Слева на стене висел массивный двустворчатый Ротко, уравновешенный картой мира с двумя полушариями справа. Эдвард невольно стал успокаиваться. Было несколько жутких моментов, когда библиотекари как будто собирались к нему подойти, но этого так и не произошло. Интересно, каково это - чувствовать себя здесь своим, вот как Маргарет. Развалившись на мягком сиденье с блокнотом на коленях, Эдвард воображал себя другим человеком, закопавшимся в свою науку, как морская свинка в опилки, - сидит себе такой и грызет потихоньку глыбу тайного знания, надеясь внести свою лепту, пусть незаметную, в общую кучу. Не так уж и плохо. Летний ветерок ворошил жесткую траву на крутом склоне долины. Вскоре Эдвард бросил притворяться, будто читает. Река сверкала на предвечернем солнце - только затемненное стекло позволяло смотреть на нее не жмурясь. Белый катер бодро пенил воду, одолевая течение, и на его мокрый корпус падали ритмичные блики.
Эдвард посмотрел на часы - почти пять. Утихшая было паника овладела им с новой силой. Он вскочил и огляделся. Читателей, кроме него, совсем не осталось. Молодая женщина-библиотекарь с оливковой кожей, толкавшая перед собой скрипучую тележку, предложила поставить книгу Эдварда обратно на полку и вынула том из его онемевших пальцев.
Он снова сел за компьютер и стал ждать, то и дело поглядывая на часы. Его инвестиционное мышление, привыкшее рассчитывать допустимый риск, кричало ему, что он ввязался в очень опасную экспедицию. Это тебе не в покер играть на чьи-то чужие деньги. Это настоящее. У него вспотели ладони. Зеленые буквы на пыльном мониторе вызывали ощущение галлюцинации. Ему пришлось сбегать в туалет.
В 5:03 он встал и прошел в дальний конец зала. Время настало. В голове надоедливо вертелась фраза из прочитанного в колледже стихотворения: "То был не сон - уже очнулся я". Периферическое зрение, сверхъестественно обострившись, охватывало разом все углы помещения.
Он двигался параллельно абонементу и старался смотреть прямо перед собой. Он не чувствовал бы себя более заметным, если бы шел по канату или пронесся по комнате балетными прыжками - хотя сейчас он едва справлялся с обычной ходьбой. Конечности у него одеревенели, как у игрушечного солдатика.
В стене перед ним открылась щель. Кромешная тьма за ней что-то ему напоминала.
По ту сторону было холодно, черным-черно и сильно пахло отсыревшей кожей. Он не видел буквально ничего, точно нырнул с головой в нефтяное озеро. Он пошарил во тьме, стукнулся костяшками обо что-то железное и повернул, как робот, налево, следуя указаниям Маргарет.
Потом из глаз у него посыпались искры - он налетел лбом на бетонную стену. Эдвард шарахнулся назад, сел кому-то на ногу и сказал хрипло:
- Ой!
- Ой-ой… - прошипела Маргарет.
Попытавшись встать, он ударил ее головой в челюсть. У нее клацнули зубы.
- Извините! - Он протянул руку, желая успокоить Маргарет, наткнулся на грудь и отдернул руку назад.
Где-то на другом конце помещения, оказавшегося очень большим, открыли дверь, бросив яркий свет между высокими металлическими стеллажами. Дверь закрылась, и Эдвард снова ослеп.
- Что происходит? - спросил он.
- Здесь все не так, - сердитым шепотом ответила Маргарет, потирая подбородок. - Они, кажется, все переделали. Добавились какие-то перегородки.
Он встал, соблюдая на этот раз осторожность. Эта стенка не походила на перегородку. Он потер лоб и прислонился к чему-то, похожему на торец стеллажа.
- Вы уверены, что запомнили правильно?
Она промолчала.
- Кто это сейчас открыл дверь?
- Не знаю.
Поврежденные костяшки и лоб пылали в леденящей атмосфере.
- Как тут холодно.
- Дворец любви и наслажденья меж вечных льдов и влажных сфер, - непонятно ответила Маргарет, но голос ее в темноте звучал успокаивающе. Он снова протянул руку и на этот раз нашел ее локоть. За дверью, в ином мире, слышался приглушенный разговор.
- Вы расписались в книге? - вдруг спросила она.
- Тьфу ты!.. - Эдвард скорчил во мраке невидимую гримасу. - Забыл.
- Идите и распишитесь.
- Опять туда выходить? Ну нет!
- Без отметки о нашем уходе мы ничего сделать не сможем. Меня будут искать. Нас обоих.
- Там, по-моему, кто-то есть.
Тем не менее он двинулся по стене и нащупал дверную щель, а потом и ручку. Чуть-чуть приоткрыв дверь, он прижался щекой к шершавой шлакоблочной кладке и выглянул. Плацдарм, о чудо, оказался свободен.
- Ладно. - Он нашел теплую руку Маргарет и стиснул три подвернувшихся пальца. - Обещайте, что дождетесь меня.
- Ступайте. - Она пихнула его в спину.
Не веря в происходящее, он выскользнул из безопасного мрака на свет. Солнце, льющееся в панорамные окна, било по глазам. Он перебежал к абонементу, согнувшись, как разносчик, бегущий по траншее под огнем неприятеля. Толстая книга регистрации пропала со стойки. Осмелев, он обошел стол с другой стороны и стал рыться в запретной зоне бланков, штампов и желтых карандашей, пока не нашел требуемое. Уселся на толстый ковер, расписался напротив их с Маргарет фамилий и сунул книгу на место.
Встав, он почувствовал себя глупо. В библиотеке не было ни души. Он сделал несколько резких вдохов и выдохов с открытым ртом: ха, ха, ха. Кондиционеры работали так, что он почти удивился, не увидев в воздухе пара. Из-за отсутствия других людей он острее ощутил присутствие окружающих его книг. Ему представилось, как каждый том неистово перелистывает сам себя, маниакально пересказывая миру свое содержание.
Эдвард осознал, что пока ничего плохого не сделал. Перед законом он чист. Он еще не перешел черту, за которой он влипнет окончательно и бесповоротно. Он вышел из-за стола, размахивая руками, как спортсмен, разминающийся перед заплывом на пятьдесят метров стилем баттерфляй. Роковая черта искрила совсем близко, как оборванный провод, в нескольких ярдах пространства и нескольких минутах времени.
Эдвард поймал себя на том, что движется по низким ступеням в сторону выхода. Солнце садилось за красные утесы на том берегу Гудзона, и в его косых лучах от ног Эдварда падали джакометтиевские тени. Он пересек еще две пары таких же теней - двое библиотекарей, мужчина и женщина, обсуждали какой-то прием для донаторов, ни о чем не подозревая. Ничто его здесь не удерживало. Он запросто мог уйти, если бы захотел. Свобода выбора искушала. Может быть, все это часть чьей-то другой истории - Маргарет или герцогини, а не его. Он может уйти, сесть в автобус и к ночи вернуться в Манхэттен. Нехорошо по отношению к Маргарет, но у нее есть машина, и она прекрасно без него обойдется - оба они хорошо это знают. Он распахнул двойные двери вестибюля и вышел на гравийную дорожку.
Вдоль аллеи и на газонах выстроилось небольшое подразделение черных и темно-синих лимузинов с тонированными стеклами. Мужчины и женщины в вечерних костюмах гуляли по дорожкам с бокалами шампанского. Официанты разносили закуски. К одному из лимузинов прислонился с сигаретой в руке человек с необычайно слабым подбородком. Эдвард узнал его сразу - он видел его у дома Уэнтов в день своего первого визита. Герцогский шофер.
Эдвард замер на месте. Если шофер здесь, то и герцог, стало быть, тоже? Почему здесь, а не в Лондоне? Выздоровел, что ли? Может, он идет по следу кодекса, пользуясь теми же ключами, что и они? То, что казалось ясным и четким, приняло совершенно другой оборот, как песок в перевернутых стеклянных часах. Эдвард попятился обратно, и двери сомкнулись за ним, как занавес в последнем акте спектакля. Он заблуждался - его место здесь. Потайная дверь по-прежнему стояла приоткрытая. Он юркнул внутрь, притворил ее за собой, отдышался немного и насколько посмел громко позвал Маргарет.
Ответа не было. Он прошел чуть дальше, придерживаясь за книжные полки. В абсолютной темноте все - расстояния, собственные ноги, холодные железные стеллажи - казалось ему громадным и лишь наполовину реальным. Точно он, как сказочный Джек, проник в дом великана по бобовому стеблю и теперь блуждал среди гигантских столов и стульев. Ну куда она подевалась? Оцепеневший ум с того момента, как Эдвард увидел шофера, снова понесся вскачь, стараясь нагнать упущенное. Пластмассовая стремянка, подвернувшаяся под ноги, рухнула куда-то во мрак. Эдвард провел руками по полкам с обеих сторон, и пыль, накопившаяся на безымянных томах, осыпалась под его пальцами.
Он дошел до дальней стены и двинулся вдоль нее, нащупывая попеременно новые полки, картотечный шкаф, ручки щетки и швабры, а затем дверь. За ней слышались голоса.
- Извините, конечно, но вам следовало обдумать это заранее. И выделить себе побольше времени для работы. - Эдвард узнал капризный голос одного из библиотекарей, говоривший с французским - а может, бельгийским - акцентом.
- Но здесь материала гораздо больше, чем я могла ожидать, - ровно, как всегда, отвечала Маргарет. - Каталог дезинформирует. Я оставила там куда более вразумительный вкладыш, но…
- Сигнализация включится в шесть тридцать. Извините, но сегодня не время.
- Элен сказала, что переставила ее на восемь, чтобы донаторы могли осмотреть хранилище. - Маргарет добавила что-то еще, но Эдвард не расслышал.
- Ну хорошо, - с тяжким вздохом согласился библиотекарь. - Только ничего не ставьте обратно на полки, понятно? Оставьте все на тележке, когда закончите.
- Договорились.
- Присоединяйтесь потом к нам, если время есть, - неохотно предложил он.
Эдвард дождался, когда его шаги затихнут вдали, и осторожно приоткрыл дверь. Она выходила в какое-то служебное помещение. Маргарет нисколько не удивилась при виде его и сказала:
- Идемте.
- Что случилось? - сердито спросил он, идя за ней. - Почему вы меня не дождались?
- Я видела, как вы вышли в вестибюль. Думала, вы совсем ушли.
Эдвард покраснел. Он ведь и правда собирался бросить ее, и она это видела.
- Напрасно думали, - заметил он с вызовом. - Должен вам сказать, что герцог Бомри, возможно, тоже присутствует здесь.
Она остановилась.
- Вы ведь, кажется, говорили, что он в Лондоне.
- Это глупо, знаю, но я видел человека, который у него служит. И тот человек, по-моему, меня тоже видел.
- Вот как.
Эдвард нервно оглянулся. Ее хладнокровие начинало его раздражать.
- Слушайте, давайте временно обо всем забудем и смоемся. Вернемся как-нибудь в другой раз.
- Эдвард, мы в библиотеке. - Она повела рукой вокруг. - Это всего лишь книги. В худшем случае мы получим строгий выговор.
Она снова тронулась с места, но Эдвард остался стоять.
- Маргарет, я серьезно.
- Я тоже серьезно, - не оборачиваясь, бросила она, - а вот вы сдрейфили.
Следом за ней он вошел в другую комнату, загроможденную компьютерами и громоздкими аппаратами для просмотра микрофильмов и микрофишей. На столах высились кипы книг с многочисленными закладками из карточек и ксерокопий. На стенах висели доски для объявлений. Пришпиленные к ним карикатуры из "Нью-йоркера" толщиной напоминали мшистый покров. Эдвард задержался у одной из них. Молодой человек проплывает на лодке мимо русалки, которая сидит на скале с мобильным телефоном. Молодой человек говорит…
- Эдвард. - Маргарет возилась с верхним ящиком металлического картотечного шкафа. - Переверните его.
- Что?
- Переверните весь шкаф набок.
Эдвард, поколебавшись, стал на одно колено и перевернул. Содержимое невероятно тяжелого шкафа угрожающе загрохотало внутри.
- Слишком уж я вам доверяюсь, - сказал он.
Маргарет снова попробовала вытащить ящик. На этот раз он поддался легко, и из него вывалилась куча всякого канцелярского хлама, а также ключи с потертым брелоком в виде покемончика Пикачу.
Эдвард с невольным уважением наблюдал за ней.
- Откуда вы узнали, что его надо перевернуть?
- В книгах можно вычитать много полезного.
Где-то на другом конце открылась дверь и послышался гул голосов.
- Экскурсия началась, - сказала Маргарет, бросив взгляд на часы.
- Экскурсия?
- Для донаторов.
- Думаете, и герцог с ними?
- Понятия не имею.
Взяв ключи, они затрусили через холл, который заканчивался стальными дверями лифта. Эдвард добежал первым и вызвал кабину.
- Они тоже сюда придут, - спокойно сказала Маргарет. - Это главный вход в хранилище.
Дверцы поехали вбок, как в замедленной съемке. Маргарет нажала кнопку подвального этажа, Эдвард врубил команду ЗАКРЫТЬ. Кто-то крикнул им, чтобы подождали, но двери уже закрылись.
Лифт выпустил их в длинное помещение с низким потолком с лампами дневного света и рядами железных стеллажей, окрашенных в серое, как военные корабли. Эдвард заклинил двери конторским стулом. Они шумно куснули его, как чудовищное дитя, грызущее резиновую игрушку.
Они быстрым шагом двинулись по выбранному Маргарет проходу. Первым делом Эдвард заметил, что полки здесь вместо книг заполнены эклектической коллекцией самых разных предметов: чучело совы, рог нарвала, карманные часы викторианских времен, волосатые фетиши южных морей. Одну полку целиком занимало старинное ружье с раструбом, как у тромбона. В углу стояла пара дымчато-коричневых глобусов, земной и небесный, каждый пяти футов диаметром. Вскоре позади зазвучали голоса - экскурсанты, должно быть, спустились по лестнице, - но по мере углубления Эдварда и Маргарет в хранилище они снова затихли. Стеллажи проносились справа и слева преувеличенно быстро. Вход в зазеркалье состоялся.
За первым залом последовал другой, где стояли штабелями тысячи одинаковых ящиков, каждый с отпечатанным на машинке ярлыком в металлической рамочке. Эдвард из любопытства выдвинул один. Там лежала картонная папка, а в ней единственный тонкий конверт, сплющенный как сухой лист, побуревший от возраста, весь заляпанный разноцветными марками.
- Отдел писем, - сказала Маргарет. - Идемте.
По гулкой бетонной лестнице они спустились еще ниже и прошли, как в шлюз, через тяжелую железную дверь. Это напоминало спуск батискафа в глубину океана. Все здесь казалось более тихим, темным, сплюснутым и чужим. На потолке высотой тридцать футов гудели яркие светильники - скорее бомбоубежище, чем библиотека. Стеллажи из прочной стали, привинченные к полу, упирались в потолок, как колонны в соборе. Для верхних полок имелись передвижные стремянки.
Маргарет, сестрински держа Эдварда за руку, как Гретель Гензеля в темном лесу, вела его через секцию, где стояли громадного размера тома: газетные подшивки, материалы переписей населения с облупленным золотом на корешках, гигантские атласы не существующих ныне стран. Одни из них искривились под собственной тяжестью, другие, совсем уж огромные, хранились лежа. В воздухе ощущался запах медленно разлагающейся кожи.
Маргарет по пути смотрела на шифры.
- Что вы ищете? - спросил Эдвард.
- Материалы, не внесенные в каталог. Это где-то здесь. - Она сверилась со своей распечаткой. - Я и раньше брала книги оттуда, но не помню…
- Они точно на этом этаже?
- Говорю же, не помню! Когда вспомню, тогда и скажу.
Он начинал испытывать ощущение, будто находится в морге. На длинном черном ящике вроде футляра музыкального инструмента черным мейджик-фломастером было написано ТЕННИСОНИАНА. На картонной коробке с погнутым углом значилось: ОДЕН, У.Х. НЕ ОТКРЫВАТЬ ДО 1.1.2050.
- Все ясно, - сказала, остановившись, Маргарет. - Не тот этаж. Пошли.
Стеллажи, перспективно уходящие вдаль, снова замелькали у них по бокам. В полной тишине жужжали лампы дневного света. У стены Маргарет щелкнула выключателем, погрузив зал во тьму. Спустившись до самого низа бетонной лестницы, они вошли в другой подвал. Вверху замигали, разгораясь, огни. В одном углу высветилась кубическая загородка, сооруженная, видимо, из алюминиевых листов.
- Камера быстрой заморозки, - пояснила Маргарет. - Каждая книга, поступающая в библиотеку, обрабатывается в ней для уничтожения паразитов.
- Книжных червей?
Он острил, но она подтвердила вполне серьезно:
- Есть много личинок, которые питаются бумагой или клейстером. "Книжные черви" - собирательный термин. Если заморозка не помогает, книгу помещают в условия частичного вакуума, где насекомые задыхаются.
Здесь, глубоко под землей, было еще тише. Эдвард посмотрел на часы - начало восьмого.
- А сигнализация? - спросил он. - Ее следует опасаться?
- Теперь все равно ничего не поделаешь. Мы останемся здесь до семи утра.
- Господи! Вы вроде сказали, что охрана здесь чисто условная.
Маргарет, пожав плечами, отпустила его руку и посмотрела на индекс ближайшего стеллажа.
- Да, теперь мы на месте. Почти все неописанные материалы хранятся между этим рядом и этим проходом, до той вон стены.
- Ну и что дальше?
- Дальше мы будем искать то, ради чего пришли.
- А я узнаю это, когда увижу?
- Это ведь не зарытый клад. Книги никто не прятал, они просто потерялись. Обращайте внимание на шифры, ищите что-нибудь очевидное, вроде "неописанный Уэнт". Если книги здесь, мы найдем их.
Маргарет отошла и вернулась, везя алюминиевую лесенку на колесах. Эдвард нашел такую же в следующем проходе и влез на верхнюю ступеньку. Перед ним открылись ряды верхних полок, уходящие в тускло освещенную даль чуть ниже потолка. Каждую укрывала своя персональная пыль. Точно спящий город, занесенный снегом, погребенная под пеплом Помпея - похоже, к ним не притрагивались несколько десятилетий.
Большинство ящиков имели на себе надписи, и их можно было исключить сразу. То и дело приходилось слезать и с жутким скрежетом передвигать стремянку. Маргарет работала прямо напротив него, по ту сторону стеллажа, всего в нескольких дюймах. В просветах между книгами и коробками порой мелькала ее юбка или перламутровая пуговка жакета.
- Прямо "В поисках утраченного ковчега", - сказал он и добавил неуклюже: - Со всеми этими ящиками.
Его голос сухо прошелестел среди полок. Ответа он не ждал, но Маргарет немного погодя все же отозвалась:
- Видите вон те красные баллоны у стенки? Это на случай пожара. Если срабатывают датчики дыма, двери автоматически запечатываются, и воздух в помещении заменяется инертным газом. В случае чего у нас будет тридцать секунд, чтобы добраться до выхода.
Холод проник уже сквозь одежду, и Эдвард чихнул.
- Гезундхайт, будьте здоровы, - с безупречным немецким произношением сказала Маргарет.