Два ряда лотков растянулись по обеим сторонам тротуара. Продавали книги, учебники, тетради, канцелярские принадлежности и прочую мелочь. Дальше шла длиннющая остановка с рядом магазинов. За ними начинался вещевой рынок. Торговые палатки под навесом уступами поднимались в горку, будто зрительские ряды Колизея, а на вершине ее образовывали прямоугольник вокруг фонтана. Очевидно, раньше рынок был продовольственным, и фонтан служил для того, чтобы в нем можно было помыть руки или фрукты, но "вещевики" вытеснили "пищевиков", и фонтан, утратив свое первоначальное предназначение, превратился в декоративное сооружение, которое на вещевом рынке было совсем неуместно. Мы протиснулись сквозь толпы разгуливающих между прилавками покупателей через рынок, вышли через противоположные его ворота и по шуршащему ковру из разноцветных листьев отправились в глубь квартала.
Нужный нам дом отыскали на окраине квартала. Серенькая, старенькая, увитая кое-где пожухлым плющом четырехэтажка в окружении деревьев издали напоминала лежащий в траве поросший мхом гигантский валун. Квартира шестьдесят три оказалась расположенной в последнем подъезде. Я наказал своим спутницам дожидаться меня на площадке перед домом.
- Если не появлюсь в течение часа, вызывайте милицию, - заявил я и протянул Элке мобильник. - Вот вам "сотка".
Наташа, подняв воротник куртки, - дул ветер - обеспокоенно спросила:
- Ты уверен в том, что тебе следует отправиться в этот притон?
- Не уверен, но отправлюсь, - улыбнулся я. - Нужно же как-то выяснить, кто прикарманил награбленные деньги.
Оглянувшись на девиц, я направился к дому. Входя в подъезд, столкнулся с выходившей из него темной личностью - небритым мужчиной лет пятидесяти в низко надвинутой на лоб шляпе. Подозрительно оглядев друг друга, мы разминулись.
Шестьдесят третья квартира, торцевая, поражала воображение уже тем, что разбитая вдрызг дверь в нее была установлена задом наперед и вверх ногами; болтавшаяся дверная ручка располагалась на уровне коленей; замочная скважина - на пару сантиметров выше, а вместо дверного глазка была дырка, заткнутая с обратной стороны пробкой то ли от термоса, то ли от бутылки сухого вина. Что можно подумать, глядя на такую дверь? То, что ее не раз выламывали вместе с замками, а потом устанавливали вновь, переставляя замок и ручку все ниже и ниже. А может быть, этот Генка Дудник - карлик? Вот и приспособил ручку под свой рост. Сейчас увидим. Звонка, конечно, не было, я постучал костяшкой пальца в дверь.
- Сейчас иду! - ответил из глубины квартиры сиплый голос. К двери кто-то подошел, вытащил из нее пробку, и в отверстии появился глаз. - Чего тебе? - внимательно разглядывая мою персону в темном подъезде, спросил человек за дверью.
- Генка Дудник нужен, - сказал я.
- Ну я Дудник, - изрек хозяин квартиры, и глаз, мигнув, выжидающе уставился на меня.
- Я от Аспирина пришел, - слегка приблатненным голосом сообщил я. - Хочу в шашки поиграть.
- А-а, ну-ну! - глаз исчез, и Генка загремел замком. - Что-то я тебя раньше никогда не видел.
- А я залетный. Решил покатать. Мне кореша посоветовали к тебе обратиться.
Дудник наконец справился с капризным замком и растворил дверь. Нет, не карлик, нормальный мужик, примерно метр семьдесят пять ростом, худощавый, длинноносый, с рыскающим взглядом и темной со щербинками кожей на лице.
- Ну проходи, проходи, - впуская меня в прихожую с горевшей на голом проводе лампочкой, изрек Генка. - Гостем будешь.
- Компания-то для меня, чай, найдется? - поинтересовался я, оглядываясь. Куртку решил не снимать. Контингент здесь собирается известный, живо к куртке ноги приделают. В квартире Санька один раз уж чуть было не раздели.
- Найдется, найдется, - закивал Дудник. - Проходи.
Следом за хозяином я вошел в зал. Не буду долго описывать квартиру Дудника, ибо от квартиры Давыдкина Санька она мало чем отличалась - такая же пустая, с голыми стенами. Впрочем, мебель кое-какая была: в одном углу стоял допотопный шкаф, в другом - не менее допотопная железная кровать, а у стены был выложен из кирпича декоративный камин, на котором стоял импортный унитаз с торчавшим из него букетом искусственных цветов. Следующая комната, куда мы вошли, была чуть богаче. В ней находился старенький телевизор, на стене висел ковер, на полу лежал палас, стоял столик на коротких ножках, вокруг него были расстелены матрасы, на которых валялись подушки. Генка не соврал: в квартире действительно находилась братва. В комнате на полу сидели трое мужиков и играли в карты. Один был плотный мужчина лет пятидесяти, с солидным брюшком, кривой физиономией, с торчащим на ней большим, похожим на набалдашник, носом. Другой - курчавый, смуглый, за сорок лет, злой с виду; третий - крепкого телосложения, лет тридцати. При моем появлении все трое уставились на меня изучающими взглядами.
- Вот залетный к нам на огонек заскочил, покатать хочет, - с неким подобострастием сказал Генка и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
В комнате установилась тишина. Я почувствовал себя неуютно под колючими взглядами. Чтобы троица не заметила, что я робею, я напустил на себя развязный вид и заявил:
- Привет, мужики! Разрешите? - и, не дожидаясь приглашения, скинул туфли, куртку и уселся на матрасе. - Познакомимся?
Продолжая разглядывать меня, кривой спросил:
- Кто такой?
- Игорек я, - признался я и, вспомнив свое детское прозвище, добавил: - Глад мое погоняло.
Мужик взял со стола карты и принялся тасовать их.
- И откуда же ты будешь, Глад?
Поскольку кривой был здесь явным авторитетом, ибо говорил только он, а остальные почтительно помалкивали, я обращался исключительно к нему.
- Из далеких мест, дядя. Недавно откинулся.
Мужик взглянул на меня заинтересованно.
- И где же ты зону топтал, сынок?
Я глупо ощерился:
- Где зону топтал, там уж следов моих не осталось. Я по делам в вашем городе, дядя, а потому, чем меньше вы обо мне будете знать, тем лучше. Как мне вас величать?
- Мне понятна твоя позиция, парень, - сказал мужик с претензией на светский тон. - А потому мы тоже останемся для тебя инкогнито. Зови меня Семеном, его вон, - кивок на большеголового, - Артемом зовут, а этого, - он указал на смуглого, - Ахмат.
- Привет, кореша!
- Здорово, здорово, - ответили те нестройно.
Ахмат хотел что-то еще добавить, но в этот момент дверь отворилась, в комнату вошел Дудник, и мужчина замолчал. В руках у Гены был поднос, на котором стояли чайник, чашки и тарелка с печеньем и конфетами. Поставив поднос на стол, хозяин квартиры удалился. Компания приняла появление Дудника в качестве официанта как должное.
- А почему Генка с нами за стол не садится? - спросил я, когда дверь за Дудником закрылась.
Сверкнув золотыми коронками, Ахмат усмехнулся. Он взял с подноса чайник и, не спеша наливая в чашку чай, с акцентом ответил:
- Шестерка он. Его дело условия для игры обеспечить да обслуживать катал.
- Между прочим, Дудник - бывший мент, - заявил кривой. Он отложил колоду карт, принял из рук Ахмата чашку с чаем и, очевидно, намериваясь поболтать, удобно откинулся на лежавшую у стены подушку. - Хата у него когда-то до отказа барахлом была забита. Матушка у него этажом выше живет. Крутая баба. Обеспечивала и Генку, и его семью. Да забухал мужик. Из органов поперли, жена ушла. Спустил все барахло, а потом и мать от него отказалась. Вот и перебивается Генка сейчас тем, что сдает хату каталам да прислуживает им. Что, Глад, - Семен улыбнулся одной стороной лица, - лизал ли когда-нибудь тебе мент подметки?
- Нет, - честно признался я. - Но всегда мечтал.
- Ну вот, теперь твоя мечта сбылась, - хохотнул кривой. Отхлебнув чаю, он поставил чашку на стол и вновь взялся за карты. Одним движением руки веером раскинул их на столе, затем взял верхнюю карту, подцепил ею нижнюю и провел картой над колодой так, что карты одна за другой встали на ребро и перевернулись на противоположную сторону. Проделав этот трюк еще несколько раз, кривой ловко собрал карты в стопку и спросил: - Ну, Глад, во что играть будем? В очко? В буру?
Терпеть не могу играть в карты. Иной раз, правда, чтобы поддержать компанию, могу перекинуться в "подкидного", но чтобы на "интерес" - никогда!
- Я не играю в карты, - заявил я. - У меня к вам, мужики, дело.
В комнате стало так тихо, что я услышал, как в соседней комнате Дудник, очевидно, читавший книгу или журнал, перевернул страницу. Целую минуту длилось молчание, затем кривой хмуро спросил:
- Какое дело?
- Мне нужно знать, играл ли несколько дней назад в этой квартире в карты один человек.
- О-ба-на! - неожиданно со злой иронией воскликнул Семен и зыркнул на своих приятелей: - Ну-ка, ребятки, хватайте его! Кажись, стукача поймали!
- Но-но! - рявкнул я и, в свою очередь зыркнув на дернувшихся было ко мне мужиков, сделал вид, будто потянулся к заднему карману за ножом. - Сидеть! Я парень буйный, могу и изуродовать. - А когда Ахмат и Артем в напряженных позах замерли, с угрозой сказал кривому: - А за стукача, папаша, ответить можешь. Я не фрайер голимый, а честный вор и никогда стукачом не был. А пришел я к вам, как к "своим", за помощью. - В горле у меня пересохло, я сделал глоток чаю и поставил чашку на стол. Поскольку публика помалкивала, ожидая, что я еще скажу, продолжил: - Я с корефанами в вашем городе дело одно провернул, большие башли взял, да один из подельников моих скрысятничал, спер бабки. Кто - понятия не имею. Вот я и хочу узнать, кто, где был в тот момент, когда бабки пропали. Ну как, поможете вычислить крысу?
Кривой долго в упор смотрел на меня, отхлебывая чай, не говоря ни да, ни нет, но я уже понял, что он верит мне.
- Послушай, браток, - сказал он, слегка склонив голову набок, - а ты случайно не Арго? Слыхал я, объявился в наших краях такой мужик. Отчаянный малый, говорят.
Я укоризненно взглянул на Семена.
- Мы же договаривались, папаша, никаких имен. Для вас я Глад, залетный парень. - Говорил я насмешливо, с многозначительным видом, так, что все присутствующие поняли, что я и есть тот самый Арго.
Я сразу вырос в глазах присутствующих. Когда кривой заговорил, в его голосе звучали уважительные нотки.
- Кто тебя интересует?
- Давно бы так! - обрадовался я. - Я знал, что братаны меня не подведут, помогут прояснить ситуацию. Я в долгу не останусь. А интересует меня Штырь. Правда ли, что он провел здесь, у Дудника, ночь с воскресенья на понедельник?
Кривой некоторое время раздумывал, очевидно, перебирая в памяти события последних дней, затем отрицательно покачал головой.
- Нет, в тот день я у Дудника не был. Я у приятеля на даче ночевал.
- И я у Дуды не появлялся, - сложив по-турецки ноги, заявил Ахмат. - Я в воскресенье в сауне с одной девицей отдыхал, а потом всю ночь у себя в доме с ней пропьянствовал. Так что, извини, браток, ничем тебе помочь не могу.
- Я у Д-дудника то-ой ночью был, - неожиданно запинаясь, признался доселе молчавший Артем, и я тотчас понял, что он и есть тот самый Заика, один из названных Штырем мужиков, которые играли в воскресную ночь с ним в карты.
Все заинтересованно взглянули на Артема.
- Ну давай, Заика, рассказывай, - раскрыл "псевдоним" большеголового кривой. - Послушаем!
- А ч-чего рас-сказывать-то? - ухмыльнулся Заика. - Я, Штырь, Черт и Сазон играли в ту ночь в к-карты. Играли мы по "маленькой", а д-дальше ставки вы-ыше пошли. И Штырь проиграл все, что у него с собой было. Стал в д-долг катать на какую-то там доляну, которая у его кореша на хате за-аныкана. Ну, сыграли еще, и Штырь снова в пролете оказался. Ра-азошлись под утро.
- На долге пока можешь поставить крест, - сказал я раздумчиво. - Накрылась Штыря доляна. Но, видать, алтушки взял не он, раз всю ночь с тобой в карты резался.
- А м-мне плевать, на-акрылась Штыря доляна или нет! - заносчиво сказал Заика. - Карточный долг отдавать п-положено. Ты мне, Глад, подскажи, где Штыря о-отыскать можно. А я уж взы-ыщу с него то, что мне п-причитается.
Я сделал категоричный жест:
- Не получится! Я же говорил: я не стукач. Решай свои проблемы сам, Заика, а у меня своих хватает. - Я допил чай и стал собираться. - Ладно, мужики, спасибо за помощь, мне пора! - Я встал и начал пожимать блатарям руки. - Как отыщу бабки, обязательно к вам забегу, покатаем.
Что ж, Штыря можно вычеркнуть из списков подозреваемых. Осталось проверить алиби еще у троих. Не стоит отчаиваться, рано или поздно я все равно раскрою это запутанное дело. Я обулся, подхватил куртку и направился к выходу.
Бахус
Во второй половине дня, ближе к вечеру, наша троица наконец-то добралась до окраины города в район Переушки. Это был расположенный в низине тихий, зеленый, не тронутый цивилизацией уголок, состоявший из нескольких сотен частных домов, санатория и пионерского лагеря. Оставив девушек в небольшом уютном кафе у дороги, я отправился на поиски Бахуса. Район был старый, поросший зеленью. Туннели улиц, улочек и переулков, разбегаясь в разные стороны от Центральной, терялись вдали либо пересекались другими, создавая впечатление громадного лабиринта, из которого без провожатого ни за что не выбраться. Я шел, разглядывая дворы и дворики, солидные дома и не очень, и казалось, конца и края не будет этой мешанине из разномастных построек, разделенных заборами. Люди не встречались. Было зябко, обитатели Переушки, еще не успевшие привыкнуть к неожиданно наступившим холодам, предпочитали отсиживаться в домах, а не торчать на улице, поэтому спросить дорогу было не у кого. Тем не менее мне довольно быстро удалось отыскать нужный адрес.
Бахус жил в скромном одноэтажном, потемневшем от времени домике с крохотной, жалкого вида, верандой. Дом был без палисадника, стоял торцом к дороге. Небольшой сад перед ним, огород позади него были засыпаны листьями. Среди них то тут, то там уныло торчали побуревшие кусты полыни и репейника. Грустное зрелище. Я прошел мимо дома в конец улицы. Здесь частный сектор заканчивался, дальше шла узкая полоска пустыря, за ней начиналась территория санатория, огороженная кирпичным забором. Едва различимая для глаза в пожухлой траве, тропинка ныряла в овражек, поднималась по противоположному склону и исчезала в проломе в заборе. Сквозь него просматривался кусочек сада санатория. Подходящее место для конфиденциальной беседы.
Я вернулся в частный сектор, поскитался по его улочкам и наконец-то наткнулся на жителя Переушки. Им оказался шатающийся без дела белобрысый пацан лет одиннадцати, одетый в зимнюю куртку и кепку. Я попросил мальчишку сходить домой к Бахусу и сказать парню, что его за забором санатория ждет Арго.
- Это тебе на конфеты, - объявил я мальчишке и сунул ему в карман куртки купюру небольшого достоинства.
Парень с сожалением произнес:
- У меня от конфет зубы болят.
- Тогда шалфей купи, прополощешь.
Парень повернулся и шагом степенного человека направился к дому Бахуса, а я пошел в другой конец улицы.
Сбежав в овражек, поднялся по противоположному его склону и нырнул в пролом. Интересно, кто и для чего проломил в этом месте стену? Может быть, это сделали отдыхающие санатория, чтобы ближе было бегать в расположенный в частном секторе магазин за водкой? А может быть, проход в стене устроили жители частного сектора, чтобы бегать в санаторий на дискотеку? Нужно будет при случае поинтересоваться на сей счет у Бахуса.
Я огляделся. Земля в этой стороне сада была мягкой, покрытой травой и листьями. Слева от пролома росли декоративные кусты, справа - высились могучие деревья, прямо, сквозь кусты боярышника, виднелись постройки санатория. Место мне нравилось. Я встал за дерево и приготовился ждать.
Когда хотел хоть кого-то встретить на Переушке, на глаза никто не попадался, а тут на тебе - со стороны санатория идут сразу две девицы. Еще чего доброго подумают, что я сексуальный маньяк и прячусь, чтобы неожиданно напасть на них. Я вышел из-за дерева и, глядя себе под ноги, стал прохаживаться с задумчивым видом между деревьями. Меня можно было принять и за изучающего растения ботаника, и за сочиняющего в тиши сада стихи поэта, и за размышляющего над смыслом бытия философа, но девицы все же приняли меня за извращенца. Опасливо поглядывая в мою сторону, они прошмыгнули мимо, а оказавшись за проломом на открытом месте, наверняка с облегчением вздохнули.
Я снова занял исходную позицию. Наконец, минут десять спустя, появился Бахус. Шел он неторопливо, глубоко засунув руки в карманы куртки, незаметно оглядывая исподлобья местность, стараясь не выказывать своего беспокойства. Но я-то знал: парень боится. Он не уверен, действительно ли Арго его поджидает за забором или засада, а потому напряжен до предела. Выглядывая из-за дерева, я наблюдал за тем, как Бахус, спустившись в овражек, исчез из поля моего зрения, затем появилась его голова, потом он сам - и вот уже парень входит на территорию санатория. Я вышел из-за дерева, сложил на груди руки и, прислонившись плечом к стволу, принял непринужденную позу.
- Привет, Коля!
Парень замедлил шаг и остановился. На его округлом щекастом лице отразилось смятение.
- Ты?! - вымолвил он изумленно.
- Ну да! - ответил я спокойно. - Чему ты так удивляешься?
Бахус не знал, как ему себя вести.
- Как ты здесь оказался? - задал он глупый вопрос.
- Случайно! - Я отклеился от дерева и двинулся к парню. - Приехал вот в санаторий подлечиться, прогуливался по парку, гляжу: ты идешь. Разве ты не рад нашей встрече?
Бахус сразу же подобрался. Он решил дать мне отпор.
- Не рад, - сказал он злобно.
Я остановился напротив.
- Отчего же? Мне показалось, моя личность тебя очень интересует. Иначе ты со своими друзьями не гонялся бы за мной по городу и его окрестностям.
Говорил я насмешливым вызывающим тоном, который не мог не оскорбить бандита. В нем постепенно накапливалось глухое раздражение.
- Мы не за тобой гонялись, а за девкой, - буркнул он.
- А она, между прочим, тоже здесь, - тут же нашелся я. - Неподалеку в кафе сидит. Так что мы оба в твоем распоряжении! - я широко улыбнулся.
Я намеренно дразнил Бахуса, вызывая на бой. Уж очень у меня чесались кулаки на этих бандитов. Хотя противник был широк в кости и, на мой взгляд, обладал незаурядной физической силой, но он ниже меня ростом, неповоротлив, и я был уверен, что смогу с ним справиться. Однако я не учел одного: бандиты чаще всего дерутся не по правилам. Неожиданно в руке парня появился нож, и его длинное тонкое лезвие мелькнуло в воздухе. Я едва успел отскочить, а Бахус уже вновь занес руку для удара. Когда-то я изучал правила ведения рукопашного боя и даже одно время недолго преподавал эту дисциплину в войсках, а потому кое-какие навыки обращения с вооруженным ножом противником у меня остались. Я увернулся, сделал шаг назад и стал в боевую стойку, сконцентрировав все внимание на остром блестящем предмете в руках противника, а когда он, разъяренный неудачей, снова выбросил вперед руку, пнул его по руке. Удар пришелся по запястью, парень разжал пальцы, нож вырвался из его ладони и, пролетев несколько метров, с глухим стуком ударился о ствол дерева. Теперь наши силы сравнялись. Я подмигнул бандиту:
- Сразимся?