установившаяся веками. В то время как монахини готовились к обедне, у входа монастыря остановилась машина. Из неё вышел мужчина преклонного возраста в одеянии архиепископа. Архиепископ выглядел крайне обеспокоенным. Практически не обращая внимания ни на кого, он поспешно вошёл в монастырь. Во дворе архиепископа встретила настоятельница монастыря. Они о чём- то вполголоса переговорили, а после этого направились к одиноко стоявшему одноэтажному зданию. Настоятельница отворила одну из дверей перед архиепископом. Тот быстро вошёл внутрь. Они оказались в маленькой келье. Кроме кровати и обшарпанного шкафа, здесь ничего не было из мебели. На кровати сидела девушка лет 16 с очень бледным лицом. Она носила такое же одеяние, как и все остальные монахини. На голове был, завязанный узелком, платок. Увидев их, девушка встала, но не произнесла ни единого слова. Архиепископ остановился и протянул ей руку. - Пойдём, дитя.
Девушка молча подчинилась словам архиепископа. Все трое вышли из кельи. Обошли здание, и вышли в маленький дворик, где на верёвках висело монастырское бельё. Стараясь не задевать его, они миновали дворик, и вышли к низкому строению с маленькой железной дверью. Дверь была единственной. Все трое, один за другим, вошли внутрь и сразу оказались перед каменной лестницей, ведущей, куда- то вниз. Лестница была едва освещена. Они начали спускаться. Лестница привела к подземному коридору со множеством дверей. Все двери были отворены настежь. Настоятельница пошла впереди. Она вошла в третью дверь справа по коридору. Архиепископ и девушка вошли вслед за ней. Комната, в которой они оказались, изобиловала старинной утварью. Даже мебель в комнате имела далёкое происхождение. На грубо сколоченных полках стояло огромное количество книг. Настоятельница, не задерживаясь, и, не давая своим спутникам как следует оглядеться, подошла к полке с книгами, что стояли прямо напротив двери. Она отодвинула книгу с левого края верхней полки и привела в действие скрытый механизм. Сразу после этого она отошла назад. Полка начала отодвигаться влево, открывая взорам узкий проход. Настоятельница повернулась к архиепископу и кивком пригласила внутрь. Он кивнул. Лицо его побледнело ещё больше. На лбу показались капельки пота. Но, тем не менее, он решительно шагнул вперед. Девушка вошла вслед за ним. Дождавшись, когда оба исчезнут в проходе, настоятельница, снова привела в действие механизм, закрывая вход от постороннего взгляда. Едва книжная полка встала на место, как настоятельница опустилась на колени и начала креститься.
Архиепископ и девушка оказались в маленьком помещении. Стены и полукруглый свод были из камня. У противоположной стены стоял деревянный табурет. На нём лежала миска с куском чёрного хлеба и стакан воды. Рядом с тумбой стояла грубо сколоченная деревянная кровать. В изголовье кровати горели несколько свечей. Кровать была устлана белоснежными простынями, на которых. лежала древняя старуха. Она была одета в ночную рубашку светлого цвета. Из-под рубашки торчали иссохшие ступни. Длинные, белоснежные волосы, двумя рядами были уложены вдоль тела. Руки лежали на груди. Лицо было изрезано глубокими морщинами. И лишь глаза старухи отражали загадочный свет. При виде вошедших, старуха подняла правую руку и прошептала: - Сергий.
Архиепископ поспешно бросился вперёд. Встав подле кровати на колени, он прижался губами к иссохшей руке старухи.
- Я пришёл, узнав, что ты позвала меня, - прошептал епископ. Он отпустил руку, но не вставал с колен. - За 40 лет ты впервые позвала меня. Я уже не надеялся увидеть тебя.
- Она. причина, - старуха медленно подняла руку и указала на девушку, которая не мигая смотрела в её сторону. - Посмотри, Сергий, - прошептала старуха. Архиепископ сразу повернул голову в сторону девушки.
- Олеся. она корень нашего рода. На ней. печать. божья. Она. сильнее и мудрее. меня. Сергий. Помогай. ей, оберегай
Старуха поманила рукой Олесю. Та подошла к ней без тени страха и опустилась на колени с другой стороны кровати. Старуха повернула голову в её сторону и едва слышно спросила:
- Ты. ты ведь знаешь, когда я умру?
Олеся молча кивнула.
- Сегодня?
Олеся отрицательно покачала головой.
- Завтра?
Олеся кивнула.
- Значит, завтра, - старуха с невыразимой нежностью посмотрела на Олесю и так же тихо, едва шевеля губами, спросила: - Ты знаешь, где он? Олеся снова кивнула. - Сможешь его. найти? Чуть помедлив, Олеся снова кивнула.
- Помоги ему. помоги - умоляюще прошептала старуха, без тебя. он погибнет.
- Смогу ли я? - Олеся впервые произнесла слова. Она говорила так же тихо, как и старуха.
- Не знаю, сможешь ли? Но помощь ему нужна. я чувствую это. укажи место, Сергий поможет тебе.
Олеся снова молча кивнула. Старуха опять повернула голову в сторону архиепископа.
- Делай все, как скажет Олеся. Она. знает. больше тебя. Завтра. завтра. она и. он. останутся единственными из рода. Мандрыги. Архиепископ склонил голову перед старухой.
- Всё будет так, как ты скажешь. Я буду оберегать Олесю. Буду помогать во всём. Я сделаю всё, чтобы она не сказала. Клянусь своей душой.
- Душа, - прошептала старуха, берегите её. Она властвует. над нашим жалким телом. Душа дана нам. господом. В ней есть силы. противостоять злу. Но что - то мешает, мешает. Зло способно. овладевать нашим. телом. Но прежде… оно должно овладеть нашей душой. Иначе, как… зло может повелевать телом? Но если душа дана нам господом, то почему зло. овладевает им? Что-то не так. не так. никто не знает, где истина. никто не знает. - старуха закрыла глаза и замолчала. Архиепископ устремил обеспокоенный взгляд на старуху, потом перевёл его на Олесю. Та очень странно смотрела на старуху, словно чего-то ожидала. Архиепископ дотронулся до руки старухи. Старуха вздрогнула. Она не открывая глаз, начала бормотать:
- Пятью пять. слева на пять. ещё на пять. ещё раз на пять. направо на пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. спустись на пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. где сын сидит. направо на пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. где мать стоит. направо на пять. ещё на пять. ещё раз на пять. где ангел летит. вниз на пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. где гроб стоит. прямо пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. где распятие висит. там и ответ лежит.
Архиепископ вначале непонимающе прислушивался к бормотанию старухи, потом торопливо вытащил из кармана маленький блокнот и карандаш, и начал торопливо записывать. Старуха, вновь начала повторять.
- Пятью пять. слева на пять. ещё на пять. ещё раз на пять. направо на пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. спустись на пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. где сын сидит. направо на пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. где мать стоит. направо на пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. где ангел летит. вниз на пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. где гроб стоит. прямо пять. ещё раз пять. ещё раз на пять. где распятие висит. там и ответ лежит.
Архиепископ какое-то время записывал слова старухи, а потом. убедившись, что она повторяет одни и те же слова, поднялся с колен и сунул исписанный блокнот в карман. Старуха больше не открывала глаза и, не переставая, бормотала одни и те же слова. Архиепископ некоторое время выжидал, а потом посмотрел на Олесю. Увидев его взгляд, девушка молча кивнула. Оба одновременно поднялись и направились к двери.
Глава 10
Растерянность владела Боудом лишь короткое время. Оно ушло, уступив место глубокой задумчивости. Положение, в котором оказалось управление, казалось практически безнадёжным. "Но если они не смогут противостоять надвигающему злу, то, что говорить об остальных людях. В ожидавшей их участи не приходилось сомневаться. Одно из двух: или они канут в вечность, или превратятся в такие же злобные создания, которые их окружают. Следовало найти выход. Немедленно. Безвыходных ситуаций не бывает", - думал Боуд, направляясь в часовню к отцу Джонатану. "Я должен найти решение. Иначе всему конец. Для начала следует понять, что происходит? Почему это происходит? И как воспрепятствовать происходящему ужасу?"
Погружённый в эти тяжёлые мысли, Боуд вошёл в часовню. Отец Джонатан находился в часовне, дверь которой была отворена. Он стоял на коленях перед телом святого Генриха и беззвучно молился. Боуд молча встал у дверей часовни. Он знал, о чём молится отец Джонатан. Но молитвы. они вряд ли могли помочь… следовало действовать. Боуд не мешал отцу Джонатану. Он лишь молча наблюдал за ним.
В то же самое время Эмброн лежал на кровати, заложив руки за голову. Глаза у него были полуоткрыты. Лицо выдавало серьёзную обеспокоенность. Время от времени он поворачивал голову и смотрел в сторону душа, откуда доносился шум воды. Казалось, он о чём-то размышляет. Потом он неожиданно насторожился и медленно повернул голову, устремляя немигающий взгляд на лампочку, висевшую над дверью. Лампочка замигала красным цветом. И в комнате, и в ушах. раздался голос начальника центра управления:
- Всем сотрудникам управления запрещается покидать здание до особого распоряжения. Повторяю, запрещается покидать центр до особого распоряжения!
Едва голос стих, как Эмброн вскочил с постели. Он короткое время раздумывал, потом направился к двери душа. Оттуда по-прежнему доносился шум воды. Эмброн отошёл на несколько шагов назад и устремил на дверь пристальный взгляд. В его глазах начало появляться сияние. Дверь душа отворилась. Обнажённая Кинсли вышла из душа. Глаза её были широко раскрыты и смотрели куда - то в сторону. Ступая мокрыми ногами по полу, она подошла к Эмброну. Из уст Эмброна раздался глухой шёпот:
- Одевайся, Меган!
Кинсли безропотно подчинилась. Едва она оделась, как снова подошла к Эмброну. Эмброн медленно положил свою руку на голову Кинсли и издал завораживающий шёпот:
- Иди, Меган! Иди.
Кинсли молча миновала Эмброна и вышла из комнаты.
Отец Джонатан закончил молиться. Он поднялся с колен и вышел из часовни. Он лишь мельком взглянул на Боуда. Он сел за стол, за которым имел обыкновение сидеть и пододвинул поближе к себе книгу. Боуд не выдержал и с упрёком заметил:
- Джонатан, ты уже сотни раз читал эту книгу. Не понимаю, что нового ты там ищешь?
- Я ищу душевное спокойствие, близость со святым Генрихом, а не ответы, - не глядя на него, ответил отец Джонатан.
- Ты всё ещё надеешься на его помощь? - в голосе Боуда послышалось грустная ирония.
- Именно благодаря святому Генриху. мы оказались здесь. Не забывай об этом, Джеймс.
- Я не забываю, Джонатан. Я ищу выход. Пытаюсь ответить на вопросы. И. -Боуд запнулся, услышав шум открывающегося прохода. Отец Джонатан так же поднял удивлённый взгляд на проход, не понимая, кто бы это мог быть.
- Кинсли? - удивлённо воскликнул Боуд, увидев вошедшего человека. - Почему вы здесь? И кто вообще показал вам это место?
Кинсли не отвечая, прошла к открытой дверце часовни и остановилась. Глаза её по-прежнему были широко раскрыты. Немигающий взгляд был направлен на тело святого Генриха.
- Почему вы не отвечаете, агент? - начал было возмущённо выговаривать Боуд, но отец Джонатан остановил его жестом руки.
- Разве ты не видишь, она не в себе, - шёпотом произнёс он, поднимаясь с места. Отец Джонатан подошёл к Боуду и снова прошептал:
- Не мешай ей. У меня такое чувство, что она пришла неспроста!
Боуд лишь кивнул в ответ головой и тут же устремил пристальный и напряжённый взгляд на Кинсли. Кинсли некоторое время молчала, а затем неожиданно громко произнесла одно слово:
- Письмена!
Боуд и отец Джонатан вздрогнули, услышав её голос.
- Что письмена? - стараясь говорить, как можно осторожней, спросил Боуд.
- Вы никогда не прочтёте эти письмена, - Кинсли говорила громко и без запинки. Разговаривая, она не оборачивалась. Её взгляд всё так же был направлен на тело святого Генриха.
- Почему? Ты знаешь ответ? - замирая от охватившего его волнения, спросил
Боуд.
- Да! Эти письмена - заклинание.
Боуд и отец Джонатан снова вздрогнули, услышав эти слова. Они переглянулись между собой, в это время снова раздался голос Кинсли:
- Заклинание имеет страшную силу. Его начертил один из пяти архангелов дьявола. Адвихестамас!
Эти слова заставили и отца Джонатана и Боуда опуститься на колени. Они, вовсе глаза смотрели на Кинсли и понимали, что её устами говорит некто недоступный их пониманию. Оба были охвачены благоговейным трепетом.
- Вы не увидите зло, пока не снимите заклинание!
- Как нам это сделать? - вырвалось у Боуда.
- Святой Генрих поможет вам! - раздалось в ответ.
- Святой Генрих? - одновременно вскричали Боуд и отец Джонатан.
В ответ Кинсли издала завораживающий душу шёпот, от которого у обоих прошёл холодок по всему телу.
- Смотрите, слушайте и запоминайте!
Кинсли вошла в часовню. Через мгновение она вышла оттуда, держа в руках две горящие свечи. Затем она закрыла дверь часовни. После того, как дверь часовни закрылась, Кинсли подняла горящие свечи и начала что - то непонятное бормотать. В каждой руке у неё была горящая свеча. Свечи описывали непонятные и странные круги над головой Кинсли. Затем она внезапно перестала бормотать и, приблизившись вплотную к двери часовни, начала двумя руками одновременно, что-то писать. Она писала обратной стороной свечи; огонь по-прежнему ярко горел. Воск оставлял на двери непонятные знаки. Это продолжалось довольно долго. Кинсли исписала всю дверь. Когда она закончила писать, в руках у неё оставались лишь тлеющие фитили свечей.
- Помоги им, святой Генрих! - внезапно воззвала Кинсли и одновременно приложила тлеющие фитили к двери. Огонь погас. Кинсли молча повернулась и вышла из часовни. Боуд проводил Кинсли молчаливым взглядом. Он не знал, что и думать. В момент, когда проход за Кинсли закрылся, Боуд услышал трепетный шёпот отца Джонатана:
- Джеймс, смотри.
Боуд в который раз вздрогнул и немедленно обратил взгляд на дверь часовни, куда заворожено смотрел отец Джонатан. Огонь, погасший вначале, снова возник. Вначале загорелся самый верхний знак. Вслед за ним начали по очереди вспыхивать остальные. Вскоре все исписанные знаки горели. Оба, не отрываясь, смотрели на это чудо. Это продолжалось несколько мгновений. Затем огонь начал отступать к середине надписей. Появился маленький круг. И в центре этого круга начали появляться одна горящая латинская буква за другой. Боуд ничего не понимал в новой надписи, но отец Джонатан, сложил руки и с той же непередаваемой благоговейностью, начал читать:
- Я никогда не покидал вас! Я рядом с вами! Зло скоро уйдёт! Сейчас пришли лишь самые слабые. Но помните, у вас осталось мало времени. Зло вернется, и обрушиться на вас всем своим могуществом. Вы. войско божье. И зло не успокоится, пока не уничтожит вас. Вы забыли мой наказ. Найдите ответ на сказанные мне слова святого младенца: "Да воздастся каждому сыну, равно тому, что воздал он отцу своему!". Именно в них ваше спасение. Найдите Сергия, у него в руках находится ключ к разгадке.
Круг исчез. Огонь начал медленно потухать, а вслед за ним начали исчезать надписи. Спустя несколько минут дверь часовни уже не отличалась от своего обычного вида. Боуд пытался стряхнуть с себя наваждение, вызванное этим зрелищем. Он не до конца ясно понимал, видел ли он всё это на самом деле, или же. всё это не что иное, как плод больной фантазии. Боуд посмотрел на отца Джонатана. Тот, сложив руки, усердно молился. Боуду не оставалось ничего другого, как покинуть часовню.
По дороге в свой кабинет он непрерывно думал обо всём, что случилось, и пытался понять, как ему относится к этому. Его размышления были прерваны Метсон. Она с глубоко взволнованным видом встретила Боуда у дверей кабинета.
- Спутники обнаружили до двухсот объектов первого уровня и порядка сорока- второго. Все они, располагаются в непосредственной близости от управления. Боуд не смог сдержать облегчённой улыбки, услышав эти слова.
- Объявляй общую тревогу! - коротко приказал Боуд.
Кинсли выбежала из душа, обёрнутая в полотенце, едва услышала сигнал тревоги. Она с недоумением и удивлением уставилась на одетого и готового к выходу Эмброна, который почему-то улыбался ей.
- Как ты успеваешь сделать всё так быстро, словно. словно чувствуешь, что должно произойти? - с нескрываемым удивлением спросила у него Кинсли. Эмброн в ответ пожал по обыкновению плечами.
- Что с тобой говорить. всё равно ничего не поймёшь. Повернись. не видишь, мне надо одеться. Мозгов бы тебе побольше. вместо мускулов. обо всём говорить надо этому болвану. и не смотри, - искоса наблюдая за ним, внушительно добавила Кинсли, сбрасывая с себя полотенце и хватая комбинезон.
Глава 11
Зеброхвостая игуана застыла на месте. Ластообразные лапы игуаны упирались в песок, а голова была вытянута вперёд. Игуана к чему- то принюхивалась, осматривая лежащее перед ней пустынное пространство. Затем она подняла голову. Солнце начали заволакивать идущие с востока тучи. Вскоре солнце совсем скрылось из вида. Вслед за этим хлынул настоящий тропический ливень. Игуана всё это время не двигалась с места. Затем она снова начала к чему-то принюхиваться. Ещё мгновение, и она рванулась с места и побежала, сливаясь с окружающей средой. Мёртвое пространство мгновенно ожило. Раздались громкие звуки. Вначале из-под земли появился вертолёт. За ним, один за другим, начали появляться десятки белых джипов.
Джипы сразу развернулись и помчались в западном направлении. Вертолёт короткое время висел в воздухе, а потом, полетел вдогонку за джипами. Савьера стоял в проходе между двумя пилотами и внимательно наблюдал за движением джипов. Ему приходилось напрягать зрение из - за сильного дождя, который резко ухудшал видимость. Впереди начали сверкать молнии.
- Смотрите, капитан, - неожиданно раздался голос второго пилота. Он указывал куда- то вправо. Савьера проследил за движением его руки. Из - за небольшой возвышенности появились несколько десятков существ в оборванных одеждах. Они с непостижимой быстротой приближались к джипам.
- Отсеките их! - закричал Савьера. - Они не должны добраться до машин!
Сразу после этого вертолёт взял немного правее и открыл ураганный огонь. Джипы, словно по команде, свернули налево, открывая "Громиле" больший простор для атаки. Но, несмотря на этот манёвр, многим существам удалось добраться до джипов. Савьера видел, как несколько из них были буквально облеплены телами.
- Чёрт с ними других не подпускайте! - снова закричал Савьера видя, что существ с каждым мгновением становится всё больше и больше. Вертолёт спустился ниже и повёл безостановочный огонь. Савьера видел, как один за другим существа падали, словно подкошенные. Ураганный огонь с вертолёта не прекращался ни на одно мгновение. Вскоре Савьера с радостью заметил, что им удалось отсечь основную группу. Существа остановились, а затем. развернулись и куда-то побежали.
- Постарайтесь помочь нашим, - громко крикнул Савьера пилотам, - этих нагоним позже..
Вертолёт прибавил скорость. Он пролетел над колонной джипов, которые по-прежнему неслись с огромной скоростью по пустыне. Развернулся носом к машинам и открыл редкий точечный огонь по прилипшим к автомобилям существам.
- Крест-99… как справляетесь? - запросил информацию Савьера
Эмброн и Кинсли замыкали колонну джипов. На их джипе висело не меньше семи существ. Трое лежали на капоте. Двое на крыше. И двое пытались выбить заднее стекло автомобиля.