Он поднял руку в поспешном приветственном жесте и уехал.
Трое полицейских вошли внутрь. Анна-Мария подумала, что никогда еще не видела такого дома. Бревенчатые стены из серебристо-серых, отесанных вручную бревен были со вкусом украшены картинами, изображающими горные ландшафты, и зеркалами в тяжелых позолоченных рамах. Большие шкафы в индийском стиле в розово-бирюзовой гамме контрастировали с некрашеным деревом. Высокие потолки были перечеркнуты поперечными балками. На широких деревянных половицах везде лежали тряпичные коврики, за исключением одного места: перед камином на полу в гостиной красовалась шкура белого медведя с головой и разинутой пастью.
- О, господи! - прокомментировала Анна-Мария.
Кухня, холл и гостиная представляли собой единое неразгороженное пространство. С одной стороны виднелись большие окна, из которых открывался вид на заснеженное озеро, блестящее на солнце. С другой стороны свет падал сквозь высокие окошки со свинцовыми вкладками, украшенные витражами из разноцветного стекла.
На кухонном столе стояли пакет молока и открытая пачка мюсли, использованная тарелка и ложка. В мойке высилась гора немытой посуды с приборами.
- Фу! - проговорила Анна-Мария, встряхнув пакет и услышав, как внутри плещется свернувшийся комок.
И дело не в том, что у нее дома всегда царил идеальный порядок. Но подумать только - находиться среди такого великолепия и не убирать за собой! Если бы ей довелось когда-нибудь пожить в таких условиях, она бы точно постаралась не портить уют. Надеть у дверей лыжи и отправиться в долгую лыжную пробежку по озеру. Вернуться в дом и приготовить себе ужин. Вручную помыть посуду под звуки радио или просто в тишине, думая о своем, отогревая руки в теплой воде. Лежать на мягком диване в гостиной и слушать, как потрескивают дрова в камине.
- Вероятно, эти люди не привыкли мыть за собой посуду, - проговорил Свен-Эрик Стольнакке. - Думаю, здесь есть специальный человек, который приходит и убирает за ними после их отъезда.
- В таком случае мы должны разыскать этого человека, - быстро сказала Анна-Мария. Она открыла двери всех четырех спален. Огромные двуспальные кровати с лоскутными покрывалами. На стене в изголовье - шкура северного оленя, серебристо-серая шерсть на фоне серебристо-серых бревен. - Красиво, - вздохнула женщина. - Почему у меня дома в спальне не так?
В комнатах не было шкафов, вместо них на полу стояли огромные чемоданы в американском стиле и старинные сундуки. На красивых складных индийских ширмах и кованых крюках или рогах на стенах висели вешалки для одежды. В доме имелись также сауна, прачечная и большой сушильный шкаф. Рядом с сауной - большая раздевалка, где легко разместились бы спортивные костюмы и лыжные ботинки.
В одной из спален лежал раскрытый чемодан. В нем и возле него валялись как попало вещи. Кровать была не застелена.
Анна-Мария пересмотрела одежду.
- Легкий беспорядок, однако, никаких признаков борьбы или взлома, - сказал Ульссон. - Нигде не видно крови, ничего необычного. Пойду проверю туалеты.
- Да нет, похоже, все произошло не здесь, - проговорил Свен-Эрик Стольнакке.
Анна-Мария мысленно выругалась: "Хорошо бы иметь место убийства!"
- Интересно, чем она тут занималась, - усмехнулась Анна-Мария, разглядывая дорогую юбку и шелковые чулки. - Не самая подходящая одежда для катания на лыжах.
Женщина кивнула Свену-Эрику и скорчила гримасу, показывая свое разочарование.
За спиной у них появился Фред Ульссон. Он держал в руках черную сумочку - кожаную, с золотыми цепочками.
- Это лежало в туалете. "Прада". Десять-пятнадцать тысяч.
- В ней? - спросил Свен-Эрик.
- Нет, это сколько она стоит.
Фред Ульссон вывалил содержимое сумочки на незаправленную кровать. Открыл бумажник и показал Анне-Марии водительские права Инны Ваттранг.
Анна-Мария кивнула. Да, это была убитая. Сомнений не оставалось.
Женщина осмотрела остальные вещи, выпавшие из сумки. Тампоны, пилочка, помада, очки от солнца, масса желтых квиточков, туба с таблетками от головной боли.
- Мобильного телефона нет, - констатировала Анна-Мария.
Фред и Свен-Эрик кивнули. Телефона обнаружить не удалось. Это могло означать, что убийца - ее знакомый, и его имя занесено в телефонную книгу.
- Ее вещи мы заберем с собой, - сказала Анна-Мария. - И ограждение все равно поставим. - Ее взгляд снова упал на сумку. - Да она же мокрая! - воскликнула она.
- Я как раз собирался об этом сказать, - кивнул Фред. - Она стояла в раковине. Наверное, на нее накапало из крана.
Они обменялись удивленными взглядами.
- Подозрительно, - сказала Анна-Мария.
Усы Свена-Эрика зашевелились, задвигались из стороны в сторону.
- Давайте, вы обойдете дом снаружи, - предложила Анна-Мария, - а я осмотрю внутри.
Фред и Свен-Эрик вышли на улицу. Анна-Мария стала медленно обходить дом.
"Если даже ее убили не здесь, - подумала она, - то убийца, во всяком случае, тут побывал. Если, конечно, телефон забрал он. Да нет, все куда проще - она взяла телефон с собой, когда отправилась на пробежку или что она там еще делала. Положила его в карман".
Анна-Мария оглядела раковину, в которой лежала сумочка. Как она тут оказалась? Открыла туалетный шкафчик. Он был абсолютно пуст. Типичная база отдыха, куда приезжают на несколько дней гости или сотрудники фирмы. Никаких личных вещей не остается.
"Значит, можно исходить из того, что все личные вещи принадлежат ей", - подумала Анна-Мария.
В морозилке лежало несколько готовых обедов для разогрева в микроволновке. Три из четырех спален казались совершенно нетронутыми.
"Здесь больше нечего смотреть", - подумала Анна-Мария и снова вышла в холл.
На белом комоде в холле стояла старинная лампа. В другом месте она смотрелась бы как полный кич, но здесь, как показалось Анне-Марии, очень хорошо вписывалась в интерьер. Ножка была сделана из фарфора. На ней был изображен пейзаж, напоминающий о немецких Альпах, - грациозный олень на фоне гор. Абажур был из ткани коньячного цвета с бахромой. Кнопка включения находилась чуть ниже патрона.
Анна-Мария попыталась включить лампу. Когда это не получилось, она обнаружила, что причина заключалась не в перегоревшей лампочке. В лампе вообще не было шнура. В основании от него осталось лишь круглое отверстие.
"Что же они сделали со шнуром? - подумала Анна-Мария. - Возможно, они приобрели лампу на блошином рынке или в антикварном магазине. Поставили на комод, собираясь в ближайшее время починить, и так она там и осталась".
У самой Анны-Марии в доме водилась масса подобных вещей, которые ждали, пока к ним приложат руку. Но обычно все кончалось тем, что все привыкали к дефектам. Например, фасад на дверце посудомоечной машины. Когда-то он был выполнен в том же стиле, что и прочие дверцы кухни, но уже сто лет назад отвалился, и поэтому дверца машины стала слишком легкой для державшей ее петли. Все семейство Мелла приучилось складывать и вынимать посуду, придерживая дверцу ногой, дабы она самопроизвольно не закрылась. Бывая в других домах, Анна-Мария автоматически делала так же. Сестра Роберта всегда смеялась над ней, когда она помогала закладывать в посудомоечную машину грязную посуду.
Возможно, лампу перемещали с места на место, а шнур застрял между стеной и мебелью и вырвался из гнезда. Однако это очень опасно - если шнур вставлен в розетку и свисает из нее просто так.
Она подумала о пожарной безопасности, а затем о Густаве, своем трехлетнем сыне, и всех тех заглушках, которые им пришлось поставить дома в электрические розетки. В голове промелькнул образ восьмимесячного Густава, ползающего по всему дому. И вырванный шнур, подсоединенный к розетке, валяющийся на полу, - какой ужас! Медные проводки, виднеющиеся через пластиковую оплетку. И Густав, для которого главным средством познания мира был тогда его рот. Она поспешно отогнала эту картину.
И вдруг ее осенило. Электрошок! В ее профессиональной деятельности ей встречалось несколько таких случаев. Господи, да вот, к примеру, тот парень, который погиб лет пять назад. Она выезжала тогда на место, чтобы констатировать несчастный случай. Он стоял босиком на металлической мойке, пытаясь починить люстру. На ступнях у него остались тяжелые ожоги.
У Инны Ваттранг был ожог, опоясывающий лодыжку.
"Можно представить себе, что достаточно вырвать шнур из самой обычной лампы, - продолжала размышлять Анна-Мария. - Например, из лампы с оленем. Затем снять пластиковую оплетку на конце и обкрутить медный проводок вокруг чьей-нибудь лодыжки".
Она распахнула дверь и позвала своих коллег. Они прибежали, широко ступая по глубокому снегу.
- Черт возьми, ее убили здесь! - крикнула Анна-Мария. - Я это точно знаю! Позвоните и вызовите сюда Тинтин и Кристера Эрикссона.
Инспектор полиции, кинолог Кристер Эрикссон прибыл на место через час после того, как ему позвонили коллеги. На этот раз им очень повезло. Обычно Кристер с Тинтин разъезжали по командировкам.
Тинтин - это черная овчарка. Великолепная поисковая собака, безошибочно державшая след и находившая трупы. За полтора года до этого она обнаружила тело убитого пастора, которое было обмотано цепью и спущено в озеро Вуолус-ярви.
Кристер Эрикссон выглядел как пришелец с другой планеты. После несчастного случая в молодые годы на его лице остались следы страшного ожога. У него не было носа, только два отверстия посреди лица. Уши напоминали мышиные. Не было ни волос, ни бровей, ни ресниц. Глаза выглядели немного странно, так как веки были искусственно воссозданы пластическим хирургом.
Разглядывая его нежную поросячью розовую кожу, Анна-Мария снова невольно вспомнила об Инне Ваттранг и ее ожоге на лодыжке. "Я должна позвонить Похьянену", - подумала она.
Эрикссон пристегнул Тинтин на поводок. Она вертелась у его ног, поскуливая от нетерпения.
- Она всегда так возбуждается, - сказал Кристер, выпутываясь из поводка. - По-прежнему приходится ее сдерживать, а то она слишком быстро кинется вперед и может что-нибудь пропустить.
Кристер и Тинтин вошли в дом одни. Свен-Эрик и Фред ходили вокруг, заглядывая в окна.
Анна-Мария Мелла сидела в машине, разговаривая по телефону с Ларсом Похьяненом. Она рассказала ему о пропавшем шнуре от лампы.
- Ну, что скажешь? - спросила она.
- Конечно, этот след вполне может быть вызван тем, что через тело пропускали электрический заряд, - ответил Похьянен.
- Это мог быть конец электрического шнура, обмотанный вокруг лодыжки?
- Да, конечно. А с другого конца посылали ток.
- Ее пытали?
- Возможно. Можно допустить и то, что это была эротическая игра, вышедшая за рамки. Не самый распространенный вариант, но такое случалось ранее. И еще одно.
- Что именно?
- На лодыжках и запястьях следы клея. Скажи криминологам, чтобы проверили мебель в доме. Она была связана - возможно, ей просто склеили скотчем ноги и руки. Но, не исключено, что ее привязали к кровати или стулу или еще чему-нибудь… Подожди-ка…
Прошла минута. Затем в трубке снова раздался хриплый голос судмедэксперта.
- Я надел перчатки и сейчас еще раз осматриваю ее, - сказал он. - Да, есть отметина на шее - маленькая, но отчетливая.
- От второго конца шнура, - проговорила Анна-Мария.
- Ты сказала - шнур от лампы?
- Угу.
- Тогда на поверхности кожи в этом месте должны остаться следы меди. Возьму гистологическую пробу, после которой ты получишь точный ответ. Но, похоже, так оно и было. Во всяком случае, у нее возникла аритмия. И поэтому она оказалась в состоянии шока. Это объясняет изгрызенный язык и следы от ее собственных ногтей на ладонях.
Свен-Эрик постучал в стекло машины, указывая на дом.
- Послушай, мне нужно заканчивать, - поспешно сказала Анна-Мария судмедэксперту. - Я тебе перезвоню.
Она выскочила из машины.
- Тинтин что-то нашла, - сказал Свен-Эрик.
Кристер стоял с Тинтин в кухне. Собака рвалась с поводка, лаяла и остервенело царапала когтями пол.
- Она обозначила вот это место, - сказал Эрикссон, указывая пальцем на точку в полу между мойкой и плитой. - Я ничего не вижу, но она совершенно уверена.
Анна-Мария посмотрела на Тинтин, которая выла от того, что ее не пускают на найденное место.
Пол был покрыт бирюзовым линолеумом с восточными узорами. Анна-Мария подошла и внимательно осмотрела его. Свен-Эрик и Фред тоже приблизились.
- Я ничегошеньки не вижу, - сказала Анна-Мария.
- Нет, ничего, - покачал головой Ульссон.
- Может быть, под линолеумом что-то есть? - задумчиво проговорила Анна-Мария.
- Что-то там точно есть, - пробормотал Кристер, который с трудом сдерживал Тинтин.
- Ну, хорошо, - сказала Анна-Мария и посмотрела на часы. - В ожидании техников мы как раз успеем пообедать на туристической станции.
К половине третьего криминологи, обследовавшие место преступления, разрезали линолеумное покрытие на кухонном полу. Когда Анна-Мария, Свен-Эрик и Фред вернулись, оно лежало в холле, свернутое и упакованное в бумагу.
- Взгляни сюда, - сказал один из криминологов Анне-Марии и указал на крошечную выбоину в деревянном полу там, где лежал линолеум. - В выбоине виднелось нечто коричневое, похожее на запекшуюся кровь. - У этой собаки потрясающий нюх.
- Да, - кивнула Анна-Мария. - Собака отличная.
- Судя по реакции собаки, это кровь, - констатировал криминолог. - Линолеум - уникальный материал. У моей мамы был линолеумный пол, который прекрасно смотрелся в течение тридцати лет. Он обладает способностью заживлять повреждения.
- В смысле?
- Ну, если на нем появится прорезь или царапина, он стягивается, так что повреждения не видно. Похоже, в данном случае тонкое острое орудие или инструмент прошло через линолеум и сделало выбоину в дереве. Затем в эту прорезь вытекла кровь. А после этого материал затянулся. Достаточно протереть пол мокрой тряпкой - и на нем не видно никаких следов. Кровь, если это кровь, мы пошлем на анализ, посмотрим, принадлежала ли она Инне Ваттранг.
- Спорю на сотенную! - воскликнула Анна-Мария. - Ее убили здесь.
В восемь часов вечера в воскресенье она надела куртку и позвонила домой Роберту, чтобы сказать, что задерживается. Он не стал дуться или устало вздыхать, просто спросил, успела ли она поесть, и сказал, что дома есть еда, которую она сможет себе разогреть. Густав уже спал, они много гуляли, катались на санках. Петтер тоже сходил с ними на прогулку, хотя он обычно предпочитает сидеть дома. Роберт сказал также, что Йенни в гостях у подружки, и еще до того, как Анна-Мария успела подумать "завтра в школу", добавил, что она уже идет домой.
Анна-Мария по-детски обрадовалась. Они погуляли, подвигались, надышались свежим воздухом. Все в хорошем настроении. Роберт - отличный отец. Естественно, вся их одежда разбросана на полу в холле, а посуда после ужина оставлена на столе, но это совершенно не важно - она придет домой и уберет за ними.
- Маркус дома? - спросила она.
Маркус - их старший сын. Он учился на последнем курсе гимназии.
- Нет, по-моему, он собирался ночевать у Ханны. Как у тебя дела?
- Хорошо. Очень хорошо. Прошло всего двадцать четыре часа, и мы уже установили, кто она: Инна Ваттранг, занимала высокий пост в "Каллис Майнинг". Завтра об этом будет написано во всех газетах. И нам удалось обнаружить место убийства. Хотя тот, кто это сделал, тщательно убрал за собой, пытаясь замести следы. Конечно, со временем этим делом займется центральное управление, однако никто не сможет упрекнуть нас, что мы плохо сделали свое дело.
- Ее зарезали?
- Да, но не только это. Преступник пропускал через нее электрический ток. Криминологи обыскали вчера весь дом и нашли следы клея на одном из кухонных стульев, на подлокотниках и ножках. Такой же клей обнаружен на ее запястьях и лодыжках. Кто-то привязал ее скотчем к кухонному стулу и пытал электрошоком.
- Тьфу, черт. Каким образом?
- Похоже, при помощи обычного шнура от лампы. Расщепил конец шнура, разделил провода, один обмотал вокруг ее лодыжки, а второй поднес к шее.
- А затем убил ее?
- Да.
- А из-за чего все это?
- Не знаю. Это может быть маньяк или преступление на почве ненависти. Может быть и эротическая игра, которая пошла не так, как надо, но на это ничто не указывает, потому что спермы в ней не обнаружили. Вокруг рта у нее было нечто слизистое, но это оказались рвотные массы.
Роберт издал звук, изображающий отвращение.
- Пообещай мне, что ты никогда меня не бросишь, - сказал он. - А то придется мне пойти в бар и искать себе новую телку… а когда я приведу ее к себе домой, она попросит, чтобы я пропустил через нее электрический ток.
- Лучше уж со мной, меня вполне устраивает миссионерская позиция.
- Старый добрый вариант.
Анна-Мария улыбнулась.
- Мне нравится старый добрый вариант, - сказала она. - Если к моему приходу все дети будут спать…
- Да не выдумывай, ты поужинаешь и заснешь на диване в гостиной перед телевизором. Наверное, нам пора попробовать что-то новенькое.
- Надо купить "Камасутру".
Роберт рассмеялся. Анна-Мария порадовалась. Ей удалось его рассмешить. И они поговорили о сексе.
"Мне следовало бы делать это почаще, - подумала она. - Хихикать и шутить с мужем".
- Да-да, - сказал Роберт. - Поза типа "полет аиста по своду небес". Я встаю на мостик, а ты садишься сверху на шпагат.
- Договорились. Я немедленно еду.
Едва Анна-Мария Мелла положила трубку, как телефон зазвонил снова. Это был прокурор Альф Бьёрнфут.
- Привет, - сказал он. - Хотел сообщить тебе, что Маури Каллис приедет сюда завтра утром.
Анна-Мария задумалась. Она ожидала, что снова звонит Роберт - попросить ее что-нибудь купить по дороге.
- Маури Каллис из "Каллис Майнинг"?
- Да. Мне только что позвонила его секретарша. Кроме того, звонили коллеги из Стокгольма. Они сообщили родителям Инны Ваттранг. Естественно, эта новость стала для них шоком. По их словам, они даже не знали, что дочь находилась в Абиску. У Инны Ваттранг есть брат Дидди, они оба работают на "Каллис Майнинг". У него большой дом возле озера Меларен, где они вместе живут. Родители сказали нашим коллегам, что сообщат брату и попросят Каллиса приехать сюда и опознать ее.
- Завтра! - простонала Анна-Мария. - А я как раз собиралась домой.
- Ну и поезжай домой.
- Теперь не смогу уехать. Я должна обязательно поговорить с ним о роли Инны Ваттранг в компании и все такое. А я ничегошеньки не знаю о "Каллис Майнинг". Он решит, что мы полные идиоты.
- У Ребекки Мартинссон завтра суд, так что она наверняка сидит у себя в кабинете. Попроси ее собрать данные по "Каллис Майнинг" и дать тебе завтра утром краткое резюме на полчаса.
- Я не могу ее просить. Она ведь…