- Это зависит от того, как договоримся, - неопределенно сказал Забельский. - Или заранее найдем компромисс, или так столкнемся лбами, что одни вздрогнут, а другие свалятся с пьедестала.
- Загадками говоришь… Или ты так теперь угрожаешь?
- Только предупреждаю, - поправил Григорий Иванович. - У меня есть материал на Анисимова и твою племянницу, который по твоему заказу сделал Агеев и сдал его мне.
Корецкий тоскливо смотрел по сторонам, не отвечая.
- Гриша, еще раз: сколько тебе надо? - наконец спросил он.
- Неужели ты дашь мне столько, сколько я попрошу? Считаешь, что холдинг у тебя в заднем кармане брюк? Вместе с правительством?
- Вот ты о чем! - рассмеялся Илья Михайлович. - Ты лучше оглянись и посмотри, сколько народу сейчас за нами наблюдает. И всерьез думают: там стоят два человека, которые вершат судьбу России… Смешно.
Он сделал приветственный жест наполненным фужером в чью-то сторону. Потом поклонился в другую.
- Так ты не ответил мне…
- Иди в жопу, Гриша, - сквозь зубы, с чувством и напряженно улыбаясь кому-то, ответствовал Корец-кий и отошел, не оглядываясь, в сторону.
…Вечером, вернувшись с приема в английском посольстве, Забельский позвонил Ансару:
- Ансар, дорогой, у меня мало времени, поэтому постараюсь покороче. Появилась возможность заработать столько, сколько запросишь.
- Неужели… - хмыкнул Ансар. - А что, как, где…
- Не по телефону. Скоро сам все поймешь. Это твой шанс. Других не будет. Или ты получишь все, что от меня требуешь, или ничего у нас не получится!.. И тогда я умываю руки, предупреждаю сразу.
- Да понял я, Гриша, все понял… Какой-то ты загадочный стал.
19
- …Значит, не забудь завтра же составить официальный запрос на телефонный узел, - сказал Турецкий следователю Шаравину. - Там, где зарегистрирован номер телефона покойной Екатерины Сивцовой. И с ним туда поедешь. Пусть тебе покажут судебное решение, позволяющее им это делать. Если, конечно, им есть что показать.
- А я? - спросил Денис, когда Шаравин вышел. - Опять я не при деле! Мне, внештатному и неприкаянному сыскарю, работающему на голом энтузиазме, что прикажете делать?
- Не прибедняйся. Останешься пока при мне. - Турецкий указал Грязнову на стул. - Ты, как вольный стрелок и свободный художник, ни за что не отвечаешь и потому можешь дать волю своей буйной фантазии… Давай не терять время и разомнем еще раз ситуацию, чтобы понять, где мы на данный момент находимся. Или у тебя что-то намечено?
- Хотел с этими ментами, что задержали статного мужчину из ФСБ, застрелившего бандита, потолковать. Как его, Рощин, да? Или ты его возьмешь на себя?
- Разве они его еще не отпустили? Я вчера с ними созванивался. Говорят, ни к чему не придерешься. Вся эта перестрелка с двумя трупами и одним попорченным бронежилетом происходила в рамках необходимой обороны.
- Ну ясно, не хотят связываться с ФСБ. А мне так хочется в этом деле придраться и найти зацепку. Уж слишком там все безупречно.
- Не любишь ты статных мужчин, - усмехнулся Турецкий.
- Особливо тех, кто попадается на каждом шагу, - согласился молодой Грязнов. - И путаются под ногами. Вездесущий, как я уже где-то и по какому-то случаю про него сказал… И его везде - за телегеничность - снимают для телевидения. Телезвезда, блин! Уже трижды на глаза мне попадался. Нет, вру, четырежды.
- Что значит четырежды? - насторожился Турецкий.
- Да вот, было дело… - туманно сказал Денис. - Ты ведь слышал про мою последнюю кликуху Бульдог? Вот и стараюсь соответствовать образу и подобию этого симпатичного животного…
Он порылся в своем кейсе, достал золотой диск и вставил в СО-К.ОМ компьютера на столе генерала.
- Я у себя в "Глории" заблаговременно пригрел и вскормил парочку хакеров. И не зря. Прошлой ночью они мне кое-что нарыли…
- Что это? - Турецкий кивнул на экран монитора. - Подожди… Это же база данных ГУВД? Как вы туда попали?
- Хакеры, сэр. Говорил уже. Это старая база данных московского ГУВД. Она теперь входит в обновленную базу, менты залезают в старую редко, а сменить пароль поленились или забыли. Я сам глазам не поверил, когда все открылось. И вот теперь смотрите, что мои хакеры там нарыли… Пока перезагружается и переустанавливается, объясню своими словами, как это делается. Я врубаю искалку, то есть поисковую машину, на фамилию невинно убиенного уголовника Севки Корягина, он же Севрюга, которого, напомню, шлепнул, защищая прекрасную даму из солнечной Украины, наш вездесущий… И перед моими очами открылось одно старое дело шестилетней давности по ограблению азербайджанцев, за которое Севрюга даже не отсидел… А теперь посмотрите, кто его вел.
- Рощин! - присвистнул Турецкий. - Тот самый?
- Похоже, тот самый, Рощин Михаил Степанович, фамилия, имя-отчество совпадают, фотография, которая сейчас загрузится… тоже. И работал он тогда дознавателем в милиции. И подвел Корягина, как главаря шайки, под статью, подпадающую под амнистию. Мол, Севка туда не лез. Типа, случайно мимо шел, а эти ребятишки попросили его постоять на стреме в виде одолжения. Смотрите дальше… Пацанам, как непосредственным исполнителям, дали разные сроки. И они их отсидели от и до.
- Фамилии их тоже есть?
- Обижаете, начальник… - засопел Денис. - Вот и фамилии… Сугробин, Евтюхов и Панкрашкин. Еще бы адреса их поднять и показать фотографии свидетелям…
- Полагаешь, тот самый Рощин?
- Сейчас фотография его будет в полном изображении… Видите? Похож? А кое-кто наивно полагал, что просто совпадение? - сощурился Денис. - Не многовато ли странностей, случайностей и совпадений для одного дела? Тем более легко проверить.
- Да уж, там, где количество случайностей превысило критическую массу, пора бы увидеть закономерность, - подытожил Турецкий.
- Так вот и я об этом! Ты, как всегда, верно сформулировал. Возьми этого Рощина. Люся голову на отсечение дает, что это его она видела, когда мину у них искали. На него же намекал Никодимов, будто тот снимал маску в офисе Забельского, и он его узнал. И он же застрелил бандюгу, покушавшегося на драгоценную жизнь прекрасной дамы, хотя это ее не спасло… И его физиономия сейчас красуется на твоем мониторе, как и на моем домашнем телеэкране в уголовной хронике!
- Положим, сам он туда не лез, - задумчиво заметил Турецкий. - Ему приказали. И бандит дважды в него стрелял, а Рощина спас бронежилет.
- Все так. Но сначала Севрюга почему-то стрелял в изменившую ему сожительницу. Это понять можно: страсть, ревность и так далее и все такое. Но здесь другое непонятно! Офицер ФСБ, профессионал, во всеоружии, приходит к даме сердца исключительно из благородных побуждений. И позорно позволил какому-то алкашу и уголовнику сделать аж три выстрела из пистолета, прежде чем застрелил его сам! Что, подзабыл, как предохранитель снимать? А где, я вас спрашиваю, господа присяжные заседатели, хваленая реакция профессионала? Их учили когда-нибудь выхватывать кольт, чтобы опередить преступника, или нет? Им вестерны на курсах когда-нибудь показывали? Словом, Джеймс Бонд отдыхает. Или рыдает от смеха, уж не знаю.
- У тебя есть другая версия происшедшего? Хотя бы в первом приближении?
- Откуда? Я не Фандорин какой-нибудь. Здесь еще копать и копать, чтобы что-то понять…
- Договоримся так. Нам не стоит демонстрировать перед ФСБ излишнюю осведомленность и заинтересованность в этом деле с двойным убийством, - констатировал генерал, расхаживая по кабинету. - Как бы сделать так, чтобы наши криминалисты запросили отпечатки пальцев участников этой пальбы, мертвых и живых, для идентификации.
- Кстати об отпечатках! - хлопнул себя по лбу Денис. - Володя клятвенно обещал сегодня рассказать наконец, что он еще нашел… Ну-ка вызовите его на ковер, прямо сейчас!
Володя Камнев пришел через несколько минут и принес результаты идентификации отпечатков пальцев, найденных в квартирах Бородина, Слепцова и Никодимова.
- И что у нас получается, если своими словами? - спросил Турецкий, разглядывая снимки.
- В трех объектах, в местах возможной закладки, обнаружены отпечатки пальцев двух человек. Кроме того, те же отпечатки оставлены на фотографиях в квартире Бородина и на кранах в ванной комнате квартиры Никодимова.
- То есть там и там их было двое? - нетерпеливо встрял в разговор Денис. - И это одни и те же люди?
- Получается, что так, - подтвердил Володя с серьезным видом.
- Заметь, дядь Сань, - сказал Грязнов. - На видеозаписи возле дома Бородина было тоже двое статных мужчин, в черных очках, которых увидела Люся. Они вышли из ее дома и очень спешили сесть в машину, чтобы побыстрее уехать…
- Теперь с номером той машины, что была на видеокадрах у дома Бородина, - сказал Володя. - Его тоже удалось идентифицировать. Она является служебной машиной московского УФСБ и закреплена за капитаном Михаилом Рощиным.
- Вот так, да? - привстал со стула Денис. - Видишь! Что я тебе говорил? Опять Рощин! Какое сегодня число? Надо где-то записать: сегодня день открытий и открытых дверей. Теперь ты понял, с кем мы имеем дело?
- Спасибо, что не со всей мощью аппарата ФСБ, а только с двумя офицерами, - произнес Турецкий после паузы.
- А теперь, Володечка, доложи моему любимому и непосредственному начальнику самое последнее из своих открытий… - потер руки от предвкушения Денис. - Я говорю о результатах твоих научных изысканий на мосту через железную дорогу возле станции Октябрьской железной дороги Ховрино…
- Что там еще… - нахмурился Турецкий, разглядывая негативные снимки отпечатков пальцев, принесенных Володей Камневой.
- Там с одной, левой стороны, если смотреть в сторону от Москвы, были подпилены ножовкой кронштейны перил, - не торопясь, изрек Володя. - И погибших в толпе толкнули именно на них.
- Милиции что-нибудь известно об этих подонках? - уточнил Александр Борисович.
- Ни-че-го… - развел руками Денис. - Какие-то трое подростков бежали, орали и толкались. Менты одно говорят: ищем. Хоть фотороботы их сделали, и то хлеб… Но хватит о грустном, гражданин начальник. Здесь самое интересное то, что в экспертизе об аварии моста об этом самом подпиле кронштейнов нет ни слова! - добавил Денис.
- Я могу идти? - спросил эксперт.
- Спасибо… - Турецкий встал и потряс ему руку. - Ты очень нам помог. Мы еще сами не вполне представляем, с чем реально столкнулись и потому пока не можем до конца оценить значения твоей помощи.
- Ну что вы, - засмущался Володя. - Я, наоборот, слишком затянул… А чьи это пальцы, я так и не нашел.
- Ты нашел ключи, - ответил Александр Борисович. - Нам остается найти замки, к которым они подходят.
- С меня причитается. - Денис хлопнул Камнева по плечу и подмигнул. - Мы еще поработаем. Мы еще увидим с тобой небо в алмазах!
- Что-то слишком много информации на нас сегодня вывалилось, - пробурчал Турецкий, когда они снова остались вдвоем.
- Значит, пришла пора количеству перейти в качество, - согласился Грязнов. - Чтоб не нарушать всемирный закон диалектики.
- Нужно время, чтобы это все переварить и осмыслить. - Турецкий все быстрее ходил по кабинету. - А его нет.
- А что, уже подгоняют? - Денис показал глазами на потолок.
- Да, каждый день, - продолжал Турецкий. - Я пока отнекиваюсь… Надо бы самим разобраться, во что мы вляпались. За нас это никто не сделает. Начнем с вопросов к самим себе: во имя чего или по чьему заказу два офицера ФСБ, а возможно, их больше, осуществляли эти акции, нарушив свой долг и присягу?
- Тоже мне бином Ньютона… Спроси у меня, чей заказ они исполняли, и я тебе отвечу. Если у Забельского службой безопасности руководит бывший полковник КГБ и ФСБ Колобов, кстати, говорят, самый, быть может, толковый из последних офицеров КГБ, то завербовать парочку мало оплачиваемых офицеров из родимого ведомства, вроде капитана Рощина, с его-то связями и возможностями, а главное, деньгами, да запросто…
- Интересный тип этот Рощин, ничего не скажешь, - задумчиво произнес Турецкий.
- Но мы-то, чай, покруче будем, - ухмыльнулся Денис. - Что, если я пошлю своих топтунов за ним проследить?
- Даже не вздумай! Этот ухарь вычислит их на раз… С такими, как Рощин, даже интересно повозиться. - Турецкий сел на место и откинулся на спинку кресла. - Тяжело, но и легко, потому что работаешь на кураже. Ну как в футбол против чемпиона играют - с подъемом, с желанием доказать себе, что ты не хуже. Хотя и опасен, черт, со своим бронежилетом и замедленной реакцией на доставание кольта из кобуры… Тут важно еще другое: после твоей авантюры с Никодимовым он теперь знает, что сначала ты, а теперь и прокуратура ходим вокруг него, прощупываем его связи, - продолжал Турецкий, сощурясь. - Что смотришь? Не так? Как только Рощин узнал от Никодимова, зачем ты его на самом деле вызывал, он сразу толкнул его на самоубийство!
- Грешен аз, - вздохнул Денис. - Кабы знала, кабы ведала… Но нет худа без добра. Согласитесь, если бы речь шла просто о взятках на телефонном узле, базара бы не было. Мы просекли, пусть в первом приближении, нечто очень важное - после всех этих историй с подслушкой и самоубийством Никодимова: офицер ФСБ Рощин однозначно работает на Забельского, которого Олег Бородин зацепил в своей газетной статье. А это значит все то же: Забельский - заказчик. Факты упрямая вещь, как ни крути.
- Одно и то же талдычишь… - недовольно прервал его Александр Борисович. - Забельский - заказчик… Я с тобой не спорю. Я только спрашиваю себя: почему тот же самый Рощин потом устраивает обыски и выемку документации в офисе своего благодетеля и работодателя?
- Подрабатывает, поди… - предположил Денис. - В рабочее время он Забельского обыскивает, ему начальники приказывают, а после работы принимает у него заказы. Но вы правы: почешешь тут репу, пока во всем этом разберешься.
- Чтобы разобраться в мотивах их поведения, нужно влезть в их шкуру, одновременно опуститься до их уровня цинизма. А это нам не дано. И потому постоянно запаздываем. Все-таки я спросил бы Рощи-на, как, мол, это так возможно, чтобы утром производил обыск и выемку документации в офисе заказчика, а вечером убивал тех, кто ему мешает?
- Боюсь, он не поймет нашего наивного вопроса, - рассмеялся Денис. - И в ответ скажет что-нибудь похабное.
- М-да… Отстали мы от них со своей архаичной моралью, - вздохнул Турецкий. - Недостаточно циничны, чтобы бороться с Тощиными. Но я бы сейчас многое дал, чтоб посмотреть на пистолет, из которого он застрелил Севрюгу. Только ФСБ вряд ли позволит… Поэтому нам не следует спешить его разоблачать. Если сделаем запрос в ГУВД, через минуту это станет известно его заказчикам и покровителям.
- Да уж… - снова согласился Денис. - Трудно работать партизаном у себя в тылу. Допрыгались мы, дядь Сань. Работаем с преступником в клинче. Уже боимся собственной тени. Уже мальчики в глазах кровавые. А все равно ведь рано или поздно нам придется раскрыться!
- Кстати насчет мальчиков… - спохватился Турецкий. - Ты сказал, что у милиции есть фотороботы этих якобы парней. А они нам их еще не передали… Нельзя ли их сравнить с фотографиями подельников Севрюги? Уж не они ли толкнули в толпе Сивцову…
- Вполне. - Денис зачарованно смотрел в рот Турецкому. - После чего Рощин решил от него избавиться?
- А почему ты перешел на шепот?
- Твоя догадка - очень важная. Боюсь, работа в вашей прокуратуре стала чересчур прозрачной, как того всегда требовали наши либералы. Но прозрачна она только для одного-единственного представителя общественности, а именно для Григория Ивановича Забельского… Разве тебе ни о чем не говорит распространенная в этих стенах преждевременная информация о самоубийстве Никодимова?
- Наговорил-то… - неодобрительно проворчал Турецкий. - И что ты предлагаешь? Бросить все к
чертовой матери, закрыть это дело и расписаться в собственном бессилии?
- Ну уж закрывать… Давай прямо сейчас распишем план действий. - Грязнов пододвинул хозяину кабинета чистый лист бумаги. - Я так привык делать со своими орлами, когда не знаем, за что хвататься.
- Вот и пиши. Для себя. Первое. Нужно найти кого-то из этой пятерки пленных, что Забельский выкупил в последний раз. Узнать, как это произошло. Но аккуратно, чтобы комар носа не подточил… Кстати, Люся еще не нашла их адреса?
- Еще нет. Обещала сегодня утром просмотреть видеозапись, там говорилось, кто они и откуда, и сразу нам передать.
- Позвони ей. Потом выпишем тебе командировку от прокуратуры, поедешь к любому из этих парней и там, на месте, все разузнаешь.
Раздался телефонный звонок, и Турецкий включил трубку.
- Александр Борисович, здравствуйте, это я, - сказала Люся. - Я тут стою возле бюро пропусков. Хочу вас навестить, если не возражаете. Есть информация, которую по телефону лучше не передавать.
- На ловца и зверь бежит, - весело хмыкнул тот. - Сейчас позвоню, чтоб вас пропустили.
Люся появились в кабинете Турецкого уже через несколько минут! Она была одета в темное платье, а волосы, в которых проглянула ранняя седина, прикрыла черным платком.
- Никак, вы веселые сегодня… - сказала она, пожав руку хозяину кабинета и Денису, после чего села в указанное кресло. - С чего бы? У вас хорошие новости?
- Нет, откуда! Это только чтоб не плакать над плохими, - хмыкнул Турецкий.
- Просто у нас сегодня день открытых дверей, - добавил Денис. - Для дорогих гостей и хороших новостей.
- Ну что скажете? - спросил Люсю Александр Борисович.
- Ваш кабинет не прослушивают? - в свою очередь спросила Люся. - Или я задала бестактный вопрос?
- А бог его знает… - пожал плечами Турецкий. - Чему сейчас можно удивляться. Да и черт с ними, пусть слушают. А то скоро записками начнем обмениваться. Что у вас такого чрезвычайного?
- Я попросила ребят в редакции "Гражданской", и они через отдел кадров постарались выяснить информацию о прежнем месте работы начальника службы безопасности газеты Долотина. Помните такого? Олег вам рассказывал?
- Прекрасно помню. И что они узнали?
- Он раньше работал в Управлении КГБ, которым руководил полковник Колобов. Тот самый, что теперь руководит службой безопасности Забельского. Ну вы знаете, о ком идет речь. Вам это о чем-то говорит?
Следователи переглянулись.
- Понятно… Что еще хорошего?
- Я сегодня еще раз просмотрела эту видеозапись о встрече во Внукове тех пяти ребят, ну, которых Забельский выкупил в последний раз… У вас можно закурить?
Турецкий только развел руками.
- Спасибо… - сказала она, закуривая. - И на слух я из этого репортажа разобрала наконец имя и фамилию одного из этих ребят, а также город, откуда он призывался.
- Вот за это отдельное спасибо! - Турецкий взял ручку. - Давай диктуй, записываю. - От волнения он перешел на "ты".
- Это Павел Климов из города Калач Воронежской области…
Александр Борисович поднял на нее глаза:
- Это все?
- Все… Вам мало? Вам номер квартиры, этаж, код в подъезде? А что там можно было услышать? Двигатели ревут, матери плачут, Забельский витийствует, можно что-то разобрать в этом бедламе? Кстати, вы хотите, чтобы кто-то из вашей группы туда поехал? - спросила она. - Я уже с нашим начальством обо всем договорилась. Бывший узник - чем не тема для телевизионного репортажа? Поедем туда со съемочной группой. И не спорьте.