- О седьмом вы, возможно, наслышаны, гражданин, - послышался голос Родиона Потаповича, и Шульгин в своей тоге-"простыне" протиснулся к Храмову и его разгневанному компаньону. - Потенциальная жертва - Артур Даникович Ованесян, именно его должны были убить сегодня по заказу присутствующего здесь господина Храмова, Михаила Сергеевича. Кроме того, Храмов организовал убийство вашего, Ованесян, двоюродного брата, Ары Гараняна, приехавшего сюда из Краснодара. Доказательства у следственных органов имеются.
Храмов бросил на Родиона испепеляющий взгляд и пробормотал с ненавистью:
- А, это ты, ищейка? Нарыл все-таки, шавка?
- Ну, кто у нас шавка, разберемся, - отозвался тот. - Вы, если мне не изменяет память, тоже находитесь на коротком поводке у некоего Бражнина, отставного генерал-майора КГБ. Ты, Василий Алексеевич, должен его знать, - повернулся он к человеку в серой куртке.
19
Я открыла глаза.
Я лежала на потухшей арене, поджав под себя ногу и неудобно навалившись на правую руку. Ломило шею. В голове колом застряла неловкая - не острая, а скорее утомительная - боль. Передо мной стоял Родион и держал в руке табличку. Ту самую, поняла я по выражению его лица.
- А, босс, - выговорила я, - что ж вы в вашей табличке поставили против меня? На Ольгу? Ставка на… проигравшего?
- Эх, Мария, Мария, - отозвался он, - это я виноват. Каюсь. Думал, что неведение - лучший помощник в оперативной работе, не дающий лазеек для отступления. Ан нет… Ну ничего, все хорошо, что хорошо кончается. Оля, иди сюда.
Передо мной возникла моя недавняя соседка по квартире, соперница в дурацком этом бою. На ее лице блуждала настороженная усмешка.
- Вот, Мария, познакомься…
- А мы знакомы!.. - прервала его я. - Вы, босс, полагаете, что…
- Спокойно, - сказала Ольга, - не кипятись. Помнишь, я тебе все время хотела сказать, чтобы ты по-быстрому "слила" бой и не сопротивлялась? Когда загорелся багровый цвет поражения, это стало лучшим прикрытием для…
- Для захвата, - проговорил Родион. - Тихо и без шума.
- Помнишь, я говорила тебе, что ты - подсадная утка? - произнесла Ольга. - Так вот, я тебя, так сказать, оклеветала. Ты не можешь быть "уткой". Потому что "утка" - это я.
Я резко села, недоуменно уставившись на нее.
- Если уж говорить совсем точными терминами, то она, Ольга, не утка, а "крот", - заметил Родион. - Поэтому ее внедрили в эту структуру под фамилией Кротова. Шутка по-гэбэшному. Помнишь, я еще смеялся, когда ты сказала, Мария, как фамилия твоей соседки и будущей соперницы? Я просто не ожидал, что я и мой однокурсник, полковник Крыжалов, Василий Алексеевич, столкнемся так - напрямую - через наших людей. Василий, иди сюда!
К нам подошел человек в серой куртке. Это он, поняла я, командовал захватом.
- Василий, вот это и есть Мария. Они с твоей Олей немного не сошлись характерами. Но, думаю, это пройдет.
Полковник Крыжалов сухо кивнул мне и отошел. Ольга проговорила:
- Значит, ты Мария? Вовсе не Лена?
- Да… а ты, наверное, не Ольга?
- Да нет, я Ольга. Только не Кротова, а Вербицкая. Лейтенант госбезопасности. А ты здорово дерешься, Мария. Там, на отборе, я тебе немного поддалась, хотя потом пожалела. А вот сегодня работала на полную катушку, и все равно проиграла. Ты уж прости, что я тебя доставала и пилила. Так полагалось по роли. Ты нам здорово помогла. Хотя в результате мне попало на орехи.
- А мне, пожалуй, еще покрепче, - призналась я. - Ну ладно. Никаких обид.
Я протянула ей руку, и она ее с готовностью пожала.
- Но как же ваши проникли в зал? - спросила я у Ольги. - Ведь сюда не доберешься…
- Проникнуть в зал - не такая уж большая проблема, как повод, которым это проникновение можно обосновать, - замысловато ответила Вербицкая. - А проникли наши, как, быть может, ты догадываешься, через эвакуационный тоннель, который я открыла. Если бы этого не сделала я, это сделал бы твой босс, а нет - так просто взорвали бы решетку, хотя был риск, что в этом случае могла обрушиться галерея.
- Значит, ты убила того охранника?
- Да.
- Но почему вы не ворвались сразу, а выжидали, пока пройдет почти половина этого жуткого шоу? Выжидали, пока убьют Веру и покалечат еще нескольких девчонок?
- Чтобы весь состав преступления был налицо, - ответил за Ольгу Родион.
Я промолчала. Логика была жестокой, но неопровержимой. В самом деле, что ярче свидетельствовало против содержателей "Бункера", чем труп Веры?
Ничто.
- Так что вот такие дела, Мария, - проговорил Родион. - С полковником Крыжаловым мы решили сработать сообща. Я координировал операцию. Но в конечном счете всем мы обязаны именно тебе. Хотя ты еще и не осознаешь все полностью.
- Вот уж спасибо, - сказала я. - Вы ведь, Родион Потапович, еще Виталию Храмову толкали теорию, мол, какая полезная штука - неведение.
- Не сметь обижаться! - сердито-шутливым тоном рявкнул на меня Шульгин. - На обиженных воду возят!
- Босс, я устала, - обронила я. - Потом… потом поговорим. Я только хочу предупредить вас, что в инвентарной комнате третьего уровня я оставила Геннадия Благовещенского, который сознался в том, что собственноручно убил пятерых девушек из "Эдельвейса", участниц "бункеровских" шоу. Имена их хорошо вам известны, Родион Потапович. Да, думаю, и тебе, Ольга…
* * *
В эту ночь я наконец-то спала у себя дома. Впрочем, мой дом - это не моя крепость. Поскольку на первом этаже размещен наш офис, и в частности кабинет босса, а на всех прочих этажах жилые комнаты Родиона, его жены Валентины и их сына Потапа (о, ужас!), в сокращении - Тапика. Весь наш дом объединен локальной телефонной связью, так что я нисколько не удивилась, когда в восемь часов утра телефон на моем прикроватном столике пискнул и тут же замолк, автоматически включилась громкоговорящая связь, и голос босса произнес:
- С добрым утром, Мария! Как спалось?
Я не сразу поняла, что, собственно, от меня надо и кому, и босс тотчас же поставил на своем ноутбуке какую-то жизнеутверждающую попсовую песенку, от которой немедленно хочется зарыться головой в подушку и никогда уже больше не просыпаться.
Но дело сделано. Сон как рукой сняло. Я промычала:
- Ну что за выкрутасы… Родион Потапыч? Сколько сейчас? Я же, наверное, спала часа два?
- Все пять! - воскликнул он. - Одевайся, Мария, и спускайся вниз. У нас гости.
- А они пораньше прийти не могли? - съязвила я.
- Не могли. Так ты спускаешься или как?
- Или как! - отрезала я, а потом, помолчав, добавила: - Спускаюсь. Через пятнадцать минут.
- Через десять! - сказал босс и отсоединился. "Ничего не поделаешь - подумала я. - В очередной раз придется наплевать на нужды организма и идти на поводу у Шульгина".
Только тут пришла мысль, что, быть может, сам он всю ночь не спал и только что приехал в офис. Ведь он отправил меня домой прямо из "Бункера", потому что мое состояние, откровенно говоря, было далеко от нормального.
Оно было далеко от него и сейчас, но все-таки мне хватило восьми минут, чтобы умыться, одеться, причесаться, даже навести легкий макияж, и ровно через десять минут я постучала в кабинет босса и спросила:
- Можно?
- А, Мария. Входи. Мы вот с товарищами сидим и кумекаем, что к чему. На улице страшный мороз, так что мы согреваемся коньячком. Если хочешь, присоединяйся.
- Коньяк с утра? Нет, спасибо.
- Для кого утро, а для кого еще вчерашняя ночь не кончилась, - заметил сидящий на "приемном" диване седеющий мужчина, в котором я без колебаний признала полковника Крыжалова… Василий Алексеевич, кажется, так его называл Родион.
Помимо полковника в кабинете присутствовало еще одно знакомое мне лицо, а именно Ольга Кротова, оказавшаяся лейтенантом Вербицкой. Она держала в руке полный бокал коньяка и попеременно нюхала то его, то дольку лимона. Ее лицо казалось серым. Она пристально глянула на меня и заметила:
- Ну что ж, сегодня ты выглядишь свежее.
- Не могу ответить тебе тем же.
- Конечно, я ведь сегодня и спать не ложилась. И еще неизвестно, когда лягу. Мы тут с Родионом Потаповичем и Василием Алексеевичем думу думаем. Вот, тебя решили позвать. Ты же все-таки палочка-выручалочка.
- Поостругали только палочку изрядно, - заметила я.
- Это называется издержки производства, - заметил Крыжалов. Нить беседы перехватил Родион:
- Итак, Мария, почти все фигуранты арестованы. Храмов и Благовещенский дают показания. Благовещенского ты так обработала, что он уже написал чистосердечное признание.
- Надеюсь, что слово "чистосердечное" он написал слитно, а не как братки: "чиста-а сердечное"? - осведомилась я.
- Он грамотный. Признался, что девчонок убирал сам. Нюансы поднимем позже. А вот Храмова пришлось раскручивать. Тут у нас Ольга Дмитриевна постаралась. У Храмова волосы на голове дыбом встали, когда она приступила к допросу.
"Еще бы, - подумала я, - накануне у них были совсем другие беседы. А эта Ольга - психолог еще тот. Это она нарочно, что ли, - переспала с мужиком, чтобы потом его допрашивать? Хотя говорят, что через постель узнаются все слабости, и не только физические, но и психологические. Крутанула… Ловкая дама, ничего не скажешь".
- Мы давно пытались подступиться к этим товарищам - Храмову, Ованесяну, - сказал Крыжалов. - Да вот подходов не было. Сначала их вели по МВД, затем налоговая пыталась подковырнуть, а потом поступили нехорошие сигналы, и дело передали нам. Все-таки бесследное исчезновение более сотни гражданок из Украины, Белоруссии, Грузии, Эстонии, Латвии, Таджикистана, Армении, даже Польши, Румынии и Финляндии - это серьезно! Больше всего, конечно, пропадало девушек из наших бывших союзных республик. Мы хотели внедрить к ним "крота", но как-то не получалось. К тому же у них свой знаток спецслужб сидит, наш бывший коллега Бражнин. Тот еще прожженный старый лис, его просто так вокруг пальца не обведешь. Но пока что не будем о Бражнине. Пока - о Храмове и Ованесяне. Нам удалось выяснить, каким манером они вербуют девушек. Вам, Мария, было чуточку проще, потому что вы шли по следам Инны Малич. А нам пришлось торить дорожку самим. Так уж получилось, что вы и Ольга были взяты на работу одновременно. Ольгу еще могли не принять - тоже из-за вас! Но мы поднажали, и все обошлось. А потом вас поселили в одну квартиру. У них принято селить в квартиру девушек, между которыми плохие отношения. Кстати, это Благовещенский порекомендовал, чтобы вас спаровали.
- Нисколько не удивлена.
- А потом, Мария, оказалось, что ваш босс - это мой однокурсник Родион, с которым мы поддерживаем отношения. Установить это удалось почти сразу, но Ольге и вам ничего не сообщили, чтобы сохранять достоверность негативных отношений между вами. В том, что вас определят в одну пару, мы не сомневались. А тут еще и Родион затеял комбинацию.
- Комбинацию? - переспросила я. - Да, пожалуй, следовало бы объяснить, почему вы, босс, указали мне именно на Благовещенского?
- А тут все очень просто, - отозвался он. - До смешного просто. Повезло. Наконец-то повезло. Помнишь, ты установила "жучок" в квартире Храмова?
- Ну конечно.
- "Жучок", как мы все тут знаем, может срабатывать на звук. Я запеленговал сигнал, и оказалось, что это не что иное, как разговор между Храмовым и Благовещенским, касающийся как раз убитых девушек и по ошибке убранного Гараняна.
- Разговор? Телефонный?
- Нет! Прямой! Виталий Храмов искал убийц своей девушки, а убийцы сидели буквально за стеной и обсуждали, как понадежнее спрятать концы! Михаил Сергеевич костерил Геннадия и говорил, что Ованесяна все равно нужно убирать и находить исполнителя, иначе Бражнин не продаст его акции. Я попросил тебя намекнуть Благовещенскому, что из тебя могла бы получиться неплохая кандидатура на эту роль. Вот, собственно, и все. Слишком просто, правда? Храмов потерял самоконтроль и прокололся, как дилетант. Впрочем, теперь и он, и Ованесян сядут, и очень плотно. А акции…
- Что - акции?
- Акции, вероятнее всего, достанутся этому генералу Бражнину, который, наверное, и затевал свару между двумя компаньонами, чтобы выиграть самому. Молодец! Все сделал технично. Жаль, что я не могу поблагодарить его лично.
- Почему, босс?
- Да потому, что не знаю, где его искать, этого хитрого Бражнина!..
- У нас, конечно, есть на него досье, - отозвался полковник Крыжалов, - но все данные устарели. Да и подкопаться к нему куда сложнее, чем к Храмову и Ованесяну. Не говоря уже о пешках типа Каморина и Благовещенского. Кстати, судя по всему, решение Храмова убрать Ованесяна оправдано. Не по Уголовному кодексу и не по-человечески, а чисто логически: Ованесян, по нашим данным, намеревался в свой черед убрать Храмова. Быть может, Бражнин обещал ему то же, что и Михал Сергеичу. Приезд Гараняна, Отпетого бандита, из Краснодара едва ли можно назвать случайностью.
- Все ясно, - сказала я. - Потом была операция по захвату "Бункера", доступ к главному залу был получен через эвакуационный тоннель, который открыла вам Ольга, и даже если бы не она, то все равно он был бы открыт так или иначе. Я повела себя так, как и должна была вести при том минимуме информации, который у меня был. Все хорошо, что хорошо кончается.
- Особенно для генерала Бражнина, - заметила Ольга и залпом выпила бокал коньяка, который она мусолила в руке, наверное, уже с полчаса.
- Да, - кивнула я, - и еще неясен момент, а кто же все-таки убил Гараняна? Кто был первым исполнителем того, к чему хотели подтолкнуть меня?
- Чисто логическая задача, - сказал Родион. - Довольно интересная, хотя и необязательная к решению.
- И все-таки хотелось бы найти ответ. Ведь вы, босс, говорили первый, что Инна Малич пришла именно к нам, и нас это ко многому обязывает.
Босс передернул худыми плечами:
- Говорил. И не отказываюсь от своих слов. Ну что же, попробуем рассуждать здраво. Ясно, что Гараняна убила одна из пяти девушек. Заказ был дан Амалии Шпеер. Но в этот день на сцену она не выходила и просидела в знакомой тебе, Мария, гримерке. Да и тебе, Оля, тоже. Она передала заказ одной из четырех выходивших в этот вечер на арену профессионалок. Смешно предполагать, что она сделала это для отвода глаз, чтобы убить Гараняна все-таки самой. Это было бы нелепо. Итак, Амалию Шпеер мы исключаем сразу. Далее. Катя Деева. По алфавиту она идет первой, точно так же она и была убита - первой. Ее мы исключаем, равно как и идущую вслед за ней по списку Марину Иванникову, - сказал Родион.
- Почему же?
- Потому что я навел о них справки. Обе не числили в своих достоинствах такое, как меткость.
- Сомнительное суждение. Уж не у Гены ли Благовещенского вы спросили?
- А что? Почему бы и нет? Ладно. Не будем препираться. Остались две дамы: Петра Ионеску и Инна Малич. Петра Ионеску совершенно подходит для роли киллера - подготовлена физически, крепка, атлетична, прекрасно владела всеми видами оружия, включая злополучные дротики… но есть один нюанс. Ионеску и Шпеер ненавидели друг друга, это я узнал доподлинно. Никогда, никогда Петра не стала бы выполнять просьбы Амалии, особенно такой просьбы.
- Мне кажется, босс, что вы вешаете нам лапшу на уши, - сказала я. - Я же чувствую. По вашему тону. Ну-ка говорите начистоту. Вы и без того долго водили меня за нос.
Родион Потапович рассмеялся, а потом, почесав в голове, сказал:
- Ты права. Я с самого начала знал, кто убийца. Помнишь, Виталий сказал мне, что Инна путала правое и левое? В самом деле, есть такая болезнь. Так вот, я специально пошел в "Бункер" на это шоу - о, какого риска мне это стоило! - чтобы подтвердить свою догадку. Благовещенский сказал, что в ложе сидели только Ованесян и Гаранян. Ованесян всегда сидел на своем месте, то есть слева. Бросок дротика производился в тот момент, когда освещение зала приобретало багрово-красный цвет - цвет поражения. При этом сохранялся минимум видимости, так, чтобы движений киллера нельзя было зафиксировать. Правда, белые тоги посетителей видны и при таком освещении, особенно при хорошем зрении и хорошей координации движений. Именно такие качества были у Инны Малич. И именно поэтому она идеально попала в глаз расположившегося в той самой ложе человека, но не господина Ованесяна, сидящего слева, а сидящего справа - Гараняна.
Мы молчали. Родион продолжал:
- Из разговора между Храмовым и Геной мы знаем, что нужна была смерть Ованесяна. Почему же был убит Гаранян? Киллер промахнулся? Какая нелепость! Человек, попадающий с десяти метров в глаз дротиком, не может промазать аж на два метра! Инна Малич просто перепутала, где право, а где лево. Это ее качество, отмеченное ее женихом, помогло нам узнать убийцу. Правда, когда это было слишком поздно. К тому же Инна Малич, очевидно, сама бы созналась в преступлении. Нам с тобой, Мария.
- Почему вы так думаете?
Родион Потапович усмехнулся:
- А ты поставь себя на ее место. Тем более тебе это и не так уж трудно - ты почти что была на этом месте. Думается, девушке очень нужны были деньги, если она согласилась исполнить заказ за Амалию Шпеер. Убийство Гараняна скрывают, ретушируют, а потом начинается отстрел девушек. Когда Инна понимает, по какому принципу их убивают, она приходит в отчаяние. Что ей делать? Бежать! Но еще оставалась в живых и она сама, и Амалия. И Инна не села на поезд на Воронеж, она идет к нам. В милицию ей нельзя, а нашу фирму, вероятно, кто-то порекомендовал. Не знаю, как она повела бы себя в дальнейшем. Но мы не взялись бы раскручивать клубок преступлений Храмова, Ованесяна и компании без полной картины событий - это очевидно. Быть может, она хотела рассказать нам то, чего мы еще не знаем. И может, не узнаем никогда.
- Ну что же, - сказал Крыжалов, - картина, не лишенная логических изъянов, но в целом удобоваримая.
- А ты, Василий, как был педантом, так им и остался! - кольнул его Родион.
- От педанта слышу! Моя сотрудница хоть знала, что будет твориться в "Бункере". А ты молчал до последнего.
- Ну, уел, уел, - смущенно пробормотал Родион Потапович, пожимая плечами.
В этот момент раздался звонок в дверь. Кто-то пожаловал. Я вышла в приемную и глянула на монитор. Черт побери! Там красовалась постная добродетельная физиономия Виталия Храмова…