- Исправить что? - тихо сказал он.
- Эта сука… - вновь заговорил Муслиев, - эта маленькая сучка пробралась ко мне в кабинет! Не знаю, что она тут искала, но она рылась в моем столе!
- Ты это точно знаешь? - спросил Леус.
- Точно? - Черные глаза Муслиева превратились в черные щели. - Ты спрашиваешь - точно? По-твоему, я такой человек, что работаю с предположениями? По-твоему, я грязный, трусливый ишак, который дрожит от одних предположений?
- Тогда от чего? - спокойно спросил Леус.
- От фактов - вот от чего! - рявкнул Хамзат. Видеокамера засняла ее во всех позах! Эта сука выкрала у Нинки ключ и вошла в мой кабинет! Слава богу, сейф был на замке.
- И что же теперь я должен сделать? - с усмешкой поинтересовался Леус. - Найти ее и убить?
- Да, убить. - Муслиев тряхнул черной головой.
- И еще кое-что.
- Что именно?
И тут снова заговорил Барыгин:
- Олег, сегодня взяли Алекса. Он засветился в Питере. У них есть свидетель. Помнишь, однажды во время вечеринки Алекс заявил, что, если его когда-нибудь заметут, он не станет брать на себя всю вину и не сядет один. Так вот, нам с Хамзатом кажется, что он в тот момент не шутил.
Барыгин внимательно вгляделся в хмурое, побледневшее лицо Леуса. Олег перехватил его взгляд и сказал - спокойно, без всякого волнения:
- Вы хотите его ликвидировать?
Барыгин кивнул:
- Да, дорогой. И сделаешь это ты.
- С какой стати?
- Нужно исправлять свои ошибки.
Леус побледнел еще сильнее.
- Ив чем же я ошибся? - спокойно спросил он.
- В бабе, - просто ответил Барыгин.
За столом раздался шорох. Леус и Барыгин посмотрели на Муслиева.
- Ты всегда был идиотом! - выкрикнул из-за стола Муслиев. Лицо его было багровым и потным. Я всегда знал, что ты когда-нибудь подставишь нас всех! Ты грязный белый шакал!
Леус, ни слова не говоря, поднялся со стула и двинулся к столу, за которым сидел Муслиев. В то же мгновение Барыгин вскочил на ноги и оказался между Олегом и столом.
- Остынь, - сказал он и положил Леусу ладонь на грудь.
Леус брезгливо, как на насекомое, посмотрел на ладонь Барыгина и громко, четко произнес:
- Убери свою грязную лапу, пока я не свернул тебе шею.
В кабинете повисла тягостная тишина. Долго, около минуты, никто ничего не говорил. Первым нарушил тишину Гарри Барыгин.
- А ты рисковый парень, Олег, - сказал он и усмехнулся. - Ладно, извини. - Он убрал руку с груди Леуса. Огляделся и весело посмотрел на испуганно вжавшегося в стул Муслиева, затем - снова на Леуса. Улыбнулся и сказал: - Извини, старина, Хамзат погорячился, да и я тоже. Однако исправить свою ошибку тебе все равно придется.
- Что ж, - в тон ему ответил Леус, - я исправлю свою ошибку. Но не думай, что я забуду то, что произошло в этом кабинете.
- Это уж как тебе будет угодно, - кивнул Барыгин, - Сядем?
Олег вернулся и сел на свой стул.
- Вот и хорошо, - одобрил его действия Барыгин, усаживаясь в кресло. - А теперь обсудим наши дальнейшие планы.
Глава 13
ИЗБАВЛЕНИЕ
Два часа прошли быстро. Леус дремал в кресле. Юля лежала на кровати тихо. Было похоже на то, что она тоже уснула.
Леус зевнул, потянулся и посмотрел на наручные часы. "Пора", - сказал он себе.
Достал из кармана телефон, но нажать на кнопку вызова не успел. За стеной послышался шум, словно там что-то упало. Леус насторожился. Соседей не должно было быть дома, он сам за этим проследил - видел, как они погрузили вещи в старый "Москвич" и выехали со двора.
За стеной включили музыку. Это была модная песенка про двух любовников, между которыми выросла стена. Леус терпеть ее не мог.
"Они не могли войти в квартиру - я бы услышал. Значит, там кто-то остался, - резонно рассудил Леус. - Но кто?"
Он решил не забивать себе голову подобными вопросами, но тут Юля, ободренная музыкой, зашевелилась и громко застонала, так громко, что ее могли услышать. Леус вскочил с кресла и одним прыжком достиг кровати, на которой лежала Юля.
Юля попробовала встать на ноги, но Леус схватил ее за волосы и ткнул лицом в подушку.
- Молчи! - рявкнул он. - Молчи, если не хочешь умереть!
В стенку застучали.
- Черт, - поморщился Леус. - Теперь они знают, что мы здесь.
Стук прекратился, но в то же мгновение зазвонил лежавший на тумбочке мобильник Юли.
Леус ослабил нажим и взял с тумбочки телефон. Секунду поколебавшись, он нажал на зеленую кнопку и поднес телефон к уху.
- Что у вас там происходит? - завопил в трубку визгливый мужской голос. - Что за крики? Вам мало ночи? Я вызываю милицию, ясно? Сейчас же вызываю милицию!
Связь оборвалась. Музыка за стеной стала тише.
"Черт, неужто он и впрямь вызывает милицию?" - подумал Леус.
Под ложечкой у него засосало. Милиция не входила в его планы. Медлить было нельзя. Этот кретин - кем бы он ни был - сам виноват, что не уехал вместе со всеми на дачу.
Леус быстро подошел к двери и рывком распахнул ее. Мощный удар в лицо отбросил его назад. Леус упал на пол, попытался приподняться, но новый удар в лицо опрокинул его. Шея ослабла, локти соскользнули, светловолосый затылок глухо стукнул о паркетный пол комнаты.
Камельков подскочил к Юле, перевернул ее на спину и сорвал с губ скотч.
- Ты жива? - взволнованно спросил он.
Юля слабо улыбнулась в ответ:
- Да…
- Погоди секунду. - Мишаня осторожно перевернул ее на бок и разрезал складным ножом скотч, стягивающий руки. - Ну вот, - радостно сказал он. - Теперь, кажется, все.
За спиной у Камелькова зашевелился Леус. Мишаня обернулся, подошел и снова коротко ударил Леуса ногой в лицо. Тот затих.
- Здорово ты его, - похвалила Юля, опираясь на плечо Камелькова и усаживаясь в постели. - Он жив?
- Жив, конечно. Что ему сделается. - Мишаня достал из кармана блестящую вещицу и показал Юле. - Кастет, - стыдливо объяснил он. - Остался со школьных времен.
Юля прижалась щекой к плечу Камелькова и всхлипнула.
- Я думала, он меня убьет, - произнесла она со слезами в голосе. - Господи, я так испугалась!
- Ну-ну. - Камельков нежно погладил ладонью ее растрепанные волосы. - Все уже позади. Сейчас вызову бригаду и отправлю эту сволочь на нары. Ну не ишчь. - Камельков встревоженно осмотрел Юлю.
- У тебя нигде не болит?
- Нет, - продолжая плакать, покачала головой Юля. - Со мной все в порядке. А как… - Она вытерла ладонью заплаканные глаза. - А как ты здесь оказался?
- Залез к соседям по пожарной лестнице. Включил музыку. Потом позвонил сюда и стал качать права. Угрожал вызвать милицию. Я боялся, что этот гад не купится на мою уловку, но он купился. К счастью, он оказался глупее, чем я ожидал.
- Не думаю, - раздался за спиной у Камелькова хриплый голос.
Мишаня резко повернул голову, в тот же момент громыхнул выстрел. Камельков, как разъяренный зверь, бросился на Леуса и ударом ноги вышиб из его пальцев ствол. Затем несколько раз, словно футбольный мяч, ударил его ногой по голове, вкладывая в удары весь свой гнев. Леус потерял сознание.
- На этот раз ты у меня надолго затихнешь, - со злостью сказал Камельков.
Он поднял с пола ствол, сунул в карман ветровки. Затем выпрямился и повернулся к Юле. Юля лежала на кровати. Лицо ее побледнело и судорожно искривилось. Изо рта вырывалось хриплое дыхание. По правому боку на белую простыню стекала алая струйка крови.
Глава 14
СГОВОР
Давыдов вытер губы ладонью и сказал:
- Итак, я услышал голоса. Поначалу они не показались мне знакомыми, и я не стал прислушиваться, но… там такие тонкие перегородки. Нет, конечно же они говорили негромко, но ведь и я не глухой.
- Так что же вы услышали? - нетерпеливо спросил Поремский.
Давыдов наклонился, вытянул худую шею и тихо сказал:
- Это были Соколов и Карасев.
- Постойте… - Поремский поморщился и потер пальцами лоб. От бессонницы и череды допросов у него начинала болеть голова. - Вы хотите сказать, что в соседней кабинке находился гендиректор "Оружия" Матвей Робертович Соколов?
- Ну да, - кивнул Давыдов. - Он самый. А с ним - Анатолий Николаевич Карасев. Ныне покойный, - поспешно добавил Давыдов.
- О чем же они разговаривали?
- О бизнесе. Насколько я понял, их встреча в сауне была чистой случайностью. Вот они и воспользовались моментом, чтобы выяснить отношения. Да только не знали, что за стенкой я.
Матвей Робертович провел ладонью по влажным волосам. Облаченный в белую простыню, он был похож на древнеримского сенатора. Его красивое лицо голливудского актера раскраснелось и поблескивало от пота.
Невысокий, седовласый Карасев сидел на дубовой скамейке, положил кулаки на стол, и угрюмо смотрел на Соколова.
- Анатолий Николаевич, то, что вы говорите, имеет столь же малое отношение к реальности, как я… к коневодству. - Матвей Робертович вновь провал ладонью по волосам. - Наша маркетинговая политика строится на основе глубочайших исследований. На нас работают лучшие ученые России.
- При чем тут ученые? - недовольно сказал Карасев. - Деньги-то вы кладете себе в карман. А ваши ученые за лишнюю копейку обоснуют и оправдают все что угодно. Прежде чем браться за это дело, я и сам много с кем беседовал. И много чего прочитал. Отчеты, исследования… - Карасев устало откинулся на спинку дубовой скамьи и вытер полотенцем лоб. - Вы работаете неэффективно. Будь я не так мягок, я бы сказал, что вы там вообще ни черта не делаете!
- Не делаем? - удивился Соколов. - Мы не работаем? Тогда позвольте спросить, благодаря кому Россия продала оружия только за один этот год на пятьсот миллионов долларов? Чья это заслуга - ваша или моя?
Карасев небрежно махнул рукой:
- Для такой огромной страны, как наша, это не цифра.
- А что тогда цифра, а, Анатолий Николаевич? Какая цифра вас убедила бы?
Карасев задумчиво нахмурил потный лоб:
- Я думаю… миллиард долларов в год. Это для начала. А затем в течение следующих трех - пяти лет можно выйти на объемы продаж порядка двух миллиардов в год. Специалисты, к которым я обращался, доказали, что при правильном маркетинге можно получать до двух миллиардов долларов только в течение одного года. Это при том, что вы за семь последних лет наторговали на ту же сумму. И это вы называете правильной маркетинговой политикой? - Карасев усмехнулся и покачал седой головой. - Чушь на постном масле - вот что это такое. Вы монополизировали рынок продаж, а все, что вы делаете, - это набиваете свои собственные карманы. Ну ничего. Скоро это закончится.
- Что вы имеете в виду? - насторожился Соколов.
- Что имею? - Карасев глянул на гендиректора "Оружия" из-под нахмуренных седоватых бровей. - А что имею, то и введу, ясно?
- Солдатский юморок, - поморщился Соколов. - И это человек, который хочет поднять торговлю оружием до мировых стандартов. Да вы и игрушечный пистолет продать не сможете, не то что системы ПВО!
- Посмотрим, - с угрожающей улыбкой отозвался Карасев. - Уже осенью я получу лицензию на торговлю. Само собой, вы не в восторге от этой идеи и будете всячески затягивать выдачу лицензии. У вас много знакомых в правительстве, но и у меня их немало. Вам придется потесниться, а со временем вообще уйти с рынка. Я вам это гарантирую.
- Бред! Чушь и бред! Анатолий Николаевич, ну к чему нам ссориться? Мы ведь взрослые, разумные люди и сможем найти общий язык.
- Правда?
- Да! Уверяю вас, что от нашей ссоры не выиграет никто. Ни вы, ни я. А вот от нашей дружбы выиграют все! И вы в первую очередь.
- Правда? - вновь повторил Карасев. Затем презрительно посмотрел на Матвея Робертовича и грубо ухмыльнулся. - Я не дружу с бандитами и ворами. Так и передайте вашим хозяевам.
- Что ж… - Соколов нахмурился, - я передам. Я все передам.
- Вот и отлично.
Карасев поднялся с лавки и вышел из кабинки. Соколов какое-то время глядел на закрывшуюся дверь, затем протянул руку и достал из сумки сотовый телефон.
Набрав нужный номер, он приложил телефон к уху:
- Алло, здравствуйте. Будьте добры Богомолова… Ясно. Когда освободится, пусть перезвонит Матвею Соколову… Спасибо.
Матвей Робертович откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он сидел так не меньше двух минут, до тех пор пока не запиликал лежавший на столике телефон. Он быстро открыл глаза и взял телефон.
- Алло… Да, Алексей Борисович, это я. Только что беседовал с Карасевым… Нет, он не изменил своего мнения. И боюсь, уже не изменит… Да, ты прав. Ты прав, именно так мы и поступим… А разве я когда-то отказывался от своих слов? На мою поддержку ты можешь рассчитывать твердо. Впрочем, это не телефонный разговор. Подъезжай сегодня ко мне- поговорим… После восьми… Пока.
- Это все, что вы слышали? - спросил Поремский.
Давыдов кивнул:
- Все.
- Значит, человека, которому звонил Соколов, звали Алексей Борисович Богомолов?
- Так точно.
- А вы не знаете, кто он такой?
Давыдов задумался, затем покачал головой:
- Никак нет. Фамилия вроде знакомая, но где я ее слышал - не припомню. Хотя… Черт, что же это я? Был в прошлом правительстве один Богомолов! Вице-премьер.
- Да-да, я теперь тоже припоминаю. - Поремский вежливо улыбнулся. Что ж, Василий Васильевич, спасибо за информацию. Вы нам очень помогли.
- Не за что. Помогать органам правопорядка - священный долг каждого гражданина. - Давыдов радужно улыбнулся, почесал пальцем морщинистую переносицу и лукаво сощурился. - А вы небось уже меня в убийцы записали, а?
- Почему вы так решили?
- А чего бы ради ко мне приходила ваша сотрудница? И все выведывала, выспрашивала. А я бы и рад был ей все рассказать, но сами понимаете. Вы-то хоть сохраните мое инкогнито?
- Ваше - что? - не понял Поремский.
- Инкогнито, - повторил Давыдов. - В смысле тайну моей личности.
- Это уж как получится, - сказал Поремский. - Но обязуюсь не открывать вашего "инкогнито" без крайней необходимости.
- И на том спасибо. За себя-то я не боюсь, но сами понимаете - жена, дети. Вы, самое главное, жене моей не говорите. Про сауну. Ну и вообще.
- Я же пообещал, - напомнил Поремский.
На столе у Поремского зазвонил телефон. Он снял трубку.
Алло… Что?.. Вот черт! Где она?.. Так… так… В какой больнице?.. Понял. А Леуса куда?.. В реанимацию?.. Ясно. Держи меня в курсе, хорошо?.. Пока.
Поремский положил трубку и мрачно посмотрел на Давыдова. Тот невольно поежился под взглядом следователя.
- Что-то случилось? - робко спросил Давыдов.
- Случилось, но вас это не касается.
Ясно, - вздохнул Давыдов. - Я могу идти?
- Идите.
Давыдов кивнул, взял пропуск, пискнул "до свиданья" и поспешил ретироваться.
Глава 15
НАПАРНИК
Миша Камельков сидел перед кроватью и держал Юлю за руку. Рука была вялой и бескровной. Юля лежала в постели с поднятым до самого подбородка одеялом. Глаза ее безучастно смотрели в больничный потолок. Ее красивое лицо побледнело, черты обострились. Под глазами пролегли глубокие тени, губы побелели и запеклись.
- Все будет в порядке, - говорил Камельков, сжимая в ладонях узкую Юлину ладонь. - Врач сказал, что операция прошла успешно. Жизненно важные органы не задеты. Уже через месяц сможешь танцевать, останется только маленький шрамик.
- Не… волнуйся, - тихо проговорила Юля и облизнула пересохшие губы. - Я чувствую себя нормально.
- Только маленький шрамик, - повторил Камельков, стараясь, чтобы голос не задрожал.
Юля повернулась и посмотрела на него ввалившимися глазами.
- А ты… будешь… меня такую любить? - спросила она.
- Спрашиваешь! - горячо воскликнул Мишаня. - Я буду любить тебя всякую! Главное, чтобы ты меня любила, а об остальном не беспокойся.
- Я бы тебя любила, - сказала Юля и снова отвернулась от Камелькова. Глаза ее, огромные, запавшие, смотрели в потолок. - Плохо, что все так получилось, - сказала Юля. - Теперь ты не сможешь спокойно работать. А ты должен быть спокойным.
Камельков нежно поцеловал Юлины пальцы, прижал ее руку к своей щеке и сказал:
- Не волнуйся. Этот гад получит сполна, обещаю тебе!
- Да, - ответила Юля. - Я знаю. Теперь ему не отвертеться. Мы сумели его прижать, да?
- Да, сумели. И только благодаря тебе. - Камельков глянул на наручные часы.
- Тебе пора? - не глядя на него, спросила Юля.
Мишаня вздохнул:
- Да, зая. Сейчас я должен идти, но завтра утром я снова буду у тебя. Хорошо?
- Хорошо.
Камельков встал со стула, затем наклонился и осторожно, словно боялся поранить, поцеловал Юлю в губы.
- Не скучай, - ласково сказал он. - Думай только о хорошем.
Юля улыбнулась:
- Хорошо, милый. Я буду думать о тебе. Только прошу тебя… будь осторожен. И ничего не делай один, без своих товарищей. Обещаешь?
- Обещаю.
Камельков почувствовал, как на глаза ему наворачиваются слезы.
- До завтра, - сказал он, повернулся и поспешно, чтобы Юля не успела заметить его мокрых глаз, вышел из кабинета.
План был простой. Дождаться темноты, а там будь что будет. Ловкости и силы Камелькову было не занимать. Избитый Леус лежал в реанимации. У него были сломаны кости лица, а также - обширная гематома в мозгу. Никаких сожалений по этому поводу Камельков не испытывал. Ну, может быть, всего одно - что подонок не превратился в овощ. Впрочем, овощ не может дать показаний, а Леус, по утверждению врачей, должен был со временем прийти в себя. На данном этапе Камелькова это вполне устраивало.
Поремскому он решил не звонить. Хотел было зайти в бар и выпить рюмку-другую водки, чтобы снять напряжение, но затем передумал. Голова должна была работать четко.
Первый свой визит Камельков нанес оперативнику из детективно-охранного агентства "Глория" Филиппу Агееву, с которым его когда-то познакомил Турецкий. После этого они встречались по делам службы еще три или четыре раза. Благодаря сходству темпераментов и характеров Камельков и Агеев с самой первой встречи нашли общий язык, а вскоре и подружились.
Филя встретил Камелькова радостным возгласом:
- Мишаня! Сколько лет, сколько зим! Проходи, дорогой! Пиво будешь?
Камельков угрюмо мотнул головой.
- Значит, дело и впрямь серьезное, - заключил Агеев. - Выкладывай, что случилось.
Покинув Агеева, Камельков отправился в хозяйственный магазин, чтобы прикупить пару-тройку необходимых вещей. Выходя из магазина, он увидел неподалеку от пивного киоска знакомую рослую, широкоплечую фигуру. "На ловца и зверь бежит", - подумал Камельков.
Мужчина взял что-то у молодого парня, прикинутого рэппером (широкие штаны, толстовка с капюшоном, голова, украшенная рыжеватыми дредами), и что-то передал ему взамен. При этом оба вели себя более чем подозрительно - стреляли глазами по сторонам, переминались с ноги на ногу и так далее. Вскоре парень ушел, а верзила остался у киоска, по-видимому соображая, в какую сторону ему двинуть теперь.
"Эх, Гамов, Гамов, - с усмешкой подумал про верзилу Камельков, - тебе только в разведке работать".