И, сжав кулак, с длинного замаха ткнула наглецу в район почки. Кажется, удар вышел приличным, потому что мужика завернуло вопросительным знаком, его физиономия оказалась в метре от меня на уровне моего бедра. Напрашивался нацеленный удар коленом в голову, что я и исполнила, так что беднягу, не следящего за словами и действиями, откинуло на пол. Второй помятый мужик нерешительно пробормотал: "Да ты чего, подруга, быкуешь?.." - но избранный им робкий тон не сошелся с его дальнейшими действиями, потому что он попытался достать меня прямым ударом по лицу. Он-то не достал - зато достала я, и прямиком в солнечное сплетение. У малого сбило дыхание, и он скорчился возле лежащего на полу картавого очкарика, который, кажется, даже не понял толком, что произошло.
Молодые люди, уронившие свое пиво, глядели на все происходящее оторопелыми взглядами расширенных глаз.
- Да чего ты нас-то? - простонал мужик, которому я попала в солнечное сплетение. - Он же, гнида, нам весь фарт сбивает. Удачу спугивает! Он же - Труха! Ходит, тварь, по конторам, суется в квитанции, и все - никогда ничего не выиграешь! Сглаз от него идет… во-от. Если он явится при том, как ставку делаешь, то все - плакали "бабки". Его уж… его уж и добром просили, чтоб он не совался, и били - все равно, ни в какую. А мы вот опять "отнесли"!..
Другой мужик медленно, словно нехотя, поднялся с пола, смахнул с лица кровь из рассаженной брови и буркнул:
- Размахалась… Никита нашлась! Вот "отнесла" бы сама пару "штук" из-за этого фуфела, тогда бы не гладиаторствовала. Пшол отсюда, Труха! - рявкнул он на поднимавшегося очкарика.
- Да вы что, ойлы? - еще возражал тот. - Я же поставить хотел. На чемпионат Нойвегии и еще - Фьйанции. Йазве я виноват, что вы, пайни, опять "отнесли"?
- Дождешься, самого тебя отнесут, - буркнул мужик с разбитой бровью, - на кладбище… Пошли отсюда, Макс. Не хрена тут теперь делать. Если Труха причапал - кранты.
И страдальцы вышли, диковато посматривая на меня. Тот, кого они назвали Трухой, знаменитый "относчик", известный даже моему боссу, поправил очки и обратился ко мне:
- Вы меня пьйосто выйучили. Я думал, что эти дуйни совсем с ума сошли. А вы их вот, обьйазумили.
- Вы, Александр Александрович, лучше бы домой шли, - хмуро посоветовала я.
- А вы что, меня знаете? - взъерошился он. - А я вот что-то вас не пьйипомню.
- Я вас, честно говоря, тоже.
- Эти ойлы, что-то мне непонятно, они как-то… не так! - бормотал Бранн-Труха, отряхиваясь с совершенно невозмутимым видом, как будто ему было нипочем попадать в такие переплеты. (Как оказалось впоследствии, так оно и было!) - Я, дойогая моя, не люблю хамства. Эти йебята, навейно, пьйосто в неудачный день меня встьйетили. "Отнесли", вейно, по пайе тысчонок, что ж, с кем не бывает?
- А вы, дорогой господин Бранн, говорят, не по паре тысчонок "относите", а сразу целыми квартирами? - проговорила я. - Ладно. Всего наилучшего.
И я вышла из пункта "Фаворита" и пошла по улице. Бранн увязался за мной. Он мелко семенил в двух шагах от меня и бросал короткие отрывистые реплики:
- А что ж вы ушли-то, дойогая? Ведь, навейное, ставочку пьйишли сделать? Что ж не сделали-то? Навейное, на теннис хотели ставить? Йазные там Куйниковы, Кафельниковы, пьйавильно? Или фигуйное катание с синхьйонным плаванием? Майия Киселева, "Слабое звено"? Ну куда же вы так быстьйо? Я ведь хотел вас поблагодайить за то, что вы меня так выйучили. Может, зайдем в кафе, по пайе пива выпьем? Или вы, пайдон, шампанское пьете? Тогда извините, я сегодня не пьйи деньгах. Да пиво тоже ничего. А шампанское - так, кислая шипучка! Пойдем пьйогуляемся?
"Вот старпер навязался на мою голову, - подумала я, - его сначала выручай, а теперь он еще и клеить меня будет… ухажер".
- А если что нужно, так вы мне позвоните… если что поставить захотите, так я вам йазъясню все-все по тотализатойу! Я на этом деле, так сказать, собаку съел. Так что вы уж не стесняйтесь! На этом деле можно неплохо зайаботать, если с умом подойти. - И он затеребил рукав своей древней болоньевой куртки.
Телефон свой он мне все-таки всунул. Я машинально положила бумажку в карман и пошла к метро.
4
В офис я вернулась приблизительно часа через три. В кабинете босса было тихо, Валентина, очевидно, уже отправилась на вокзал. Я присела в кресло, и в этот момент из кабинета Родиона Потаповича послышался шум отодвигаемой мебели и что-то с грохотом обрушилось. Я вскочила и решительно направилась к Шульгину.
Родион Потапович сидел на полу и моргал. На полу валялись осколки пепельницы. При моем появлении Родион заморгал еще интенсивнее и стал подниматься.
- В чем дело? - спросила я. - Что случилось-то?
- Да так, - пробормотал он, - стул неудачно отъехал… А вообще, Мария, мне кажется, что - повезло.
- Да ну? Нашли эту Амалию?
- По крайней мере, есть такая вероятность, что раскопал адрес именно ее. В общем, из баз данных удалось сцедить несколько десятков подходящих Амалий, большинство из которых не имеет прописки, но проверять всех - мы могли бы просто не успеть. И тут я подумал, а не пробить ли мне эту Амалию, предположив, что она как-то причастна к "Фавориту"… ведь у той Инны Малич была распечатка, которой я отроду не видел, но какая, быть может, в ходу у работников и VIP-клиентов тотализатора. Я подумал, а что, если и Амалия?..
- Ну и?..
- Получил два адреса. Во-первых - Широкова Амалия Алексеевна, Тучковская улица, 5, корпус третий, квартира сорок восемь. Кассир в "Фаворите", касса номер 333, легко запомнить. У станции метро "Багратионовская". Прописка у нашей дамы московская. Двадцать семь лет, в разводе, бывший инструктор по стрельбе. Имеет условный срок за мелкое мошенничество.
- Пестрая биография. Тучковская улица, это где?
- Да где-то по Филевской линии, - махнул рукой босс. - Теперь вторая. Шпеер Амалия Карловна. Живет на съемной квартире, проспект Мира, 148, квартира… в общем, где-то около… гм… метро "ВДНХ". Прописки не имеет. Данные о месте жительства, представляешь, получил через одного знакомого хакера, который делает ставки через Интернет. Ловкая комбинация, долго рассказывать. Да и не нужно, наверно. Словом, эта Амалия Карловна - тоже любопытный фрукт. Она сама из Казахстана, хотя по национальности, как это явствует из фамилии, немка. В Москве живет, кажется, около двух лет. Числится топ-менеджером пункта приема ставок "Фаворита" по адресу: проспект Мира, 141. Неподалеку от места жительства. Перед законом чиста, как ангел, но, кажется, имеет широкие знакомства в спортивной среде, откуда, как известно, много выходцев в криминал. Все это так… наметки. Так что, дорогая моя, бери машину и поезжай по этим двум адресам.
- Да на метро, наверное, побыстрее будет, - угрюмо сказала я, - сейчас пробки начнутся…
- Ну как знаешь.
Я пошла к выходу. На самом пороге задержалась и, весело улыбнувшись, произнесла:
- Кстати, босс, я только что познакомилась с вашим знаменитым Бранном по прозвищу Труха. И не только познакомилась, но и спасла его, так сказать, от средних и мелких неприятностей, как-то демонтаж ребер и гематомы по площади тела.
- Что, его опять бить собирались? - осведомился Родион Потапович.
- Ну да. А что, его все время бить собираются, коль скоро вас это не удивляет? Фарт он им, видите ли, сбивает, удачу отпугивает. Глупости!..
- А ты просто с ним мало общалась. Я много слышал. В самом деле те люди, которым приходилось с ним сталкиваться, попадали в удивительно идиотские ситуации, могущие только при страшном невезении возникнуть. К примеру, один бухгалтер решил восполнить недостачу в балансе и рискнул, поставил круглую сумму на "экспресс". Тут уж - пан или пропал. Ставки все рискованные, и только одна ставка шла наверняка - "Манчестер Юнайтед" у себя дома играл с "Болтоном". Это такие английские клубы, - пояснил он, видя мое безмятежно невежественное лицо, - футбольные. "Манчестер" сильнее на три головы, так что вероятность того, что он "Болтону" проиграет - почти нулевая. Примерно такая же, как если бы, скажем, семилетний мальчик побил взрослого здорового мужика. Так вот, оформил бухгалтер ставку, получил квитанцию, стоит, рассматривает. Тут за его спиной возникает Бранн, со свойственной ему бесцеремонностью заглядывает через плечо и говорит: "Рискованные ставочки, знаешь ли, но могут и "пропереть". Хотя вот, конечно, "Манчестер" точно выиграет. За это можешь не волноваться, "Манчестер" не подведет, матч будет "выносной". Сказал так Бранн. Ну и что же? Подошло время, стали поступать результаты. И надо же. Все ставки выигрывали одна за другой. Оставалось только результата этого "выносного" матча дождаться, бухгалтер уже и шампанского купил, выигрыш обмывать, и тут приходит результат матча: проиграл "Манчестер"! Проиграл этому несчастному "Болтону" дома, 0:1 проиграл!! Ну и что же? Бухгалтер так настроился на то, что он уже выиграл, что не выдержал потрясения и в тот же день напился - не шампанским, понятно! - и повесился. И это не единственный случай, когда Бранн сглазил результат, - закончил босс. - Таких случаев масса. Бывают такие нефартовые люди, у которых неудачливость такая, что распространяется и на всех, с кем эти люди соприкасаются. Бранн из таких. Недаром его Трухой прозвали.
- Все понятно, - кивнула я. - Кстати, этот Труха оставил мне свой телефончик. В кармане куртки у меня.
- Смотри, Мария, - засмеялся Родион Потапович, - не пойдет знакомство с ним тебе на пользу, того и гляди…
* * *
Сначала я направилась к Амалии Алексеевне Широковой, проживающей в Филях. Делая выбор в пользу именно ее, я не руководствовалась никакими логическими соображениями. Все равно, скорее всего, пришлось бы ехать по обоим адресам, так что следовало выбрать, куда сначала. Широкова по некоторым деталям своей биографии показалась мне более реальной кандидатурой (молода, бывший инструктор по стрельбе, работает кассиром в "Фаворите", имеет условную судимость) для того, чтобы оказаться той самой Амалией - из списка Малич.
На работе ее не оказалось, я выяснила, что кассиры работают посменно. Оставалось только отправляться домой.
Амалия Алексеевна жила в панельной шестнадцатиэтажке с роскошным видом на гаражный кооператив. Двора как такового не имелось, в подъезд можно было пройти через лысый, открытый всем ветрам пустырь, на котором красовалось какое-то жалкое подобие детской площадки. Несмотря на несезон, мальчишки в пуховичках гоняли мяч. Я тут же вспомнила невезучего Бранна и улыбнулась.
Квартира сорок восемь, в которой проживала Амалия Алексеевна, располагала дверью, обитой потертым кожзаменителем. На кожзаменителе был краской выведен номер квартиры - хромоногая "четверка" и пузатая цифра "8", напоминающая снеговика с огромным туловищем и маленькой головой. Звонок имелся, но, как показало ближайшее будущее, не функционировал.
Не открывали довольно долго. Я уж было подумала, что никого нет дома и Амалия Широкова по месту прописки не присутствует, как вдруг послышались нетвердые шаги, защелкал замок. Грохотание замка не помешало мне услышать глухое бормотание:
- Кого это еще там принесло?.. В выходной не дадут… отлежаться. - Дверь приоткрылась ровно на столько, на сколько позволяла цепочка, и я увидела желтолицую женщину лет сорока или сорока пяти на вид, с припухшими маленькими глазами и носом-кнопочкой. У нее был капризный рот и вздернутая верхняя губа, из-за которой лицо приобретало выражение глуповатой ошеломленности.
- Вы… кто?
- Амалию Алексеевну могу видеть?
Цепочка тускло звякнула и натянулась. Женщина моргнула и недовольно произнесла низким голосом:
- А на кой она вам?
- Да так, - сказала я, вытягивая из сумочки удостоверение на имя работника уголовного розыска - "липа" страшная, как выражался босс, но весьма действенная, особенно в тех случаях, когда дар убеждения не действовал. - Я хотела бы задать Амалии Алексеевне несколько вопросов. Правда, вы так и не ответили, дома ли она.
- Она… да, ну…
- Вы ее мама?
- Я - Амалия, - наконец разродилась она, отстегивая цепочку.
Так. Не напутал ли босс? Ведь по паспорту ей вроде как двадцать семь лет, а выглядит лет на пятнадцать старше. Если не на двадцать. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что открывшая мне женщина в самом деле едва ли старше тридцати лет, а припухлыми глазами и нездоровым цветом лица она должна быть обязана неумеренному потреблению алкоголя. А что она неравнодушна к спиртному - следовало из устойчивого запаха перегара, пахнувшего на меня.
Я прошла в прихожую. Тут пахло так, словно только что вымаривали тараканов, а где-то в углу давно уже разлагалась всеми забытая престарелая крыса. Хотя интерьер квартиры не назовешь нищенским: в прихожей стоял огромный шкаф-купе, а в гостиной красовался дорогущий домашний кинотеатр, покрытый внушительным слоем пыли.
Впечатление захламленности усугублялось ворохом разнообразной обуви, наваленной у стены. Кроме того, в большой картонной коробке я углядела пачку смятых квитанций с суммами ставок - точно такие же квитанции я видела у босса, у тех мужиков, что били Бранна, да и у самого Бранна, наверное, их хватало.
Верно, работница "Фаворита" сама грешила игрой на тотализаторе.
- Амалия… можно просто, без Алексеевны?.. Я хотела спросить: вы работаете в известной букмекерской фирме "Фаворит", в одном из пунктов приема ставок, кассиром, не так ли?
- Да, - отозвалась Широкова, щуря на меня свои глазки-щелочки. - А что такое?
- Мне хотелось спросить… - Я сделала паузу, чтобы более внятно сформулировать основной вопрос к Широковой, но мне не дали продолжить. Причем весьма оригинальным способом. В гостиной послышался какой-то неясный шум, и в стену прихожей с грохотом ударился и разбился вдребезги горшок с кактусом. Несчастное растение и комья земли разлетелись в разные стороны.
Я вздрогнула.
- Амаль-ка… шмаль-ка, - послышался мутный, заплетающийся, но определенно мужской голос, - прошма…лька… кого там еще принесло? Если Иваныч пришел за долгом, то скажь ему, что денег нету! Вот продадим твой видик и от…дадим ему. А то взял моду приходить к честным людям в дом… и трр… требовать денег. Ишь - взял!..
В прихожей появился расплывшийся в талии мужчина, чем-то неуловимо напоминающий кастрированного кота. Как и полагается коту, он был усат, причем усат чрезмерно, только один его ус располагался параллельно земной поверхности, а второй находился в бессильном падении. На животе мужчины ходила и дрябло подрагивала могучая жировая подушка. Три последовательно продолжающих друг друга подбородка вызывали ассоциации с мехами гармошки.
Ко всему прочему мужчина был пьян как сапожник. Что он тотчас же и продемонстрировал - выпучил налитые кровью глаза и заорал, срываясь на визг:
- А к-кому я сказал, ш-што-бы… не бы… не было!.. А вот я тебе покажу, как хо-ор…ррроших людей на бабло вскрывать!.. Ты - алкаш, Иваныч. Сказал же я тебе, Ив-ва…ныч, чтобы ты сюда не казал своей поганой хари… я сам тебя найду. Говорил? А ты н-не слушал… ну так… ну так пеняй на себя. А ты, Амалька, шкура све-ден-ная… ггысь отсе-довва!!
- Это никакой не Иваныч, Саша, - проговорила опороченная Амалька. Но бесполезно увещевать человека, который не может отличить молодую женщину от алкоголика Иваныча. Мужик, пошатываясь, двинулся на меня и тут же, навернувшись через туфлю, шарахнулся мордой об пол. Из незадачливого пьянчуги незамедлительно хлынул фонтан проклятий. Впрочем, в голове толстого Саши, верно, что-то стронулось от удара, потому что вслед за проклятиями последовала тирада следующего содержания, не имевшая ни малейшего отношения к вышеприведенному бреду об Иваныче:
- Прр… простите, товарищ сержант… я пьян. Ну… быввает. Как будто ты, сержант, не бываешь пьяным. Не поеду ни на какую конференцию!! - вдруг заорал он, разбрызгивая слюну, и пополз на четвереньках из прихожей. - Ник-куда!.. Почему напустили полную квартиру китайцев?
- Вот нажрался, пакость, - брезгливо сказала Амалия, держась за стену. - Сашка, заткни пасть, а то ведь дождешься у меня!..
Толстяк слушал ее, все так же стоя на четвереньках, глубокомысленно прикрыв один глаз. На последнем аккорде Амалиевой речи он поднял одну ногу, как собака, справляющая малую нужду, и завыл:
- "Наш ковер - цветочная поляа-а-ана, наши-и стены - сосны-велика-аны, н-наша крыша…"
- Простите, что вот так, - буркнула Амалия, не глядя на него. - Это мой бывший муж. Он - алкоголик. Да вы и так заметили, что уж я… мы с ним давно в разводе, но он все никак сюда дорогу не может забыть. Привязчивый, как пиявка… Ну ничего, сейчас я его поучу!
С этими словами она вынула из кармана фляжку и, отхлебнув из нее внушительный глоток, и явно не кефира, крупными раскачивающимися шагами направилась в комнаты. Пьянчужка пытался схватить ее зубами за щиколотку, но она отбрыкнулась, а толстяк тряхнул подбородками и заорал:
- Я трррребую!.. Кто вы такие? Я - к министру! Вы знаете Шаляпина? Я - его сын. Его и еще Айседоры Дункан!.. - Он несколько раз ударился головой о стену и продолжал: - Меня все знают. Вы читали Цицерона? И он меня знает. В-в-вы!.. А позвольте, - забулькал он, с подозрением глядя мимо меня в зеркало и, очевидно, распаляясь на собственное отражение, - кто в-вы такой? Решительное безобразие!! Н-нет… вы знаете, кто у меня крыша? Ореховские? Солнцевские? Как бы… ннне так!.. "На-а-аша крыша - небо голубое-е-е-е!.." - пропел он продолжение песенки из "Бременских музыкантов".
Неизвестно сколько продолжалось бы это соло, не появись Амалия. В ее правой руке был… пневматический пистолет. В левой была зажата коробочка со свинцовыми пульками. Амалия вскинула пистолет и, зажмурив один глаз, выстрелила прямо в Сашу. Тот взвыл и схватился рукой за плечо, а потом захохотал и рявкнул:
- Рррррвите, сатрапы!.. Кусайтесь, псы! Ннно! Нас не задушишь и не убьешь! Отзынь на три лаптя! - вдруг заревел он и поднялся на ноги, как, верно, это сделала бы собака, наглотавшаяся бормотухи и возомнившая себя человеком. - Задавлю-у!!
Амалия умело перезарядила пистолет и выстрелила вторично. На этот раз пуля попала в задницу Сашки. Он повалился так, как будто в него разрядили обойму "калаша". При этом он рвал воздух скрюченными пальцами и ревел во весь голос:
- Як умрру, то захова-а-айте на Вкраине милий!..
Пропев это, он широко и сладко зевнул, показав достижения отечественной стоматологии за последние десять-пятнадцать лет, и, свернувшись калачиком, заснул прямо на полу, положив голову на кучу обуви.
- Только так и понимает, - сказала Амалия, опуская пистолет. - Ведь как надерется, сволочь, так и начинается этот концерт. Он же раньше пел в хоре, пока не выгнали за пьянство. Ну и хрен бы… Не хотите дернуть? - вдруг, прищурившись, спросила она.
- Кого… дернуть?.. - наивно спросила я. Реплика Амалии прозвучала по меньшей мере двусмысленно, особенно в сочетании со словом "хрен" в предыдущем предложении.
Та отрывисто хохотнула:
- Не кого - что! Пива дернуть не хотите? А то еще есть водка, если не пива, - продолжала рассуждать она, - если с таким идиотом не пить, так свихнуться недолго.
- Нет, спасибо. До появления вашего супруга…
- Бывшего!..