- Ну, я видела его. только во вторник или в понедельник или в среду - не скажу. Как я уже говорила, я не каждый день с ним пересекаюсь. Просто он иногда гуляет с собакой в парке, а иногда идет в поле.
- Люблю собак, - сказала Тесним. - Когда я верну детей, мы заведем собаку.
- Конечно, моя дорогая. Заведешь и кошку, и кролика, да хоть крокодила, если захочешь.
Кокс обошел оставшиеся дома на Ариэль-роуд. Ему открыли лишь у Краунов, Сью Ридли и двух их соседей. В трех домах ответили, что не знают Карла Микса, у Краунов же его никто не видел потому, что он выгуливает своего датского дога до того, как они встают. В это время Линн Фэнкорт расспрашивала Даррена Микса. Мальчик продолжал развозить почту, и Линн решила, уж кто-кто, а старший сын подозреваемого должен знать, где отец был во вторник утром. Но Даррен не знал, объясняя это тем, что выехал на свой маршрут в четверть восьмого. Однако он утверждал, что отец должен был погулять с Бастером, потому что в противном случае пес начинает выть, скулить и лаять.
- А как поживают наши миллионеры? - поинтересовалась Мария, узнав от Тэсним о клиентах Трейси с Плоуменс-лейн.
- Кстати, того подонка убили, - ответила Трейси. - Слышали о боссе, который зверски издевался над женой? Об этом никто не знал до тех пор, пока она не похитила собственную дочь, вырвала ее из тисков. Полиция попросила соседей следить за ними, но что толку, если между этими шикарными особняками расстояния в несколько миль.
- Ну и хорошо, одним мерзавцем меньше, - прокомментировала Мария. - Думаю, это ее рук дело.
- Да нет. Не очень похоже на то.
- Говорю тебе, голубушка, это сделала она. Я бы поступила точно так же.
Согласно отчету судебно-медицинской экспертизы, составленному лордом Тремлеттом, у Стивена Девениша в области грудной клетки было обнаружено три ножевых ранения (в том числе задет левый желудочек сердца), нанесенных, судя по всему, в приступе ярости. Их вполне могла нанести и женщина, но точно установить пол убийцы нельзя. Одно можно сказать уверенно - он или она ростом ниже Девениша. Хоть это было очевидно, на свете мало таких высоких людей.
По предварительным оценкам, убийство совершено между 7.45 и 8.30, определить точнее не представляется возможным. Орудием убийства послужил кухонный нож с лезвием шириной два дюйма в самой широкой части и длиной от восьми до десяти дюймов. Девениш, которому на момент смерти исполнилось тридцать пять лет, пребывал в исключительно хорошей физической форме, каких-либо изъянов или шрамов не обнаружено. Дознание начато и закрыто.
После оглашения отчета Вексфорд зашел к вдове сказать, что она может назначить любую дату похорон.
Он встретил и Джейн Эндрюс, которая, видимо, перебралась на это время в "Лесную хижину", и мальчиков, которые уже вернулись от бабушки с дедушкой. То ли ему показалось, то ли так оно и было, но Санчия стала более спокойным и веселым ребенком. Он впервые заметил, что девочка довольно миловидная, наверное, как и Фэй в ее возрасте. Правильные тонкие черты лица, синие глаза, румяные щеки, шелковистая кожа и блестящие волосы. Волосы, кстати, заметно отросли, и сейчас ее уже никак не примешь за мальчика, как на тех семейных фотографиях. Девочка взглянула на него и улыбнулась. А он подумал, какой ужас, что человеку надо было погибнуть, чтобы кто-то мог вздохнуть свободно.
Вся семья - а Джейн Эндрюс вполне могла считаться ее членом - собралась в гостиной, где были распахнуты двери в сад. Детвора то и дело выбегала на улицу, оставляя следы и траву на белом ковре. Но некому было их останавливать, и незачем. Чтобы дать возможность Вексфорду спокойно поговорить с Фэй, Джейн Эндрюс позвала Санчию кататься на новых качелях, девочка с готовностью взяла ее за руку и потащила из комнаты.
Фэй деловым тоном спросила:
- Мне теперь можно его кремировать?
- Безусловно. Все формальности может взять на себя похоронное бюро, которое вы выберете. Только на свидетельстве о смерти вам придется заручиться подписями двух врачей вместо одного.
На ее лице появилось неопределенное выражение. "Жаль, что по лицу человека нельзя прочесть любое его чувство, - подумал Вексфорд. - Не придумана такая методика". Какая мысль пришла ей в голову? О том, чтобы уничтожить, сжечь, развеять по ветру его останки? Или, что более вероятно: "Я ведь когда-то любила его, когда-то он был совсем другим человеком. Вот бы он оставался таким всегда".
- Как мальчики?
- Нормально.
- Я бы хотел с ними еще раз поговорить, особенно с Эдвардом. О мужчине, который пришел к вам во вторник около восьми утра.
Фэй как-то безучастно кивнула.
- Хочу продать этот дом. Выставлю его на аукцион, когда все закончится.
Вексфорд не знал, что на это сказать.
- Он все записал на детей, а дом на меня. Видимо, чтобы платить меньше налогов. Но вообще странно. Стивен всегда говорил, что я не умею распоряжаться деньгами. Мне позвать Эдварда?
- Не стоит, миссис Девениш. Думаю, он сам придет.
- Знаете, - сказала она, слегка покраснев. - Я собираюсь вернуть свою девичью фамилию. Хочу, чтобы меня называли "мисс Доддс".
Из сада вернулся Эдвард. Вексфорд заметил, что за эти дни мальчик подрос - он возмужал и выглядел теперь как подросток.
- Эдвард, присядь, пожалуйста.
Паренек покосился на мать, та кивнула, и он присел возле нее на самый неудобный стул, глядя Вексфорду прямо в глаза.
- Помнишь, когда я просил описать мужчину, который появился в то утро, ты сказал, что он "совершенно обычный". Ты не мог бы уточнить? - Видя, что мальчик не понимает, чего от него хотят, пояснил: - Опиши его приметы. Закрой глаза и попытайся представить, как он выглядит.
Эдвард закрыл глаза, снова открыл, взглянул на мать и сказал:
- Он правда совершенно обычный. Примерно папиного возраста, как я и говорил. - Он поморщился, словно пытался что-то вспомнить. - В джинсах и, кажется, в пиджаке. Да, а в руках нес портфель.
- Какой портфель?
- Ну, такой, приличных размеров, - сказал Эдвард.
- Итак, он позвонил, когда вы с Робертом направлялись к выходу, то есть столкнулись почти в дверях. Кабинет отца справа от входа, верно? Дверь была закрыта?
- Скорей всего. Ну или же прикрыта.
- Так вы открыли дверь и увидели мужчину с портфелем в руках. Что он вам сказал? Или вы?
- Кажется, это он сразу сказал "Я хочу видеть мистера Девениша".
- Какой у него был голос - высокий, низкий?
- Низкий, - ответил Эдвард. - Обычный мужской голос.
Фэй Девениш, которая до этого момента делала вид, будто допрос сына ее совершенно не интересует и наблюдала за Джейн Эндрюс, Робертом и Санчией, вдруг обернулась и бросила на него странный взгляд.
И как по сигналу, Эдвард добавил:
- У него был местный акцент, - произнес он с налетом снобизма, присущего детям из состоятельных семей, воспитанникам частных школ. - Вот как у вас, только сильнее.
Вексфорд воздержался от комментария, лишь усмехнулся про себя. Как можно обижаться на этого бедного ребенка?
- Он был толстый или худой? И какие волосы? Темные, светлые?
- Не помню. Не обратил внимания.
- Но будь он толстым, ты бы обратил внимание?
- Он не был толстым. Обычный мужчина.
- Скажи, а твой отец вышел из кабинета, или ты его подвел к нему?
- Я открыл кабинет, сказал "вам сюда", а затем мы с Робертом пошли к миссис Дэйли. Нам нельзя опаздывать к ней, иначе мы и в школу опоздаем.
- А дверь за незнакомцем ты закрыл?
Внезапно у Эдварда пропал всякий интерес к беседе, и он ответил вяло:
- Не помню. Мне уже можно пойти?
- Да, но, будь добр, позови брата.
Разговор с Робертом можно было не затевать. Он был в такой же степени "еще ребенок", в какой Эдвард - "уже взрослый".
- Он был похож на Бэтмена.
- Ты не помнишь, что он вам сказал?
- Спросил "Кошелек или жизнь?", а я сказал "Где Годзилла?", после чего он превратился в медведя, покрылся темной шерстью и зарычал, показав клыки. Я закричал "Ты не Годзилла, ты Зверь!"
Выдав это, Роберт залился безудержным смехом, к изумлению Вексфорда упал на спину и стал кататься по полу. В гостиную зашла Джейн Эндрюс, поддела Роберта носком и сказала менторским тоном:
- Ну-ка, поднимайся! Перестань валять дурака.
Это подействовало, однако, перестав смеяться, мальчик так же безудержно зарыдал и уткнулся в плечо Фэй. Крепко обняв сына, она посмотрела на Вексфорда поверх головы мальчика. "Какой странный взгляд, - подумал инспектор, - совершенно пустой и уныло-покорный".
Джейн была в джинсах и рубашке, правда, сегодня она еще накрасилась и надела серьги, длинную серебряную цепочку и большие часы с серебристо-черным циферблатом. Ей явно нравилась своя роль в этом доме - роль подруги и помощницы главной героини, нравилось быть полезной.
- Я пробуду здесь столько, сколько нужно Фэй, - сказала она, нагибаясь, чтобы взять Санчию на руки.
Однако девочка, увидев брата в маминых объятиях, заревновала, оттолкнула Джейн и шустро пристроилась рядом с Робертом. И даже такой взрослый Эдвард не смог удержаться, подошел к Фэй и прижался щекой к ее волосам.
Вексфорд и Джейн Эндрюс переглянулись.
- В психологии это называется "бомбежка любовью", - прокомментировала Джейн с улыбкой.
Глава 24
Отыскать нож в большом лесу, все равно что пытаться найти иголку в стоге сена. К тому же искать приходилось в черте города, где к зарослям добавилась и система канализации. Ее обследование, а также осмотр всего мусора, свезенного во вторник с Плоуменс-лейн мусоросборниками Кингсмаркэмской компании "Агат", поручили констеблям Пичу и Бродрик.
Какой-то нож они нашли. Но короткий и с зубчатой кромкой, потому он явно не подходил. Взятые на экспертизу ножи из "Лесной хижины" Фэй Девениш уже вернули. Правда, прежде чем отдать, Вексфорд раз, наверное, в двадцатый тщательно осмотрел их гладкие или зубчатые края, рукоятки, сделанные в основном из темного рога, но две из них посветлее. Особенно долго он рассматривал ножи, которые соответствовали ранам на теле Девениша. Один нож из этой пары был с темной рукояткой, другой со светлой.
- Вероятно, убийца взял свой нож, который принес в портфеле, - высказал мнение Бёрден. - Как принес, так и унес. Эдвард отметил, что его портфель был довольно большой. Интересно насколько? Туда можно положить то, что можно надеть поверх пиджака, плащ, например?
- Не напоминай о плаще, - поморщился Вексфорд. - В субботу Дора везет меня в Лондон покупать новый взамен того, что потерялся. И, разумеется, она настаивает на "Бёрберри". Только сколько теперь это стоит. Думаешь, неизвестный взял плащ, чтобы спрятать пятна крови на одежде? Может, даже мой. Пропал-то он именно в буйном квартале Мюриэль Кэмпден.
- А я, между прочим, серьезно. Его одежда наверняка запачкалась, и он должен был ее как-то прикрыть.
- Мог бы и не прикрываться, - сказал Вексфорд. - Его всего равно никто не видел.
- Но он-то не мог об этом знать заранее, верно?
Вексфорд не ответил.
- Карла Микса тоже никто не видел. Но это можно объяснить тем, что его утренние прогулки с собакой - вещь обыденная, и люди не запоминают, когда именно они происходили. Все скажут, что часто видят Микса с его огромным Бастером, однако не каждый день, а в какой, например, не видели, не помнят. Даррен Микс начинает разносить газеты раньше, чем отец выходит гулять с собакой. Скотт, у которого во вторник были занятия (в его начальной школе каникулы, кстати, только с сегодняшнего дня), не будучи самым прилежным учеником, все проспал. А Линда Микс утверждает, что муж гуляет с Бастером очень добросовестно, всегда выводит пса вовремя и ни дня не пропускает.
- Рег, а ты сам веришь, что Девениша убил Карл Микс? - спросил Бёрден. - Ведь после случая с вышвыриванием, или что там Девениш ему сделал, больше двух лет прошло. Если бы он действительно хотел ему отомстить, зачем столько ждал?
- А если и ждал, что подтолкнуло его к убийству? Возможно, Микс виделся с Девенишем накануне, опять заходил к нему в офис, где опять встретил не самый теплый прием.
- А вот и нет, - торжествующе заявил Бёрден. - Я уже проверил. Сотрудники офисов в Кингсмаркэме, Брайтоне и "Гатуике" отрицают, что после того инцидента с лестницей к ним являлся или звонил кто-либо похожий на Микса. Так что если новая стычка и состоялась, то на улице.
- Пока на руках нет фактов, давай не будем гадать.
- Тогда я тебе кое-что расскажу, - произнес Бёрден. - Интересно, заметил ли ты это?
- Что я должен был заметить?
- Джиллиан Ферри.
- А она тут при чем?
- Миссис Ферри работает учительницей в школе, где учатся Эдвард и Роберт Девениши. Преподает английский у Фрэнсиса Роскоммона в Сьюинбери.
- Ну, преподает, и что? Для нас это значимо?
- Не знаю пока. Просто еще одна связь между Ферри и Девенишами. Не считаешь, что это немного странно?
Часы показывали начало одиннадцатого, когда Сильвия положила трубку. В течение двадцати минут она разговаривала с женщиной, которая не захотела представиться. Слава богу, по второму телефону за это время никто не звонил. Встав из-за стола, она подошла к окну и стала смотреть на сад. Светящиеся окна в домах по Кингсбрук-авеню нарушали темноту, поляны казались полосками серого бархата, на которых возвышались, подобно фигурам в высоких колпаках, кипарисы. Сильвия считала, что в эти часы одиночества на посту телефона доверия как никогда усиливается воображение. Хотелось рассказать кому-нибудь то, что сообщила неизвестная. Например, Гризельде или Люси - она ведь не духовник, в самом деле, и история той женщины не исповедь - однако у Гризельды был выходной, а Люси, скорее всего, спит.
Но больше всего Сильвия хотела поделиться услышанным с отцом. Но ему она могла рассказать лишь с разрешения той же Гризельды или Люси. И она стояла у окна, разглядывая чужие окна, где уже гасили свет, и представляла себе, как он внимательно ее слушает и что-то отвечает, что-то очень мудрое. Если с мужем по-прежнему без изменений, думала Сильвия, отношения с отцом в последнее время явно наладились. Еще один позитивный момент работы в "Убежище".
В темном стекле она увидела, как дверь в комнату открылась и на пороге показалась Трейси Миллер в розовом спортивном костюме, длинные волосы уложены жгутом и сколоты на макушке.
Обрадовавшись ее обществу, Сильвия обернулась к ней с улыбкой. Трейси часто заходила к ней перед сном.
- Трейси, только что был такой… такой ужасный звонок.
- Что, еще один подонок грозился отрезать тебе грудь?
Сильвия засмеялась. Действительно засмеялась - лишнее доказательство того, что человек ко всему привыкает.
- Нет, звонила женщина. Я бы рассказала, но не могу. Ты знаешь правила. Все звонки должны оставаться конфиденциальными.
- Да, конечно. Насколько я понимаю, это делается ради того, чтобы эти несчастные могли доверять вам и вообще решиться на звонок.
- А ты звонила нам до того, как перебралась сюда?
- Я? Да раз десять, пока не взяла себя в кулак и не ушла от мужа. Он, кстати, пытался меня удержать, заколотил двери гардероба со всей моей одеждой, искромсал обувь. Так что я неделю ходила босиком. Но вы сами знаете, на что он горазд. Он вас напугал, когда перелез через стену, верно?
Сильвия кивнула.
- Она просила моего совета и получила его. Я не юрист, просто читала что-то на эту тему, и посоветовала ей быть поосторожнее. Если нужно солгать - солги, сказала я. Это ужасно, да, Трейс?
- Не спрашивай меня. Что я в этом смыслю? Делай, что должна, вот и все.
Часовню при крематории построили всего пять лет назад. Ее стены были обиты деревянными панелями, в оконных витражах угадывались рисунки Шагала, темно-зеленые льняные занавеси местная вышивальщица украсила планетами, скоплениями звезд и хвостатыми кометами, а кафедра проповедника представляла собой стальной цилиндр с вырезанными контурами звезд, сквозь которые слабо мерцал свет. Но в остальном это место было мрачным, холодным и пустынным. Часовня была рассчитана на большое количество скорбящих, но на кленовых скамейках с элементами мозаики обычно сидело не больше десятка человек. Так и сегодня - на кремацию Стивена Девениша пришли только члены его семьи и несколько знакомых.
Официальный представитель "Морских авиалиний", думал Вексфорд, скорее всего тот мужчина в плаще, похожем на его недавно потерянный "Бёрберри". Этот человек чувствовал себя неловко и теребил светло-серую шляпу, лежавшую на коленях. Личную помощницу Девениша - молодую женщину в элегантном черном костюме и черных модельных туфлях на очень высоком каблуке - он узнал сразу. Она сидела через два ряда за спиной. Все-таки странно, насколько демонстративно англичане избегают садиться рядом с незнакомыми. В четырех сиденьях от нее расположился Тревор Ферри.
Любой может приходить на похороны, в подобных случаях приглашения не обязательны. Однако его присутствию на отпевании Вексфорд удивился. Зачем он здесь? Злорадствовать или просто послушать церковную службу? Ферри не смотрел в его сторону, он разглядывал какую-то абстрактную картину с изображением не то ангела, не то древа жизни.
Рядом с Фэй находились родители, а Джейн Эндрюс стояла чуть поодаль вместе с Эдвардом. И, собственно, больше никого. У Девениша осталась только сестра, но она почему-то не приехала. Цветов не было, и если даже Фэй попросила вместо покупки венков сделать благотворительные взносы, никто ничего не вносил. В какой-то момент представитель "Морских авиалиний" встал, очевидно, собираясь сказать речь, но Фэй одернула его, шепнула что-то, и он снова сел.
Обошлись и без духовных гимнов, лишь тихо сыграли "Музыку на воде" Генделя, пробормотали пару строк из англиканской Литургической псалтири, и гроб медленно скрылся за бежевыми бархатными шторками. Так тело Девениша предали огню. Не дожидаясь прощания или завершения церемонии, Фэй поднялась и направилась к выходу, а следом и вся ее небольшая свита. Это окончательно сбило с толку священника, и музыка умолкла.
Выйдя из часовни, официальный представитель "Морских авиалиний" сел в черный "мерседес" и укатил. Вексфорд направился пешком по длинной гравиевой дорожке в компании с Тревором Ферри.
- Забавная получилась церемония, - заговорил Ферри. - Сказали парню "скатертью дорожка" и разбежались.
- Вы так это назвали бы? - не без удивления произнес Вексфорд.
- А по-вашему, иначе? Думаю, вам интересно узнать, с какой стати я тут.
- Если только вы хотите рассказать.
- Расскажу, я не гордый. Посудите сами, какие развлечения у бедного безработного человека? В кино я не хожу, клубы мне тем более не по карману. От телевизора у меня уже глаза квадратные, как говорили во времена моего детства. Вот и стараюсь понемногу выбираться всюду, куда пускают бесплатно.
- Даже на похороны?