Главный дом фермы Ябба Яллук был длинным и низким, с широкой верандой. Темно-зеленые жалюзи висели между колоннами, чтобы не впускать солнечный свет, и вокруг были расставлены стулья с лежащими на них вышивками, тканями, романами, пустыми бутылками из-под содовой воды и прочими доказательствами того, что гости мисс Фретлби были достаточно умны, чтобы в разгар дня остаться внутри.
Мадж сидела в одном из этих удобных кресел и наслаждалась сияющей красотой мира вокруг сквозь прикрытые жалюзи. Книга не особо увлекала ее, и вскоре она выскользнула у нее из рук, и девушка предалась своим размышлениям. Судебный процесс, через который ей недавно пришлось пройти, был очень скандальным и оставил свой след на ее красивом лице и поселил тревогу в ее глазах. После того как Брайана оправдали, отец отвез ее на ферму в надежде, что это восстановит ее здоровье. То напряжение, в котором мисс Фретлби находилась во время разбирательств, чуть не довело ее до лихорадки, но здесь, вдали от городской жизни, наедине с природой, она поправила здоровье. Однако настроение ее не изменилось. Женщины более впечатлительны, нежели мужчины, и, возможно, поэтому они стареют быстрее. Проблема, которая прошла бы незаметно для мужчины, оставляет неизгладимый след на женщине, и духовно, и физически; и ужасный эпизод с убийством Уайта изменил Мадж, превратив веселую, жизнерадостную девушку в печальную красивую женщину. Горе способно на многое. Однажды прикоснувшись к сердцу, оно меняет жизнь навсегда. Мы больше не отдаемся всецело удовольствиям и очень часто находим, что вещи, которые раньше были так желанны для нас, теперь лишены всякого смысла. Однажды столкнувшись с горем, мы уже четко видим его морщинистое, скорбное лицо, унылые глаза, и тогда романтический ореол мира исчезает, и мы в полной степени осознаем всю горечь и жестокость жизни.
Мадж переживала нечто подобное. Теперь она ясно видела мир – не сказку из ее девичьих грез, а полную горести долину слез, через которую нам всем приходится идти до конца. Брайан тоже пережил изменения, и среди его густых каштановых волос уже попадались седые, а его натура, прежде столь веселая и жизнерадостная, стала непостоянной и раздражительной. После судебного заседания он немедленно покинул город, чтобы избежать встреч с друзьями, и отправился на свою ферму, которая была неподалеку от фермы Фретлби. Там он целыми днями отдавался тяжелому физическому труду и курил все вечера напролет, обдумывая тайну, что поведала умирающая женщина и что теперь отбрасывала мрачную тень на его жизнь. Периодически молодой человек навещал Мадж, но обычно это происходило, когда он был уверен, что ее отец в отъезде, поскольку в последнее время его отношение к Марку Фретлби ухудшилось. Мадж ругала его за такую измену, ведь она помнила, как ее отец заступился за него в его беде. Но была и еще одна причина, почему Брайан не так часто появлялся на ферме Ябба Яллук. Ирландец не хотел встречаться с радостным обществом, которое часто там собиралось, зная, что он не переставал быть объектом любопытства и сочувствия для всех, что было непозволительно для его гордой натуры.
На Рождество мистер Фретлби пригласил нескольких знакомых из Мельбурна, и хотя Мадж предпочла бы остаться одна, она не могла отказать отцу, и ей пришлось быть хозяйкой вечера, весело улыбаясь гостям, но в то же время чувствуя тяжелый камень на сердце.
Феликс Роллестон, который уже месяц как присоединился к армии все-таки женившихся убежденных холостяков, был там с миссис Роллестон, бывшей мисс Дорой Фезервейт, которая командовала им как хотела. Заманив Феликса своими деньгами, она решила сделать из него что-то толковое и, будучи амбициозной, настояла на том, чтобы он начал заниматься политикой, дабы на следующих выборах попасть в парламент. Сначала Роллестон сопротивлялся, но в итоге уступил, когда обнаружил, что если среди всяких бумаг спрятать интересный роман, то время будет пролетать намного быстрее, и с легкостью добился репутации усердного работника. Они привезли с собой сестру Доры Джулию, и эта молодая особа решила для себя, что будет второй миссис Фретлби. Она не получала особого поощрения, но, как и англичане при Ватерлоо, она боролась за сердце мистера Фретлби с таким упорством, что не заметила своего поражения и продолжала битву.
Доктор Чинстон приехал, чтобы немного отдохнуть, и ни разу не вспоминал о своих пациентах и множестве палат, которые он постоянно обходил. Молодой англичанин по имени Петерсон, который развлекался, путешествуя повсюду, старый колонист, полный сожалений о былых временах, когда "ей-богу, у нас не было даже одного газового фонаря на весь Мельбурн", и еще несколько человек – такая собралась компания. Все ушли в бильярдную и оставили Мадж дремать в ее удобном кресле.
Вдруг она вздрогнула, услышав шаги позади, и, повернувшись, увидела Сал Роулинз в опрятном черном платье, с кокетливой белой шляпкой и фартучком и с книгой в руках. Мисс Фретлби была так благодарна Сал за спасение Брайана, что взяла ее к себе в качестве горничной. Марк сначала возражал против того, чтобы падшая женщина находилась рядом с его дочерью, но Мадж решила во что бы то ни стало спасти несчастную девушку от греховной жизни, которую та вела, и в конце концов отцу пришлось уступить. Брайан тоже возражал против этого, но и он сдался, поняв, что Мадж не отступит. Старьевщица сначала пыталась возразить, называя эту идею чертовой фантазией, но также уступила, и Сал стала горничной у мисс Фретлби, которая сразу приступила к восполнению огромных дыр в ее образовании, начав с обучения чтению. Книга, которую мисс Роулинз держала у руках, была учебником орфографии, и она передала ее Мадж.
– Думаю, теперь я это знаю, мисс, – сказала она с уважением, когда Мадж подняла голову.
– Уверена? – весело спросила Мадж. – Ты научишься читать очень быстро, Сал.
– Например, это? – спросила служанка, взяв со стула роман австралийского автора.
– Нет, – забрала у нее книгу дочь хозяина фермы. – Я хочу, чтобы ты выучила английский, а не эту непонятную смесь языков, Сал. Но сегодня слишком жарко для уроков, – продолжила она, откинувшись в кресле, – поэтому возьми-ка стул, и давай просто поговорим.
Роулинз присела. Мадж смотрела из окна на яркие цветочные клумбы и на темную тень от высокого вяза, который рос на лужайке. Она хотела задать Сал один вопрос и не знала, как начать. Внезапные перемены настроения и раздражительность Брайана очень беспокоили ее в последнее время, и, послушав свою интуицию, она решила, что виновата в этом женщина, которая умерла в трущобах. Чтобы поскорее избавить своего любимого от гнета проблем, мисс Фретлби решила расспросить горничную об этой загадочной незнакомке и выяснить, если возможно, что за секрет, так глубоко впечатливший Брайана, она рассказала ему.
– Сал, – начала Мадж после небольшой паузы, обратив свои ясные глаза на девушку, – я хочу тебя кое о чем спросить.
Горничная вздрогнула и побледнела:
– О… о том самом?
Мадж кивнула.
Роулинз засомневалась, а затем бросилась к ногам своей госпожи.
– Я расскажу вам, – заплакала она. – Вы были так добры ко мне, и вы имеете право знать. Я расскажу вам все, что знаю.
– Тогда, – твердо продолжила Мадж, сжав руки, – скажи, кто была та женщина, с которой виделся мистер Фицджеральд, и откуда она?
– Бабушка и я нашли ее однажды вечером на Литтл-Берк-стрит, – ответила Сал, – рядом с театром. Она была сильно пьяна, и мы повели ее к себе.
– Как это мило с вашей стороны, – сказала мисс Фретлби.
– Нет, вы не так поняли, – ответила горничная. – Бабушка хотела забрать ее одежду, она была очень нарядно одета.
– И она забрала ее? Как низко!
– Любой на нашем месте поступил бы так же, – ответила Роулинз спокойно, – но бабушка передумала, когда мы привели ту женщину домой. Я вышла, чтобы купить бабушке джин, а когда вернулась, она обнимала и целовала эту женщину.
– Она вдруг узнала ее?
– Думаю, да, – согласилась Сал, – и на следующее утро, когда леди пришла в себя, она схватила бабушку и заорала: "Я пришла, чтобы увидеться с вами!"
– А потом?
– Бабушка выгнала меня из комнаты, и они долго разговаривали, а потом, когда я вернулась, бабушка сказала мне, что дама останется с нами, потому что она больна, и послала меня за Уайтом.
– И он пришел?
– Да, он часто приходил, – сказала Сал. – Он закатил скандал, когда пришел в первый раз, но когда узнал, что она больна, то послал за доктором, но ничего не вышло. Она была у нас две недели, а потом умерла, в то утро, когда я видела мистера Фицджеральда.
– Полагаю, мистер Уайт много разговаривал с этой женщиной?
– Да, – подтвердила служанка, – но он всегда выгонял нас с бабушкой из комнаты, прежде чем начать разговор.
– И… ты когда-нибудь подслушивала их разговор?
– Да… один раз, – ответила горничная, кивая. – Я разозлилась, что он постоянно выгоняет нас из комнаты, и однажды, когда он закрыл дверь, а бабушка ушла за джином, я села у двери и начала слушать. Он хотел, чтобы леди дала ему какие-то бумаги, а она отказывалась. Она говорила, что скорее умрет, но он все же добился своего, забрал их и ушел.
– Ты видела их? – спросила Мадж. В голове у нее промелькнуло предположение Горби, что Уайта убили из-за ценных бумаг.
– Почти, – кивнула Сал. – Я смотрела через отверстие в двери, и она достала их из-под подушки, а он положил их на стол ближе к свече и внимательно изучил – они были в большом синем конверте, с надписью красными чернилами. Он положил их в карман, и она сказала: "Ты их потеряешь", а он ответил: "Нет, они будут всегда при мне, и если он захочет их вернуть, ему придется убить меня".
– И ты не знаешь, кому эти бумаги были так важны?
– Нет, не знаю. Они не называли имен.
– А когда именно Уайт получил их?
– Примерно за неделю до убийства, – сказала Сал после некоторых раздумий. – И после этого он не возвращался. Она ждала его дни и ночи напролет, но он не приходил. В итоге она сказала: "Думаешь, что со мной покончено, мой дорогой, и поэтому бросил меня умирать, но я еще испорчу тебе жизнь" – и написала письмо мистеру Фицджеральду, а я принесла его ему, как вы уже знаете.
– Да-да, – кивнула Мадж с нетерпением. – Я все это слышала в суде, но о чем разговаривали мистер Фицджеральд и та женщина, ты слышала?
– Только отрывки, – ответила горничная. – Я не упомянула об этом в суде, потому что подумала, что адвокат разозлится на меня за то, что я подслушивала. Первое, что я услышала, – это как мистер Фицджеральд сказал: "Ты сумасшедшая, это неправда!" – а она ему: "Черт меня подери, у Уайта есть доказательства!" И потом он вздохнул: "Бедняжка", и она сказала: "Ты все равно собираешься жениться на ней?" – а он ей: "Да, я люблю ее как никогда сильно", и тогда она закричала на него: "Тогда испорти ему все!" И он спросил: "Как тебя зовут?" – и она ответила…
– Как? – едва слышно спросила Мадж.
– Розанна Мур!
В этот момент раздался шум, и мисс Фретлби, повернувшись, увидела, что за спиной у нее стоял Брайан, бледный как смерть. Он не отводил взгляда от девушки, которая поднялась со стула.
– Продолжай! – резко сказал он.
– Это все, что я знаю, – ответила Роулинз обиженным голосом. Фицджеральд вздохнул с облегчением.
– Можешь идти, – медленно произнес он. – Я хочу поговорить с мисс Фретлби наедине.
Сал на мгновение задержала на нем взгляд, а потом взглянула на хозяйку, которая кивнула ей, разрешая уйти. Она взяла книгу и, еще раз взглянув на Брайана, повернулась и медленно вышла.
Глава 22
Дочь Евы
Когда Сал ушла, Брайан опустился в кресло рядом с Мадж и устало вздохнул. На нем был костюм для верховой езды, который прекрасно сидел, и он выглядел удивительно красиво, но при этом утомленно и измученно.
– О чем, черт возьми, ты расспрашивала ту девушку? – начал он резко, сняв шляпу и бросив ее и перчатки на пол.
Невеста покраснела до корней волос, взяла его за руки и внимательно посмотрела ему в глаза.
– Почему ты не доверяешь мне? – спросила она тихим голосом.
– Я не обязан все тебе рассказывать, – раздраженно ответил молодой человек. – Секрет, который Розанна Мур рассказала мне на смертном одре, не принесет тебе ничего хорошего.
– Это касается меня? – настаивала мисс Фретлби.
– И да, и нет, – последовал неясный ответ.
– Полагаю, это значит, что касается кого-то третьего, но при этом и меня тоже, – спокойно сделала вывод девушка, отпустив руки Брайана.
– В общем, да. – Он раздраженно пнул ботинком кресло. – Но это не причинит тебе вреда, пока ты не знаешь об этом. И упаси боже, чтобы кто-нибудь тебе сказал, иначе твоя жизнь будет обречена.
– А сейчас моя жизнь так радостна, – с легкой усмешкой ответила Мадж. – Ты пытаешься затушить огонь, подливая в него масло, и то, что ты говоришь, лишь разжигает во мне желание узнать этот секрет.
– Мадж, я умоляю тебя, не надо, – сурово сказал ее жених, – это принесет тебе лишь несчастье.
– Если это касается меня, я имею право знать, – не отступала девушка. – Когда мы поженимся, как мы сможем быть счастливы, если этот мрачный секрет будет висеть над нами?
Брайан встал и прислонился к колонне веранды. Лицо его было очень мрачным.
– Помнишь строчки Браунинга? – начал он спокойно. -
Этих яблок спелых
Не срывай:
Потеряла Ева
Милый рай .
Они как раз описывают нашу ситуацию.
– Да, – лицо Мадж покраснело от злости, – ты хочешь, чтобы я жила счастливо в карточном домике, который может рухнуть в любой момент.
– Это зависит только от тебя, – спокойно ответил молодой человек. – Я никогда не подпитывал твое любопытство, говоря, что вообще есть тайна, а лишь случайно выдал ее, когда Калтон допрашивал меня. Я честно признаю́сь тебе, что узнал что-то от Розанны Мур, и это что-то касается тебя, хотя и не напрямую, а через третье лицо. Но раскрытие секрета не приведет ни к чему хорошему, это разрушит наши жизни.
Мисс Фретлби молчала и смотрела прямо перед собой на сверкающие солнечные лучи.
Брайан опустился на колени перед ней и умоляюще протянул ей руки.
– Моя дорогая, – грустно воззвал он к ней, – разве ты не можешь довериться мне? Любовь, выдержавшая такое испытание, не может пошатнуться перед таким пустяком. Позволь мне одному нести этот крест печали у себя в душе, не омрачая твою молодую счастливую жизнь таким горем. Я бы сказал тебе, если бы мог, но, видит бог, я не могу… не могу. – И он спрятал лицо в ладонях.
Мадж сжала губы и нежно прикоснулась своими прохладными белыми пальчиками к его разгоряченной голове. У нее в душе не прекращалась борьба между женским любопытством и любовью к мужчине у ее ног. Последняя все же взяла верх, и она склонила голову.
– Брайан, – тихо прошептала девушка, – пусть будет так, как ты просишь. Я никогда больше не попытаюсь узнать этот секрет, раз ты этого не хочешь.
Фицджеральд поднялся на ноги и обхватил ее своими сильными руками, счастливо улыбаясь.
– Моя дорогая, – сказал он, страстно целуя ее, и несколько минут они оба молчали. – Мы начнем новую жизнь, – добавил он наконец. – Мы оставим печальное прошлое позади и будем думать лишь о нашей мечте.
– Но эта тайна будет всегда тяготить тебя, – прошептала мисс Фретлби.
– Со временем все забывается, и перемена обстановки поможет в этом, – грустно ответил ее любимый.
– Перемена обстановки? – повторила Мадж удивленно. – Ты куда-то уезжаешь?
– Да, я продал свою ферму и собираюсь уехать из Австралии навсегда в течение трех месяцев.
– Куда ты поедешь? – озадаченно спросила девушка.
– Куда угодно, – сказал ирландец с некоторой горечью в голосе. – Я хочу побродить по свету.
– Один?
– Для этого я и приехал к тебе сегодня, – объяснил Брайан, глядя невесте в глаза. – Я приехал, чтобы спросить, готова ли ты выйти за меня замуж и уехать из Австралии вместе со мной.
Мисс Фретлби молчала.
– Я знаю, это серьезное решение, – сказал Фицджеральд, – оставить друзей, положение и… – добавил он с сомнением в голосе, – своего отца, но подумай, я же не смогу жить без тебя, подумай, каким одиноким я буду, блуждая по свету сам по себе. Но ты ведь не оставишь меня теперь, когда ты так нужна мне, ты поедешь со мной и будешь моим добрым ангелом в будущем так же, как была им в прошлом?
Девушка положила ладонь на его руку, посмотрела на него ясными глазами и сказала:
– Да!
– Господи, спасибо за такое счастье! – благоговейно произнес он, и снова наступила тишина.
Потом они сели и начали обсуждать свои планы, строя воздушные замки, как делают все влюбленные.
– Интересно, что скажет папа? – заметила Мадж, теребя свое обручальное кольцо.
Брайан нахмурился, и в его глазах появилось мрачное выражение.
– Думаю, мне самому стоит поговорить с ним об этом, – сказал он наконец.
– Да, конечно! – с легкостью согласилась его возлюбленная. – Это чистая формальность, и все-таки не стоит пренебрегать ею.
– И где сейчас мистер Фретлби? – спросил Фицджеральд, вставая.
– В бильярдной, – ответила Мадж, встав вслед за ним. – А, нет, – продолжила она, увидев отца на веранде. – Вот он.
Брайан не видел Марка Фретлби долгое время и был удивлен переменам, произошедшим в его внешности. Раньше его осанка была безукоризненной, а лицо выражало силу и имело свежий цвет, но теперь он выглядел старым и измученным. Среди его густых черных волос тут и там пробивались седые волоски. Лишь его глаза не изменились. Они были столь же проницательны, как и прежде. Фицджеральд прекрасно осознавал, насколько изменился он сам, он знал, что и Мадж уже не такая, как прежде, и теперь не мог понять, неужели причиной таких изменений во внешности ее отца было то же, что изменило и их, – убийство Оливера Уайта?
Мистер Фретлби выглядел грустным и задумчивым, пока не увидел свою дочь.
– Мой дорогой Фицджеральд, – сказал он, протягивая руку, – вот так сюрприз! Когда вы приехали?
– Около получаса назад, – ответил Брайан, пожимая руку миллионера. – Я приехал увидеться с Мадж и поговорить с вами.
– Что ж… – Отец обнял дочь за талию. – Так вот почему твое личико так порозовело, юная леди? – продолжил он, ущипнув ее за щечку. – Ты останешься на обед, Фицджеральд?
– Спасибо, но нет, – сказал Брайан поспешно, – мой костюм…
– Ерунда, – перебил его Фретлби гостеприимно, – мы не в Мельбурне, и я уверен, что Мадж простит тебе твой наряд. Ты должен остаться.
– Да, оставайся, – умоляюще добавила девушка и легонько прикоснулась к его руке. – Мы не так часто видимся, чтобы я отпустила тебя так вот просто после получасового разговора.
Фицджеральд сделал над собой усилие.
– Хорошо, – сказал он тихо, – я останусь.
– А теперь, – продолжил Марк резким голосом, садясь в кресло, – когда вопрос с обедом решен, о чем ты хотел поговорить со мной? О твоей ферме?
– Нет, – ответил Брайан, облокотившись на колонну веранды, и Мадж вложила свою ладонь в его руку. – Я продал ее.
– Продал! – повторил Фретлби ошарашенно. – Зачем?
– Я чувствую себя не в своей тарелке, и мне хочется перемен.
– Знаешь, нет ничего хорошего, – сказал миллионер, замотав головой, – в том, чтобы быть перекати-полем.