Десять утра, а танцевальная музыка уже гремит. Бум-бум. Бум-бум-бум. От басов, включенных на полную мощность, вибрирует пол. Вибрация глушит жужжание бритвы, которой Джо Петтигрю водит по лицу - вверх-вниз, вверх-вниз. Звук музыки ударяет в пятки, впивается в подошвы. Соседи наверняка в восторге.
Десять утра, а кубики льда уже в стакане, щеки пылают, глаза блестят. Глупая улыбочка, взрывы беспричинного хохота.
Джо вынимает вилку из розетки, жужжание прекращается. Он проводит кончиками пальцев по лицу, и в это мгновение глаза ловят в зеркале строгий взгляд.
- Хорош, - цедит Джо сквозь зубы. - В пятьдесят два уже старик. Удивляюсь, что ты еще коптишь небо. Странно, что от тебя вообще что-то осталось.
Джо сдувает волоски с бритвенной головки, завинчивает колпачок, аккуратно сворачивает шнур и кладет бритву на полку. Втирает лосьон, присыпает щеки тальком и тщательно смахивает остатки полотенцем.
Ухмыльнувшись напоследок унылой физиономии в зеркале, он отводит глаза и смотрит в окно. Сегодня почти нет смога. Воздух чист и прозрачен. Просматривается даже здание муниципалитета. Эка невидаль. Кому он нужен, ваш муниципалитет?
Он выходит из ванной, натягивает пиджак и начинает спускаться по ступеням. Бум-бум. Бум-бум-бум. Словно в подсобке дешевой забегаловки, где нестерпимо воняет потом, табачным дымом и дешевыми духами.
Дверь гостиной полуоткрыта. Он входит и видит обоих. Они медленно кружат по комнате щека к щеке. Тела прижаты друг к другу, осоловевшие глаза пусты. Сейчас они не видят и не слышат ничего вокруг. Не пьяны, но слегка навеселе - в самый раз крутануть ручку радиоприемника на полную мощь.
Он стоит и смотрит. Заметив его, они не меняют позы. Губы Глэдис кривятся в чуть заметной усмешке. Выражения полузакрытых глаз Портера Грина не разглядеть из-за дыма, который поднимается от сигареты, прилепившейся в углу рта.
Хорошо одет. Глаза пройдохи. Наверняка торгует подержанными машинами. Непыльная работенка для нечистых на руку типов.
Музыку сменяет рекламная скороговорка. Парочка разжимает объятия. Портер Грин крутит ручку, уменьшая громкость. Глэдис стоит посередине гостиной и смотрит на Джо Петтигрю.
- Ты что-то забыл, любимый? - звенящим от презрения голосом интересуется она.
Джо молча качает головой.
- Тогда будь так любезен, вали отсюда.
Глэдис разевает рот и хохочет.
- Перестань, - говорит Портер Грин. - Не трогай его, Глэдис. Человек не любит танцевальную музыку. Имеет право. Тебя ведь иногда тоже что-то раздражает?
- Еще как, - соглашается Глэдис. - Он.
Портер Грин поднимает бутылку виски со столика и наполняет два стакана.
- Выпьешь? - спрашивает он, не глядя на Джо Петтигрю.
Джо снова молча качает головой.
- Он умеет стоять на задних лапках, - замечает Глэдис. - Все понимает, только сказать не может. Почти как человек.
- Заткнись, - устало морщится Портер Грин. Он держит в руках два полных стакана. - Пей, Джо, я угощаю. Ты ведь не таишь на нас зла? Вот и славно.
Он протягивает пойло Глэдис. Оба пьют, глядя поверх стаканов на Джо Петтигрю, застывшего в дверном проеме.
- А ведь я когда-то за него вышла, - задумчиво говорит Глэдис. - Не могу поверить. Не иначе меня опоили.
Джо Петтигрю пятится назад, прикрывает дверь. Глэдис затравленно смотрит ему вслед.
- Он пугает меня. Стоит как столб и молчит. Не жалуется, не буйствует. Знать бы, что у него на уме.
Реклама выдыхается, из приемника звучит музыка. Портер Грин крутит ручку, увеличивая звук, затем уменьшает его.
- Известно что. История стара как мир, - отвечает он, снова врубает звук на полную мощность и приглашающим жестом разводит руки.
Джо Петтигрю задвинул засов тяжелой старомодной двери, приглушив буханье радио. Выходящие на улицу окна были наглухо закрыты. Старый каркасный дом строили на совесть.
Джо не успел подумать, что не мешало бы подрезать газон, как на тротуаре прямо перед ним возник странный незнакомец. Встретить человек в опереточном плаще не диво, но не на Лексингтон-авеню, не с утра и точно не в цилиндре.
Цилиндр особенно удивил Джо Петтигрю - изрядно поношенный, со свалявшимся, словно шерсть кота-доходяги, ворсом. Плащ, впрочем, тоже едва ли был от Адриана .
У незнакомца был острый нос и черные, глубоко посаженные глаза. Очень бледный, больным он все же не выглядел. Остановившись у основания лестницы, незнакомец поднял глаза на Джо Петтигрю.
- Доброе утро. - Он прикоснулся к краю цилиндра.
- Доброе, - кивнул Джо Петтигрю. - Что продаем?
- Лично я ничего не продаю, - ответил мужчина в опереточном плаще.
- И правильно делаете, старина. Здесь нет простофиль.
- И не предлагаю подкрасить ваш фотографический портрет превосходными акварельными красками - прозрачными, как лунный свет над вершиной Маттерхорна, - добавил незнакомец и сунул руку под плащ.
- Только не говорите, что там у вас пылесос.
- Ни пылесоса, ни кухонного гарнитура из нержавеющей стали в жилетном кармане. Впрочем, мне ничего не стоило бы его оттуда вытащить.
- Но вы же явились сюда не просто так, - сухо обронил Джо Петтигрю.
- Я не продаю, отдаю даром. Однако далеко не всем, только избранным…
- Неужели где-то еще разыгрывают пиджаки в лотерею? - с отвращением перебил его Джо.
Высокий тощий незнакомец выпростал из-под плаща руку с визиткой.
- Далеко не всем, - повторил он. - С утра я что-то разленился, но, похоже, нашел то, что искал.
- Бинго! - воскликнул Джо Петтигрю. - Неужели меня?
Незнакомец протянул визитку. Джо прочел: "Профессор Августус Бинго". Ниже красовалась надпись шрифтом помельче: ""Белый орел", порошок для удаления волос", номер телефона и адрес в Северном Уилкоксе.
Джо Петтигрю прищелкнул ногтем по карточке и покачал головой:
- Не по адресу, приятель. Мне это ни к чему.
Профессор Августус Бинго тонко улыбнулся - вернее сказать, его губы приподнялись на дюйм, а в уголках глаз появились легкие морщинки. Можете называть это улыбкой. Он снова сунул руку под плащ и вытащил круглую коробочку размером с ленту для пишущей машинки. На коробочке каллиграфически выведена знакомая надпись: ""Белый орел", порошок для удаления волос".
- Полагаю, вам известно, что такое порошок для удаления волос, мистер…
- Петтигрю, Джо Петтигрю, - любезно ответил Джо.
- Похоже, чутье меня не подвело! - воскликнул профессор. - У вас неприятности, а значит, вы-то мне и нужны! - Он постучал по крышке коробочки длинным, суженным на конце пальцем. - Да будет вам известно, мистер Петтигрю, никакой это не порошок для удаления волос!
- Постойте, - запротестовал Джо. - Порошок, не порошок. Какие неприятности? С чего вы взяли? Только потому, что меня зовут Петтигрю?
- Всему свое время, мистер Петтигрю. Позвольте, я изложу все по порядку. Район в упадке, а ваш дом в приличном состоянии. Не новый, но крепкий. Ведь вы владелец дома?
- Части дома, - уточнил Джо.
Профессор предостерегающе поднял левую руку.
- Не мешайте, я размышляю. Налоги растут, и будь у вас возможность, вы давно бы сменили жилье. Не нашлось покупателей? Наверняка вы сдаете комнаты жильцам.
- Жильцу, - снова поправил Джо и вздохнул.
- А лет вам примерно сорок восемь?
- Плюс-минус четыре.
- Вы чисто выбриты и аккуратно одеты, а лицо несчастное. Женаты на молоденькой? Испорченной и капризной? Думаю, у нее есть… - Профессор резко оборвал фразу и начал откручивать крышку на коробочке, в которой, по его уверениям, содержался совсем не порошок для удаления волос. - Впрочем, довольно предположений, - мягко заметил профессор и протянул Джо открытую коробочку, наполовину заполненную белым порошком. - Здесь не жевательный табак…
- Я человек терпеливый, но и мое терпение на исходе, - вспылил Джо. - Или говорите, что там внутри…
- Порошок, - холодно обронил профессор. - Порошок профессора Бинго. Мой порошок.
- Не употребляю, - сказал Джо Петтигрю. - Ниже по улице есть скверик в Лексингтон-тауэрс, где ошиваются всякие бездельники и актеришки. Если они не при делах, то есть почти всегда, и не хлещут спиртное (чем занимаются без перерыва) - ваш порошок придется им по нраву. Вы обратились не по адресу.
- Порошок профессора Бинго не кокаин, - объявил профессор с ледяным достоинством, величаво закутался в плащ и коснулся края цилиндра. Коробочку с порошком профессор по-прежнему держал в левой руке. - Кокаин, друг мой? Тьфу! Да по сравнению с моим порошком кокаин - детская присыпка!
Профессор двинулся вдоль тротуара и свернул в проулок. Вдоль Лексингтон-авеню росли камфарные деревья, покрытые свежими, еще розоватыми, листочками. Профессор направлялся туда. Музыка не смолкала. Должно быть, сейчас они пьют третий или четвертый стакан, что-то мурлычут под нос, а вскоре завалятся на диван. Еще и подерутся. Какая, в сущности, разница? Интересно, какой будет Глэдис в свои пятьдесят два, если так пойдет?
Джо прервал раздумья. Профессор Бинго встал поддеревом, обернулся, приподнял край цилиндра и отвесил церемонный поклон. Джо вежливо махнул рукой в ответ. Профессор нахлобучил цилиндр, медленно - чтобы Джо мог хорошенько все рассмотреть - достал щепотку порошка из открытой коробочки и поднес к носу. Джо почти слышал долгий свистящий звук, с которым профессор втягивает порошок в ноздрю.
Слышать на таком расстоянии Джо, конечно, не мог, зато отлично все видел: и цилиндр, и опереточный плащ, и длинные тощие ноги. А еще бледное лицо любителя сидеть взаперти, глубоко посаженные черные глаза, разведенные руки и круглую коробочку в левой ладони. От Джо до профессора, стоявшего прямо перед четвертым камфарным деревом, считая от начала проулка, было от силы футов пятьдесят.
За тощей чудаковатой фигурой Джо не должен был видеть ни ствола, ни травы, ни края тротуара. Но вот же они! Только профессора Августуса Бинго нигде нет.
Джо Петтигрю склонил голову набок, пристально всматриваясь в даль, даже перестал на миг слышать музыку. Из-за угла показался автомобиль, поднял облако пыли и скрылся из виду. Листья на деревьях еле слышно шелестели. Спустя некоторое время к шелесту присоединился другой звук.
К Джо Петтигрю приближались шаги - но не цокот каблуков, а мягкий шорох кожаных подошв. Дрожь пробежала по затылку, зубы непроизвольно сжались. Внезапно стало очень тихо, и в наступившей тишине раздался голос профессора Бинго:
- Бесплатный образец, мистер Петтигрю, с надеждой на дальнейшее плодотворное сотрудничество.
Шаги начали удаляться, и вскоре Джо Петтигрю перестал их различать. Джо не собирался опускать глаза, но не смог себя пересилить. У мыска правой туфли стояла коробочка с витиеватой чернильной надписью: "Порошок профессора Бинго".
Джо Петтигрю медленно, словно старик или лунатик, наклонился, поднял коробочку, сжал в ладони и сунул в карман.
Бум-бум. Бум-бум-бум. Радио не унималось, но Глэдис и Портеру Грину было не до музыки. Сидя в углу дивана, они целовались взасос. С долгим вздохом Глэдис открыла глаза, огляделась и внезапно подалась вперед. Дверь гостиной медленно отворилась.
- Что там, детка?
- Дверь. Как думаешь, где он сейчас?
Портер Грин смотрел на пустой дверной проем.
- Дверь открылась, - хрипло буркнул он. - Ну и что?
- Это Джо.
- И что с того? - раздраженно переспросил Портер Грин.
- Он где-то прячется. Говорю тебе, он что-то замышляет!
- Тьфу, - сплюнул Портер Грин, встал с дивана, подошел к двери и высунул голову. - Никого, - сообщил он через плечо. - Сквозняк.
- Это не сквозняк.
Закрыв дверь, Портер Грин для проверки надавил на нее - дверь не поддалась. Не успел он вернуться к дивану, как раздался щелчок и дверь снова тихо отворилась. Заглушая музыку, Глэдис завизжала.
Портер Грин выключил радио и сердито обернулся.
- Решила меня продинамить? - процедил он сквозь зубы. - Тоже мне недотрога!
Глэдис, разинув рот, смотрела в дверной проем. Портер Грин снова направился к двери. Вышел в коридор. Никого. В доме стояла полная тишина, затем откуда-то сверху донеслось тихое посвистывание.
Запри Портер Грин дверь на задвижку, все могло сложиться иначе. Но Портер Грин не отличался излишней чувствительностью, да и на уме у него было другое.
Впрочем, вряд ли это что-либо изменило.
* * *
Необходимо все взвесить. Музыка перекроет шум, только сделать чуть громче. Хотя, судя по тому, как сотрясается пол, громче некуда. Джо Петтигрю усмехнулся своему отражению в зеркале ванной.
- Мы с тобой старые приятели. Пришла пора придумать тебе имя. Отныне я буду звать тебя Джозефом.
- Только не думай, что будешь вить из меня веревки, - ответил Джозеф. - Я не слишком сговорчив.
- Мне нужен совет, - сказал Джо. - Хотя твои предыдущие советы не особенно мне пригодились, сегодня я нуждаюсь в них как никогда. Порошок, который дал профессор, работает. Глэдис и ее хахаль меня не видели. Я дважды стоял в дверном проеме, а они смотрели сквозь меня. Именно поэтому Глэдис завизжала - уж меня бы она точно не испугалась.
- Скорей бы посмеялась, - заметил Джозеф.
- Но ведь ты видишь меня, Джозеф, а я вижу тебя! А если эффект порошка рассеется? Ведь это непременно случится, иначе как профессор получает деньги за свой товар? Я хочу знать точно, когда это случится.
- Поймешь, когда тебя начнут замечать прохожие.
- Думаешь, меня это устроит? Ты ведь понимаешь, почему я спрашиваю?
Джозеф кивнул. Кому было понимать, как не ему.
- А если он не рассеется? - спросил он. - Что, если для снятия эффекта профессор использует другой порошок? Вдруг это ловушка? И когда ты захочешь вернуться, профессор потребует с тебя денежки.
Подумав, Джо отверг предположение Джозефа. На визитке профессора был адрес офисного здания в Уилкоксе. Наверняка с лифтами. И пусть клиенты профессора были невидимы, любой мог случайно коснуться их в замкнутом пространстве кабины. Если профессор хотел, чтобы его афера сошла ему с рук, нашел бы место потише.
Джозеф вяло согласился.
- Второй вопрос, - продолжил Джо Петтигрю, - где проходит граница невидимости? Глэдис и Портер Грин не видели ни меня, ни моей одежды. Пустой пиджак напугал бы их куда больше пустого дверного проема. В этом должна быть какая-то система. Возможно, невидимым становится все, к чему я прикасаюсь?
- Почему бы нет? Все, к чему ты прикасаешься, исчезает вместе с тобой.
- Но я касался двери, - возразил Джо. - И дверь осталась на месте. Я постоянно касаюсь одежды: ноги касаются носков, носки - туфель. Я касаюсь рубашки и не касаюсь пиджака. А содержимое карманов? Как быть с ним?
- Может быть, это своего рода аура? - предположил Джозеф. - Магнитное поле, или твоя личность - уж какая ни есть, - нечто, попавшее под влияние поля с тобой вместе. Сигареты, деньги, но не стены, двери или полы.
- Не вижу логики, - мрачно заметил Джо.
- С каких это пор ты заделался приверженцем логики? - холодно спросил Джозеф. - Стал бы этот чокнутый профессор связываться с парнем, верящим в логику? Что логичного в вашей сделке? Всучил порошок незнакомцу, которого видел первый раз в жизни, этот не придумал ничего лучше, чем тут же им воспользоваться. Где логика? Черта с два ты найдешь тут логику.
- Выходит, - протянул Джо Петтигрю, - они не увидят и того, что я принесу. И не услышат.
- Можешь попробовать со стаканом, - предложил Джозеф. - Едва кто-нибудь потянется к стакану, схвати его - и сразу увидишь, исчезнет стакан или нет.
- Хорошая мысль, - задумчиво проговорил Джо Петтигрю. - Интересно, я утрачу невидимость постепенно или внезапно? Раз - и нету!
- Скорее всего, - согласился Джозеф. - Старый джентльмен не зря называет себя Бинго. Что туда, что обратно - все случится внезапно. Вопрос в том, когда.
- Главное - не зевать, - сказал Джо Петтигрю. - Сам понимаешь, как это важно.
Он кивнул отражению, и Джозеф кивнул ему в ответ. Уже отворачиваясь от зеркала, Джо Петтигрю добавил:
- Мне даже немного жаль Портера Грина. Потратил впустую время и деньги. И если я хоть что-нибудь в этом смыслю, ничего ему не обломится.
- Тут нельзя сказать наверняка, - сказал Джозеф. - Такие, как он, всегда возьмут свое, по-хорошему или по-плохому.
На том и порешили. Джо Петтигрю вытащил из шкафа старый чемодан, из которого вынул видавший виды портфель с оторванной ручкой, и отпер его маленьким ключом. В портфеле лежал завернутый во фланель сверток, внутри свертка - старый шерстяной носок, а в нем - смазанный, вычищенный и заряженный пистолет тридцать второго калибра.
Пистолет оттягивал карман тяжелее, чем грех. Джо Петтигрю спрятал чемодан и, аккуратно ступая, спустился вниз. Впрочем, осторожничал он зря - в таком грохоте никто не услышал бы скрипа ступеней.
Джо Петтигрю легко нажал на ручку. Заперто. В дверях холостяцких квартирок на первом этаже были врезаны пружинные замки.
Джо вытащил связку ключей, вставил ключ в замок и провернул. Задвижка была не заперта. Да и кто в здравом уме пользуется задвижкой средь бела дня? Придерживая левой рукой ручку, он осторожно отвел язычок замка. Хитрый трюк. Джо отпустил ручку, вытащил ключ и толкнул дверь. Никто не вскрикнул, все шумы заглушало буханье музыки из радиоприемника. До сих пор ему везло.
Джо Петтигрю просунул голову внутрь и осмотрелся. Пахло потом, сигаретным дымом и выпивкой. Комната была пуста. С разочарованным видом Джо шагнул внутрь, и разочарование на лице сменилось гримасой отвращения.
Раздвигающиеся двери в глубине гостиной когда-то вели в столовую. Сейчас там была спальня, но двери остались прежними. Сегодня они были плотно задвинуты.
Джо Петтигрю застыл, нервно приглаживая редеющие волосы на макушке. Затем уголки губ растянула легкая улыбка. Джо запер за собой дверь и подошел к дивану. Лед на дне высоких полосатых стаканов не успел растаять, ледяные кубики плавали в стеклянной чаше рядом с нераспечатанной бутылкой виски, один из затушенных окурков в пепельнице еще чадил.
Джо тихо присел в углу дивана и посмотрел на часы. Казалось, что с его встречи с профессором Бинго прошла вечность. Если бы он мог вспомнить точное время! Двадцать минут одиннадцатого? Куда он спешит? Не лучше ли подождать и все проверить? Лучше? Он и забыл, когда стремился делать как лучше. Во всяком случае, с тех пор как встретил Глэдис.
Джо Петтигрю вытащил из кармана пистолет, положил на столик перед собой и некоторое время смотрел на него, рассеянно вслушиваясь в музыку. Затем уверенным, почти изящным движением снял пистолет с предохранителя, откинулся на спинку дивана и приготовился ждать. Ему требовалось кое-что вспомнить. Он ждал, а мозг трудился. Джо слышал звуки, доносившиеся из-за створок, но не сознавал их - отчасти из-за радио, отчасти из-за того, что думал о другом.
Створки двери начали разъезжаться. Джо Петтигрю поднял пистолет и положил его на колено, не взглянув на дверь.