* * *
Телефон зазвенел, когда Максим был уже на пороге. Он бы мог закрыть дверь и уйти, но молодое оперативное чутье подсказало, что этот звонок очень важен для него.
Звонивший был очень взволнован. Он попросил майора Матвиенко, но, поняв, что тот уже ушел, стал быстро сообщать информацию "дежурному по отделу лейтенанту Квасову".
Разговор длился две минуты, но Макс все понял.
Звонил Дунаев, управляющий "Сезама". Он каким-то образом оказался в коттедже, где находилась девушка, сдавшая в салон перстень. Там же на диване сидела ее мать, укравшая рубин из музея. При них была основная улика - драгоценный камень из какой-то диадемы.
Но главное, что у Дунаева были доказательства того, кто заказал налет на "Сезам" и кто совершил взрыв в больнице имени Стеклова.
В последние секунды разговора Квасов записал номер дома по улице Ермоловой в элитном дачном поселке Валентиновка…
* * *
Максим не стал суетиться. Он сел за свой рабочий стол, уставился взглядом в дальний угол, замер и стал активно думать.
По всем правилам об этом звонке он должен сообщить майору Матвиенко. Но это будет неприлично и даже аморально. Квасов знал, что его начальник спешит к жене с определенной целью. Нельзя же вытаскивать шефа из супружеской постели!
Сообщить полковнику Серову можно, но не нужно! Это опытный службист! Он сразу перетянет все одеяло на себя, а "салага" Квасов будет до ночи сидеть в кабинете и отвечать на звонки.
Максим вдруг вспомнил, что речь идет не о захвате банды. Там в коттедже женщина и девочка шестнадцати лет. Не ОМОН же на них вызывать?
И нельзя, в конце концов, беспокоить начальство по шальному телефонному звонку! Надо сесть в машину, поехать в эту Валентиновку и самому все проверить…
Подойдя к своему сейфу, Квасов вынул оттуда пистолет и пару наручников. Потом подумал и прихватил видеокамеру и уголовный кодекс. Надо по горячим следам провести первый допрос и запугать задержанных статьями и сроками.
* * *
Чем дальше красное "Рено" лейтенанта Квасова уходило от центра Москвы, тем увереннее он был.
Завтра все изменится в его жизни!
Рано утром он доставит в Управление двух преступниц, протоколы с их признательными показаниями и рубин из диадемы какой-то царицы Екатерины.
Потом Макс предложит майору Матвиенко поехать на задержание отморозков, которые грабили "Сезам" и взрывали больничную палату "люкс"…
Правда, полковник Серов может обидится на Квасова. Но победителей не судят!
Их, обычно, награждают и повышают в должности.
Максим подумал, что через день он перестанет быть "салагой"!
Ему повезло. В этот вечер на Ярославском шоссе было не так много пробок. Красный "Рено" двигался намного быстрее пешеходов…
* * *
И налет на антикварный салон, и взрыв в больнице они проводили глубокой ночью. Но здесь-то опушка леса, а не центр Москвы.
Харченко предложил начать штурм коттеджа в десять тридцать.
Участки в Валентиновке очень большие и сильно заросшие. Даже если бабы заорут, то их никто не услышит.
На всякий случай ребята решили работать, натянув на голову темные колготки. Говорить они будут с грузинским акцентом, называя друг друга "кацо".
Но эта конспирация не для полиции. Туда Гагина жаловаться не будет. А вот шефу она сообщит обязательно.
Михалыч догадливый! Но если Эльвира скажет шефу, что на нее напали грузины в черных колготках, то он не будет копать дальше…
* * *
Когда стемнело, Павел загнал свою синюю "Ниву" на опушку за коттеджем. Он развернул ее носом на дорогу и предусмотрительно не стал выключать двигатель.
Уже при первом осмотре они поняли, что входить надо со стороны оврага. Там, где гнилой штакетник…
Было совсем темно, и братки не заметили лаз, который соорудил Вадим. Они не собирались лазать на пузе. Их фонарики светили только на уровне груди.
После третьего столба они встали боком к забору в метре друг от друга. По команде они азартно надавили на перекладину плечами.
Двухметровая панель штакетника жалобно скрипнула, треснула и завалилась на невысокие кусты.
Ефим Нилов первым проник на участок. Он шел вперед, раздвигая ветки кустов, которые затем хлестали по Павлу Харченко.
Братки двигались напролом и не хотели даже замечать балкон на втором этаже и приставленную к нему лестницу. Они шли к центральному входу.
* * *
Возможно, что Гагина была слишком беспечна, но при постройке особняка она пропустила явную глупость. В дом вело широкое крыльцо, на котором стояла мощная металлическая дверь из пуленепробиваемой стали. А рядом было широкое и низкое окно. Оно просто приглашало грабителей: "Стукни в меня камушком - дверка и откроется".
Ефим посветил фонариком вниз, и сразу нашел под крыльцом обломок кирпича. Он поднял его, размахнулся и бросил.
Стекла были очень хорошие. Они не разбились на крупные куски и не оставили острые зубцы на рамах. Они целиком разлетелись на тысячу мелких блестящих кубиков. Меньше, чем буковки на клавиатуре компьютера.
Стекляшки шуршали под ногами и на крыльце, и в холле коттеджа.
Ефим везде шел первым потому, что у него был пистолет. А Павел в темно-синих колготках изображал отморозка с гранатой в руках.
Они ворвались в гостиную, и одним своим видом ввели в шок и мать, и дочь. Любая из них в принципе была смелой женщиной. Каждая могла нахамить любому, чувствуя его слабину.
Но тут другое дело. Против гранаты не попрешь! А любой наглец трусоват по своей природе.
Одним словом, никто не хотел умирать!
Эльвира Гагина без всякой команды подняла руки вверх. А Маришка отступила к дивану и там аккуратно упала в обморок.
* * *
Налетчики еще засветло успели обсудить все детали операции. Они даже разделились на доброго и злого следователя.
По этому плану Ефиму Нилову предстояло обыскать и связать хозяйку дома - плотную и уютную женщину, которой на вид было чуть больше сорока, но меньше пятидесяти.
"В сорок пять - баба ягодка опять".
Фима с глупой улыбкой начал обыскивать женщину. Это мероприятие ему нравилось не меньше, чем возможная добыча.
Давно замечено, что многие бандиты не жадные люди. В своем ремесле их привлекает не материальная сторона, а азарт, риск и власть над людьми.
Мог бы примерный парень Ефим Нилов подойти на улице к красивой богатой женщине и начать ее осматривать руками?
Нет!
А Фима с колготками на голове может! Дамочка будет покорно стоять, боясь его пистолета. А он будет ощупывать ее медленно и со вкусом.
И в этот момент Нилов грубо прокололся. Он залез Эльвире в район декольте и неожиданно для себя вытащил перстень на ремешке.
Обращаясь к Павлу через прорезь в колготках, Ефим закричал с грузинским акцентом.
- Посмотри, кацо! Это же тот рубин, который мы с тобой взяли в "Сезаме". А ты сказал, генацвале, что отдал его шефу? Это что за "Хванчкара" такая?
В ответ Павел Харченко сорвал с головы синие колготки, бросил их в Нилова и вдобавок обложил того шестиэтажным матом.
- Ты что сделал, сука? Вся наша конспирация псу под хвост! Нас теперь шеф на шашлык порежет.
- Извини, Паша. Виноват!
- Не называй имен, придурок! Хотя, какая сейчас разница?
- Ты не сердись, Павлуша! Так что мы теперь с этими бабами будем делать?
- Потом решим. Ты пока свяжи их. Разрежь колготки и вяжи!
Ефима не надо было долго упрашивать. Он повернул Гагину к себе спиной, заломил к пояснице руки, повалил на ковер и сел сверху. Теперь он отложил пистолет, достал нож и начал резать новенькие эластичные колготки…
Через пять минут он уложил Эльвиру поближе к камину и начал его разжигать.
Над школьницей Марианной Павел трудился подольше. Та была в полном обмороке, и не хотелось ее тормошить. Поэтому Харченко ворочал девушку аккуратно и ласково.
Наконец и Мариша легла у камина, который к этому времени вовсю разгорелся…
* * *
По всем правилам Вадим Дунаев, который ползал с диктофоном на втором этаже, должен был броситься на выручку женщинам.
Но его сдерживал ряд обстоятельств.
Лежавшие у камина дамы были не самые законопослушные гражданки. Именно они закрутили аферу с рубином. И именно по их милости сидит в СИЗО тихий антиквар Яков Романович Шатилов.
Это первое!
Теперь далее. Отморозок Паша Харченко уже взорвал гранату в больнице Стеклова! Почему он не взорвет ее сейчас? И тогда вместо спасения у камина лягут три трупа, а бандиты уйдут с рубином от князя Потемкина-Таврического…
* * *
Дунаев опять отполз в спальню Эльвиры и попытался позвонить "дежурному по отделу лейтенанту Квасову". Но связь здесь брала очень плохо.
Объект был временно недоступен…
* * *
Только несколько основных улиц Валентиновки были освещены нормально. На боковых проездах тоже горели сносные фонари. А те участки, которые примыкали к лесу, оврагу и пустырю, тонули в полном мраке.
Лейтенант Квасов с большим трудом нашел крайний дом по улице Ермоловой.
Он тоже не хотел звонить у ворот. Под кнопкой виднелось переговорное устройство и что-то похожее на глазок видеокамеры. Но Макс не хотел переговоров с хозяйкой. Можно спугнуть Гагину, и из коттеджа исчезнут основные улики.
Врага надо брать врасплох и тепленьким!
* * *
Лейтенант начал обходить дом.
Сначала вдоль улицы шел каменный забор, потом у леса начались гофрированные стальные листы. А дальше на склоне оврага - трухлявый штакетник.
Максу повезло! Третья секция забора завалилась внутрь, и можно было проникнуть на участок без взлома.
Густые заросли мешали продвигаться вперед, но он шел, пробираясь к центральному входу.
Заметив крыльцо, Квасов вынул пистолет и красиво передернул затвор, вогнав патрон в начало ствола, называемое патронник.
Он и не думал стрелять. Вор должен сидеть в тюрьме, а не лежать в морге. Но оружие придаст задержанию серьезность.
Макс хотел взять женщин на испуг и склонить к раскаянию. На семинарах в Академии МВД они обсуждали подобные ситуации.
Поднимаясь на крыльцо, лейтенант сразу заметил разбитое окно и кучу блестящих стекляшек - белых квадратиков, похожих на кусочки мелкого рафинада.
Это было непонятно, но зато вход в дом был свободен. И Квасова ничто уже не могло остановить. Он стремительно шел на задержание уголовных преступников!
* * *
Ворвавшись в гостиную, Макс машинально выкрикнул: "Руки вверх"!
Он и сам почувствовал, что первое его слово грозно звенело, а второе, затухая, пошло вниз…
Еще бы! Две женщины в комнате действительно были, но они, как мумии лежали справа и слева от камина. А в центре гостиной стояли два крепких вооруженных парня.
У Квасова была отменная реакция. За доли секунды он успел оценить обстановку и вспомнить взрыв гранаты в больнице Стеклова.
Макс присел, пропуская над собой первую пулю Фимы Нилова.
Он присел и прыгнул вперед, прячась за кресло, которое было прямо перед Павлом. Тот даже гранату кинуть не мог.
А Квасов прицелился в его правое плечо и выстрелил. Он бы попал с двух метров, но почти одновременно Ефим выстрелил в край пухлого кресла. И поэтому ствол у лейтенанта дрогнул и Харченко получил пулю в грудь.
Теперь в гостиной осталось два соперника. Это напоминало дуэль в салуне на Диком Западе.
Женщины, лежавшие у камина, вообще не могли вмешаться.
Вадим Дунаев все видел со второго этажа. Он бы мог помочь, но не знал как!
А противники не спешили. В каминном зале было много ниш, комодов, шкафов и диванов. Можно было перемещаться, прятаться и стрелять наверняка.
Обойма не беспредельна! После пяти выстрелов они стали экономить патроны. Но, когда Квасов решил сменить позицию и рванулся за буфет, Фима не выдержал и выстрелил навскидку, как по летающей тарелочке.
Нилову повезло. Он попал лейтенанту в плечо. Правда кости остались целы, и пуля прошла навылет, но Макс выронил пистолет и встал столбом в центре гостиной.
А Ефим вышел из ниши за камином и замер в трех шагах от своего противника.
Он мог стрелять сразу, но было приятно поиграть, покуражиться, попытаться увидеть страх в глазах лейтенанта.
Нилов направил ствол и демонстративно взвел курок. Теперь до выстрела оставались секунды!
* * *
Вадим Дунаев встал перед лестницей на втором этаже, начал топать, как рота солдат в атаке. При этом он кричал на разные голоса: "Первая рота с пулеметами атакует через окна! Вторая рота - приготовить гранаты! При сопротивлении живым не брать"…
Понятно, что Нилов отвлекся. Не опуская пистолета, он стал оглядываться на окна, высматривая пулеметы. Потом взглянул наверх, откуда в него полетят гранаты.
Его смятение длилось всего три секунды. Но Макс успел улучить момент, нагнуться, поднять левой рукой пистолет и выстрелить три раза.
Если бы на груди Фимы висела стандартная мишень, то "салага" Квасов получил бы отлично. Двадцать восемь из тридцати. Или две десятки и восьмерка.
Лейтенант подошел к телу Нилова и на всякий случай ногой отбросил его пистолет. Но непонятно, почему он не убрал гранату из руки лежащего Харченко.
А Павел был еще жив! Он собирал последние силы, и сквозь прикрытые веки наблюдал за происходящим…
Вот сверху по деревянной лестнице спустился какой-то парень. Он порвал на себе рубаху и перевязал плечо менту.
Они начали развязывать Эльвиру Гагину. Но потом подняли ее и понесли на диван…
Харченко чувствовал, что рана его смертельна. У него оставались секунды. И тогда Паша из Полтавы последним усилием он потянул за кольцо, вытащил чеку и попытался бросить гранату.
Но броска не получилось. Бугристая "лимонка" покатилась в сторону дивана. Туда, где два мужика тремя руками пытались поднять хозяйку особняка и затащить ее на диван.
* * *
Взрыв разбросал всех!
Макс и Вадик Дунаев и не думали прикрываться женщиной. Но так получилось, что основной поток осколков попал в тело Эльвиры Гагиной.
Часть горячих кусочков металла досталась Петру Харченко. Но ему было уже все равно.
Лейтенанту Квасову крепко царапнуло щеку.
А Дунаеву навылет прошило верхнюю часть бедра. Именно в том месте, куда обычно делают уколы.
* * *
Хотя "Скорая помощь" нужна была всем живым, но они не сразу вызвали медиков. Сначала раненый Максим пробрался на второй этаж и принес простыню с кровати покойной хозяйки коттеджа.
Разрезав полотно на полосы, лейтенант заставил Дунаева снять штаны и начал перевязывать его рану.
В это время очнулась Марианна, но, увидав окровавленные мужские тела, опять грохнулась в обморок.
Когда ребята завершили перевязку и привели себя в приличный вид, они аккуратно развязали девушку и перенесли ее на диван, забыв, что рядом лежит тело ее матери.
Мариша Гагина снова пришла в себя, но, осмотревшись, опять отключилась.
Тогда они вызвали "Скорую помощь" и расширенную оперативную бригаду. Здесь будут нужны и следователи, и сыщики, и патологоанатомы, и криминалисты.
Когда Максим Квасов пошел заранее открыть ворота, то приехала зеленая "Хонда" из издательства "Новая искра".
Лейтенант решил, что может пустить этих журналистов. Других бы не пустил, а тут друзья Вадима Дунаева, который спас ему жизнь.
Более того, Макс понимал, что именно Дунаевы и Лифановы раскрутили это дело, найдя настоящих преступников.
* * *
Фотограф Василий Киселев обрадовался, что взял и маленькую видеокамеру. Тут было что снимать!
Первым делом Лера скопировала запись с диктофона Дунаева. Потом успели сделать много снимков и записать на видео интервью Максима и Вадима.
А вот запись Марианны Гагиной не получилась. Она рыдала и каялась. Но среди слез проскакивали дельные слова: "Да, я сдала в "Сезам" перстень. Я думала, что это страз, а мама принесла с работы настоящий камень. Рубин из какой-то диадемы"…
* * *
Через полчаса приехала "Скорая". Понимая ситуацию, они не трогали трупы, а лишь сделали укол Марише Гагиной и провели профессиональную перевязку Дунаеву и лейтенанту Квасову.
В последний момент Валерия Лифанова придумала обложку для нового журнала. Она надела перстень, включила бра и поднесла руку к свету. Потом она подозвала фотографа.
- Василий, сними крупным планом. Ты посмотри, какие блики! А цвет? Это же сок темной вишни…
Киселев успел сделать десять снимков во всех ракурсах.
* * *
И тут за воротами загудело, заквакало и замигало синими бликами.
Это приехали криминалисты, следователи и оперативники, которые первым делом выгнали журналистов.
Еще через полчаса приехал майор Матвиенко с дежурной бригадой.
А в два часа ночи появился сам полковник Федор Серов. С ним приехали понятые и после этого работа закипела.
К восьми утра вызвали Директора Музея истории России и группу экспертов по части картин, старинных миниатюр, изделий Карла Фаберже и всякого такого прочего. Оказалось, что в подвале коттеджа есть филиал "Золотой кладовой", хранителем которой была покойная Эльвира Гагина…
* * *
"Сейчас не то время". Эту фразу очень любил повторять полковник Федор Серов. Говорил он ее в самых разных ситуациях, и смысл ее каждый раз менялся.
Если, например, следователь проявлял мягкость и не получал признательных показаний, то полковник журил его: "Мы должны действовать наступательно и добиваться своей цели. Сейчас не то время".
Но когда сотрудник при допросе проявлял жесткость или физическую силу, то Серов говорил: "Мы должны уважать людей и действовать в рамках закона. Сейчас не то время".