- Энн, сделай подробные фотографии этого зала, - попросил Боуд, - всё, любая мелочь должна быть запечатлена на плёнке. Возможно, придется очень долго изучать это помещение. Боуд дождался, пока профессор Коэл достала фотоаппарат и начала фотографировать, а потом вновь устремил взгляд на потолок. Задрав голову, он передвигался в центр подвала, изучая особенности рельефа потолка.
- Похоже, этот подвал не раз подвергался ремонту, - пробормотал под нос Боуду, - эти узоры на потолке. слишком современные.
- А ты что надеялся увидеть? - раздался голос профессора Коэл. - Прошло более четырёхсот лет с момента появления этого места. Наверняка, тут десятки раз работали строители.
- Надо найти описания этих самых реставраторов, - снова пробормотал под нос Боуд, - может они убрали нечто очень важное из обстановки этого зала.
- Всё, что сохранилось в этом зале, так это пол, ниши для икон и эти бронзовые держатели для факелов. Всё остальное подверглось ремонту и реставрации. И как следствие, потеряло первоначальный вид.
- Ниши, - Боуд заострил на них внимание. Двадцать пять ниш. Пятнадцать ниш тянулись справа от входа. Десять слева от входа. Ниши были расположены странным образом. Они располагались по пять, вплотную друг к другу, потом следовал разрыв в пять метров, а потом снова шли ниши. Справа ниши располагались от одного угла к другому. Слева ниши тянулись чуть дальше середины помещения.
- Сантиметров пятнадцать в глубину, не больше, - пробормотал Боуд, заглядывая внутрь ниши, - и все абсолютно одинаковые. Чуть более полуметра в ширину и столько же в высоту.
- Ты опять взялся за математику? - раздался насмешливый голос профессора Коэл. Она, не переставая, делала снимок за снимком.
Внезапно Боуд напрягся. Взгляд его застыл на последней нише левого ряда.
- Энн, давай проведем небольшой опыт, - неожиданно проговорил Боуд, - смотри. - Он указал на правый ряд ниш, - пятнадцать!
- Ну и что? - раздался удивлённый голос профессора Коэл.
- А теперь посмотри налево. Там расположены десять ниш.
- Ну, и что это значит?
- У нас имеется первое совпадение. Пятью пять!
- Таких совпадений, Джеймс, можно найти везде и сколько угодно
- А вот и второе, - выговорив эти слова, Боуд подошёл к последней нише с левого ряда, - слева на пять, - он сделал пять шагов вдоль стены, - ещё раз пять, - Боуд сделал ещё пять шагов и. упёрся в глухую стену, - ещё раз на пять. За этой стеной должно иметься продолжение в пять шагов.
Боуд повернулся к профессору Коэл.
- Если бы оно имелось, его давно нашли бы, - последовал иронический ответ.
- Ты права, - не мог ни согласиться Боуд, - однако, ты же не станешь оспаривать очевидный факт. У нас налицо явное совпадение с текстом. От последней ниши до стены ровно десять шагов. А если брать в расчёт первые слова, то получается такая картина. Пятью пять - это ниши для святых, которые начинаются справа, идут по пять штук. по часовой стрелке до последней в левом ряду. Идеально сходится с текстом. Далее, - продолжал Боуд, - слева на пять у нас тоже есть. Ещё раз пять. тоже есть. А вот ещё раз на пять, нет. Там стена. Если мы на том месте, где и должны быть, можно сделать простой вывод: или существует тайный ход за стеной, или эти слова обозначают нечто иное. Что? Трудно понять.
- Мы не на том месте, Джеймс. Я тысячу раз тебе это твердила. Гроба здесь нет, и никогда не было, - профессор наклонила фотоаппарат и начала фотографировать пол.
- Но иконы-то были, - возразил Боуд, - а если именно они каким-то образом давали отгадку?
- Возможно, - не стала оспаривать профессор Коэл, - однако мы об этом никогда не узнаем, Джеймс.
- Не узнаем, конечно, - согласился Боуд и, тяжело вздыхая, добавил, - как бы облегчило дело наличие икон! Они явно неспроста здесь висели. Неспроста. Жаль, но ответ на этот вопрос мы никогда не узнаем. Хотя, почему нет, - Боуд повернулся лицом к профессору Коэл, которая продолжала фотографировать пол, - Энн, можно узнать, какие святые и в каком порядке занимали ниши?
- Нет. Я уже пробовала, - последовал очередной щелчок.
- Ещё раз.
- Что, ещё раз? - профессор Коэл подняла на Боуда недоумённый взгляд.
- Ещё раз сфотографируй это место, - Боуд наклонился рядом с профессором Коэл, с интересом разглядывая пол. Пол был усеян разнообразными фигурами, но та, что заинтересовала Боуда, была изображена мозаика, в форме. человеческого лица. Раздался ещё один щелчок. Боуд встрепенулся и показал рукой на лицо.
- Мне показалось, оно засветилось.
Профессор Коэл рассмеялась.
- Это же белый мрамор, Джеймс. Конечно, он будет светиться.
- Ах, даже вот как, - разочарованно протянул Боуд; он поднялся с корточек, и уже с верхней точки осмотрел заинтересовавший его узор. От него не укрылось. довольно странное обстоятельство. Мозаика находилась точно в центре помещения. Боуд прошёл в правый, дальний угол и оттуда посмотрел на мозаику. Профессор Коэл фотографировала, поэтому не заметила, что он вздрогнул. Боуд начал передвигаться вперёд. При этом он не сводил взгляда с мозаики на полу. Таким образом, он дошёл до двери и сразу же перешёл на левую сторону. С той стороны он тоже двинулся вдоль стены, не сводя взгляда с мозаики.
- Я закончила, - профессор Коэл убрала фотоаппарат в сумочку, - я пока схожу к Александровой, а ты можешь побыть здесь. Встретимся в гостинице, если ты, конечно, не найдёшь потайной ход, - профессор Коэл коротко рассмеялась. Не обращая на неё внимания, Боуд кивнул головой. Профессор Коэл ушла. Боуд оставался в помещение ещё два часа после ухода профессора. Всё это время он делал одно и то же. Вставал в разные места и оттуда пристально смотрел на мозаику. В глубокой задумчивости он покинул помещение, а вслед за ним и Кремль. Он приехал в гостиницу, а рано утром следующего дня они вместе с профессором Коэл вылетели обратно в США.
ГЛАВА 23
Всё в церкви и вокруг неё напоминало лагерь беженцев. Сотни палаток были разбиты в непосредственной близости от неё. Каждый день с утра до самого вечера сектанты наблюдали за тем, как в город входили всё новые и новые толпы людей. Они содрогались от ужаса, видя на их лицах печать. зла. Практически весь город находился в их руках. По ночам до них доносились столь ужасающие вопли, что они замирали как изваяние, чувствуя, как по телу струится холодный пот. Единственная, кто внушала им надежду на спасение, была Кинсли. Сектанты считали её ангелом, которого ниспослал Господь, дабы защитить их от зла. Они ежедневно и еженощно совершали молитвы, умоляя творца. не оставлять их своей милостью.
Кинсли оставалась в городе и следила за тем, чтобы порядок среди жителей сохранялся. Она не позволяла им впасть в панику. Все слушались её. беспрекословно. После того, что произошло на берегу озера, и после того, как она избавила несчастных от обуявших их души демонов, она стала безоговорочным лидером сектантов. Кинсли проводила дни напролёт, наблюдая за ордами, входившими в город.
И сейчас она стояла в привычном белом комбинезоне в тени деревьев, и смотрела на очередную толпу существ, что шли по улице мимо церкви. У Кинсли брови сошлись на переносице, лицо стало чёрным от гнева, но, тем не менее, она продолжала наблюдать, не пытаясь противостоять этому маршу. Она даже не пошевелилась, когда позади неё раздался осторожный голос Андерсена:
- Мэм, сколько это будет продолжаться?
- Не знаю, - ответила, не оборачиваясь Кинсли.
- Как вы думаете, мэм, они нападут на нас?
- Вне всякого сомнения, - последовал уверенный ответ Кинсли, - но не сейчас. Сейчас мы им не нужны, иначе они давно бы уничтожили нас.
- А вы, мэм? Вы не сможете остановить их? - в голосе Андерсена прозвучала глубокая надежда.
- Я не так сильна, как вы все думаете, - отозвалась Кинсли, - то, что произошло на озере для меня такое же чудо, как и для вас. Я не имею понятия, как это произошло. И что произойдёт в следующий раз. И произойдёт ли вообще.
- Помолимся Господу. Он не оставит нас, - прозвучал набожный голос Андерсена.
- Надеюсь, - прошептала Кинсли, - иначе эта армия. уничтожит всех нас.
Кинсли внезапно почувствовала непонятное движение в груди. Сердце внезапно защемило. Появилось ощущение надвигающегося ужаса. Она повернулась к Андерсену и отрывисто бросила:
- Немедленно все в церковь и закройте двери!
Андерсен даже не стал раздумывать над её словами. Он бросился к церкви, громко что-то выкрикивая. Все палатки были мгновенно оставлены. Люди поспешно вбегали внутрь. Через несколько минут раздался звук закрываемых дверей. Кинсли оглянулась. Вокруг церкви в палатках не было заметно ни единой души. Внезапно что-то толкнуло её в спину и заставило идти вперёд. Кинсли пыталась сопротивляться, чувствуя, что нечто управляющее ею, несло. смертельную опасность. Однако ничего не получалось. Через несколько минут её вытолкнуло на площадь. Она. очутилась в кругу врагов.
Кинсли настороженно озиралась по сторонам. Несколько сот существ окружало её плотным кольцом. У всех были настолько злые взгляды, что Кинсли всю передёрнуло. Но, тем не менее, страха она не чувствовала.
- Меган, это я тебя призвал! - раздался ужасающий душу шёпот. Кинсли резко оглянулась по сторонам. и замерла. Её взгляд остановился на башенке с часами. На верхушке башенки сидел. карлик. Часы под ним описывали бешеные круги. Карлик устремил на неё, как ни странно, мягкий взгляд. Но почему-то это обстоятельство ещё больше насторожило Меган.
- Будь со мной, Меган, - вновь раздался шёпот карлика, - будь со мной, и ты станешь повелевать этим войском.
Кинсли оглянулась вокруг себя. Злоба во взглядах окружающих её существ потухла. Вместо неё она увидела на лицах. преданность.
- Будь со мной, Меган!
Кинсли почувствовала как нечто необъяснимое начало завораживать её сущность. Её взгляд остановился на стрелках часов, которые крутились всё быстрее. И в такт этим движениям раздавался шёпот карлика. Вокруг Кинсли возник слабый ветерок. Он начал усиливаться, постепенно вбирая её в себя. Она, внезапно почувствовала, что начинает проваливаться в бездну. И в этот момент. она увидела руку. Кинсли всем своим существом рванулась навстречу этой руке. Наваждение. начало отступать. Кинсли почувствовала, что приходит в себя. Она встряхнулась, словно от тяжёлого сна. Кинсли снова оглянулась вокруг. Всё оставалось по-прежнему. Лишь часы на башне остановились. И лицо карлика стало очень злым. Кинсли. вначале увидела, как на лицах существ, которые её окружали, отразился страх. А потом они начали отступать назад. Шаг за шагом. Послышался топот копыт. На площадь влетел. всадник в белых доспехах и с огненным мечом в руках. Лицо его было закрыто забралом. Кинсли смотрела на него во все глаза. "Вот он! Вот кто поддерживает и помогает им всем", - отчётливо осознала она и сразу потянулась к всаднику. Всадник остановил коня рядом с ней и молча протянул руку. Кинсли взялась за его руку, чувствуя неизъяснимое блаженство от его прикосновений, а в следующее мгновение уже сидела перед ним. на коне.
- Ты не успокаиваешься, - раздался громкий голос всадника, - я тебе говорил, чтобы ты не трогал её!
- Влюбился! - карлик на башне отвратительно захихикал. - Снова влюбился. А как же твоя супруга? Или ты забыл, какая участь её постигла?
Едва прозвучали эти слова, как всадник издал горестный крик чудовищный силы. Близлежащие дома. начали буквально разрываться по частям. Звон стёкол, скрежет металла, треск деревьев. всё перемешалось. Крик стих. внезапно. Карлик смотрел на всадника и злобно ухмылялся. Всадник развернул коня и помчался к церкви. Ему вслед понёсся голос карлика:
- Подчинись воле повелителя. Осталось мало времени. Подчинись или погибнешь!
Всадник подлетел к дверям церкви в тот момент, когда они открылись. Люди начали выходить из церкви, осеняя себя крестом и читая молитвы. Они выходили и вставали на колени перед всадником. Всадник опустил Кинсли на землю. Оказавшись на земле, Кинсли устремила взгляд на всадника.
- Кто ты? - прошептала она.
- Слушай меня, - раздался негромкий ответ всадника, - ровно через семь дней, в полдень, войско зла придёт к стенам святилища. Войско будут возглавлять пять архангелов сатаны. Время пришло. Если мы не остановим их, они уничтожат святилище. И тогда никто не спасёт род человеческий. Иди туда, Меган. иди. Собери к указанному сроку войско из тех, в ком есть истинная вера в Господа и выведите их перед стенами святилища. Я приду и возглавлю ваше войско. Я буду биться с вами. за всех вас!
Всадник развернул лошадь.
- Кто ты? - Меган протянула к нему руки.
- Ты узнаешь это, когда я приду! - последовал глухой ответ. Всадник пришпорил лошадь, а в следующее мгновение исчез из вида.
Кинсли очень долго смотрела ему вслед, а потом едва слышно прошептала: - Кто ты? Кто? Кто твоя супруга? И почему воспоминания о ней вызывают у тебя столько боли?
Глава 24
Савьера искоса следил взглядом за Боудом. Последние дни тот не был похож на себя. Боуд вообще ни с кем не разговаривал. Только и делал, что смотрел в одну точку или вертел по привычке ручку. И сейчас он положил голову на стол и смотрел на крутящуюся ручку, которую сам же вертел.
- Шеф, - осторожно позвал его Савьера, - что нам делать, шеф? Этих тварей становится всё больше и больше. Мы насчитали десятки тысяч, а они всё прибывают на полуостров Кивино. Мы что, так и будем смотреть. и ничего не предпринимать?
- Я тебе уже сказал, Савьера. Ничего не предпринимать. Иди и больше не надоедай мне, - Боуд бросил эти слова незлобиво, не поднимая головы со стола.
- Хорошо, - Савьера всем своим видом показывал, что не согласен с мнением Боуда. Едва он вышел, появилась профессор Коэл. Она молча выложила десятки фотографий на стол Боуда.
- Здесь всё, что ты просил. Надеюсь, это всё, мистер Боуд?
- Нет, - не поднимая головы и всё так же глядя на ручку, крутившуюся перед ним, ответил Боуд. - У меня есть несколько вопросов к тебе, Энн.
Профессор Коэл тяжело вздохнула. Она села за стол и попыталась убедить Боуда, в тщетности предпринимаемых мер.
- Джеймс, я ничуть не умаляю твоих способностей. Мы все знаем, что ты один из лучших аналитиков нашей страны. Мы знаем, что ты мастер отгадывать самые сложные головоломки. Однако рассуди сам. Прошло четыре столетия. Этот зал не раз подвергался реставрации. Специалисты обыскали, обстучали каждый сантиметр. Неужели, ты и вправду полагаешь, что если бы гроб или что-то там находилось, это бы не нашли? К тому же, - добавила ещё один весомый аргумент профессор Коэл, - откуда ты знаешь, что слова этой старухи и есть ответ на наш вопрос?
- Сложность, - буркнул Боуд.
- Что? - не поняла профессор Коэл
Боуд, наконец, поднялся и принял нормальное положение.
- Сложность, Энн. Всё настолько сложно и запутанно, что убеждает меня в правильности моей теории. Суди сама, Энн. Разве может такая тайна быть на виду у всех? Разве может у неё быть простое решение? И отвечая на твой вопрос, добавлю. Если и не нашли в этом зале ответ за четыреста лет, то это вовсе не значит, что его там нет.
- Хорошо, - профессор Коэл осознала бесполезность своих попыток. Она ясно поняла, что ей не уговорить Боуда. - Дай мне хоть малейшее основание для того, чтобы я поверила твоей теории.
Боуд ненадолго задумался, а потом медленно ответил:
- Есть кое-что в этом зале, что настораживает меня и вызывает очень серьёзные размышления. Как ни странно, этому обстоятельству никто прежде не придавал серьёзного значения.
- Мне очень любопытно, Джеймс.
Боуд покосился на улыбающуюся профессора Коэл и сразу же нахмурился… -Правда, Джеймс. мне интересно.
- Ты смеёшься надо мной, Энн, - понял Боуд, - по всей видимости, считаешь меня одержимым?
Профессор Коэл начала было отрицать это, но Боуд видел, что она неискренна.
- Хорошо, - внезапно произнёс Боуд, - хочешь, я скажу нечто, что за четыреста лет. не заметил ни один человек. - И что же это?
- Мозаика на полу, Энн. Человеческое лицо из мозаики. - Ну и что? - профессор Коэл уже не улыбалась. Она начала настороженно прислушиваться.
- Мне кажется, я знаю чьё это лицо!
- Интересно выслушать твою версию, - профессор Коэл поёрзала, удобней усаживаясь в кресле. При этом она не спускала с Боуда взгляда.
- Но у меня есть сомнения. И чтобы их развеять. я хочу задать тебе несколько вопросов.
- Помогу всем, что только в моих силах!
- Скажи, Энн, раньше. в средние века. бывало так, что цари приравнивались к святым?
- Очень часто! Цари или короли, они считали себя людьми, стоящими ближе всего к богу. Египет самое лучшее тому подтверждение.
- И в каких странах это происходило? Только в Египте?
- Да практически во всех. А почему ты спрашиваешь Джеймс?
- Ещё один вопрос, Энн, - чуть помедлив и думая о чём - то своём, Боуд задал этот вопрос: - а могло произойти, например, такое: некий царь возвеличивает себя настолько, что не только приравнивает себя к святым, но и ставит себя гораздо выше.
- И такие случаи были, - профессор Коэл кивнула, не в силах скрыть удивления. Вопросы Боуда отдавали глубоким знанием истории, что у него никогда прежде не замечалось. - Я могу привести пример.
- Россию? - Боуд вопросительно посмотрел на профессора Коэл. Та разинула рот и тут же закрыла его. - Как ты догадался?
- Я могу и продолжить, Энн. Речь ведь идёт об Иоанне Грозном? Не так ли?
- Так! - подтвердила профессор Коэл и не удержалась от удивлённого замечания в адрес Боуда. - Вот уж не думала, что ты интересуешься такими вещами. Где ты это вычитал?
Боуд поднял на неё непонятный взгляд и негромко ответил:
- В зале "святых". В Кремле.
- Я не понимаю тебя, - профессор Коэл действительно не понимала Боуда.
- Расскажи лучше об этом царе, - попросил Боуд, вновь игнорируя её вопрос.
- А что рассказывать? - профессор Коэл пожала плечами. - Иоанн Грозный, одна из самых таинственных личностей в истории. Многие считают его тираном. Он, действительно, был жестоким человеком. Однако современники не могут точно ответить на вопрос обо всех его деяниях. А ведь он сделал немало для своей страны. Сам Иоанн Грозный часто повторял: "Я зол лишь со злыми!" Царь был очень набожен и всячески искоренял малейший намёк на ересь. С ним связано очень много различных мифов. Есть даже один, связанный с его рождением. Сохранились письмена, в которых описывается его рождения таким образом: "Всю ночь грохотал гром, и сверкали молнии. И родился младенец, которого нарекли Иоанном и дали прозвище "Грозный". В данном случае - продолжала рассказывать профессор Коэл, - мне кажется, этот миф соответствует действительности.
- А изображение Иоанна Грозного сохранилось? - снова задал вопрос Боуд.
- Конечно, и немало, - ответила профессор Коэл, - правда рисунки, дошедшие до нашего времени, весьма противоречиво изображают Иоанна Грозного. А нередко, - добавила профессор Коэл, - они показывают совершенного другого человека. Есть не менее пяти образов, который приписывается Иоанну Грозному. Какой из них настоящий, не знает никто. Это остаётся загадкой.
- Может, стоит помочь историкам разобраться с истинной внешностью Иоанна Грозного?
- Ты смеёшься, Джеймс?