Через несколько мгновений, показавшихся Лене долгими минутами, Вероника просунула в щель миксер и собралась попрощаться, но Лена снова воскликнула:
- Извини, пожалуйста, я еще хотела спросить - сколько времени? У меня часы остановились, ну те мои, точные, а стенные всегда врут, так что я наверняка не знаю…
У Лены не было телефона, воспользоваться услугами службы "08" она, естественно, не могла, и этот вопрос не удивил Веронику. Заглянув за угол коридора, она уточнила время и сообщила соседке:
- Без пяти десять. Ну в крайнем случае без четырех. Извини, я очень занята. В другой раз поболтаем!
Она решительно захлопнула дверь, не давая Лене возможности даже сказать прощальную фразу. Задумчиво покачав головой, Лена скрылась в своей квартире.
Вероника поспешно продолжала собирать вещи, связанные с ее необычной работой. Ее раздражало, что приходится ковыряться в земле, вынимая из цветочного горшка микровидеокамеру и микрофон направленного действия, - столько времени ушло на пристрелку к месту слежения! Угол был очень неудачен, но, к ее сожалению, все квартиры прямо напротив консульства были заняты работниками соответствующих служб того государства, в котором она находилась в настоящий момент…
Наконец всё - абсолютно всё - было упаковано. Оставалось привести квартиру в порядок, уничтожить следы поспешных сборов, и Вероника задумалась, стоит ли заняться этим прямо сейчас, или есть более срочные дела. По идее, следовало сообщить в Центр о провале. Но тут ее посетили скептические настроения. Волна удивления, нахлынувшая на нее сразу после расставания с мужем, сошла на нет, и теперь женщина более здраво анализировала, не поддалась ли она беспочвенной панике и не повредит ли ее карьере сообщение о тревоге в том случае, если тревога на самом деле ложная… Она вновь и вновь вспоминала последние слова и поведение Павла и все никак не могла прийти к какому-либо определенному выводу. Провал, в принципе, был для нее неожиданностью - ничто его не предвещало, все ее действия были прекрасно законспирированы…
Снова раздался звонок в дверь.
"Ленка… Со своим… то есть моим миксером… Угораздило же! Как не вовремя!" - вздохнула Вероника и осторожно взглянула в глазок.
На лестничной площадке переминались несколько мужчин с незнакомыми и неприятными ей лицами.
Она резко отпрянула от двери и бросилась к окну. Всё на улице показалось ей подозрительным. Под окнами стояло несколько черных машин, рядом с которыми прохаживались люди в дорогих костюмах. Но этого было мало! Какой-то не внушающий доверия старичок читал газету, частенько отрывая от страницы взор и бросая его куда-то в сторону ее дома. Некий молодой человек, видно, неспроста выгуливал большую собаку, которую, вкупе с ее хозяином, Вероника никогда прежде здесь не встречала…
Звонок раздался еще раз.
"Но как? - мелькало у нее в голове. - Когда? Кому он меня выдал? Москалям? Эстонцам? А, должно быть, латышам продал… Сдал… Гад… Змея на груди…"
Звонок послышался в третий раз. Женщина снова посмотрела в глазок: мужчина на лестнице надевал противогаз, его спутники стояли вне поля зрения…
"Точно, латыши… Группа захвата, - подумала Вероника и погладила хромированный ствол браунинга с уничтоженным номером, приготовившись встретить врага во всеоружии. - Ну нет… Дешево я им не дамся!"
Она прошмыгнула в комнату, опустилась в кресло.
"Интересно, как быстро они взломают дверь?"
Браунинг наполнял тяжестью ее руку. Вероника отложила его в сторону: "Нет… Не люблю крови… и шума…"
Женщина задумчиво сидела, теребя красивый кулон на длинной цепочке. Внезапно она встрепенулась: послышалось отчетливое движение ключа в замочной скважине. "Как, откуда у них ключи? Ах да… Павел же с ними…" - как-то равнодушно подумала она и, развинтив кулон, извлекла из него маленькую капсулу.
Ключ тем временем вращался во втором замке…
Стремительно засунув капсулу в рот, Вероника откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
"Пусть это будет для вас сюрпризом… и уроком… Контрразведка Латвии, ха! Не возьмете меня! Будет или по-моему, или вообще - никак!" - была последняя промелькнувшая у нее мысль.
Легко открылся третий замок, но Вероника этого уже не услышала…
…Наполнив коридор газом, мужчины в противогазах уверенно вошли в квартиру. Было тихо. Взломщики проследовали в ближайшую к выходу комнату - она была пуста. Один из вошедших тут же устремился к ящикам комода и принялся их ворошить.
- Много не бери! Так, мелочи, для вида, - напомнил, гнусавя в противогазе, главный. Его спутник кивнул, продолжая свою деятельность.
Двое других перешли в соседнюю комнату.
- Всё, отрубилась! - заметил первый.
- Естественно, - пожал плечами второй. - Постой. А это… Пушка-то зачем? Он ничего не говорил… Это что же, домохозяйка коротает время, держа под рукой пистолет?
- Да… Ни… себе! - согласился первый.
- Не дышит. Слышь, Серега, пульса нет! - проверил он, подойдя ближе.
- Хорошо, - кивнул тот. - Так и должно быть. Она же астматик, больная вся! Ладно, теперь быстро косим ограбление и сваливаем… Что-то мне здесь не нравится…
- Смотри, а чего все разрыто?
- А я знаю?
- Не, Серый, точно, она сваливать, похоже, собралась! Вот чемодан…
- Нам же меньше работы. Чемодан берем, и ствол давай сюда. Пригодится, - распорядился Сергей, - так, быстро вываливай все вон из того… Миха, да выше, еще выше! Вон оттуда! Там бумаги, мы договорились, будто бы мы оттуда деньги взяли…
- А мы не возьмем?
- Нет. Сказал - нет! Все, что возьмем, все равно вернем, кретин! Мы за газ достаточно получим! Ну? Вроде ничего? Катит?
- А то! - огляделся Миша. - Все разворочено, газом воняет… Ее уже в живых нет, а менты не знают, что, где тут хранилось… Нормально, выкрутится твой мужик… Хотя я бы еще чего-нибудь содрал… Вон, может, золотишко с нее снять? Колечко, цепочку?
- Отвали! Все испортим только… Хотя нет, если оставить, подозрительно покажется: почему не взяли… Снимай!
Спутник подошел к женщине и избавил ее от украшений.
Послышался резкий звонок в дверь.
Все вздрогнули и на мгновение замерли.
- Принесла кого-то нелегкая! - с ужасом произнес Сергей.
- Серый, чё делать-то, а? - запаниковал вошедший из другой комнаты третий компаньон.
- Успокойся, Шурик, успокойся! - скомандовал Сергей. - Если это подстава, Пашка об этом пожалеет… Долго и мучительно будет жалеть… А если это случайный гость, левый… Ну и что? Позвонит-позвонит и уйдет! Куда денется? Ну, даже если это кто-то с ключом… Хотя не должно такого быть… Ну и хрен с тем! Всяко он без противогаза!
Звонок раздался еще раз, мужчины в полной тишине ожидали дальнейшего развития событий. Вскоре Сергей на цыпочках пробрался в коридор и осторожно посмотрел в глазок. Площадка была пуста, но напротив громко захлопнулась дверь.
- Спокойно! - сообщил он, вернувшись к товарищам. - Похоже, соседи приходили…
- Унюхали, что ли?
- Да ты чё? Напротив квартира! Нет, скорее всего так, по-соседски… К тебе, чё ли, соседи не заходят?
- Да мне и своих, коммунальных, хватает! - ответил Михаил.
- Ну ладно. Порылись, дело чисто сработали - сваливаем! - распорядился Сергей.
Им удалось незаметно покинуть квартиру.
- Еще чаю? - улыбнувшись, спросила Мария Даниловна, отметив, с какой жадностью ее гость проглотил содержимое чашки.
- Да. Пожалуйста. Еще чаю, и еще - пива, и можно с хлебом, - чувствуя себя как дома, Петр Алексеев придвинул хозяйке чашку и пустой бокал. Та поспешила исполнить долг гостеприимства.
- Да-а-а… - протянул Петруха, отхлебнув чая, затем выпив пива. - Ну и денек выдался! Думал, хоть отдохну на больничном, вроде как второй отпуск… Куда там!
- Что-то произошло? - не составило труда догадаться Марии Даниловне.
- Ну да… "Что-то"… То самое слово… - откинувшись в кресле, опер решил поделиться с собеседницей информацией.
- Пятница тринадцатого! Ха! Еще не хватало привыкнуть по каждому поводу через плечо сплевывать или по деревяшке стучать… Знаете, есть такие люди…
- Суеверные? - подсказала пенсионерка Сухова.
- Ну да, только я не о том хотел сказать… Попадаются такие… Раздражают меня ужасно: мало того что стучат, чтобы не "сглазить", так непременно по своей голове, намекая, что у них, мол, голова равна дереву, пню, такая же тупая… Юмористы хреновы! И действительно же - тупо, не смешно, банально!
- Это они вас обидели? - предположила Мария Даниловна.
- Ну да… Если бы… Я бы их сам обидел… Нет… С утра все, как нарочно, началось: черная кошка, пустые ведра… Эх, плесните еще, пожалуйста, пивка!
- С удовольствием, - хозяйка наполнила два бокала. - Так в чем же все-таки дело?
- Да фигня какая-то, извините за выражение… Нашел, представляете себе, на помойке… Тьфу ты! - Алексеев в сердцах отбросил зажигалку, упорно не желавшую выдать порцию пламени, и потянулся к спичкам.
Во время этой непродолжительной заминки Мария Даниловна изо всех сил пыталась представить, что именно обнаружил собеседник на помойке, дав себе на всякий случай слово впредь мимо оных не проходить, а, подобно иным категориям граждан, внимательно их осматривать…
- Нашли на помойке, - кивнула она, - продолжайте!
- Отрезанную голову! - уже спокойно произнес опер, посмотрев в глаза пенсионерки Суховой, рассчитывая получить удовольствие от произведенного последними словами эффекта.
- Что, простите? - не поняла та. Эффект явно не удался.
- Отрезанную голову молодого мужчины, - раздраженно повторил опер.
- А, голову, - протянула Сухова, осознав лишь, что находка не представляет особой материальной ценности. - Что-о? - наконец-то дошел до нее смысл сказанного.
- Вот именно! - подмигнул Петруха. - Совсем озверел черный Абдула!
- В каком это смысле?
- Не знаю, - пожал плечами тот. - Просто так говорится… Народ наш что-то порядком озверел… Слыханное ли дело - такое найти раньше, до перестройки! А в наши дни - да на каждом шагу! Месяца не проходит, как непременно какие-либо фрагменты тел извлекают из бачков… А сколько еще аналогичного незаметно совершает путешествие на городскую свалку! Ведь не станешь каждую помойку осматривать! Но для случайных находок - уж больно часто!
- Ну и ну! - покачала головой Мария Даниловна. - Странно как-то все… Что же это за садисты орудуют? Убивать - всегда убивали… Но неужели расчленение так популярно стало?
- Ну, это самый простой способ избавиться от трупа, - разъяснил Алексеев. - Да, только не понимайте мои слова буквально, как руководство к действию!
- Ну что вы!
- Как же, знаю я вас… Ладно, шучу… Я-то, конечно, всякого повидал, будь здоров, но сам еще никогда в такой идиотской ситуации не оказывался, - ну прямо на моей родной помойке!
- Совсем стыд потеряли!
- Ну вот. Пришлось опять целый день на работе проторчать, пока с головой этой разбирались… Берлиоза несчастного…
- Как? Тоже Берлиоза? В смысле - опять?
- Да нет, это она у меня лично под таким кодовым названием проходит, - поморщившись, объяснил Петруха. - Пока неизвестно, чья она.
- А что, разве реально установить? - поинтересовалась пожилая женщина.
- Вообще, конечно, нет. Разве что родственники заявят, что человек пропал, и по лицу опознают… Но у этого есть некая примета, потому, думаю, будет проще. Если кто-то его начнет разыскивать - возможно, разыщет… Хотя, конечно, родным не позавидуешь - увидеть такое…
- А знаете, я где-то читала, - начала таинственным голосом Сухова, - что в древности люди умели оживлять головы… Это у какой-то народности даже культом было… Вроде как таскали повсюду с собой засушенную головёшку в мешочке, а когда надо было будущее узнать, проделывали какие-то манипуляции, вопрошали, - она и отвечала… Вот бы вам в уголовной практике такое ввести! Сразу бы раскрываемость повысилась…
- Не то слово, - согласился Алексеев, хмыкнув.
- А еще… Нет, послушайте, правда! Вы только не смейтесь… Я еще читала прелюбопытнейшую вещь… Представляете, несколько лет назад подходит к часовому, который у Мавзолея стоит, некий человек, причем дело к ночи близится…
- И говорит: "Отдай свое сердце!" - блеснув глазами, жутким замогильным голосом произнес Алексеев, изображая детские "страшилки".
- Ну вот… Вечно вы перебиваете… Над кем смеетесь? Над собой смеетесь! - с пафосом продекламировала Мария Даниловна.
- Да, да, над собой, - поспешил согласиться опер. - Простите. Продолжайте, пожалуйста: итак, подходит к часовому…
- И говорит, - живо откликнулась пожилая женщина, - впустите, мол, меня в Мавзолей…
- Зачем? - удивился Петруха.
- Погодите. Это уже другой вопрос. Часовой его, понятно, посылает, как это принято говорить, "куда подальше". А этот человек тогда достает какую-то бумагу, разворачивает ее… Часовой своими глазами читает: "Предъявителя сего пропускать ко мне в любое время. В. Ульянов (Ленин)". Ну, каково?
- Круто! - оценил Алексеев. - И это все?
- Нет, что вы! Я совсем еще даже до главного не дошла… Короче, связались с комендантом Кремля… Или с кем там положено - это уж не знаю, извините…
- Неважно. В данном случае неважно, - смилостивился опер.
- Ну вот. И выясняется, что документ - подлинный, написан действительно Лениным и выдан он Хаммеру - тому самому, который после революции вагонами из России национальные богатства вывозил… Это же известный исторический факт, что он с Лениным многажды тогда встречался… Ильич ему вполне мог такую бумагу выдать…
- Мог, - согласился Алексеев. - Вполне.
- Ну вот. А человек этот, владелец документа, и оказался не кем иным, как тем самым Хаммером - ленинским компаньоном по разграблению России… На этом он, видно, капиталец себе и сколотил… Этот-то Хаммер - известный богач, еще в Москве какой-то центр, ну, знаете, наверное…
- Слышал, - кивнул Петруха. - Так он же помер!
- Помер, верно. Но тогда еще жив был… Неважно! В общем, не знаю, верить или нет, но в Мавзолей его пропустили - все же сам хозяин, пусть покойный уже семь десятков лет, но ведь разрешил! Письменное завещание, можно сказать, оставил…
- Так, - подтвердил опер. - Только к чему вы все это?
- Именно к тому! К говорящим головам! Что, скажите, ему понадобилось делать в полночь с трупом наедине? Вот то-то и оно! Не иначе как вопрошать о будущем!
- Не иначе, - усмехнулся Алексеев. - Хотя ему это знание что-то не очень помогло…
- Нет, я серьезно! - обиделась Сухова, заметив, что собеседник не придал значения ее рассказу.
- Ну, допустим, - пожав плечами, снисходительно сказал Петруха, - ну даже если все это и так… Уж мы-то с вами такое пережили - страшно вспомнить…
- Особенно на ночь глядя, - понизив голос, согласилась Мария Даниловна.
- В общем, нас там не было, наверняка говорить - рискованно, а печатному слову, уж извините, я не привык слепо доверять… Короче, так это или иначе - вы же не знаете заклинаний, чтобы голову на беседу раскрутить? Нет? Вот именно! Значит, и мечтать на эту тему бессмысленно…
- Мечтать не вредно - так дети говорят, - сообщила Мария Даниловна.
- Не вредно, пожалуй… Только бесполезно! Так что давайте оставим эти далекие от реальности идеи…
- Ну ладно, - нехотя ответила та. - А как вообще у вас день прошел? Дальше-то хоть было что-то хорошее?
- Как же, было! - печально произнес Алексеев. - Только, казалось бы, с головой закончили, я уже домой намылился - как тут же напрягли на труп… Людей, знаете, не хватает, а я совершенно не вовремя подвернулся на рабочем месте…
- Расскажите, расскажите! - просияла пожилая женщина. - Обожаю про трупы!
- Да? - пристально посмотрел на нее Петруха. - Моменто мори, что ли? С каких это пор у вас такие некрофильские интересы?
- Типун вам на язык! - возмутилась пенсионерка Сухова. - Почему бы мне не проявлять интерес к преступлениям или, иначе говоря, к процессу их раскрытия? Перефразируя известное изречение, позволю себе заявить: "Преступник можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!"
- Нескладушки-неладушки! Хлоп по макушке! - засмеялся Петруха. - Так тоже дети говорят…
- Вот тоже мне, какой вы привередливый! Все вам не так! - сердито ответила Мария Даниловна. - Кто из нас филолог?
- А кто? - поинтересовался Алексеев.
- Я! Вот кто! Ну, не томите душу! Что там про труп?
- А, про труп… - Петруха поскучнел. - Да ничего интересного. Труп как труп. Муж жену отравил. Обычная бытовуха…
- Признался?
- Пока нет. Да куда денется? Признается! - уверенно сказал опер. - Против фактов не попрешь! Хотя обставил он это мастерски, но слишком профессионально - на том и погорел…
- Очень интересно! Ну пожалуйста! - канючила Сухова.
- Ну ладно, - закурив, начал рассказывать Петруха. - Не знаю, слышали вы или нет, - в общем, в течение нескольких месяцев по городу орудует группа грабителей с довольно своеобразным почерком преступлений…
- Любопытно!
- Век живи - век учись! Потерпевшие, когда приходили в себя, сообщали примерно одно и то же: трое мужчин в противогазах проникают с помощью ключей в квартиры, распространяют по всему помещению какое-то отравляющее вещество, отключая свидетелей на некоторое время. Всё, что представляет для них интерес - от украшений и магнитофонов до каких-нибудь порножурналов или носков, бывших в употреблении, - всё это забирают, спокойненько покидают квартиру, после чего жертвы приходят в себя и бегут в милицию…
- Вы сказали: с помощью ключей… А откуда они брали ключи? - поинтересовалась внимательно слушавшая пожилая женщина.
- А вот откуда. Все было предусмотрено. Операция начиналась задолго до проникновения в квартиру. Грабители похищали у наиболее беззащитных, на их взгляд, или рассеянных, уж точно не знаю, сумки… Происходило это, как удалось установить, всегда на вокзале… По-видимому, или они сами живут в пригороде и пользуются постоянно какой-то определенной линией движения электричек, или же где-то неподалеку от Балтийского вокзала…
- А в сумках, выходит, были ключи и документы? - догадалась Мария Даниловна.
- Понятное дело! А если в сумке были одни только ключи или же вообще таковых не обнаруживалось, они довольствовались лишь ее содержимым… Этого тоже, при определенном везении, достаточно для заработка… Какие-нибудь карманники ведь только содержимым карманов и живут… Ну а эти, с Витебского вокзала, и тем и тем промышляли… Возможно, они действительно живут в пригороде и не так часто ездят в электричках, а когда уж ездят, то даром времени не теряют… Промышляй они только кражей ключей с документами - мы бы имели гораздо большее число аналогичных преступлений…
- Вы сказали что-то о своеобразном почерке, - уточнила Мария Даниловна. - То есть они распыляли газ, а сами в это время грабили? Неплохо…
- Хотите попробовать? - прищурился Петруха.
- Да что вы, мне тут другое в голову пришло… Да, кстати, а почему они сами не травились? Закаленные были?