Вейдеманис опять не стал удивляться, хотя прекрасно знал, что Дронго никогда не обедает в полдень, так как вставал поздно и обычно не очень плотно завтракал, ограничиваясь чашкой чая и творогом с сыром. Он припарковал машину, и Дронго сразу оглянулся. Сразу две машины пытались найти место парковки рядом с ними. Он вышел из салона и медленно двинулся по улице. Вейдеманис следовал за ним. Они вошли в открытый подъезд пятиэтажного дома.
- За нами следят? - понял Эдгар. - Я видел машины, которые ехали за нами. И рядом с институтом тоже были "наблюдатели".
- Как мы и думали, - ответил Дронго. - Они не просто следят за нами. Тут задействованы большие силы.
- Из-за израильтян?
- Думаю, что все гораздо серьезнее. Должны быть другие причины, иначе они бы ограничились только наблюдением. Но они поменяли нам сестру Шовдыгова.
- Ты уверен? - Вейдеманиса было сложно удивить, но он удивился.
- Абсолютно. Во-первых, она использовала различные выражения, которые обычно не говорит любящая сестра даже заблудшего брата. "Ужасное варварское преступление", - сказала она. Затем дальше. Она ошиблась, когда вспомнила, что возлагала цветы на могилы погибших немцев. Эта женщина не могла жить в Австрии столько лет.
- Почему?
- Там было шестеро погибших. И она невольно себя выдала, рассказав, что возложила шесть роз на могилы погибших. Дело в том, что австрийцы всегда кладут на могилы нечетное число цветов, а вот живущие в России обычно покупают четное количество.
В подъезд вошел какой-то мужчина. Увидев двух незнакомцев, он что-то пробормотал и быстро вышел.
- Сейчас зайдет другой, - предположил Дронго.
И оказался прав. В подъезд вошла женщина лет сорока. Коротко стриженные волосы, темный брючный костюм, темные очки.
- Извините, кто из вас господин Морозов? - обратилась она к ним. - Он должен был ждать меня здесь. Это четырнадцатый дом?
- Да, - весело подтвердил Дронго и добавил: - Вы лучше подождите, он наверняка сейчас придет.
Вместе с Вейдеманисом они вышли из подъезда и направились к его автомобилю.
- Более чем обычный интерес, - заметил Эдгар, усаживаясь в машину.
- Поедем домой, - сказал Дронго.
Когда они подъезжали к его дому, он неожиданно предложил:
- Давай еще немного погуляем во дворе.
Вейдеманис улыбнулся. Он уже понял, что его друг начал свою собственную игру.
Интерлюдия
Богдановский садился в машину, когда его догнал Савченко. Было заметно, как он взволнован. Генерал чертыхнулся, но, верный своему твердому правилу никогда не разговаривать о служебных делах при посторонних, даже при своем водителе, вышел из машины.
- Опять какие-то накладки? - недовольно спросил он.
- Дронго поехал на встречу в институт, где работала сестра Шовдыгова, - пояснил взволнованный Савченко.
- Чего мы и ожидали. Надеюсь, вы успели послать туда нашего сотрудника? Мы еще вчера знали, что он поедет на эту встречу.
- Мы послали майора Рахимову, - сообщил полковник.
- Очень хорошая кандидатура, - кивнул Богдановский, - толковый профессионал. Они поговорили с Дронго?
- Да. Именно поэтому я к вам и прибежал.
- Что-то не так?
- Нам кажется, что она провалилась, - признался Савченко.
Богдановский нахмурился, подумал несколько секунд и предложил:
- Поднимемся ко мне.
Вдвоем они поднялись в кабинет. Генерал прошел к своему столу, Савченко продолжал стоять.
- Рассказывайте, - приказал Богдановский.
- Они встретились и поговорили. Рахимова выполнила наше поручение. Во время беседы сообщила, что погибший Ламиев был наркоманом. Мы особо предупредили ее, чтобы она не педалировали эту тему - Дронго достаточно опытный профессионал, чтобы все понять.
- Очень хорошо. Тогда в чем дело? Почему вы считаете, что она провалилась?
- Там произошла накладка, к которой мы были не готовы. Мы познакомили Рахимову с руководителем института. Предупредили директора о ее визите. Но не успели познакомить ее с тремя его заместителями. Вернее, с одним познакомили, с двумя остальными нет.
- Ну и что?
- Когда она выходила из здания института, туда входил один из этих заместителей. Они столкнулись в проходной и не поздоровались.
- Но почему провалилась? Всему можно найти разумное объяснение. Почему вообще Рахимова должна была его знать?
- Это заместитель директора, который работает там много лет, - скорбным голосом сообщил Савченко, - и Дронго никак не мог пройти мимо факта, что они не поздоровались, прошли мимо друг друга, как незнакомые люди. А потом… потом Дронго поговорил с Рахимовой и уехал с Вейдеманисом. По дороге предложил ему остановить машину. Они вошли в подъезд и несколько минут обсуждали этот случай. Мы ничего не могли сделать, хотя послали туда сразу двоих сотрудников.
- Так, - неприятным голосом произнес генерал, - садитесь, Савченко, у нас теперь будет долгий разговор.
Полковник опустился на стул.
- Как это могло произойти? - начал Богдановский. - Вы понимаете, что из-за вашей сотрудницы была сорвана важнейшая операция?
- Она не виновата, - попытался объяснить Савченко.
- А кто виноват? Кто будет отвечать за провал нашей операции? Если завтра придет Блехерман и Дронго сообщит ему о том, что мы подменили Шовдыгову? Тогда у любого профессионала появляется очень неприятный вопрос: почему мы это сделали? Чего мы боимся, если вся группа раскрыта, все преступники либо погибли, либо осуждены на длительные сроки? Какой секрет мы изо всех сил пытаемся скрыть? Вы понимаете, что именно происходит?
Савченко молчал, уже не пытаясь что-либо объяснить.
- Она должна была здороваться со всеми, кто проходил мимо нее! - уже не сдерживаясь, выкрикнул Богдановский.
- Это тоже было опасно. Неизвестный мог спросить, кто она такая и почему она с ним здоровается. В подобных случаях ошибку можно объяснить. По правилам конспирации…
- Хватит! - перебил его генерал. - Какие правила, если мы все провалили… Эту идиотку Рахимову нужно будет вообще отстранить от работы. Мы только недавно дали ей звание майора. Видимо, поспешили. Она обязана была все видеть и понимать.
- Произошла накладка не по ее вине, - пытался отстоять свою сотрудницу Савченко. - Такое случается в жизни каждого профессионала. Абсолютно непредвиденный случай. Никто ведь не предполагал, что она может столкнуться с незнакомыми заместителями именно в тот момент, когда там был Дронго.
- Вы уже рассказали обо всем Штейману?
- Мы ему позвонили. Сейчас он приедет.
- Что думаете делать?
- Проанализируем ситуацию. Попытаемся понять, как нам лучше действовать в подобных обстоятельствах.
- Нужно учитывать, что Дронго и его напарник уже все знают. Они поняли, что мы проявляем ненужный и повышенный интерес к их расследованию. Следующий вопрос, который задаст себе даже не очень умный человек: почему? Почему мы так нервничаем и держим их под своим особым контролем? Почему заменили сестру Шовдыгова на нашу сотрудницу? И чего мы так боимся?
- Возможно, нам нужно будет войти с ними в контакт и попытаться объяснить нашу позицию, - предложил Савченко.
- Может, вообще все им рассказать, и пусть передадут эту информацию Блехерману? Вы можете себе представить, что тогда произойдет? Я даже не говорю о всемирном скандале, который нанесет непоправимый ущерб нашей стране. Я спрашиваю вас: вы представляете, что именно с нами случится? Нас не просто отсюда выгонят, Савченко, будет принято решение о нашей ликвидации. Просто потому, что другого выхода нет и не может быть… - Генерал замолчал на пару минут, о чем-то размышляя, потом посмотрел на Савченко и задумчиво проговорил: - Может, этот вариант подойдет и нам…
Тот тоже посмотрел на генерала, и что-то мелькнуло в его взгляде. Это было не удивление, скорее возражение.
- Тогда предлагайте свой вариант, - разозлившись, строго произнес Богдановский, - чтобы остановить эту парочку. Может, сейчас они уже рассказывают Штаркману о том, что случилось в институте. Израильтяне тоже умеют просчитывать варианты. А младший брат Блехермана объяснит старшему, почему мы проявляем такой интерес. И что теперь нам делать?
- Мы подождем приезда Семена Абрамовича и постараемся найти выход из сложившейся ситуации, - ответил полковник.
- Он не волшебник, - отрезал генерал, - хотя и самый великий аналитик, которого я когда-либо знал. Может, действительно он сумеет подсказать нам выход, а может, не сумеет и тоже предложит пойти на кардинальные методы решения наших вопросов. Эта парочка часто ездит в одной машине, и можно одновременно убрать обоих.
- Это сразу вызовет большие подозрения, - предупредил Савченко, - в том числе и у израильтян. Они попытаются понять, почему так неожиданно погибли оба эксперта. В такие случайности обычно не верят. Могут потянуть за эту ниточку и постараться размотать весь клубок.
- Дурацкая ситуация, - зло бросил Богдановский. - Сотрудничать нельзя ни под каким видом, ликвидировать нельзя из-за опасения, что израильтяне поймут, делать вид, что ничего не произошло, тоже нельзя. И как нам тогда поступить?
- Предлагаю продолжить наблюдение и понять, что именно знают Дронго и Вейдеманис об этом расследовании. Следователь Поляков ничего не знал и не мог им ничего сообщить. В семье Ламиевых тоже ничего не знали. Они могли, конечно, сообщить, что Исмаил Ламиев не был убит при задержании, но мы уже передали Дронго информацию о том, что он был наркоманом. Учитывая наш прокол с Рахимовой, эта информация становится вдвойне ценной, так как он поймет, что ее сообщила не сестра Шовдыгова, а наша сотрудница.
- В любом поражении пытайтесь найти позитивные моменты, - вспомнил Богдановский, - так, кажется, нас учил Штейман.
- Во всяком случае, он уже знает, почему мы дали такое сообщение по погибшему Ламиеву. С этим больше не будет никаких вопросов.
- А по остальным позициям? Как вы объясните нашу повышенную заинтересованность в этом расследовании?
- Нашумевшее дело. К расследованию подключены иностранцы. Мы с самого начала взяли это параллельное расследование под свой контроль. Хотим установить возможные связи оставшихся террористов с зарубежными центрами, откуда поступают деньги и оружие. Здесь тоже все достаточно логично.
- У нас может быть своя логика, а у Дронго и Вейдеманиса своя. Вы знаете, что этот самый Дронго еще в ранней молодости работал с отрядом "голубых ангелов" - специальной группой экспертов ООН, которые занимались противодействиями международным преступным сообществам. И потом, он раскрыл столько различных преступлений, на его счету десятки и сотни преступников, которых он изобличил. Этот человек поймет и просчитает нашу игру гораздо быстрее всех остальных.
В этот момент секретарь по селектору доложила, что приехал Семен Абрамович Штейман.
- Пусть войдет, - разрешил генерал и, обращаясь к Савченко, предупредил: - Если Семен Абрамович решит, что у нас нет другого выхода, кроме ликвидации, я пойду на этот шаг. И пусть израильтяне сами домысливают все, что им хочется. Родина доверила мне охрану секретов моей страны, и я обязан действовать в интересах своей страны.
Савченко молчал. Он понимал, что генерал прав, но прекрасно осознавал и все последствия такого радикального решения. Уже не говоря о том, что он тоже был наслышан о Дронго и считал просто нерациональным устранять человека, сделавшего так много для его страны.
Глава шестая
Вейдеманис слушал своего напарника не перебивая. Когда тот закончил, он тихо спросил:
- Тебе не кажется, что это слишком авантюрный план?
- Безусловно. Но это тот случай, когда он может сработать. Все против всех. И все против одного. В данном случае - против двух. Против нас с тобой.
- Еще добавь Кружкова с супругой, - весело произнес Эдгар.
- Тогда получится три мушкетера и она, - рассмеялся Дронго. - Я думаю, что мы просто обязаны попробовать. Если разворошить пчелиный улей, пчелы вылетят и обязательно нападут на тебя. Они не станут ждать, пока ты окончательно разрушишь их дом.
- Плохая аналогия. Пчелы могут ужалить, даже убить. Но я спорить не буду, аналитик у нас ты, а я только исполнитель.
- Не будь таким скромным, ты мой напарник. Что бы делал Шерлок Холмс без доктора Ватсона? Или Ниро Вульф без Арчи Гудвина? Если начну перечислять, сколько раз ты мне помогал, собьюсь со счета.
- Обмен любезностями закончился, - хмыкнул Вейдеманис.
Они все еще стояли во дворе. Эдгар достал телефон и набрал номер Гилада Штаркмана:
- Добрый день, господин Штаркман, - начал он, - мой напарник хотел бы с вами побеседовать.
- Разумеется. Передайте ему трубку, - сказал Штаркман.
- Здравствуйте, - поздоровался Дронго, - думаю, что нам не стоит много говорить. Хочу сообщить, что я уже встретился с сестрой одного из наших друзей и собираюсь навестить семью другого. Когда вернусь, мы созвонимся.
- Все понял. Спасибо. До свидания.
Дронго вернул телефон Эдгару и весело спросил:
- Какова вероятность, что нас услышали?
- Сто процентов, - в тон ему ответил Вейдеманис, - даже если бы ты не узнал про замену. Не могу понять, на что рассчитывал Блехерман. Как могли не заметить его прибытия в Москву вместе со Штаркманом?
- Он понимал, что так может быть, - ответил Дронго. - Конечно, сегодняшний разговор тоже записали, поэтому теперь тебе нужно поехать на вокзал и купить нам два билета до Нальчика.
- Что я и собираюсь сделать, - кивнул Вейдеманис.
Дронго повернулся и пошел к дому, а Эдгар поспешил к своему автомобилю. Через полтора часа он позвонил и сообщил:
- "Тридцать четвертый" скорый поезд идет до Минеральных Вод. Есть вагон "люкс", но до Нальчика идет прицепной вагон с четырехместными купе.
- Зачем нам "люкс"? Мы ведь люди достаточно скромные и не можем безрассудно тратить деньги нашего клиента.
Эдгар услышал сарказм в голосе друга и улыбнулся.
- Я так и подумал, - ответил он. - Пришлось брать билеты в прицепной вагон до Нальчика. Повезло, что я сумел купить целое купе, чтобы нам не мешали отдыхать.
- Я не сомневался, что ты так и сделаешь.
Оба хорошо понимали друг друга.
- Поеду домой и соберу свои вещи, - добавил Вейдеманис.
- Когда у нас поезд?
- Через три с половиной часа. Поезд номер тридцать четыре. Отходит в двадцать один пятьдесят с Казанского вокзала.
- Значит, я приеду за полчаса до отправления, где-то в начале десятого.
- Не опаздывай, - посоветовал Эдгар.
Часы показывали девять вечера, когда Дронго появился на вокзале. Он еще успел купить газеты в киоске и обратить внимание на молодых людей, которые внимательно наблюдали за ним, сменяя друг друга. К поезду он подошел через десять минут. В руках у него был небольшой чемодан. Эдгар уже ждал, стоя у их вагона. Прежде чем подняться в вагон, он показал билеты проводнице и, пояснив, что они очень устали и хотели бы отдохнуть, попросил, чтобы им не мешали.
- Поэтому вы взяли все четыре места на двоих, - поняла проводница. - У нас так часто делают. Занимайте свои места и отдыхайте. Мы завтра будем ехать целый день. В Нальчик прибудем только послезавтра утром.
- Мы знаем, - кивнул Эдгар.
- Чаю хотите? Принесу, когда тронемся.
- Давайте, - ответил он.
Два друга прошли в купе и плотно закрыли дверь. Вейдеманис протянул расписание. До Нальчика поезд останавливался тридцать один раз. Самые большие остановки должны быть в Минеральных Водах и Ростове. Он показал пальцем на остановку в Воронеже в семь часов пятьдесят минут завтрашнего утра. Дронго утвердительно кивнул, подошел к дверям и резко открыл их.
В коридоре стоял уже знакомый ему молодой человек, который напряженно смотрел в их сторону. Увидев вышедшего Дронго, он поспешно отвернулся. На перроне вокзала тоже стояли двое незнакомцев, один из которых, полноватый мужчина лет сорока с несколько одутловатым лицом и узкими глазами, был, очевидно, старшим в этой компании.
- Даже не пытаются маскироваться, - заметил Дронго. - Хотя бы посадили какую-нибудь семью с маленькими детьми, чтобы не так бросалось в глаза.
- У них было не так много времени, - заметил Вейдеманис.
- Все равно есть правила профессионалов, - недовольно произнес Дронго.
- Может, они и посадили, - улыбнулся Эдгар, - просто мы об этом еще не знаем. Визуально вычислить всех "топтунов" достаточно сложно. Ты это знаешь не хуже меня.
Когда поезд тронулся, стоявший на перроне мужчина поспешно поднялся и вошел в соседний вагон.
- Может получиться так, что все наши соседи так или иначе следят за нашими перемещениями, - покачал головой Вейдеманис. - Помнишь смешной фильм Гайдая "На Дерибасовской хорошая погода"? Там в какой-то момент передают приказ генерала выйти из театра всем сотрудникам КГБ. И тогда встает половина зала, часть оркестрантов, и даже один из двух танцующих на сцене партнеров оставляет свою партнершу и выходит на задание. Смешно. Но, в общем, в каждой шутке есть доля шутки. Ты лучше меня знаешь, как работали твои коллеги в восьмидесятые годы.
- Знаю, - согласился Дронго. - Тогда было много добровольных "стукачей", с удовольствием писавших рапорты на своих коллег, соседей, сослуживцев. Особенно много было таких в творческих союзах. Каждый второй писал доносы на своих товарищей.
Тут в купе постучали: проводница принесла чай. Уточнила у пассажиров, что оба едут до Нальчика, забрала их билеты, попросила вернуть стаканы и вышла. Вейдеманис снова показал на расписание, и Дронго молча кивнул. В этот вечер они больше не разговаривали.
Утром, часов в девять, Эдгар взял полотенце и отправился в туалет. Пробыл он там около двух минут, а когда возвращался, в коридоре уже дежурил молодой человек, на которого они обратили внимание еще вчера. В полдень к ним снова постучала проводница, и Эдгар крикнул, что они спят. И только ближе к вечеру в Ростове он разрешил проводнице принести чай.
Она принесла два стакана и удивленно спросила, где второй пассажир.
- Он пошел в вагон-ресторан, - ответил Вейдеманис.
- Но я не видела, когда он проходил.
- Значит, он прошел, когда вы отвлеклись, - пояснил Эдгар.
Проводница вышла из купе, бормоча нечто невнятное.
"Неужели они успели заменить и проводницу?" - усмехнулся про себя Вейдеманис.
Уже через минуту по вагону забегали сразу несколько человек. Один без стука распахнул купе, заглядывая внутрь. Эдгар спокойно пил чай.
- Извините, - пробормотал настырный молодой человек, - я, кажется, ошибся.
- Ничего страшного, - улыбнулся Вейдеманис, - я тоже подумал, что вы ошиблись.
По вагону продолжали бегать уже трое мужчин, к которым добавилась какая-то женщина. Очевидно, Дронго был прав: на эту операцию было брошено достаточно много сотрудников. Эдгар продолжал пить чай и улыбаться. Дверь была полуоткрыта, и каждый, кто хотел, мог заглянуть в его купе и убедиться, что он сидит один. По всем соседним вагонам продолжали бегать сотрудники. Наконец поезд остановился, и в купе к Вейдеманису вошел тот самый полноватый мужчина сорока лет, которого они видели вчера на вокзале. Очевидно, он успел получить более конкретные инструкции.
- Добрый вечер, - строго произнес он. - Вы - Эдгар Вейдеманис?