- Если вы знаете, как меня зовут, то зачем спрашивать? - усмехнулся Эдгар. - Подозреваю, что вы хотели со мной познакомиться еще со вчерашнего вечера.
- Перестаньте шутить! - недовольно поморщился мужчина, усаживаясь напротив. - Лучше скажите, куда пропал ваш напарник.
- Кто вам сказал, что он пропал?
- Господин Вейдеманис, я не в настроении играть с вами в подобные игры. Вы все прекрасно понимаете. Где сошел ваш напарник? И где он сейчас находится?
- Я не совсем понимаю, о чем вы говорите… К тому же вы даже не представились…
- Полковник Вейдеманис, вы не ребенок! Извольте отвечать!
- Может, вы все-таки представитесь и сначала покажете документы? Хотя бы для порядка. Иначе я просто отказываюсь с вами разговаривать. Может, вы обычный вымогатель или поездной вор? - с удовольствием произнес Эдгар.
- Пожалуйста, - кивнул тот и достал удостоверение. - Подполковник Лопашов. А теперь будьте любезны отвечать на мои вопросы.
- Во-первых, застегните верхнюю пуговицу на рубашке, - посоветовал Вейдеманис, - когда разговариваете со старшим по званию. Вы подполковник ФСБ, а это всего лишь небольшая часть бывшего Комитета государственной безопасности, тогда как я был полковником Первого главного управления КГБ СССР и просто выше вас по званию. Во-вторых, успокойтесь и не дергайтесь. Мой напарник сошел с поезда достаточно давно. Еще утром. Плохо работаете, Лопашов. Вас здесь целая компания, а вы ничего не заметили. Если мы закрываемся в купе, это не значит, что мы обязательно будем спать. Нужно было наладить круглосуточное дежурство. А вы умудрились, имея столько сотрудников, не заметить, когда и где вышел мой товарищ. Это ваш промах. И в‑третьих, я не собираюсь вообще вам что-то говорить. Я не подозреваемый, не обвиняемый и даже не свидетель. На каком основании вы врываетесь во мне в купе и пытаетесь что-то узнать? Насколько я понимаю, ни мой напарник, ни я не сделали ничего противозаконного.
- Сделали! - возразил Лопашов. - Начали частное расследование, не имея на это прав, попытались получить секретную информацию, привлекли к этому расследованию иностранного гражданина, я имею в виду вашего напарника. И вошли в контакт с представителями израильских спецслужб. Достаточно, чтобы мы заинтересовались вашими персонами.
- Не убедили, - парировал Эдгар. - Я обычный пенсионер, а мой друг имеет право находиться в вашей стране и заниматься своими поисками для… журналистских расследований. Он собирается написать книгу о террористах. Или это тоже запрещено? А с израильтянами мы встречались как друзья. Не говоря уже о том, что пенсионер и иностранец не могли выдавать какую-либо секретную информацию зарубежным спецслужбам. Просто потому, что у нас нет к ней допуска.
- Не нужно паясничать, - устало проговорил Лопашов, - все гораздо серьезнее, чем вы думаете. Боюсь, что вы этого еще не поняли. Сказывается ваше долгое пребывание вне органов. Господин бывший полковник КГБ, вам придется поехать с нами. Выйдем на следующей станции. Надеюсь, вы не будете настаивать, чтобы я предъявил вам ордер?
- Не буду, - согласился Вейдеманис. - Но я был уверен, что ваша служба работает гораздо умнее и тоньше.
- Значит, мы вас разочаровали, - подвел итог Лопашов. - И все-таки, где вышел Дронго? Поймите, что речь может идти и о его безопасности.
- Не знаю, - упрямо ответил Эдгар. - Кажется, я спал и не успел заметить, на какой именно станции он сошел. Но разве это так важно? Вы же профессионал, подполковник, и должны понимать, что на той станции его уже нет. Или вы думаете, что он сидит на вокзале и ждет, когда вы там объявитесь? Даже если я вам сообщу станцию, что это вам даст? Он мог уехать в любом направлении.
- В таком случае я изменю свой вопрос. Куда направился ваш напарник?
- Это гораздо более интересный вопрос, - заметил, улыбнувшись, Вейдеманис, - но, боюсь, ответить на него не сможет никто, кроме самого Дронго.
Интерлюдия
На этот раз генерал даже не удивился. Он внешне спокойно выслушал сообщение Савченко. Взял ручку, словно собираясь что-то написать, осторожно положил ее обратно на стол и внимательно посмотрел на своего собеседника.
- Вам не кажется, полковник, что число допущенных ошибок в одной операции уже превысило обычную математическую погрешность? Это уже система, при которой вы всегда проигрываете.
Полковник молчал.
- Еще раз, и по порядку, - предложил Богдановский.
- Они взяли билеты в Нальчик, - снова заговорил Савченко. - Перед этим Вейдеманис позвонил Штаркману и сразу передал трубку своему напарнику. Дронго сообщил, что они встречались с сестрой Шовдыгова и теперь собираются отправиться к семье Захохова.
- Неужели называл фамилии?
- Ни одной фамилии. Только сообщил, что встречался с сестрой одного и едет к семье другого. Дронго вернулся домой, а Вейдеманис поехал на вокзал и купил билеты в Нальчик на "тридцать четвертый" скорый поезд. Выкупил все купе, чтобы им не мешали. Поезд отходил в девять пятьдесят по местному времени. Оба напарника минут за двадцать-тридцать до отхода поезда подошли к вагону и поднялись в свое купе. Мы успели взять два оставшихся билета в этом вагоне, и еще двое с подполковником Лопашовым ехали в соседнем вагоне. Утром Вейдеманису принесли чай, и наши сотрудники обратили внимание, что он в купе один. Были приняты меры по проверке всего состава, посмотрели в вагоне-ресторане. Лопашов позвонил и доложил, что Дронго, очевидно, нет в поезде. Было принято решение непосредственно выйти на его напарника и выяснить, где именно тот находится. Вейдеманис отказался вступать в контакт, и Лопашов принял решение ссадить его с поезда. Сейчас они в нашем региональном управлении в Ростове.
- Ночью, конечно, ваши сотрудники не дежурили? - уже без гнева спросил генерал.
- Они проверяли коридор, но рядом не находились, это могло вызвать подозрение обоих напарников. Все-таки Дронго - один из лучших аналитиков, а его напарник - бывший сотрудник Первого управления, который знает лучше всех систему организованного наблюдения.
- Значит, наблюдение ночью не организовали, - повторил Богдановский. - Вам не кажется, что за подобные системные сбои наказывать нужно не Лопашова, а лично вас?
Савченко промолчал.
- И меня, - неожиданно добавил генерал. - Меня - в первую очередь, за организацию подобной операции. Мы наверняка не рассчитали свои силы. Бывший сотрудник военной разведки Израиля Штаркман, бывший сотрудник ПГУ КГБ СССР Вейдеманис и один из лучших аналитиков мира против наших сотрудников. Хорошо подготовленных, дисциплинированных, организованных, но обычных людей со средним уровнем интеллекта. Можно было предположить, что все так и произойдет. Признаемся, что они нас здорово переиграли. С сестрой Шовдыгова мы ошиблись, и Дронго сыграл в свою игру. Этот разговор по открытой линии со Штаркманом был обычной уловкой, как и поездка Вейдеманиса на вокзал и покупка билетов. Все для того, чтобы мы организовали слежку и поверили в их путешествие в Нальчик. Уверен, что они заранее все спланировали и Дронго сошел на одной из станций, чтобы оторваться от нашего наблюдения. Теперь встает вопрос: где именно он может быть? Что говорят наши аналитики? Или этот вопрос им тоже кажется достаточно сложным?
- Они работают уже несколько часов, - сообщил Савченко. - Мы проанализировали маршрут, возможность выхода, возможность возвращения или пересадки на другой поезд. Подключили специалистов из центрального аппарата. Есть мнение, что Дронго мог выйти рано утром в Воронеже. Но это только один из вариантов.
- Нужно проверить все станции, где останавливался поезд, - мрачно предложил генерал. - Он наверняка не стал бы прыгать из своего вагона на ходу поезда. Хотя в случае с Дронго можно предположить все, что угодно. Помните, я говорил вам про своего наставника Штеймана? Нужно иметь в виду, что Дронго - аналитик, опровергающий обычную логику. Возможно, он вообще еще в поезде и его просто пока не нашли. Любой самый невероятный вариант возможен.
- Мы будем проверять все станции, - упрямо произнес полковник.
- Пусть еще раз проверят поезд. Он мог никуда не выходить, а Вейдеманис стал обычной приманкой для нас, чтобы отвлечь внимание.
- Мы просчитали варианты и просмотрели весь маршрут, - сказал Савченко. - Будем искать. Я уже передал указание Лопашову. Все наши сотрудники выезжают на проверку. Задействуем и свободных сотрудников из местных управлений. Я приказал полететь и майору Рахимовой…
- Правильно сделали. Она с ним разговаривала, пусть попытается реабилитироваться. Если получится…
- Он мог сойти на любой станции и сразу уехать, - заметил полковник, - такой вариант мы тоже прорабатываем. Аналитики полагают, что он может либо доехать до Нальчика, хотя вероятность очень небольшая, либо вернуться в Москву, что тоже не очень возможно, либо отправиться в Барнаул или Читу на встречу с осужденными.
- Можно было догадаться и без ваших аналитиков, - зло вставил генерал. - Вы представляете, что может произойти, если он действительно так сделает?
- Аналитики считают, что Дронго сразу уехал. Он бы не стал так рисковать, понимая, что мы можем его вычислить. Ему необходимо вообще оторваться от нашего преследования, чтобы никто не мог контролировать его самостоятельные действия.
- Он всегда поступал не так, как считали все остальные, - задумчиво проговорил Богдановский, - этот человек вообще абсолютно непредсказуем. Действуйте от противного. Свяжитесь с местными управлениями по всей линии движения поезда, пусть организуют поиски. Скажите аналитикам, что возможны любые варианты. Абсолютно любые. - Он помолчал и добавил: - Семен Абрамович Штейман любил говорить, что у людей есть нехорошее правило: они обычно умирают, независимо от собственных заслуг, регалий, значимости и занимаемого места работы. Но, несмотря на то что это общее правило, не имеющее исключений, каждый человек пытается оттянуть свой неизбежный конец, противясь этому любыми доступными способами.
- Вы все-таки думаете о ликвидации Дронго? - спросил Савченко. Голос его предательски дрогнул.
- Пока не думаю. Вы же слышали, что Штейман не советовал нам торопиться. Он предупредил, чтобы мы не поддавались эмоциям и не принимали поспешных решений. Но ситуация может сложиться так, что у нас просто не будет другого выхода. Либо его ликвидация, либо наша работа. Вы можете себе представить, полковник, что будет, если мы действительно допустим утечку информации? Я даже в мыслях подобного не могу представить. Мы можем сколько угодно упускать Дронго и его напарника, этого латыша Вейдеманиса, можем совершать любые ошибки. Но в случае с Захоховым… нам никто этого просто не простит. В этом случае речь может пойти и о нашей с вами ликвидации. Я говорю вам об этом уже во второй раз. Вы меня хорошо слышите, полковник?
- Конечно.
- И последнее. На этот раз ни Блехерман, ни его посланец, ни Дронго, ни его напарник, ни даже руководитель американского АНБ, который может прослушать даже нашу беседу здесь и сейчас с помощью космических спутников, не должны ничего узнать. Это не тот случай, когда мы можем ошибиться. Совсем не тот.
- Я вас понимаю, Алексей Федорович.
- Ситуация настолько серьезная, что в случае любой ошибки у нас будет только один выход - вспомнить про твердое правило, которое пока никто не смог нарушать, и единственное, которое невозможно изменить.
Он ничего более не добавил. Но оба офицера хорошо поняли друг друга. Они знали, о какой страшной тайне говорил генерал, и оба ясно представляли себе все ужасные последствия, если утечка информации все-таки произойдет.
Глава седьмая
Рано утром Дронго сошел в Воронеже, выйдя из соседнего вагона. Часы показывали без десяти минут восемь. Он прошел к зданию вокзала. Сразу четыре поезда, следующих в разных направлениях, должны были появиться здесь в течение часа. Он посмотрел на часы. Нет сомнений, что его начнут искать, как только догадаются, что его нет в вагоне. Проверят все станции и начнут вычислять, куда он мог отправиться. Несчастные аналитики будут предлагать десятки разных вариантов, пытаясь вычислить логику его поведения. Дронго усмехнулся. Они даже не понимают, что он начал догадываться об их плотном интересе уже достаточно давно. А встреча с подставной сестрой Шовдыгова и плотное наблюдение на вокзале убедили его в этом окончательно.
Поэтому не нужно дергаться и искать выхода. Они должны сами на него выйти. Он достал телефон и через систему заказов отелей просмотрел лучшие гостиницы в Воронеже. Сразу три пятизвездочных отеля. Он уже хотел сделать заказ, но подумал, что так его смогут вычислить быстрее - ведь он предпочитал лучшие отели в тех городах, где обычно останавливался. Значит, надо усложнить им задачу. Он просмотрел четырехзвездочные отели и выбрал "Меркурий", который находился в самом центре города. Заказал номер на другую фамилию и, поймав такси, отправился в отель. Через тридцать минут он уже принимал душ в восемьсот третьем номере отеля "Меркурий". А еще через полчаса - уже спал. Его способность мгновенно засыпать поражала Вейдеманиса. Но самое удивительное было в том, что Дронго обычно слышал все, что происходило вокруг него, даже когда спал. Эта невероятная особенность не раз спасала ему жизнь.
На часах было около четырех, когда он услышал, как кто-то осторожно пытается открыть его дверь. Дронго обычно не носил оружия, поэтому терпеливо ждал, что именно произойдет. Неизвестный сумел открыть дверь и осторожно вошел в комнату. Он старался ступать достаточно бесшумно. Дронго не стал притворяться. Открыл глаза и, увидев знакомое лицо, сказал:
- Добрый день. Почему-то я не очень удивился, увидев именно вас.
Рядом с его кроватью стояла лже-Кюльджан, которая выдавала себя за сестру Шовдыгова и с которой они уже встречались. На ней были черные брюки и серая водолазка. В руках она держала пистолет, который достала из своей сумочки. В отличие от прошлого раза волосы были собраны и она не надела очки.
- Вы не спите, - пристально смотрела на Дронго гостья. Это был не вопрос, а утверждение.
- Как видите. Я просто проснулся, когда вы пытались открыть дверь.
- И ничего не предприняли?
- Зачем? Если в комнату входит вооруженный человек, глупо суетиться. Или нужно было встать у входа и попытаться ударить, или оглушить незваного гостя? По-моему, это не совсем красиво по отношению к женщине.
- А как вы узнали, что за дверью женщина?
- Здесь хорошая вентиляция. Почувствовал слабый запах ваших духов.
- Это шутка?
- Конечно. Ваши духи я почувствовал, когда вы вошли в комнату. Иначе я бы не стал притворяться спящим.
- Интересно, что бы вы сделали, учитывая, что у меня в руках пистолет? Вам не кажется, что мы в неравных условиях?
- Не кажется. - Дронго выпрямился и сел, прислоняясь к подушке. - Здесь не так много места, - пояснил он, - и у моей кровати снизу нет стенки. При моем росте это некоторое преимущество. Сначала я выбил бы ногой оружие из ваших рук, а затем напал бы на вас.
Она невольно отпрянула, словно опасаясь, что сейчас он так и сделает.
- Не беспокойтесь, - улыбнулся Дронго, - я не нападаю на своих знакомых. И потом, я не совсем одет. А это просто неприлично - появляться перед знакомой женщиной раздетым.
- Только что вы собирались ударить меня ногой, - усмехнувшись, напомнила гостья, - а сейчас вспомнили, что вы не совсем одеты.
- Мне вообще неудобно разговаривать с вами, учитывая, что вы сидите, а я полулежу.
- Что вы предлагаете? Разрешить вам подняться и одеться, чтобы мы оказались в равных условиях?
- Лучше лечь рядом со мной, - пошутил Дронго.
Гостья на мгновение отвела глаза и чуть нахмурилась.
- Только не обижайтесь на мою шутку, - быстро проговорил он. - Из истории известно, что однажды Людовик Тринадцатый и кардинал Ришелье беседовали лежа в кроватях. Оба были настолько больны, что не могли подняться, и их кровати пришлось ставить рядом.
- Надеюсь, вы не настолько больны? - не скрывая иронии, спросила гостья.
- Полагаю, что нет.
- Вы это придумали? - поинтересовалась она, уже откровенно улыбаясь.
- Нужно знать историю, - назидательно произнес Дронго. - И вообще пора представиться друг другу. Я до сих пор не знаю, как к вам обращаться. Кажется, впервые в жизни у меня в номере гостья, имени которой я не знаю. И еще я хотел сказать, что вам подходят очки. Но и без них вы очень красивая женщина.
- В нашем случае главное, что встреча состоялась, - сказала незнакомка.
- Я вас не искал. Хотя вы меня заинтересовали еще в первый раз.
- Это комплимент?
- Почти. Получается, что у нас уже вторая встреча. И обе - по вашей инициативе.
- В первый раз вы меня начисто переиграли, сразу поняли, что перед вами не сестра террориста. Верно?
- Возможно.
- Вы использовали трюк с письмом? - спросила гостья. - Я это потом вычислила. Никакого письма Шовдыгова не существовало и никакой знакомой у него не было.
- Значит, вы догадались. Очень неплохо. И сумели вычислить меня в этом отеле. Совсем хорошо. У вас неплохие способности, офицер.
- Это вы говорите после того, как сумели так быстро разгадать нашу игру?! Что еще меня выдало? Я не заметила заместителя директора и не поздоровалась с ним?
- И это тоже, - кивнул он.
- Все?
- Нет, не все. Вы допустили самую главную ошибку, когда рассказали мне, что возложили шесть роз на могилы погибших немцев.
- Но вы же знаете, что на могилы кладут четное число цветов.
- Знаю. А вот австрийцы всегда кладут нечетное, и как женщина, прожившая шесть лет в Австрии, вы не могли этого не знать.
- Это правда?
- Можете сами проверить и убедиться.
Она опустила пистолет и вздохнула:
- Наверное, вы правы. Моей подготовки было явно недостаточно, чтобы разговаривать с таким человеком, как вы.
- Вы тоже смогли достаточно быстро меня найти. Извините, но так нельзя, может, вы наконец представитесь?
- Наира, можете называть меня по имени.
- Очень приятно. Я себя не называю. Но подозреваю, что вы знаете и мое настоящее имя.
- Знаю.
- Можно узнать вашу страшную тайну?
- Мою фамилию?
- Если скажете, то спасибо, но не это самое главное. Можно узнать ваше звание?
- Для вас важно, кто именно с вами разговаривает?
- Желательно. Может, я хочу обращаться к вам официально?
- Не стоит. Достаточно, если вы будете называть меня по имени.
- Хорошо. В таком случае, может, вы отвернетесь, чтобы я мог одеться? Оружия у меня нет, я не прячу пистолета под подушкой. И не собираюсь на вас нападать.
- Надеюсь, - поднялась она со стула. - Я не буду отсюда выходить. Просто отвернусь, и вы можете одеться.
Через несколько секунд Дронго сообщил, что уже оделся.