- Как в реалити-шоу, - сказала Анна-Мария. - Сначала всем нравится кого-то ненавидеть, и все пишут о том, какая Олинда плохая и как заставляет других участников рыдать. А потом всем надоедает ее ненавидеть, и Олинду возводят в мадонны. Выясняется, что она вовсе не стерва, просто девушка с характером.
- Ну, и потом, выигрышно писать о его успехах, поскольку он такой мальчик из сказки, - продолжала Ребекка. - Сколотил свое состояние на пустом месте. После такого ужасного детства… А сейчас он владеет огромной усадьбой в Сёдерманланде и женат на женщине дворянского происхождения. Ее зовут Эбба фон Ур. Ну, она, конечно, лишилась дворянского титула, выйдя замуж за Маури Каллиса.
- Ах вот оно что, - усмехнулась Анна-Мария. - Благородные гены являются доминантными только по мужской линии. Дети?
- Двое, двенадцать и десять лет.
Анна-Мария вдруг оживилась.
- Давайте проверим автомобильный реестр, - сказала она. - Мне хочется знать, какая у него машина. Или машины.
- Давайте поговорим серьезно, - решительно сказал Свен-Эрик и повернулся к Ребекке. - В том, что касается шахт… Что ты имела в виду, когда говорила, что эксплуатация шахты - совсем иное дело по сравнению с покупкой-продажей лицензий и бурением?
- Ну, эксплуатировать шахту - это целый комплекс проблем другого рода. Необходимо знать экологическое право иной страны, ее трудовое и налоговое законодательства, правила регистрации предприятий и управления…
- Мы поняли, - сказала Анна-Мария, остановив ее беспомощным жестом.
- В некоторых странах приходится сталкиваться с тем, что система работает недостаточно четко или просто совсем не так, как на Западе. Возникают сложности с профсоюзами, с подрядчиками, с получением различных сертификатов и разрешений, при этом приходится сталкиваться с коррупцией, не имея достаточных связей и влияния…
- Разрешений на что?
- На все. На природопользование, на загрязнение воды, на строительство дорог и возведение зданий… На все. Необходимо создать целую структуру. При этом на тебя ложится полная ответственность работодателя. Ты становишься… как бы это объяснить… частью общества в той стране, где начинаешь работать. И создаешь инфраструктуру вокруг своей шахты. В самом начале обычно нет ничего - только каменистая пустыня или джунгли. А потом вокруг шахты формируется небольшой городок. Семьи, дети, которым нужно ходить в школу. Очень интересно, что он вдруг взялся за такое дело…
- А чем занималась в компании Инна Ваттранг? - поинтересовалась Анна-Мария.
- Формально она числилась в головном предприятии "Каллис Майнинг", но на самом деле работала на всю группу компаний. Заседала в правлениях разных дочерних организаций. Она юрист, изучала также экономику предприятий, но у меня такое ощущение, что юридическими вопросами она в компании не занималась. Для этого у них есть канадский юрист, проработавший более тридцати лет в горнодобывающей и нефтяной промышленности.
- Стало быть, она была юристом. Но ты с ней раньше не сталкивалась?
- Нет-нет, она была старше меня, да и юристов каждый год выпускается несколько сотен. К тому же она училась в Стокгольме, а я в Уппсале.
- Так чем она все-таки ведала в компании?
- Информацией о предприятии и вопросами финансирования.
- И чем в таком случае человек практически занимается?
- Хорошо, попробую объяснить. Допустим, Маури Каллис находит регион, где он может купить лицензию на бурение скважины в поисках золота или алмазов или еще чего-нибудь. Пробное бурение может оказаться штукой очень дорогостоящей. Поскольку бурение - проект высокой степени риска, у него сегодня может быть куча денег, а завтра - ни гроша, и возможно, он не сможет выделить достаточное количество средств. И, как я сказала, в мире нет банков, которые выдавали бы кредиты для такого рода деятельности. В этом случае ему нужны те, кто готов финансировать проект. Люди или инвестиционные компании, желающие приобрести паи. Иногда приходится отправляться в чисто рекламные поездки, пытаясь продать свои идеи. И тут еще очень важно иметь хороший имидж в своей отрасли. Инна помогла ему создать себе репутацию - и, видимо, ей удавалось находить финансирование. Ее брат Дидди тоже занимается вопросами финансирования. Сам же Маури Каллис больше занят основной деятельностью - поиском интересных проектов, переговорами, заключением сделок. А в последнее время еще и промышленной стороной дела - собственно эксплуатацией шахт.
- Невольно задаешься вопросом, что он за тип, - проговорила Анна-Мария и внезапно почувствовала, что нервничает по поводу предстоящей встречи с ним. "Да перестань! - сказала она самой себе. - Он всего лишь человек, как и все".
- В Интернете было выложено интервью с ним, я скачала, посмотри, - сказала Ребекка. - Оно дает некоторое представление. Инна Ваттранг там тоже присутствует. А так я мало что нашла о ней. В этой отрасли она звезда совсем не той величины, что Каллис.
* * *
Телепрограмма рассчитана на час. Интервью, взятое в сентябре 2004 года. Малу фон Сиверс встречается с Маури Каллисом. Малу фон Сиверс может быть довольна собой. Перед началом программы у нее самой берут интервью, и она подчеркивает, как она довольна. Это часть маркетинга. Сообщается о том, что четвертый канал продал эту программу двенадцати иностранным телекомпаниям. Многие мечтают взять интервью у Маури Каллиса, но он не давал ни одного интервью с 1995 года.
Малу спрашивают, почему именно ей удалось его уговорить. Она отвечает, что тут сыграла роль сумма факторов. Во-первых, она почувствовала, что настало время взять интервью у Каллиса, - этого требует его постоянно растущая популярность. И даже если он действует по принципу "работать, а не выступать", то все равно ему придется иногда показываться на людях. Иначе могут подумать, что он боится огласки. Во-вторых, ему захотелось сделать интервью для Шведского телевидения - в знак солидарности со своей страной. А Малу с большим уважением относится к тем, у кого она берет интервью, это вне всяких сомнений сыграло большую роль.
- Он знает, что я обычно старательно готовлюсь, много читаю перед интервью и веду серьезный разговор, - заявляет она без ложной скромности.
Журналиста, берущего интервью у фон Сиверс, явно коробит от ее самоуверенности, и он спрашивает - не сыграл ли роль тот факт, что она женщина? Возможно, это тактический ход? Способ добавить дополнительные очки к имиджу компании? Ведь горнодобывающая промышленность известна как сугубо мужская и… как бы это сказать… немного грубоватая область. На минуту Малу фон Сиверс умолкает. И даже не улыбается.
- Или просто дело в том, что я хорошая журналистка, - произносит она наконец.
Программа начинается с того, что Малу фон Сиверс и Инна Ваттранг, а также брат Инны Якоб Дидди Ваттранг сидят в гостиной в усадьбе Регла, которая уже тринадцать лет принадлежит семейству Каллис.
Маури Каллис опаздывает на интервью, его самолет "В200" не смог вовремя вылететь из Амстердама. Малу фон Сиверс решила начать беседу с братом и сестрой - так в программе будет больше динамики.
Брат и сестра сидят, удобно откинувшись каждый в своем кресле. Оба в белых рубашках с закатанными рукавами и с большими мужскими часами на запястьях. Они очень похожи между собой - тот же резко очерченный нос, высокая переносица, начинающаяся между бровями, те же светлые волосы, постриженные под пажа. Они и движутся одинаково - одна и та же манера рассеянно убирать прядь волос, упавшую на глаза.
Разглядывая их, Ребекка подумала, что в этой манере откидывать со лба волосы, ведя пальцами по пряди до самого конца, просматривается слабый, но вполне различимый чувственный сигнал. Возвращаясь на подлокотник кресла или на колени, рука чуть заметно касалась подбородка или губ.
Анна-Мария наблюдала те же движения и думала: "Поразительно, что они все время хватаются за лицо. Как наркоманы, право слово".
- Принести вам кофе, пока я не ушла? - спросила Ребекка.
Свен-Эрик Стольнакке и Анна-Мария Мелла закивали, не отрываясь от экрана компьютера.
"Нужно бы мне тоже научиться таким маленьким хитростям, - подумала Ребекка, направляясь к кофейному автомату. - В этом моя главная проблема. Никаких чувственных сигналов".
Женщина невольно улыбнулась. Если бы она держалась так перед Монсом Веннгреном, он наверняка подумал бы, что Ребекка трогает пальцами прыщи на лице.
Руки Малу фон Сиверс не совершают бесконтрольных жестов. Она профессионал в своем деле. Косая челка медного цвета старательно уложена и тоже идеально держится на месте.
Малу фон Сиверс: Вы тоже живете здесь, в усадьбе?
Дидди Ваттранг (смеясь): Да, какой ужас! Это что-то вроде колхоза.
Инна Ваттранг (тоже смеется, кладет руку на рукав Малу): Ты можешь тоже переехать к нам, будем по очереди дежурить по кухне.
Малу фон Сиверс: Но, если говорить серьезно - это не утомляет? Вы работаете бок о бок. И живете бок о бок.
Дидди Ваттранг: На самом деле мы вовсе не сидим друг у друга на шее. Угодья довольно обширные. Моя семья занимает жилой дом бывшего управляющего, который отсюда даже не виден.
Инна Ваттранг: А я обитаю в бывшей прачечной.
Малу фон Сиверс: Расскажите, как вы познакомились с Маури Каллисом.
Дидди Ваттранг: В начале восьмидесятых мы с Маури вместе учились в Торговом институте. Маури принадлежал к той небольшой группе людей, которые начали играть на бирже еще в студенческие годы и зависали перед биржевым монитором у паба.
Инна Ваттранг: Тогда заниматься покупкой-продажей ценных бумаг было делом необычным - совсем не то, что сейчас.
Дидди Ваттранг: А у Маури это отлично получалось.
Инна Ваттранг (подается вперед и лукаво улыбается): А Дидди удалось втереться к нему в доверие…
Дидди Ваттранг (шутливо толкает свою сестру): Что значит - "втереться в доверие"? Мы стали друзьями.
Инна Ваттранг (притворяясь серьезной): Они стали друзьями.
Дидди Ваттранг: И к тому же я вложил свой капитал…
Малу фон Сиверс: И тебе удалось на этом разбогатеть?
На полсекунды воцаряется тишина.
"Ай-ай, - подумала Анна-Мария, пытаясь отхлебнуть огненно-горячего кофе, который принесла ей Ребекка. - О деньгах здесь говорить не принято. Это слишком вульгарно".
Дидди Ваттранг: По студенческим меркам - да. У него уже тогда была потрясающая интуиция. Вовремя стал акционером "H&M" - еще в восемьдесят четвертом, уловил начавшийся рост в "Сканска", "Сандвик", "SEB"… практически каждый раз момент покупки акций был рассчитан безошибочно. У него было потрясающее чутье на то, что завтра вырастет в цене. Еще в годы учебы он обратил внимание на недвижимость. Помню, как в институте выступал с лекцией Андерс Валь и убеждал нас всех покупать квартиры в центре Стокгольма. К тому времени Маури уже перебрался из общежития в квартиру, причем у него была двушка, где он жил, и две однушки, которые сдавал и существовал на разницу.
Малу фон Сиверс: В прессе его называют человеком, который сам себя сделал - финансовый гений, возникший из ниоткуда…
Инна Ваттранг: И он остается таким. Задолго до того, как начался подъем в промышленности Китая, он затеял проект по добыче оливина в Гренландии. Позднее и LKAB, и Китай умоляли его продать месторождение.
Малу фон Сиверс: Поясни, пожалуйста, для нас, непосвященных.
Инна Ваттранг: Оливин необходим, чтобы производить из железа сталь. Маури понял это раньше всех. Предвидел, что нас ожидает невероятный взрыв на рынке стали, когда приподнимется Китай.
Дидди Ваттранг: Он был совершенно уверен, что надо делать ставку на Китай. И в этом значительно опередил остальных.
Февраль 1985 года. Дидди Ваттранг учится на первом курсе Торгового института. Талантами он не блещет, хотя дома на него и его учителей оказывалось большое давление. Мама приглашала всех дам в округе на летний концерт, который проходил каждый год в начале августа - естественно, под открытым небом, не впускать же в дом всех подряд. Для приглашенных это одно из самых ярких событий года, они охотно платят за входные билеты - деньги идут на поддержание культурно-исторической ценности усадьбы, почти на благотворительные цели: всегда находится крыша, которую надо перекрывать, или стена, которую надо заново оштукатурить. И во время следующего за концертом приема мама Дидди не упускает случая с нажимом сказать учителю французского: "Мы в семье считаем его очень одаренным ребенком". Папа давно перешел на "ты" и побратался с директором школы, но тот прекрасно понимает, что надо не только получать, но и отдавать. Очень мило ходить в друзьях у местного барона, однако ничто не достается бесплатно.
Дидди кое-как окончил гимназию, где-то списывал, где-то шпаргалил. Всегда найдутся толковые, но скучные личности, которые охотно помогут в написании реферата или контрольной в обмен на толику внимания к себе. Сделка, в которой никто не остается внакладе.
У Дидди есть, во всяком случае, один талант - он на удивление легко завоевывает сердца. Беседуя с кем-нибудь, наклоняет голову в сторону, чтобы с глаз упала длинная светлая челка. Кажется, молодой человек искренне любит всех - и особенно того, с кем в настоящий момент разговаривает. Смеется губами и глазами и с легкостью находит путь к любому сердцу.
На этот раз настала очередь Маури Каллиса почувствовать себя избранным. Вечер среды, они сидят в студенческом пабе Торгового института словно старые друзья. Дидди игнорирует симпатичную блондинку, которая сидит чуть в стороне со своими приятелями и громко смеется, бросая взгляды в его сторону. Юноша по-приятельски здоровается с массой людей, которые подходят к нему поболтать, но ограничивается парой приветственных фраз - сегодня не их день.
Маури пьет многовато - как бывает, когда человек немного нервничает. Дидди не отстает, но он лучше переносит алкоголь. Молодые люди по очереди угощают друг друга за свой счет. В кармане у Дидди немного кокаина - если ситуация будет к тому располагать. Он вслушивается в своего собеседника и его настроение.
Пожалуй, этого парня нельзя назвать совсем неинтересным. Дидди рассказывает ему кое-что о своем детстве. О нажиме со стороны отца в том, что касается учебы, вспышках ярости и уничижительных словах при неудачах на экзаменах. Легко, со смешком, он признает, что на самом деле он - тупая блондинка, и в институте ему делать нечего.
Но затем юноша начинает защищать отца. У того, конечно, свои представления о жизни. Он воспитан в старых понятиях, ему приходилось стоять на пороге и кланяться отцу, дедушке Дидди, прежде чем войти в комнату. В те времена дети не сидели у родителей на коленях.
После задушевного начала юноша осторожно начинает расспросы. И разглядывает Маури, тощего парня в широких фланелевых брюках, дешевых ботинках и наглаженной рубашке из такой тонкой ткани, что через нее просвечивают волосы на груди. Маури, который носит учебники в полиэтиленовом пакете из продуктового магазина. Он явно тратит свои деньги не на покупку вещей - это совершенно ясно.
И Маури рассказывает ему о себе. О том, что в двенадцать лет он совершил кражу со взломом и попал в полицию. Рассказывает о социальном работнике, которая заставила его взять себя в руки и заняться учебой.
- Она была красивая? - спрашивает Дидди.
Маури отвечает "да", хотя это неправда. Он не знает, почему он так говорит. Дидди смеется.
- Да уж, ты полон сюрпризов, - говорит он. - Внешне ты совсем не смахиваешь на взломщика.
А Маури, который слегка привирает и рассказывает только часть правды, ни словом не упоминает, что кражу затеяла компания парней постарше во главе с его "братом" по приемной семье, которые послали его и других мальчишек помладше сделать самую грязную работу - ибо им по малолетству ничего не будет.
- А как, по-твоему, выглядит взломщик? - спрашивает Маури.
У Дидди на лице выражение восторга.
- А теперь ты - звезда Торгового института.
- Едва получил тройку по экономике предприятий, - усмехается Маури.
- Это потому, что ты изучаешь не учебники, а курсы акций на бирже. Об этом все знают.
Маури не отвечает. Пытается привлечь внимание бармена, чтобы заказать еще два пива - чувствует себя карликом, которого все игнорируют, который едва виднеется из-за стойки бара. Улучив момент, Дидди улыбается блондинке за соседним столиком и смотрит ей в глаза долгим взглядом. Небольшая инвестиция в будущее.
Они попадают в "Грудан", толпятся в переполненном баре, где пиво стоит в три раза дороже.
- У меня есть кое-какие денежки, - говорит Дидди. - Ты можешь помочь мне вложить их во что-нибудь стоящее? Серьезно. Я готов рискнуть.
Дидди не успевает до конца понять, что происходит с Маури. На полсекунды тот берет себя в руки, словно включает трезвое полушарие мозга, прикидывает, анализирует, принимает решение. Позднее Дидди узнает, что Маури никогда не теряет рассудка. Страх не позволяет ему до конца расслабиться. Но это состояние быстро улетучивается. Маури с пьяной ленцой пожимает плечами.
- Пожалуйста, - говорит он. - Я беру двадцать пять процентов, а когда мне надоест, можешь заниматься ими сам или продать.
Дидди в шоке.
- Двадцать пять! - восклицает он. - Но это же грабеж среди бела дня! А сколько берут банки?
- Ну так и пойди в банк, у них там неплохие маклеры.
Но Дидди говорит, что согласен.
И они снова смеются, словно все это просто дружеская шутка.
Монтируя программу, они показали тот момент, когда Маури появляется на интервью. В правом нижнем углу экрана видна рука Малу фон Сиверс, которая делает оператору короткий вращательный жест "продолжай снимать". Маури Каллис худой и невысокий, как аккуратный школьник. Костюм сидит идеально. Ботинки начищены до блеска. Рубашка белая, сшитая на заказ из плотной ткани самого лучшего качества - не то, что те почти прозрачные, которые он носил в молодости.
Он просит Малу фон Сиверс простить его за опоздание, здоровается с ней за руку, затем поворачивается к Инне Ваттранг и целует ее в щеку. Она произносит с улыбкой: "Хозяин!" Дидди Ваттранг и Маури Каллис пожимают друг другу руки. Кто-то ставит еще один стул, и вот все трое вместе с Малу фон Сиверс сидят перед камерой.
Журналистка начинает мягко, оставив трудные вопросы на конец интервью. Хочет сначала немного разогреть Маури Каллиса. К тому же, если разговор придется прервать, то пусть это лучше произойдет в конце, когда главное уже будет отснято.
Малу фон Сиверс держит перед камерой номер "Business Week", вышедший весной 2004 года, с портретом Маури на обложке, и разворот "Дагенс нюхетер", посвященный экономике. Статья в шведской газете называется "Мальчик в золотых штанах".
Инна смотрит на газеты и думает - просто чудо, что эти статьи вообще появились. Поначалу Маури вообще отказывался давать интервью. В конце концов, ей все же удалось уговорить его сфотографироваться. Фотограф из "Business Week" выбрал снимок крупным планом, на котором Маури смотрит в пол. Ассистент фотографа уронил ручку, которая покатилась по полу. Маури проследил за ней взглядом. Фотограф успел отснять массу снимков. На них бизнесмен выглядит погруженным во что-то свое. Словно молится.