Я с ужасом смотрела на своих соотечественников и понимала, что попала в лапы к самой настоящей русской мафии, которая орудует за рубежом. Точно такие же отморозки, как и в России, кооперируются и нападают на своих же соотечественников уже за пределами нашей родины.
– Ребята, что-то вы не по понятиям живете, – попыталась достучаться я до здравого смысла сидящих передо мной мужчин. – Вы что у убогих деньги-то забираете?
– А где ты нашла убогих?
– Ведь люди в этих клиниках лежат не потому, что они с жиру бесятся, а потому, что выхода у них нет, здоровье окончательно подорвано. Вы бы еще в дом инвалидов с оружием пришли.
– Только не сравнивай дом инвалидов с частной элитной клиникой. Пургу не гони, красотка.
– А в чем разница? Если так разобраться, то я тоже инвалид. И два года я восстанавливалась только по той причине, что на пожаре пострадала. Мне сейчас деньги самой нужны, потому что работать больше нельзя, а жить и поправлять дальше изрядно пошатнувшееся здоровье нужно.
– Да ладно, – злобно усмехнулся Марат. – Можно подумать, ты из своего кармана за лечение платила! Ты молодая слишком, чтобы иметь такие деньги. Ты там, в Москве, по ходу, на Рублевке живешь? Папа какой-нибудь банкир, денег хоть задницей ешь?
– За свое лечение платила я сама. Нет у меня ни родителей, ни родственников, богатых мужей и любовников тоже нет. Одна я совсем, и надеяться я в этой жизни могу только на себя. А еще мне всегда казалось, что соотечественники друг другу руку помощи протягивать за рубежом должны, а не отнимать последнее. – Я все-таки надеялась, что у бандитов, напавших на меня, осталась хоть капля совести. – Ребята, вы бы лучше орудовали в тех местах, куда съезжаются самые богатые россияне покататься на лыжах, попить дорогое вино, потанцевать и ложками поесть черной икры.
– Ты нас что, стыдить вздумала? Что-то по тебе не видно, что ты убогая, а то, что ты там где-то обгорела, – твои личные проблемы. Мы даже не будем спрашивать тебя, сколько денег ты потратила на свое лечение. – Марат вновь подскочил ко мне и приставил пистолет к моему уху. – Ты держишь деньги в швейцарском банке? Говори, сука, а то стрелять буду.
– Да, – глухо ответила я.
– Сколько у тебя на счету?
– У меня на счету немного. Я все потратила на лечение.
– Сколько? Если соврешь, получишь пулю в висок.
– На моем счету сто тысяч евро, – прошептала я и получила сильный удар по голове.
…Я очнулась и с ужасом поняла, что нахожусь не в отеле, а в каком-то незнакомом помещении. Позже я узнала, что из отеля меня в бессознательном состоянии вынесли в большом чемодане. Выследившие меня отморозки зарегистрировались в этом же отеле в качестве постояльцев. Меня держали в комнате со стальными решетками на окнах и не выпускали на воздух. Мое самочувствие резко ухудшилось, и даже стало казаться, что я начала быстро стареть.
Осознав, что эти выродки не шутят, я решила, что здоровье и жизнь важнее денег, и назвала им точную сумму, лежащую на моем счету. А на моем счету лежало ровно два с половиной миллиона евро. Это все мои оставшиеся сбережения. Других не было.
Глядя на то, как эти типы спорят, каким способом лучше снять деньги, я терла затылок и стонала от дикой головной боли.
– Марат, вот это удача! Не думали и не гадали, что к нам в руки приплывет такая добыча, – потирал ладони Костик. – Два с половиной миллиона евро! Громадная сумма! Может, мы возьмем у нее кредитную карточку и снимем деньги? Это же очень удобно, и доступ к счету открыт в любое время суток. Банкоматов полно. Правда, дорогостоящее это мероприятие. При получении денег в банкомате берутся комиссионные.
– И сколько мы так будем эти деньги снимать?! – не соглашался другой. – Ты что, не знаешь, что есть ограничение на снятие определенной суммы в течение суток? Да мы с ума сойдем такую сумму снимать! Попадемся, и всё тут!
– Я предлагаю снять деньги со счета прямо в банковской кассе.
– Да ты что? В банковской кассе снимать деньги очень опасно. Нас эта баба сразу выставит. Нас же с ней в банк никто не пустит. А если она пройдет в банк одна, то тут же начнет визжать и звать полицию. Тогда нас всех накроют.
– А может, получить деньги дорожными чеками? Чеки можно получить в разной валюте по самому выгодному обменному курсу, да и всего один процент комиссионных.
– А ты уверен, что она и тут нас не подставит?
– Все это лажа, – заявил Марат. – Мы получим деньги банковскими переводами. Девка переведет деньги со своего счета на наш. Это быстро, недорого и удобно.
Произнеся это, Марат вновь достал пистолет и молниеносно всадил в голову своих приятелей по пуле. Это было сделано настолько профессионально и быстро, что никто из мужчин не успел ни закричать, ни хоть как-то попытаться спасти жизнь. Увидев три окровавленных трупа на полу, я перевела взгляд, полный ужаса, на Марата.
– Не бойся, – подмигнул мне Марат. – С тобой я ничего не сделаю. Ты нужна мне, чтобы снять деньги. Так что не трясись от страха, ты мне еще пригодишься. – Марат сунул пистолет в карман и показал на мертвых мужчин: – Ты думаешь, это мои друзья? Нет. Сама посуди, зачем мне эти трое, если у меня будут два с половиной миллиона евро?! Я же не дурак, чтобы с ними делиться. А это так, прилипалы, прилипли ко мне, чтобы кого-нибудь на деньги развести. Так, по мелочам и отрабатывали. По мелочам и делились. А по-крупному я с ними делиться не хочу. Я сам себе хозяин!
Глава 10
Все, что происходило дальше, было словно в тумане. Марат привязал меня к стулу и, как только стемнело, перетаскал тела своих дружков во двор и бросил в колодец. Когда все было сделано, он отвязал меня от стула и повел на летнюю кухню.
– Послушай, давай моих ребят помянем. Пожелаем им, чтоб земля была для них пухом. Может быть, я и сволочь последняя, что так с ними поступил, но это деньги. Тем более, на кону стоит слишком большая сумма. Если бы я этого не сделал, то уверен, что это сделал бы кто-то из них, и я бы тоже уже лежал в колодце, – словно оправдывался Марат. Он поставил на стол бутылку водки и какую-то нехитрую закуску. – Соскучилась, наверное, по русской водке? Почти два года в больнице отбарабанила и вкус-то ее уже забыла?
– Я водку вообще никогда не пила.
Я испуганно смотрела на Марата и вспоминала, что в последний раз пила шампанское вместе со Степаном на озере, находящемся на территории клиники. С тех пор я ни разу не употребляла алкоголь и не испытывала по этому поводу ни малейшего сожаления. Но когда Марат все же налил мне рюмку, я выпила не задумываясь и закусила соленым огурцом. Мне было страшно. Я попала в ситуацию, в которую даже теоретически трудно попасть. Никогда не думала, что бандитизм процветает не только в России, но и далеко за ее пределами. Например, в такой благополучной стране, как Швейцария. Отечественные отморозки добрались даже сюда.
– Послушай, а ты мажорка, что ли?
– В смысле?
– В смысле у тебя предки, наверное, жуть какие крутые? Ты относишься к "золотой молодежи"?
– Мои родители умерли.
– Но наследство-то они тебе оставили? На что шикуешь?
– Какое наследство? Они жили достаточно скромно и сами еле сводили концы с концами. Я не шикую, а поправляю свое здоровье. Шикуют те, кто из одного ресторана в другой шныряют и каждый день машины меняют. А я восстанавливаю здоровье. Неужели ты разницы не понимаешь?
– Тогда откуда у тебя такие бабки? Два года лечиться в такой клинике, еще и на счету иметь два с половиной миллиона евриков! Мужика, наверное, охренительного зацепила? Неужели в наше время мужики так на баб тратятся?
– Это мои честно заработанные деньги. Я в России заработала.
– Это что ж у тебя за бизнес такой был, что ты заработала такие бабки?! Даже под самым крутым мужиком таких денег никогда не заработаешь.
– Я руководила очень крупной компанией.
Марат рассмеялся и чуть было не упал со стула.
– Подруга, тебе лет-то сколько? Двадцать с копейками?
– Мне двадцать пятый год.
– И что, в такие годы можно управлять крупной компанией без богатых предков, связей и спонсоров?
– Можно.
– Ага, так я тебе и поверил! Значит, не хочешь говорить, откуда на твой счет денежки капают?
– Я тебе все сказала.
Я быстро опьянела, ведь мой организм был сильно ослаблен, и на всякий случай провела ладонью по своему лицу и взволнованно спросила:
– У тебя есть зеркало?
– Зачем?
– Если я спросила, значит, оно мне нужно.
Марат показал на небольшое зеркало, висящее над умывальником, и вновь разлил водку по рюмкам. Я подошла к зеркалу и стала внимательно всматриваться в свое отражение. Убедившись, что на лице нет никаких повреждений и неожиданно выступивших морщин, появления которых я боялась больше всего на свете, я вновь села на место и облегченно вздохнула.
– Ну как, все в порядке?
– Пока да.
– Послушай, а ты и вправду на пожаре обгорела?
– Правда.
Марат внимательно на меня посмотрел и одобрительно кивнул:
– А тебя нормально подлатали. Выглядишь ты просто потрясно. Так и не скажешь, что ты в огне горела. Только вот откуда у тебя деньги, ты мне не хочешь признаться.
– А тебе зачем столько денег? – устало спросила я.
– Как это "зачем"? – оживился Марат. – Ты спрашиваешь меня, зачем мне два с половиной миллиона?
– Спрашиваю. Мне эти деньги нужны для поддержания здоровья, а тебе зачем?
– Да я дерну из Швейцарии в другую страну. Куплю себе новые документы и заживу припеваючи. С такими деньгами можно смело новую жизнь начинать.
– И какова в твоем понимании новая жизнь?
– Кафе какое-нибудь себе куплю или придорожный ресторанчик. Хватит всякой ерундой заниматься. Может быть, даже женюсь. Одним словом, по-правильному заживу. Мне уже самому надоело гоп-стопом заниматься. Больших денег заработать не получилось. Ты первая клиентка, которая к нам в руки с такими деньгами приплыла.
– А со мной что будет? – выдохнула я и опустила глаза. – После того, как мы снимем деньги, ты меня тоже в колодец отправишь следом за своими друзьями?
– Я же сказал тебе, что никакие они мне не друзья! – Марат так сильно ударил кулаком по столу, что я вздрогнула и пожалела, что задала вопрос. – Мы просто с ними промышляли и пытались заработать себе на нормальную жизнь. В нашей среде друзей не бывает. А насчет тебя… Нужно хорошенько подумать. Все зависит от того, как ты будешь себя вести. Если станешь хорошей девочкой, то я подарю тебе жизнь. Сегодня мы с тобой здесь переночуем, а завтра пойдет снимать деньги в банке. Нужно сделать все как можно быстрее и в спешном порядке дергать из страны.
Выпив очередную рюмку водки, Марат посмотрел на меня уже совершенно другим взглядом. Точно таким, как смотрят похотливые мужчины, которым хочется удовлетворить свои животные инстинкты.
– Послушай, а может, мы с тобой что-нибудь придумаем? Ты как в плане немного расслабиться и заняться сексом? – прищурился он.
– Мне нельзя.
– С чего бы это?
– С того, что у меня недавно была операция. Мне противопоказаны любые нагрузки.
– Да какие, к черту, нагрузки? Нагрузки должны быть у меня. А тебе-то что? Лежи, расслабься и получай удовольствие. Ты там в своей больнице за два года, наверное, ни разу никому не дала? Зацементировалось уже всё?
В тот момент, когда Марат стал ко мне приближаться, я подскочила со своего места и начала медленно отходить назад.
– Я тебя умоляю, не надо! Мне действительно нельзя. Я же после операции. Организм слишком ослабленный. Самочувствие ниже плинтуса.
– Представь, что я твой лечащий врач, и я говорю, что тебе можно. Я назначаю тебе лечение сексом. Организм необходимо встряхнуть.
– Если в тебе осталось хоть что-нибудь человеческое, то одумайся. Не стоит издеваться над больной женщиной.
– Послушай, ты что, дура? Ты что несешь? Кто здесь собрался над тобой издеваться?! Я всего лишь хочу сделать тебе и себе приятное. Поэтому, если ты хочешь, чтобы я не бил тебя по твоей прооперированной голове, лучше уступи, дай по-хорошему, расслабься и сама получи удовольствие.
Мне уже было некуда отступать, я уперлась спиной в стену и выдавила жалкую улыбку:
– Хорошо. Тогда раздевайся. Покажи, что там у тебя есть и можно ли использовать это по назначению.
– Вот это уже другой разговор! Это мне нравится. Кстати, ты зря сомневаешься, что мой инструмент нельзя использовать. Его не только можно использовать, а даже нужно. Пользуйся моментом. А то оно и в самом деле без дела болтается… Вернее, не болтается, а уже стоит. – Марат спешно разделся. – Полная боевая готовность! Орудие к бою готово! – пьяным голосом сообщил он, усмехаясь. – Пойди сюда, я тебя не съем…
Я украдкой посмотрела на брошенный на спинку стула пиджак. Из кармана торчала рукоятка пистолета. Я пошла к Марату.
– Иди, сядь на стул… – не успела договорить я, как дверь в летнюю кухню открылась и на пороге появился незнакомый мужчина.
В этот момент меня обдало холодным потом, потому что я сразу узнала того самого Степана, с которым я лежала в больнице, встречалась у озера и кидала камешки в воду.
Марат повернулся к Степану и, слегка пошатываясь, спросил:
– Дядь, а тебя каким ветром сюда занесло?
– Как это "каким"? Мы же сегодня договорились с тобой встретиться в баре, а ты не пришел. Я тебя прождал…
– Ой, точно! Я же совсем забыл. Просто я тут давнюю подругу встретил. Мы столько не виделись. Решили хорошенько оторваться. Забыли обо всем на свете. Сам знаешь, в наши-то годы… Видишь, до сих пор одеться не могу. Девка шальная попалась. Затрахала в полном смысле этого слова.
Воспользовавшись тем, что Марат повернулся ко мне спиной, я бросилась к его пиджаку, достала пистолет, молниеносно сняла его с предохранителя, а затем несколько раз выстрелила ему в спину.
После того как Марат рухнул на пол, я навела прицел на Степана и твердо сказала:
– Не дергайся. Иначе будешь следующий.
Глава 11
– Надя? Ты, что ли? – Степан не мог прийти в себя от изумления.
– Надя, Надя… А ты Степа…
– Да, – кивнул Степан, непрерывно переводя полный ужаса взгляд с убитого Марата на пистолет в моей руке.
– Давно не виделись.
– Действительно, давно. Ты уже выписалась?
– Нет. Я еще в больнице лежу, – съязвила я.
– Действительно, глупый вопрос. Если ты здесь, значит, выписалась… А я хотел тебе позвонить.
– Зачем?
– Встретить после выписки.
– Спасибо. Меня уже встретили.
– Марат?
– И еще трое его дружбанов.
– Ты их знала раньше?
– А их не нужно знать. Они всегда найдут повод, чтобы познакомиться.
– Если честно, то я не понимаю, что здесь происходит.
– А тебе и не нужно. Почему этот подонок назвал тебя дядей?
– Потому, что этот подонок – мой племянник, – ответил Степан.
– Родственник, значит!
– Родственник.
– Плохо ты своего племянника воспитал. Человека из него так и не получилось.
– Я его не воспитывал. Его улица воспитала. Просто он очень рано лишился родителей, попал в дурную компанию, потом пристрастился к наркотикам… В общем, покатился по наклонной. Мы с ним редко виделись. Только несколько раз вот здесь, в Швейцарии… – растерянно говорил Степан.
– Лично на меня он произвел отвратительное впечатление.
– Надя, может быть, ты все-таки уберешь пистолет? Я-то тебе плохого ничего не сделаю.
– Не уверена.
– В чем?
– В том, что ты безопасен. Может, ты ничем не отличаешься от своего племянничка. Яблочко от яблони недалеко падает.
– Марат – яблоко не от моей яблони. – Степан бросился к Марату и попытался нащупать у него пульс.
– Я же сказала – не дергайся! Ты что, не понял, что я два раза не предупреждаю? Сейчас пулю схлопочешь!
– Надя, ты хоть понимаешь, что только что убила человека? У него нет пульса. Он мертв. Ему уже ничем не поможешь.
– Вот и хорошо.
– Что хорошего-то?
– Что ему уже ничем не поможешь. Жалко только, что ему не было больно так же, как мне.
Степан поднялся и направился ко мне.
– Отдай пистолет. Он тебе не нужен. Иначе ты наделаешь глупостей.
– Не двигайся! – скомандовала я и сняла пистолет с предохранителя. – Встань лицом к стене!
– Что?
– Что слышал! Встань к стене, я сказала! Руки за голову!
Поняв, что я настроена крайне решительно, Степан покорно повернулся лицом к стене. Я подошла к двери и бросила:
– Там, в колодце, еще три трупа.
– Это все ты?
– Нет, твой племянник. Он прикончил своих корешей ради призрачных денег.
В тот момент, когда я уже хотела выйти из дома, Степан попросил меня остановиться и тихо спросил:
– Ты сейчас куда?
– Какая тебе разница?
– Разница в том, что прямо на моих глазах ты убила моего единственного племянника. А я таких вещей не прощаю. Я хотел бы знать, за что ты его шлепнула.
– За то, что эта сволочь выслеживает людей, которые лечились в клинике, врывается в их жилище и требует денег, – с вызовом ответила я. – Уж тебе-то хорошо известно, как чувствует себя человек после операции. Ты же прекрасно знаешь, как тяжело восстановиться. А я пролежала в больнице почти два года. Я не то что жить боюсь, а даже дышать. И эта скотина била меня по голове и лицу! Я несколько раз теряла сознание! И это при моем-то слабом здоровье! В бессознательном состоянии он привез меня в этот дом и стал требовать, чтобы я сняла все деньги со своего счета в банке. Для него вообще нет ничего святого. Он прикончил своих дружков, мотивируя это тем, что не хочет с ними делиться. А еще он хотел как можно быстрее снять с кредитки мои деньги и дернуть из этой страны, только перед этим решил грохнуть меня как единственную свидетельницу и сбросить в колодец. – Я перевела дух и добавила: – Я и подумать не могла, что бывают такие отморозки, которые промышляют подобным. Следят за людьми, которые выписываются из клиники, и шантажируют их. Что-то я не замечала, чтобы у нас в России у больниц караулили, или у нас лечение не такое дорогое, как здесь? Я, между прочим, два года восстанавливала свой организм, боролась с болезнью, а эта сволочь била меня по голове! Не для того я так долго боролась за свою жизнь, чтобы так быстро с ней распрощаться.
Сама не знаю, что на меня нашло. Но я выстрелила в противоположный угол и, выпустив все патроны из обоймы, подошла к Степану и протянула ему пистолет:
– Держи.
Степан покачал головой, достал носовой платок и вытер пот со лба.
– Мне он ни к чему.
– Ты же сказал, чтобы я его тебе отдала!
– С патронами.
– Значит, он тебе не нужен?
– Сейчас нет. Из пистолета стреляла ты. Ты убила человека, и на нем твои отпечатки пальцев. Ты его здесь не оставляй. Очень серьезная улика. От таких вещей нужно избавляться.
– Выкинуть? – От моей былой уверенности не осталось и следа.
– Думаю, не помешает.
– Хорошо, выкину, – в замешательстве произнесла я.
Только в этот момент я осознала, что несколько минут назад застрелила человека. И пусть этот человек был подонком и подлецом, но ведь никто не давал мне права его убивать. Вообще-то за убийство мне грозит тюрьма… Я же только начала жить…