемьдесят шестого года. Место рождения - село Атам… Характер спокойный, сдержанный. Прошла подготовку в специальном лагере. Руководитель - Султан Бариев. Отец, мать и брат убиты в двухтысячном году… - Поремский осекся, медленно поднял голову и пристально посмотрел на Камелькова. - Что это? Откуда?
- Из сейфа Муслиева, - ответил тот. - Это оригинал. Видимо, показывали заказчику, чтобы тот был в курсе и ни о чем не волновался. - Камельков вновь полез в свою папку. На этот раз он извлек еще три распечатки. - А вот еще, - сказал он. - Это фотографии Роткевича, Бойко и Каленова, а к ним - сопроводительная информация. Кретины, правда? В кино киллеры всегда уничтожают все вещественные доказательства, биографии жертв учат наизусть, а бумаги и фотографии сжигают. Мне кажется, Муслиев специально держал все это при себе, чтобы при необходимости припугнуть тех, с кем и на кого работал. К сожалению, у меня не было времени вскрыть потайное отделение сейфа. Наверняка там имеется информация похлеще этой.
Камельков швырнул папку на стол и довольно потер ладони.
- Наконец-то у нас появился шанс прищучить их! - сказал он. - Теперь этим гадам уже не отвертеться. Я считаю, что нужно немедленно арестовать Муслиева и дать ему прослушать эту запись.
Судя по суровому виду, Поремский не разделял радужного настроения Камелькова.
- Глупый ты человек, Камельков, - со вздохом сказал он. - Незаконный обыск, провокация при допросе свидетелей, незаконное прослушивание телефонных разговоров… За все эти процессуальные нарушения тебя могут погнать из прокуратуры поганой метлой. И правильно сделают. Ты хоть понимаешь, как рисковал, когда поперся в "Зарю"? - Он еще раз вздохнул, на этот раз еще удрученней. - Черт, и я хорош! Я ведь чувствовал, что ты что-нибудь такое выкинешь…
Камельков насупился.
- Владимир Дмитриевич, - сухо сказал он, - хватит вам изображать мать Терезу. Задача следователя - добиться того чтобы преступник понес заслуженное наказание. Если я нарушил закон, отвечу. Но и эти гады не уйдут от расплаты. И потом… - Камельков усмехнулся. - Победителей-то ведь не судят.
Поремский вздохнул и побарабанил пальцами по столу:
- Ладно, победитель. Как Юля?
- Врач сказал, что лучше.
- Пойдешь к ней сегодня?
- Конечно!
- Передавай привет и… поблагодари ее за все. Вот. - Поремский достал из кармана бумажник и положил на стол тысячерублевку. - Купи там ей что-нибудь… Фрукты, йогурты.
Камельков покачал головой:
- Спасибо, но деньги у меня есть.
- Знаю, что есть. Только при чем тут ты? Я ведь не тебя благодарю, а Юлю. Дня через два-три зайду поблагодарить лично. Пока-то, наверное, нельзя? Женщины не любят, когда их видят такими.
Камельков взял купюру и спрятал в карман.
- А что со всем этим? - кивнул он на разложенные на столе бумаги.
- Как - что? Ты ведь сам сказал - присовокупим к делу. Сегодня же возьмем Муслиева. Ты правильно сказал - бандит должен сидеть в тюрьме.
- А как же процессуальные нарушения? Ведь вас за них тоже не погладят по головке.
- Ну… - Поремский криво усмехнулся и пожал широкими плечами, - это когда еще будет.
Глава 18
ДОПРОС
Поремский сидел за столом и обрабатывал ногти пилкой для ногтей.
Муслиев был багров и темен лицом. Он зыркал на Поремского горящими глазами из-под густых, черных бровей, и во взглядах этих не было ничего хорошего. Однако Поремского это мало волновало. Он по-прежнему бы занят своими ногтями.
- Вы не понимаете, во что вы вляпались, - процедил сквозь зубы Муслиев. - Идиоты легавые. Вам никогда не посадить меня! Никогда! У меня слишком много влиятельных друзей.
- Друзья есть у всех, - философски заметил Порем-ский. - Но как узнать - настоящий перед тобой друг или лиса в овечьей шкуре? Скормит тебя собакам, чтобы самому не попасться, и все дела.
Мои друзья меня не скормят, - угрюмо отозвался Муслиев, - если я не буду болтать языком.
Поремский усмехнулся.
- Будешь ты болтать языком, не будешь болтать - твой конец предопределен. Ты слишком много знаешь, Хамзат. А тот, кто много знает, долго не живет. Конечно, если он не успеет поделиться своими знаниями с кем-нибудь другим.