- Ну хоть чему-нибудь ты научилась за все эти года? Если кровь не вытекла из тела, то куда она делась? Скорее всего, сердечная сумка заполнилась кровью, так что сердце перестало биться. Это происходит очень быстро. Давление тоже падает, от чего внешняя кровопотеря невелика. Кстати, это с таким же успехом может быть и тампонада легкого - литр крови в легкое, и привет. Между прочим, орудие было подлиннее, чем шило, - на спине есть выходное отверстие.
- Так ее проткнули насквозь? Ах ты, черт!
- Далее, - продолжал Похьянен. - Никаких внешних признаков изнасилования. Посмотри сюда. - Он посветил карманным фонариком между ног мертвой женщины. - Никаких синяков или царапин. Как видишь, ее били по лицу, вот здесь и… смотри-ка. В одной ноздре кровь, легкая припухлость на носу, и затем кто-то вытер кровь с ее верхней губы. Но никаких признаков удушья, никаких следов на запястьях, которые указывали бы на то, что она была связана. Однако, вот это очень странно. - Он указал на лодыжку женщины.
- Что это? - удивилась Анна-Мария. - Ожог?
- Да, кожа полностью сожжена. Узкий ожог, опоясывающий по кругу всю лодыжку. Есть и еще один интересный момент.
- Какой же?
- Язык. Она его полностью сгрызла. Такое часто бывает при тяжелых ДТП. При шоке такого рода… но при использовании колющего оружия - с этим я не сталкивался. А если образовалась тампонада, и смерть наступила так быстро… загадка, да и только.
- Можно мне взглянуть? - попросила Анна-Мария.
- От него остался мясной фарш, - сказала Анна Гранлунд, развешивавшая у раковины чистые полотенца. - Я собираюсь сварить кофе, вы будете?
- Да, - сказали Анна-Мария и Ларс.
Затем судмедэксперт посветил фонариком в рот мертвой женщины.
- Фу! - воскликнула Анна-Мария. - Так она не умерла от удара острым предметом? Тогда от чего же?
- Возможно, я смогу тебе ответить во второй половине дня. Удар смертелен, берусь это утверждать. Однако последовательность событий пока не ясна. И еще посмотри сюда, - он повернул ладонь женщины и показал Анне-Марии. - Это тоже может быть признаком шока. Видишь эти следы? Она сжала руки и вонзила ногти глубоко в ладони.
Похьянен стоял, держа руку мертвой женщины, и чуть заметно улыбался.
"Поэтому мне так нравится с ним работать, - подумала Анна-Мария. - Ему по-прежнему кажется, что все это безумно интересно. И чем труднее и запутаннее, тем лучше". Она отметила про себя, что невольно сравнивала его со Свеном-Эриком. А Свен-Эрик стал в последнее время таким вялым и равнодушным. "Но что я могу с этим поделать? - подумала она. - С меня хватает того, что нужно постоянно поддерживать в хорошем настроении детей".
Кофе они пили в курилке. Похьянен закурил, проигнорировав взгляд Анны Гранлунд.
- Странная история с языком, - проговорила Анна-Мария. - Ты сказал - такое часто бывает при шоке? И еще эта непонятная отметина на лодыжке… Удар прошел через одежду. Получается, что она была одета, когда ее убили?
- Да, но я не думаю, что она была на улице и совершала пробежку, - сказала Анна Гранлунд. - Ты видела, какой на ней лифчик?
- Нет.
- Роскошный до чертиков. Кружева и косточки. "Aubade" - жутко дорогая фирма!
- А ты откуда знаешь?
- Да уж сама когда-то интересовалась - когда у меня еще были надежды.
- То есть не спортивный лифчик?
- Абсолютно точно - нет!
- Нам бы выяснить, кто она такая, - проговорила Анна-Мария Мелла.
- Мне чудится в ней что-то знакомое, - сказала Анна Гранлунд.
Анна-Мария резко выпрямилась.
- Свену-Эрику тоже что-то такое показалось! - воскликнула она. - Постарайся вспомнить, где ты могла ее видеть? В продуктовом магазине? В зубном кабинете?
Анна Гранлунд задумчиво покачала головой.
Ларс Похьянен затушил сигарету.
- Ну, теперь ты можешь пойти и разбудить кого-нибудь другого, - сказал он. - Вскрытие я буду проводить сегодня чуть позднее, вот и посмотрим, удастся ли найти объяснение этому ожогу на лодыжке.
- Куда же мне пойти? - вздохнула Анна-Мария. - Без двадцати семь утра в воскресенье. В такое время только вы на ногах.
- Ну и прекрасно, - сухо ответил Похьянен. - Ты будешь иметь удовольствие разбудить всех.
- Да, - серьезно ответила Анна-Мария. - Именно это я и собираюсь сделать.
* * *
Войдя в коридор полицейского управления, главный прокурор Альф Бьёрнфут потопал ногами, стряхивая снег, и тщательно обтер ботинки о коврик. Три года назад он поторопился, поскользнулся на обледеневших подошвах, упал и сильно ударился - потом пришлось целую неделю пить альведон. "Признак старости, - подумал Альф. - Начинаешь бояться упасть".
По выходным он нечасто появлялся на работе. Тем более рано утром в воскресенье. Но накануне вечером позвонила инспектор Анна-Мария Мелла и рассказала, что в будке на озере найдено тело женщины, и Альф попросил сообщить ему на следующее утро о ходе следствия.
Прокуратура располагалась на верхнем этаже полицейского управления. Главный прокурор бросил виноватый взгляд на лестницу и нажал кнопку лифта.
Проходя мимо кабинета Ребекки Мартинссон, он каким-то шестым чувством уловил, что там кто-то есть. Вместо того, чтобы пойти дальше к себе, он постучал в дверь ее кабинета и вошел.
Ребекка Мартинссон, сидевшая за письменным столом, подняла глаза.
"Она наверняка слышала звук лифта и мои шаги в коридоре, - подумал он. - Но никак себя не проявила. Сидит тихо, как мышка, и надеется, что никто ее не заметит".
Альф Бьёрнфут не считал, что Ребекка плохо к нему относится. И людей она не боится, хотя предпочитает одиночество. Скорее всего, женщина просто пытается скрыть, как много работает.
- Семь часов утра, - сказал он, переложил гору папок, лежавшую на стуле для посетителей, и сел.
- Доброе утро. Заходи. Садись.
- Да-да, у нас тут, знаешь, принято держать двери открытыми. Сейчас воскресное утро. Ты совсем переселилась в рабочий кабинет?
- Да. Хочешь кофе? У меня в термосе есть настоящий кофе. А не те отходы химического производства, которые наливают тебе в автомате.
Она налила ему кофе.
С самого начала Ребекка ушла в прокурорскую работу с головой. Она не из тех, кто плавно входит в курс дела, неделями наблюдая за работой других, - это он понял в первый же день. Они поехали вместе в Йелливаре, в десяти милях к югу от Кируны, где сидели другие прокуроры округа. Она обошла всех и с каждым любезно поздоровалась, но чувствовалось, что ей как-то не по себе.
На второй день главный прокурор подбросил ей пачку дел.
- Это мелочь, - сказал он. - Составь решение о привлечении к уголовной ответственности и передай девушкам в канцелярию, чтобы они назначили дату рассмотрения. Если будут вопросы, обращайся ко мне.
Он подумал, что ей будет чем заниматься целую неделю. Но на следующий день она спросила, что ей еще делать. Ее темпы работы вызвали тревогу у всей прокуратуры.
Другие прокуроры шутили с ней и спрашивали, не собирается ли она совсем оставить их без работы. У нее за спиной они поговаривали, что у нее нет никакой личной жизни - в первую очередь никакой половой.
Дамы, сидящие в канцелярии, впали в стресс. Новый прокурор пусть даже и не рассчитывает, что они успеют написать ходатайства по всем тем делам, которые она сыпет им на голову, - у них есть и другие обязанности, заявили они своему начальнику.
- Какие же? - спросила Ребекка Мартинссон, когда главный прокурор изложил ей суть проблемы в столь мягких выражениях, на какие только был способен. - Сидеть в Интернете? Раскладывать пасьянс на компьютере? - Прежде чем он успел раскрыть рот, чтобы ответить, она подняла руку. - Меня все устраивает. Я буду сама разбирать дела и писать ходатайства.
Аль Бьёрнфут позволил ей работать таким образом. Пусть сама для себя выполняет обязанности секретаря.
- Ну и хорошо, - сказал он заведующей канцелярией. - Тогда вам не придется так часто ездить в Кируну.
Заведующей канцелярией вовсе не показалось, что это хорошо. Трудно чувствовать свою незаменимость, когда Ребекка Мартинссон так легко обходится без секретаря. Она начала тихонько мстить, передавая Ребекке по три уголовных дела в неделю. И двух было бы более чем достаточно.
Ребекка молчала и не жаловалась.
Главный прокурор Альф Бьёрнфут не любил конфликтов. Он знал, что в его округе правят секретари под руководством заведующей канцелярией. Ему нравилось, что Ребекка Мартинссон не жалуется, и сам он все чаще находил повод работать в Кируне, а не в Йелливаре. Прокурор побарабанил пальцами по чашке. Кофе был очень вкусный. С другой стороны, он не хотел, чтобы Ребекка легла костьми на работе. Ему хотелось, чтобы она чувствовала себя комфортно - и оставалась на этом месте.
- Ты много работаешь, - сказал Альф.
Ребекка вздохнула и откинулась на стуле. Сбросила туфли.
- Я привыкла так работать, - сказала она. - Не стоит за меня волноваться. Моя проблема не в этом.
- Я знаю, но…
- У меня нет детей. Нет семьи. Даже комнатных растений дома нет. Я люблю много работать. Предоставь мне такую возможность.
Альф Бьёрнфут пожал плечами. Он испытывал некоторое облегчение - во всяком случае, он честно предпринял попытку ее урезонить.
Ребекка отхлебнула глоток кофе и подумала о Монсе Веннгрене. В адвокатском бюро принято было работать до полного изнеможения. Но ее это устраивало, у нее все равно не было ничего другого. "Я просто сумасшедшая, - подумала Ребекка. - Могла просидеть за столом всю ночь ради его краткого "хорошо" или легкого одобрительного кивка. Не думать о нем", - приказала она себе.
- А ты сам что тут сегодня делаешь? - спросила она.
Альф Бьёрнфут рассказал о женщине, которую обнаружили в будке.
- По-моему, ничего странного, что об ее исчезновении еще не заявили, - проговорила Ребекка. - Если кто-то убил свою женщину, то сейчас он сидит и вовсю заливает горе водкой, плачет и жалеет самого себя. А никто другой пока не обнаружил ее отсутствие.
- Может быть, и так.
В дверь постучали, и через секунду в комнату просунулась голова инспектора полиции Анны-Марии Меллы.
- А, вот ты где! - радостно приветствовала она главного прокурора. - Все уже собрались, начинаем летучку. Ты тоже пойдешь?
Последнее относилось к Мартинссон.
Ребекка покачала головой. Они с Анной-Марией иногда сталкивались в коридорах. Здоровались, но толком не общались. Анна-Мария Мелла и ее коллега Свен-Эрик Стольнакке оказались на месте, когда у нее начался острый психоз. Свен-Эрик держал ее до приезда "Скорой помощи". Иногда она думает об этом - что кто-то держал ее. От этого чуть теплеет на душе.
Но разговаривать с ними Ребекке сложно. Да и что она сказала бы?
Собираясь уезжать с работы, она поначалу подходила к окну и смотрела на парковку. Иногда видела там Анну-Марию Меллу или Свена-Эрика Стольнакке. И задерживалась в кабинете, пока они не исчезали из виду.
- Что новенького? - спросил Альф Бьёрнфут.
- Ничего с тех пор, как мы в последний раз беседовали по телефону, - ответила Анна-Мария. - Никто ничего не видел. Установить личность пока не удалось.
- Можно мне взглянуть на нее? - проговорил Альф и протянул руку.
Анна-Мария протянула ему фотографию убитой женщины.
- Мне кажется, я ее знаю, - пробормотал Бьёрнфут.
- Можно мне? - спросила Ребекка.
Альф передал снимок и посмотрел на Ребекку.
Она была в джинсах и джемпере. Он никогда не видел ее в таком виде с начала их совместной работы. Это потому, что сегодня воскресенье. Обычно у нее высокая прическа и хорошо сшитые деловые костюмы. Иногда он думал, что Ребекка смотрится белой вороной. Некоторые прокуроры тоже надевали на себя костюм, когда им предстояло выступать в суде. Сам он уже давно расслабился по этому поводу. Ограничивался тем, что надевал повседневный пиджак, когда направлялся в суд. На рубашках гладил только воротничок и надевал сверху джемпер. Но Ребекка всегда оставалась элегантной. В этих серых и черных деловых костюмах с белой блузкой чувствовалась изысканная простота.
Что-то шевельнулось в его памяти. Эта женщина. Ее он тоже видел в деловом костюме.
- Нет, я ее не узнаю, - покачала головой Мартинссон.
Как Ребекка. Белая блуза и деловой костюм. Женщина тоже всегда оставалась элегантной. И тоже отличалась от других. От каких других?
В голове у него возник образ женщины-политика. Костюм и воротничок блузки, лежащий поверх лацканов пиджака. Светлые волосы, постриженные под пажа. Ее окружают мужчины в темных костюмах.
Какая-то мысль притаилась в голове, как щука в тростнике, чувствуя вибрацию приближающихся шагов. ЕЭС? ООН? Нет. Она не была политиком.
- Вспомнил! - воскликнул Альф. - Я видел ее в новостях. Там показывали группу важных особ, которые позировали перед журналистами на фоне заснеженных гор здесь, в Кируне. О чем же там шла речь, черт подери? Помню, я рассмеялся, потому что они были одеты совершенно не по погоде. На ногах ботинки. Стояли в снегу и поднимали ноги, как аисты. Выглядело это совершенно комично. И она была среди них… - Он постучал себя по лбу, как стучат по автомату, чтобы монетка провалилась и выпал нужный товар.
Ребекка и Анна-Мария терпеливо ждали.
- Да, точно, - пробормотал главный прокурор и прищелкнул пальцами. - Это был тот самый парень, как бишь его, выходец из наших мест, владелец одной из новых горнодобывающих компаний. Они проводили тут собрание акционеров или что-то в этом духе… Ах, черт, мозги совершенно заржавели. Напрягитесь! - призвал он Ребекку и Анну-Марию. - Их показывали в новостях перед самым Рождеством.
- Я обычно засыпаю прямо на диване после "Булибумпы", - пожала плечами Анна-Мария.
- Ну да бог с ним, - вздохнул Альф. - Пойду спрошу Фреда Ульссона. Он наверняка знает.
Тридцатипятилетний инспектор полиции Фред Ульссон был незаменим в полицейском управлении как неформальный специалист по компьютерам. Ему звонили, когда зависала программа или когда не получалось скачать музыку из Интернета. Семьи у него не было, так что он с готовностью приходил по вечерам домой к коллегам и помогал разобраться с домашней электроникой, если возникала такая необходимость.
К тому же он знал чуть ли не всех в городе. Всегда был в курсе, где живут и чем занимаются мелкие хулиганы. Иногда приглашал их перекусить в кафе, чтобы получить свежую информацию. Прекрасно разбирался и в отношениях верхов. Знал, кто из властей предержащих в городе кому кладет руку на плечо и что за этим стоит - дружба, родство, наличие компромата на соперника или взаимные услуги.
Альф Бьёрнфут поднялся и двинулся по коридору к лестнице, чтобы спуститься этажом ниже в помещения полиции.
Анна-Мария сделала знак Ребекке, и они побежали за ним.
По пути к кабинету Фреда Ульссона Альф вдруг обернулся к следовавшим по пятам женщинам и крикнул:
- Каллис! Его зовут Маури Каллис! И он действительно родом отсюда, хотя уехал много лет назад.
Затем он направился дальше к кабинету Ульссона.
- И что - Маури Каллис? - пробормотала Анна-Мария, обращаясь к Ребекке. - Нашли-то мы женщину!
И вот все трое остановились в дверях кабинета Фреда Ульссона.
- Фредди! - выпалил, запыхавшись, прокурор. - Маури Каллис! Правда ведь, у него была тут встреча с массой шишек в конце декабря?
- Да, - ответил Фред. - Холдинг "Каллис Майнинг" владеет в городе горнодобывающей компанией под названием "Нортерн Эксплорер АБ". Это одно из немногих их предприятий, которое котируется на бирже. Какая-то канадская инвестиционная компания продала в конце года свою часть, так что руководство почти полностью сменилось…
- А фото с их собрания акционеров ты не мог бы разыскать? - спросил Бьёрнфут.
Ульссон повернулся спиной к трем непрошеным гостям и стал нажимать кнопки на клавиатуре. Все трое послушно ждали.
- Они посадили в правление человека из Кируны, Свена Исраэльссона, - сказал Фред. - Я ищу ссылки на него. Если начать искать на "Маури Каллис", выпадет несколько тысяч упоминаний.
- Я видел, что компания важных шишек в костюмах стояла посреди снегов, и их снимали для группового фото, - сказал Альф. - Мне кажется, женщина из домика тоже есть на той фотографии.
Некоторое время Фред щелкал кнопками компьютера, потом произнес:
- Вот. Конечно же, это она.
На экране появилась фотография, изображавшая группу мужчин в костюмах. В центре стояла женщина.
- Да, - сказала Анна-Мария. - У нее очень характерный античный нос. Он начинается еще между бровей.
- Инна Ваттранг, директор по информации.
- Отлично! - воскликнула Анна-Мария. - Сообщите родственникам. Надо, чтобы ее кто-нибудь опознал. Естественно, встает вопрос, что она делала на озере?
- У компании "Каллис Майнинг" есть своя база отдыха в Абиску, - сказал Фред Ульссон.
- Да ты что! - воскликнула Анна-Мария.
- Сведения из первых рук. Я знаю это потому, что бывший бойфренд моей сестры работал в строительной фирме и устанавливал им вентиляцию и сантехнику, когда они строили там дом. Это, собственно, и не база, а роскошная вилла в спортивном стиле.
Анна-Мария повернулась к Альфу.
- Само собой, - ответил он еще до того, как она успела задать вопрос. - Я немедленно дам санкцию на обыск. Позвонить в "Беннис Лос&Ларм"?
- Да, спасибо, - сказала Анна-Мария. - Я побежала! - выкрикнула она и понеслась к себе в кабинет за курткой. - Летучку проведем вечером! - Ее голос доносился уже из кабинета. - Поехали с нами, Фредди! Свен-Эрик!
Минуту спустя они уехали. В здании снова воцарилась воскресная тишина. В коридоре остались Альф Бьёрнфут и Ребекка Мартинссон.
- Так-так, - пробормотал Альф. - Так на чем мы остановились?
- Мы пили кофе, - улыбнулась Ребекка. - Пора пойти подлить горяченького.
- Смотри, какая красота! - проговорила Анна-Мария. - Как в рекламном проспекте!
Они ехали вдоль шоссе в ее красном "Форде Эскорте". Справа от них лежало озеро Турнетреск. Ясное голубое небо. Снег блестел на солнце. Тут и там по протяженному озеру были разбросаны будочки всех цветов и моделей. С другой стороны от дороги тянулись вверх горы.
Ветер прекратился, но теплее не стало. Бросив взгляд в сторону, между берез, Анна-Мария отметила, что на снеге образовался наст. Пожалуй, хорошо было бы прокатиться по лесу на лыжах!
- Ты бы лучше на дорогу смотрела, - буркнул Свен-Эрик, сидевший рядом с ней.
База отдыха компании "Каллис Майнинг" представляла собой большой бревенчатый дом. Он был расположен в красивом месте у озера. С другой стороны высилась гора Нуолья.
- Парень моей сестры рассказывал об этом местечке, когда работал здесь, - сказал Фред Ульссон. - Его папаша участвовал в строительстве. Это два огромных крестьянских дома из Гельсингланда, которые они перевезли сюда. Бревнам по двести лет. А внизу, у самого озера, стоит банька.
Бенни из фирмы "Беннис Лос&Ларм" сидел в своей служебной машине во дворе дома. Опустив стекло, он крикнул им:
- Я открыл, но теперь мне пора!