Три месяца назад ему исполнилось пятьдесят лет. И он отметил это знаменательное событие, уболтав двадцатидвухлетнюю девушку, встреченную в каком-то ресторане, зайти к нему в гости. Они два раза занялись любовью - больше Кай просто не смог, но он и это посчитал вполне достойным для своего возраста - и, кроме того, вдвоем опустошили бутылку шампанского. Потом он попросил ее уйти. Ему хотелось только одного - остаться одному, чтобы спокойно и без помех начать вторую половину столетия.
До того как зайти в ванную, он вышел на террасу. Он любил вид на Сиену - это было лучшее в его квартире, которая, между прочим, срочно требовала капитального ремонта.
Воздух был горячим, хотя солнечные лучи еще не полностью пробились сквозь тучи, скромно прячась за какой-нибудь дымкой, чтобы только после обеда принести с собой жару.
Глубоко дыша, он потянулся так, что кости затрещали. Вот это и была его утренняя гимнастика, большее было невозможно. А спортивный вид он сохранял только благодаря тому, что хотя и много пил, но мало ел.
"То немногое, что я ем, я могу и выпить", - говорил он. Итальянская паста не обязательно была его страстью, а это должен быть очень особый богатый клиент, которому он мог позволить пригласить себя на обед с множеством блюд.
На сегодня у него была договоренность с коллегой из Германии, который искал для себя недвижимость в Тоскане. Это была почти суперкатастрофа. Коллег невозможно обмануть, их невозможно уболтать, коллеги знали все лучше и обязательно находили какой-нибудь волосок в супе, и чаще всего на них приходилось расходовать невероятное количество времени, а заканчивалось это как стрельба в Хорнберге .
Какой ужасный день!
Матиас фон Штайнфельд… Он пару раз разговаривал с ним по телефону и выслушал его пожелания, однако симпатичным этот человек, по крайней мере на слух, не был. У него был слишком высокомерный голос, и Каю показалось, что он уловил едва заметную нотку, характерную для гомосексуалистов. А этого он терпеть не мог.
Таким образом, у него не было никакого интереса к этой встрече в одиннадцать часов.
У Кая Грегори прекрасно получалось рывком открывать дверь в свое бюро и входить туда как молодой бог, с энергичным видом, излучая прекрасное настроение и тогда, когда в висках глухо стучало, а тошнота от прошлой ночи даже после горячего душа, двух таблеток аспирина и трех капучино все еще его донимала. Возможно, в этом и был секрет его успеха. Даже в своем возрасте он оставался привлекательным мужчиной с седыми висками и симпатичными морщинками от смеха.
Постоянный легкий загар придавал ему здоровый вид, но это скорее можно было отнести на счет удачного сочетание генов, чем правильного образа жизни. При росте метр восемьдесят семь он был выше большинства итальянцев на целую голову, поэтому на него чаще обращали внимание: его невозможно было не заметить, когда он входил в магазин, в частную клинику или в холл гостиницы. Кай Грегори был явлением. Он знал об этом, но своим преимуществом не пользовался. О нем можно было сказать многое, но заносчивым и высокомерным он не был.
Всю жизнь он надеялся, что с возрастом станет более солидным или хотя бы заведет постоянные отношения, но до сих пор ему этого не удавалось. Его любовная жизнь складывалась, как и раньше, чрезвычайно разнообразно, и дам он менял чаще, чем мятые льняные костюмы, с которыми он носил рубашки с расстегнутым воротом и без галстука и в которых не работал, а жил.
Маклерская фирма, на которую Кай работал, имела связи со всем миром, и он руководил бюро в Сиене. Его сотрудники сменялись часто, за исключением Моники, которая уже на протяжении семи лет приносила ему кофе по утрам, делала язвительные, вплоть до наглости, замечания, координировала его встречи и утешала заинтересованных лиц, пока Кай отсыпался после очередной пьянки. Она была словно скала, она содержала бюро в порядке и была единственной из его окружения, кого он еще не опрокинул на спину. Возможно, это и было причиной того, что для нее еще не подвернулся повод сменить трудного, а временами более чем утомительного работодателя.
- Он уже здесь! - укоризненно прошептала Моника, когда Кай в десять минут двенадцатого подчеркнуто небрежно появился в дверях.
- Да, ну и что? Я тоже уже здесь. Он что-нибудь говорил?
Моника попыталась презрительно фыркнуть, что в ее исполнении было похоже скорее на икоту, и Кай ухмыльнулся:
- Сделай нам два кофе, пожалуйста.
- Я ему уже один сделала.
- Все равно сделай нам два кофе. Если ему это покажется слишком много, он может тайком вылить его в горшок с геранью.
Впервые за утро Моника улыбнулась.
Через два кофе, одну бутылку минеральной воды, десять кексов и полтора часа Кай, улыбаясь, выпустил шариковую авторучку из рук.
Коллега-маклер, который сидел перед ним, был однозначно "с другого берега" и даже не пытался этого скрывать.
Это удивило Кая, поскольку обычно маклеры старались придавать себе вид скромный и общественно корректный. Очевидно, причиной этого было то, что Матиас фон Штайнфельд сейчас не должен был убеждать клиента в достоинствах недвижимости, а находился здесь по своим делам.
- О’кей, - сказал Кай, - я бы предпочел, чтобы мы оставили игры в стороне и перешли к делу. Вы знаете все эти трюки так же хорошо, как и я, и это только будет стоить нам времени. Я мог бы показать пару объектов, чтобы разогреть вас, хотя и знаю, что они не вполне оптимальны, а затем вытащить козырную карту, о которой знаю, что вы на нее точно наброситесь. Полагаю, вы в Берлине делаете точно так же, но нам друг перед другом ничего изображать не надо. Давайте сэкономим на закусках и перейдем к medias res .
- Согласен, - весело сказал Матиас.
- Тогда я сейчас отвезу вас к недвижимости, которая, как мне кажется, именно то, что вам нужно. После всего, что вы мне рассказали о своих предпочтениях, я практически убежден, что этот объект будет единственно подходящим для вас.
- Вы разбудили во мне любопытство.
Матиас поднялся. Этот энергичный маклер, который, похоже, был себе на уме, понравился ему.
По дороге через Крету они разговаривали об упрямых клиентах с их безумными требованиями, одни из которых неделями гоняли маклеров от объекта к объекту и в итоге ничего не покупали, а другие, витавшие в облаках, уже при подъезде к недвижимости говорили: "Покупаю!" - и потом их невозможно было убедить отказаться от этого поспешного решения.
Почти через час они добрались до Сан Гусме. Они объехали вокруг городской стены, свернули на покрытую щебенкой дорогу и проехали мимо Вилла д’Арчено по оригинальной кипарисовой аллее наверх к Монтебеники.
Кай на своем внедорожнике смело проехал через узкие переулки и выехал на пьяццу.
- Вот мы и на месте, - небрежно сказал он и вышел из машины.
Матиас видел немало средневековых населенных пунктов и городков и, бывало, сиживал на таких площадях, но эта была какой-то особенной. Она была почти круглой, окруженной маленькими трехэтажными домиками, которые были разного цвета и прижимались друг к другу, и во все можно было войти по наружным тосканским лестницам. Тут же был фонтан - реликт места встречи из древних времен. Однако вершиной всего был castello , с размахом отреставрированный и отремонтированный, что придавало всей площади вид, средний между деревенским и городским.
Матиас сразу увидел, что на балконе, который выступал на площадь, было написано "Vendezi", то есть "продается".
- Речь идет о роскошной квартире в средневековом городе, расположенной на верхнем этаже дома, с выходом на террасу. Это нечто особенное! Подобную квартиру невозможно найти, потому что с террасы этого дома у вас будет вид на половину Тосканы.
Матиас это никак не прокомментировал. Он привык к словам восхищения, даже из собственных уст.
Они поднялись по тосканской лестнице и вошли в квартиру.
У Матиаса захватило дух. Пройдя через маленькую переднюю, похожую на коридор, они очутились в кухне, какой он еще никогда не видел. На стенах не было штукатурки, и сделаны они были из грубого натурального камня. Посреди просторного помещения стоял похожий на прилавок стол, который поддерживали колонны, - кухонная секция, которая, похоже, могла удовлетворить любой вкус. С правой стороны находилось окно с видом на castelletto , а прямо дверь вела на большой балкон в форме трапеции, с которой открывался вид вплоть до Монте Амиата.
Солнечный свет заполнял помещение, посылая лучи на массивный деревянный обеденный стол, который, казалось, был позаимствован из какого-то замка. А рядом с ним находился огромный каменный камин, где было достаточно места, чтобы зажарить на вертеле целого поросенка, и который мог обогреть всю квартиру.
Матиас закрыл глаза и на какой-то момент затаил дыхание. Ему не хватало только лишь огромного оперного хора, который бы подчеркнул невероятную атмосферу этих уникальных итальянских апартаментов.
С бьющимся сердцем он осмотрел спальные и жилые помещения, фантастическую ванную комнату с джакузи, биде и двумя умывальниками и наконец вышел на балкон. Под ним была пьяцца. Он уже в мыслях представлял, как будет сидеть на балконе с бокалом вина, чтобы достойно завершить день, или в шезлонге на террасе, окруженной лимонными деревьями и олеандрами, невидимый для соседей. Маленькая лестница внутри дома вела в своего рода гараж или просторный склад, куда можно было заехать с площади и где места было больше, чем нужно для машины. Здесь он мог бы, к примеру, разместить холодильник и стиральную машину, здесь можно было хранить дрова для камина и рабочие инструменты, а самое главное - никто из соседей не мог видеть, каких гостей он принимает в своем доме.
Сенсация! Уникальная возможность! Он уже понял, что не упустит ее, но пока ничего не сказал.
Скрестив руки, Матиас стоял перед открытой дверью на балкон и старался не показать виду, насколько он потрясен.
- Цена вопроса? - спросил он.
- Пятьсот пятьдесят тысяч. - Кай Грегори тоже надел дежурное лицо игрока в покер. - Я считаю, что вполне приемлемая.
Матиас ничего не ответил. Он вытащил цифровой фотоаппарат из кармана и еще раз прошелся по всем помещениям, чтобы сделать фотографии каждой комнаты, а также вида из каждого окна.
"Хороший признак", - подумал Кай и мысленно ухмыльнулся.
- О’кей, - сказал Матиас наконец. - Пойдемте выпьем что-нибудь и обо всем поговорим. Я видел недалеко небольшую остерию.
- Я приглашаю, - поспешно сказал Кай, - возможно, вы захотите что-нибудь съесть. Я очень рекомендую вам здешнюю кухню.
Через два часа после бутылки "Монтепульчиано", тортелини с начинкой из шпината, жаркого из кролика и крем-брюле они сторговались окончательно. Пятьсот тридцать тысяч, нотариальное заверение и передача дома через две недели.
Кай был приятно удивлен. Его коллега оказался не придирчивым, а наоборот - человеком быстрых решений. Он не использовал свои профессиональные знания для того, чтобы усложнить сделку, затянуть ее или сбить стоимость. Двадцать тысяч, на которые Кай снизил стоимость, не были для него проблемой, он все равно заранее накинул их сверх цены, и он предполагал, что Матиас это понял. Они играли в открытую.
28
Джилио, июль 2009 года
В двадцать минут одиннадцатого зазвонил мобильный телефон. "Моя мать… - подумал он. - Нет, пожалуйста, не надо! Пожалуйста, лишь бы ничего не случилось!"
- Фон Штайнфельд, - ответил Матиас хрипло, и ему пришлось откашляться.
- Надеюсь, я не слишком рано? - спросил Кай Грегори, и его голос звучал бесстыдно бодро. - У меня тут есть кое-что для вас. Я имею в виду - на следующие две недели.
Матиасу потребовался некоторое время, чтобы прийти в себя. Да, правильно. Вчера после ужина за второй бутылкой вина он спросил маклера, нет ли у него какой-нибудь идеи насчет того, где можно провести отпуск. Это должно быть нечто особенное. Матиасу хотелось поехать на море. Он ни в коем случае не хотел до встречи с нотариусом проводить время в Сиене.
- Я подумаю, - ответил Кай, - наверняка что-то найдется. Хотя у моря сейчас, во время основного сезона, собачью будку сдают не менее чем на троих. А насколько я понял, у вас есть определенные требования.
- Конечно. Я не поеду в отпуск, если там мне будет неудобнее, неуютнее и примитивнее, чем дома.
- Понимаю. - Кай ухмыльнулся и больше ничего не сказал. Матиас рассчитывал, что придется провести не менее трех дней в Сиене, пока Кай найдет что-то подходящее, но то, что маклер позвонил уже на следующее утро и буквально вытащил его из постели, было совершенно неожиданно и пробудило в нем любопытство.
- И что же такое у вас для меня есть?
Вместо того чтобы ответить, Кай спросил:
- Вы не могли бы рассчитаться за проживание и через полчаса ждать перед гостиницей? Я заеду за вами.
- Да, если уж так необходимо…
- О’кей. Пока.
Кай отключился.
Он умел заинтриговать. Матиас рассердился, что Кай даже не сказал, куда надо ехать, а только то, что он должен срываться с места. И так поспешно. Это был не тот метод, каким с Матиасом следовало обращаться, и ему захотелось остаться в постели и заставить маклера постоять перед дверью, но в конце концов он со вздохом поднялся. Принял двухминутный душ, выпил четверть литра особой воды, четыре ящика которой привез с собой в багажнике машины, поспешно упаковал вещи, заплатил за комнату и через двадцать девять минут был готов к тому, чтобы уехать. Но, естественно, он даже не подумал спуститься вниз. В конце концов, это Каю от него что-то нужно.
Он с наслаждением уселся в кресло и закрыл глаза.
Через четыре минуты он поднялся и выглянул из окна. Кай нетерпеливо ходил взад-вперед перед гостиницей рядом со своей машиной.
"Вот и хорошо, - подумал Матиас. - Я дам тебе еще две минуты поволноваться, а потом приду. Радуйся, что я отказываюсь от академической четверти часа".
Три минуты спустя Матиас появился перед гостиницей.
- Вот как прекрасно получилось! - воскликнул Кай подчеркнуто радостно, словно ему и не пришлось ждать. - А где ваша машина?
- На той стороне. Серебристый "порше".
- Ага, хорошо. Тогда я предлагаю так: вы поедете за мной. Мы направляемся к морю. Порто Санто Стефано. Приблизительно полтора часа отсюда. В зависимости от того, как быстро мы поедем.
Название Порто Санто Стефано кое-что говорило Матиасу. Правда, он никогда не был там, но читал во многих путеводителях, что этот порт стоит посмотреть.
- Если мы каким-то образом потеряем друг друга из виду, то встретимся возле паромного причала для переправы на остров Джилио. Нам придется поторопиться, паромы отправляются каждые два часа, не чаще.
Матиас кивнул:
- Значит, отправляемся.
И хотя он радовался, что поедет на остров, но постарался, чтобы ответ не прозвучал слишком восторженно.
Поездкой Матиас наслаждался от души. Он был исполнен решимости ни в коем случае не позволять маклеру подгонять себя и ехал подчеркнуто медленно, подставляя солнцу лицо, давая возможность теплому ветерку обвевать себя, и демонстративно свешивал левую руку из окна, чтобы его "ролекс" блестел на солнце и каждый мог видеть, что у него за часы. Время от времени он делал этой рукой элегантные движения, словно собираясь написать восьмерку в воздухе, и это должно было обозначать его исключительно хорошее настроение.
То, что Кай Грегори, ехавший в машине перед ним, постепенно начинал терять самообладание, он видел совершенно четко. Маклер пытался с помощью зеркала заднего вида установить визуальный контакт с ним и жестами старался подвигнуть его ехать быстрее, однако тщетно. Матиас любезно кивал, однако и дальше следовал за ним в своем "порше" со скоростью улитки, и если бы Кай время от времени не останавливался и не поджидал его, то вскоре потерял бы из виду.
Матиас очень хорошо представлял себе, что Кай сейчас проклинает его и считает полным идиотом, но все это было ему до лампочки. Он был тем, кто задавал тон и скорость, а не маклер, который хотел уболтать его на съем квартиры на время отпуска.
Постепенно за ним образовалась пробка. На дороге, параллельной побережью, в большинстве случаев обгон был практически невозможен. Те, кому это удавалось, бешено сигналили сонному идиоту, а Матиас посылал воздушный поцелуй в ответ. Он отдавал себе отчет в том, что провоцирует всех участников дорожного движения, но при этом чувствовал себя великолепно.
Через бесконечные час и сорок пять минут они наконец добрались до Порто Санто Стефано. Порт показался Матиасу огромным. На фотографиях в путеводителе он всегда видел только немногие типичные итальянские дома, а перед ними пару белых яхт, но здесь, в порту, было сразу три бухты, забитые кораблями. Они постоянно причаливали и отчаливали, а на твердой земле царило необозримое хитросплетение дорог. Машины сигналили, парковались и мотались по местности, выписывая такие повороты, что у обычного человека голова пошла бы кругом. Не было никакого указателя, где находится стоянка, и в этом хаосе у Матиаса сразу же сдали нервы.
Кай безо всякого стеснения остановился на пешеходном участке улицы в левом ряду, и у Матиаса не оставалось другого выбора, как остановиться прямо позади него. Кай вышел из машины, и тут же начался возмущенный концерт автомобильных сигналов. Широким жестом Кай предложил машинам позади просто проехать мимо. Он покачал головой и с улыбкой повернулся к Матиасу, которому хотелось провалиться сквозь землю.
- Будет лучше, если вы пока останетесь здесь, - сказал он. - Я на следующем перекрестке поверну налево и поищу стоянку для себя. Это займет максимум десять минут, потому что я знаю там одно секретное местечко. Надеюсь, что оно свободно. Потом я вернусь, и мы на вашей машине поедем на паром. Мне сегодня вечером нужно вернуться домой.
- Если меня к тому времени не убьют, - в ужасе пробормотал Матиас.
- Да бросьте вы! Здесь все стоят во второй полосе. Ничего особенного.
Он сел в свою машину и рванул с места.
Матиас потел от страха и чувствовал себя несчастным, когда в следующие мучительно долгие минуты машины проползали мимо него. Он включил сигнал аварийной остановки и время от времени отчаянно поднимал руки, словно у него случилась поломка и ему приходится ждать помощи. Ему очень хотелось открыть капот, чтобы создать более достоверную картину происшествия, но он понятия не имел, как это сделать.
Медленно ползли минуты.
В конце концов Кай появился чуть поодаль и быстрым шагом направился к "порше" Матиаса.