- Похоже, это самый предприимчивый возчик в округе. Все восхищаются его лошадьми. Он арендует конюшню в Хэвенчёрче и ещё одну в Нью-Ромни. Он предоставляет повозки и лошадей для поездок по Болотам. Его здесь все хорошо знают. Браун хвастался, что возит грузы от побережья до Инвернесса. Завтра я хочу заглянуть к нему под видом безработного возчика. А сегодня мы можем расследовать ещё один вопрос. У мистера Херкса есть ключ от помещения компании?
- Ключ есть у Ната Уайта. У Херкса я не спрашивал о ключе.
- А вы возьмите у Херкса. С ним легче связаться, чем с Натом Уайтом. Скажите ему, что вам нужно уточнить ряд моментов и что вы вернёте ключ через полчаса или даже раньше.
Когда мы уходили, Холмс перекинулся парой слов с хозяином гостиницы:
- Очень хороший коньяк. У вас его часто спрашивают?
- Очень редко, - ответил хозяин гостиницы. - И когда этот кончится, возможно, больше и не будет. Тот, кто его доставлял, на днях застрелился.
- Любопытно, - задумчиво пробормотал Шерлок Холмс, когда мы пошли по Главной улице. - Он говорит, что коньяк редко спрашивают, а за сегодняшний день и вечер он продал коньяка больше, чем других напитков.
Магазин мистера Херкса был закрыт. На мой стук никто не отозвался. Тогда я обошёл дом и подошёл к задней двери. Мистер Херкс встретил меня сердито.
- Я получил письмо из Лондона, - обратился я к нему. - Мне нужно свериться с документами. Вы не дадите мне на несколько минут ключ?
Херкс сначала попытался отказать мне:
- Приходите завтра утром. Я сам отведу вас туда.
- Дело не может ждать до завтра, - ответил я. - Разве вы не получили инструкции от мисс Квалсфорд помогать мне во всём?
- Да, конечно, - неохотно согласился мистер Херкс. - Но мне придётся пойти с вами.
В это время его позвала жена:
- Гарри! Твой обед остынет.
Он неохотно отдал мне ключ, и я вышел на улицу.
Через несколько шагов Шерлок Холмс присоединился ко мне. Мы отперли дверь компании Квалсфорда и, пошарив вокруг, нашли свечку. Шерлок Холмс зажёг её и перенёс к столу Эдмунда Квалсфорда. Здесь он начал перебирать бумаги и вскоре удовлетворённо заметил:
- Портер, вот оно.
Несколько листочков бумаги были точь-в-точь такими, как предсмертное послание Квалсфорда.
- Значит, он написал письмо здесь, - заметил я.
Шерлок Холмс изучал верхний лист.
- Обычно он не занимался здесь деловой перепиской. Я могу установить только цифры, написанные на верхнем листе карандашом. С другой стороны, здесь нет иной бумаги. Если бы он захотел написать письмо здесь, то должен был воспользоваться только этой. Чернила те же, но они такие же и в других письмах. Всё это значит только то, что закупки для дома и для бизнеса он делал в одном и том же магазине.
Шерлок Холмс уселся за стол и склонился над гроссбухом Эдмунда Квалсфорда. Он всегда стремился впитать атмосферу того места, где проводил расследование.
- Я надеялся найти листок, на котором отпечаталась вторая страница, - сказал он. - Но она могла быть написана несколько недель тому назад. Возможно, мы узнаем больше, когда обследуем стол в спальне.
- Но он несомненно был убит.
- Нет, Портер. До расследования всех версий я не могу разделить вашу уверенность. Но одно могу утверждать с определённостью. Если он был убит, то не рукой тупоголового фермера. Даже самый хитроумный лондонский преступник не смог бы проделать это более ловко.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Мы заперли помещение, и Шерлок Холмс быстро скрылся под покровом темноты. По совету сержанта Донли он остановился у школьного учителя, который жил в маленьком коттедже за кузницей.
Я отдал ключ мистеру Херксу и вернулся в "Королевский лебедь".
Миссис Вернер разливала напитки. Я решил провести собственный эксперимент и попросил у неё французского коньяка. Она подала мне меньший по объёму стаканчик, чем тот, что я получил в "Зелёном драконе". Цена же была гораздо выше. Отпив первый глоток, я сразу почувствовал разницу. Мистер Вернер не разбавлял коньяк, и он сохранял свою нормальную крепость.
Хозяин гостиницы разговаривал с Беном Пейном, кротоловом, и Дервином Смитом, скотоводом, конкурентом Эдмунда Квалсфорда. Они обсуждали местные новости, налоги и ремонт дорог. Я молча слушал, делая вид, будто потягиваю коньяк.
Я спрашивал у Шерлока Холмса, следует ли мне разузнать побольше о ком-либо из местных жителей, с которыми я уже беседовал. Я ожидал, что он проявит интерес, по крайней мере, к Дервину Смиту. К моему удивлению, его любопытство вызвал лишь Тафф Харрис, сельскохозяйственный рабочий из Нью-Ромни, который ежедневно проделывал около десяти миль, чтобы добраться на работу и обратно. Но Тафф Харрис не жаловал "Королевский лебедь".
Естественно, что в ночь накануне похорон разговор перекинулся на Эдмунда Квалсфорда.
- Говорят, Ларисса никак не может смириться со смертью мужа, - заметил Дервин Смит. - И ещё что старая Дорис совсем помешалась, Эмелин же не смогла больше выносить свою золовку и уехала. Возможно, она не хотела встречаться со всем семейством Монье, которое должно собраться на похороны. Интересно, как без неё пойдут дела. Как вы знаете, "Морскими утёсами" управлял не Эдмунд, а Эмелин. Она знала о земледелии и животноводстве вдвое больше его, хотя и это не очень много. Однажды я пытался показать ему, как, взяв его землю в аренду, смогу выплачивать ему больше, чем он получает от своих овец. Он почти согласился со мной, но при следующей встрече передумал. Иначе говоря, Эмелин заставила его передумать.
Я мог понять, почему он завидует Эдмунду Квалсфорду. Смит был сообразителен и удачлив, но даже самая дорогая одежда не сделала бы его таким элегантным, как Эдмунд. Никто никогда не сказал бы о Дервине Смите, что он вёл себя с окружающими как настоящий джентльмен. Можно ли предположить, что он надеялся, убив Эдмунда, изменить ситуацию?
Неожиданно мистер Вернер обратился ко мне:
- Собираетесь на похороны?
Я замешкался как бы в нерешительности.
- Нет, - наконец сказал я. - Я уверен, что церковь и без меня будет битком набита. Я не хотел бы быть лишним среди друзей Эдмунда.
Мистер Вернер кивнул, соглашаясь со мной:
- Там соберутся все. Мы закрываемся сразу же после завтрака и не откроемся до вечера. Завтра утром обратитесь к миссис Вернер, она даст вам хлеба и сыра, это поможет вам продержаться.
- Все магазины тоже закроются?
- Думаю, да. Это самое малое, что мы можем сделать из уважения к памяти Эдмунда и выражая соболезнование его семье.
- Завтра в деревне почти никто не будет работать, - добавил Бен Пейн. - Хотя здесь и так всегда было полно бездельников. Жители Хэвенчёрча устраивают себе выходные и без всякого повода. И после этого жалуются, что дела идут плохо и трудно заработать на жизнь.
- А как насчёт вас? - улыбнувшись, спросил я. - Вы тоже закрываетесь?
Пейн только пожал плечами:
- Кроты работают без выходных, но я, конечно, найду время, чтобы побывать на похоронах Эдмунда. Я знал его ещё мальчишкой.
- Наверное, в детстве он помогал вам ловить кротов возле "Морских утёсов"?
- Нет, он не помогал, - ответил Пейн. - Зато Эмелин - да. Она действительно ловила кротов и отдавала мне. Однако Эдмунд относился ко мне по-дружески. Всегда был очень добрым и щедрым. - Пейн неожиданно поднялся и, извинившись, вышел.
- Многих подкосило это событие, - тихо заметил мистер Вернер, проводив взглядом Бена Пейна. - Должно пройти время, чтобы жители Хэвенчёрча оправились. Эдмунд знал всех, и почти все, кого он знал, были его друзьями.
Я уже слышал об этом. Теперь я совершенно утвердился в мнении, что Эдмунд Квалсфорд был убит. Если у него не было врагов, значит, его убил друг.
- Кажется, ваш кротолов процветает, - заметил я.
- Ага, - согласился мистер Вернер. - Становится всё богаче. Он всегда отличался трудолюбием. Способен копать часами, чтобы найти хоть одного крота, и его брат Нед такой же. Он живёт в Олд-Ромни. В этом году у нас просто нашествие кротов. Я слышал, как Том Барлинг на днях жаловался на это. Он говорит, что в жизни не видел ничего подобного. Не важно, сколько кротов поймает Бен, в полях их останется гораздо больше. Поэтому и он, и его брат наняли помощников.
- Верно, я никогда не видел столько кротов, как в этом году, - подтвердил Дервин Смит.
- А где живёт Бен? - спросил я.
- На Иден-роуд.
- Он рассказывал, что научился своему ремеслу от отца. А у него самого нет сына, которого он может научить?
- Это печальная история, - отозвался мистер Вернер. - Он женился на дочери пастора, привёз её откуда-то. Приятная была девушка, но слишком хрупкая. Она умерла при первых родах, и ребёнок умер тоже. Это было шесть или семь лет тому назад. Насколько я знаю, с тех пор он не посмотрел ни на одну женщину. Сотни девушек пошли бы за него, только взгляни он в их сторону. Парень красивый и зарабатывает прилично. Но он не хочет никого замечать. Дети его брата слишком малы и не могут быть помощниками, поэтому они и взяли подмастерьев. По его виду не скажешь, что Бен - несчастливый человек. И тем не менее…
Он отхлебнул добрый глоток пива и погрузился в раздумье.
Вошёл мистер Херкс. Ответив на приветствие мистера Вернера, он занял место, которое только что освободил Бен Пейн.
- Мы разговаривали о Бене Пейне, - сказал мистер Вернер. - Я говорил, что дела его идут неплохо, но он - несчастный человек.
Мистер Херкс угрюмо кивнул:
- В этом году просто нашествие кротов. Но дела Бена всегда шли хорошо. Только характер у него тяжёлый. С ним не так-то просто ладить. Жена-то ведь ушла от него.
Мистер Вернер удивлённо поднял брови:
- Никогда не слышал об этом.
- Ушла жить к соседям. Может, поэтому Бен почувствовал себя таким виноватым, когда она и ребёнок умерли.
- Мне кажется, кротолов должен знать Болота как свои пять пальцев, - вставил я, чтобы переменить тему разговора.
- Они должны знать, где искать кротов, - ответил мистер Вернер. - Знать пастбища с изнанки, я бы сказал. Если хотите узнать пастбища с лица, спросите у пастухов.
- Много ли вы продаёте французского коньяка? - поинтересовался я. - С тех пор как я пришёл, я не слышал, чтобы кто-нибудь заказывал его.
- Спрос небольшой, - ответил мистер Вернер. - Он дорогой, и мои покупатели не интересуются им. А потом, по-моему, к нему нужно привыкнуть. Миссис Вернер считает, что в приличном заведении обязательно должен быть коньяк, а я просто хотел помочь компании Эдмунда. Я слышал, что в "Зелёном драконе" на него есть спрос. Конечно, Сэм Дженкс разбавляет его и поэтому может продавать дешевле. Только не передавайте ему мои слова.
Мистер Вернер двинулся дальше, чтобы поболтать с другими посетителями. Херкс и Дервин Смит допили свои пинты и распрощались со мной. На один из свободных стульев шлёпнулся тучный незнакомец. Когда я ответил на его приветствие, он назвался Алвином Принглом. Его круглое лицо светилось добродушием. Очевидно, он не разделял общей подавленности в связи с приближающимися похоронами Эдмунда Квалсфорда.
- Слышал, что вы приехали разобраться с делом Эдмунда?
- Да, - ответил я. - Оно оказалось запутаннее, чем я думал вначале.
Он ещё шире улыбнулся:
- В Кенте всё всегда запутано. И люди здесь странные. Я сам из Кембриджшира. Приехал сюда покупать ферму. У этих людей не только мысли забавные, но и язык. Разве вы не замечали?
- Я пытался установить разницу между дренажной канавой, оросительным каналом и сточной траншеей.
- Тут вы попали в самую точку, - энергично закивал он. - Эти люди называют навоз - помётом, клозет - уборной (в моих местах его называют туалетом), а крышу - кровлей. И даже считают, будто гравий - это галька. - Он беззаботно рассмеялся. - Они меня так запутали, что я почти не соображаю, на каком я свете. Если послушать местных жителей, то жимолость - это вьюнок, белая колючка - майское дерево, мать-и-мачеха - копытень, терновник - тёрн. Я как будто приехал в другую страну.
- Да, это действительно необычное место, - согласился я. - Странно, что, по их словам, здесь не занимаются контрабандой.
- Ха! - Мистер Прингл сделал большой глоток, не переставая улыбаться. - Ха! Вы когда-нибудь слышали о побережье без контрабандистов? Вы знаете, что такое остров?
- В общих чертах, - признался я.
- Нет, вы не знаете. Остров - это часть суши, со всех сторон окружённая контрабандистами.
- А у вас в Кембриджшире тоже есть контрабандисты?
- Кембриджшир не на море, но всё равно у нас занимаются контрабандой. Если крутятся деньги, значит, есть и контрабанда.
- Тех, кто занимается импортом, должны беспокоить контрабандисты, - заметил я. - Мы ввозим товары легально, платим полную пошлину и не можем соревноваться с контрабандными товарами, которые доставляются беспошлинно и сбивают наши цены.
Он кивнул:
- Что верно, то верно.
- Я вот думаю - не могло ли дело Эдмунда Квалсфорда развиваться успешнее без этого нечестного соревнования? Но все меня убеждают, что здесь нет контрабанды.
Прингл с сомнением хмыкнул.
- Вы лично сталкивались с контрабандой или слышали о ней? - поинтересовался я.
- О таких вещах не говорят, - ответил Прингл. - Те контрабандисты, что болтают, быстро выходят из дела.
- Но всё-таки считается, что контрабандой продолжают заниматься?
- Контрабанда всегда есть там, где есть морское побережье.
Допив коньяк, я, пошатываясь, направился в свою комнату. Я так неловко держал свечу, что миссис Вернер наблюдала за мной с сочувствием. Я плюхнулся на кровать, и в моей голове вертелся только один вопрос: "Кто убил Эдмунда Квалсфорда?"
Из всех правил, обязательных для детектива, Шерлок Холмс особенно подчёркивал одно: сыщик не должен теоретизировать, не собрав всей информации. Он полагал, что попытки делать заключения до того, как все улики будут собраны, непременно приведут к неправильным выводам. Это было ещё одной причиной, почему он не вступал в контакт с официальными властями: он предпочитал не обнародовать свои выводы до тех пор, пока не убедится в их бесспорности. Но в таком запутанном деле, как это, он должен был с помощью своей безукоризненной логики снова и снова проверять улики, выдвигаемые против каждого подозреваемого. Как же иначе он мог с поистине драматической внезапностью представлять законченное дело во всём блеске своего всеведения, ошеломляя не только зрителей, но и полицию?
В деле об убийстве Эдмунда Квалсфорда имелась одна очень важная проблема. В нём отсутствовали подозреваемые. Согласно известным нам данным, никто не желал его смерти.
Следовательно, наши данные были неполными. Я поставил себе задачу: прежде чем заснуть, найти хотя бы одного подозреваемого. Для этого я прежде всего задался вопросом: кому выгодна его смерть? Однако, согласно уже собранной информации, я не мог назвать ни одного человека. Так, например, скотовод Дервин Смит, конкурент Квалсфорда, который хотел арендовать его землю и наладить хозяйство, никак не мог ожидать, что его предложение будет принято вдовой Эдмунда. Что же касается ожиданий Смита насчёт того, что он унаследует популярность Эдмунда и его место в обществе, то это предположение уводило нас в ту область, где логика бессильна, как сказал бы Шерлок Холмс.
Однако Смит был в числе первых подозреваемых, потому что противостоял общественному мнению и открыто заявлял, что Эдмунд был убит. Это могло быть хитрой уловкой умного человека. Если все принимают версию о самоубийстве Эдмунда Квалсфорда или о несчастном случае, а Смит настаивает на том, что совершено убийство, любой следователь должен прийти к выводу, что Смит никак не может быть среди подозреваемых. Если бы он был таковым, то не стал бы привлекать внимание к своему преступлению.
Однако это утверждение Смита вполне могло быть и всплеском эмоций. Ведь и Эмелин Квалсфорд настаивала на том, что её брата убили. Если не считать едва скрываемой зависти Смита и его презрения к некомпетентности Эдмунда в хозяйственных вопросах, других свидетельств вражды между этими двумя людьми не было.
Представлял ли Эдмунд Квалсфорд для кого-нибудь опасность? Даже предельно мягкий человек способен возмутиться, столкнувшись с предательством или нарушениями закона. Например, Гарри Херкс мог обогащаться за счёт подделки записей в бухгалтерских книгах. А что, если Нат и его приятели-моряки под прикрытием вполне респектабельной компании организовали шайку контрабандистов? Чтобы избежать разоблачения, члены подобной шайки могли убить Эдмунда. Однако не было даже намёков, подтверждающих эти соображения.
При таком небольшом товарообороте Херкс едва ли смог совершить подлог, связанный с хищением значительных денежных сумм. Акцизные чиновники не были профанами в своём ремесле и, конечно же, разбирались в уловках контрабандистов. Вряд ли они стали бы действовать так открыто, как Эдмунд Квалсфорд.
Я заснул, считая удары часов, доносившиеся из старой церкви на холме. Эти звуки плыли над деревней и тревожили меня, как неразрешённые вопросы.
На следующее утро я завтракал рано. Мистер Вернер развлекал меня историей Святой Девы Кентской, служанки, жившей в XVI веке около Алдингтона, которую якобы околдовали; от этого у неё случались видения, и она предсказывала будущее.
- Её сделали мученицей за то, что она говорила правду, - сообщил мистер Вернер.
- Как это было?
- Она предсказала Генриху Восьмому, что, если он женится на Анне Болейн, Господь проклянёт его и оба они будут несчастны. Король же преследовал всех, кто противодействовал его браку. Он велел пытать и казнить служанку. Но Анна Болейн действительно умерла страшной смертью, и в последние годы жизни состояние здоровья короля невероятно ухудшилось. Если подумать, всё это выглядит как весьма правдивое пророчество. Дорис Фаулер всегда интересовалась историей Святой Девы Кентской. В течение многих лет она пыталась добиться, чтобы в память о той поставили часовню. Поговаривают, что Святая Дева была не то сумасшедшая, не то лгунья, а может быть, и то и другое вместе. Дорис не согласна с этим, а она знает историю Болот как никто другой. При встрече расспросите её об этом. Только, к сожалению, Дорис сама немного сумасшедшая, и уже давно никто не принимает её всерьёз.
- У Дорис что, бывают видения или она может предсказывать будущее?
- Слава богу, нет. По крайней мере, я об этом не слышал. Представляю, что бы она напредсказывала.
Продолжая играть роль безработного возчика, Шерлок Холмс нанял лёгкую двуколку. Я встретился с ним на перекрёстке дороги в Рей, и мы поехали через Болота. Из удобной повозки окружающая местность казалась достаточно обыкновенной, разве что дорога, которая вполне могла бы идти прямо по этой плоской равнине, всё время резко меняла направление, изгибалась и поворачивалась, поскольку дренажные канавы следовали вдоль старых или забытых межевых отметок. По пути мы проехали несколько небольших общин и в каждой посещали кладбище при церкви.
Но Шерлок Холмс нигде подолгу не задерживался. Он даже не читал апокалипсические послания на надгробных камнях. Проходя мимо, я обратил внимание на некоторые из них и на одной увидел ту же самую надпись, что мы видели в Хэвенчёрче: "Ангелы хранят мой прах, пока Христос не придёт на землю, чтобы воздать всем".
Я указал на неё Шерлоку Холмсу.