- Вот ты и разберешься с "крысятником" и убийцей Чака, когда я тебе доказательства его вины представлю. Но, прежде чем вывести гада на чистую воду, мне нужно его найти.
Бахус колебался. И вот, когда он уже готов был дать положительный ответ, вдруг изменил свое решение.
- Я не знаю, где залег Арго, - заявил он с презрительной усмешкой. - Он сказал: в случае чего, сам меня найдет. А насчет Зинки я тебе так скажу. Она в нашей компании человек случайный и к нашим делам не имеет никакого отношения. Так что, если есть охота, можешь с ней побалакать. Она в четвертой стоматологической поликлинике врачихой работает.
- Ого! - воскликнул я. - Какие люди в ваш синдикат входят. Научных сотрудников нет?
- Нет, - фыркнул Бахус. - А врачиха эта Арго бабенка. Он ее в кабаке "снял". Дура баба на его внешний лоск клюнула. Арго ведь умеет пыль в глаза пустить, а она и уши развесила. А нам со Штырем он, между прочим, сказал, что после посиделок у Чака с Зинкой ночь провел. Я рассказал, где я был, Штырь - где он. Друг друга не проверяли, на слово поверили.
- А я на слово не верю! - сказал я с задором. - У меня иные правила. - Ты мне вот что скажи, Колян: откуда вы узнали, что Чака убили и похитили ваш общак?
- Так утром Арго на тачке приехал и сказал, - озадаченно ответил Бахус. - Ему якобы по телефону позвонил кто-то и сообщил о смерти Чака. Мы и поехали на хату к корешу, а по дороге Штыря прихватили. Но тогда о том, что бабки исчезли, мы еще не знали, хотя и догадывались. А почему ты интересуешься?
- А сдается мне, - вздохнул я, - что тот, кто сообщил по телефону о смерти Чака, и есть "крысятник" и убийца. Либо… - я не стал досказывать.
- Либо, - продолжил Бахус, - никакого звонка и в помине не было?
Парень меня понял. Я ухмыльнулся:
- Угадал. - Дурацкий вопрос давно не давал мне покоя. Я и ляпнул: - Слушай, зачем в этом месте стену проломили?
- Какую стену? - вскинул он брови.
Я молча указал большим пальцем руки назад, на пролом.
- А-а, - как-то странно взглянув на меня, протянул парень. - Это пьяный бульдозерист, когда сад ровнял, ножом задел. Давно это было. Я пацаном тогда по Переушке бегал. Сотрудники санатория, что в поселке жили, приспособились на работу через пролом в стене ходить, ну и отдыхающие через него на автобусную остановку бегать. Так ближе. С тех пор, сколько стену ни заделывали, ее все равно разрушают. А чего спросил-то?
- Так, любопытно, - улыбнулся я. - Ну, пока!
Я собрался было уходить, но Бахус остановил меня.
- Подожди-ка! - голос у него был требовательным. - Ты мне ответь: ментам нас сдать собираешься?
По глупости своей я был беспечен.
- Пока нет. Но я честный человек и, как только разоблачу вашу шайку, обязательно сообщу. Ладно, давай, на суде увидимся! - я повернулся и направился к пролому в стене.
Конечно же, так неосторожно брошенные мной слова были моей грубейшей ошибкой. Каким-то шестым чувством я уловил за спиной движение, резко обернулся и с разворота ударил кулаком бежавшего на меня с ножом Бахуса. Удар пришелся в скулу. Парень подлетел в воздух, крутанулся вокруг своей оси, подобно фигуристу, выполняющему "тройной тулуп", и рухнул на землю. Ножа, однако, из руки не выпустил. В горячке бандит попытался вскочить и вновь ринуться ко мне, но я подбежал к нему и с силой пнул в лицо. Парня отбросило на спину. Когда он упал, широко раскинув руки, я наступил ему на запястье. Бахус наконец-то разжал пальцы, и нож выскользнул из его руки. Вот только теперь я по-настоящему испугался, почувствовав, как между лопатками у меня пробежал холодок. Я был на волосок от гибели, и спасло меня чудо.
Я поднял с земли нож, сложил его и сунул в карман.
- Подонок ты, Бахус, и место твое в тюрьме. - Я с презрением толкнул носком туфли рычащего от боли и бессильной злобы бандита в бок. И пошел дальше.
Покушение
Крупные капли дождя, обивая с деревьев последние листья, обстреляли Переушку. Я поднял воротник куртки и заспешил к центральной дороге. Скучавшие в пустынном кафе девушки, завидев мою насквозь промокшую персону, просветлели лицами. Я заказал у бармена чашку кофе, с ней прошел к угловому столику, за которым обосновались Элка и Наташа. Грея руки о горячую чашку, я поведал девушкам о своей встрече с Бахусом и о том, что от него узнал.
Внимательно выслушав меня, Элка заявила:
- Впервые слышу, что Зина - врачиха. Думала, обычная шлюха, правда, влюбленная в Арго до сумасшествия.
- Ты так говоришь, - удивился я, - будто врачихи не могут быть шлюхами, и наоборот. У тебя сложилось о Зине предвзятое мнение, наверное, потому, что ты видишь в ней соперницу.
У девушки не нашлось, что возразить.
- Может быть, ты и прав, - пожала она плечами. - Когда ты встретишься с Зиной?
Я отхлебнул кофе.
- Сегодня уже поздно. Поликлиника закрыта. Завтра после работы. А сейчас сматываемся отсюда, пока Бахус не очухался да не прибежал сюда, размахивая ножичком.
Ягодкина сделала огромные глаза:
- Не пугай, черт возьми, я и так уже напугана. Где будем сегодня ночевать?
- Понятия не имею. Хочешь, у меня дома.
- Может, поедем ко мне на дачу? - неуверенно предложила Наташа. Ей очень не хотелось расставаться с нами. - Не думаю, что эти типы снова заявятся в поселок, но все равно, одна боюсь ночевать в коттедже. А втроем не страшно будет. Да и веселее. Поедем, а?..
Я ничего против приглашения Артамоновой не имел и взглянул на Элку. Она, судя по выражению ее лица, тоже.
- Хорошо, поедем, - согласился я. - Только возьмем хорошей закуски и водки. Проголодался я страшно, да и согреться не мешает.
Я допил кофе и встал. Вслед за мной поднялись и девушки. В буфете мы взяли три порции цыплят-табака, кое-какие салаты, а в баре - бутылку водки и напитки. Покупки сложили в большой целлофановый пакет и вышли на улицу.
Темнело. На Переушку быстро спускались сумерки. Дождь, ослабив натиск, мерно стучал по асфальту, опавшим листьям, барабанил по крытой жестью крыше придорожного кафе. Мы прошли на остановку под навес. Пока ждали свободное такси, я позвонил по "сотке" Леевой домой. Трубку взяла сама хозяйка квартиры.
- Марина, привет! - я плотнее прижал трубку к уху. - Это Игорь Гладышев звонит. Как у вас дела?
- А-а, Игорек! - радостно воскликнула Леева и затараторила: - У нас все хорошо. Как у вас? Есть какие-либо новости?
- Есть, - признался я. - Но тебе не расскажу.
- Это почему же? - удивилась супервумен.
- Не хочу, чтобы о них узнал весь город.
- Да я ж могила, Игорь! - заканючила Леева. - Ты же меня знаешь! Ну расскажи, а!
Я зашел за деревянную опору остановки, где меньше дул ветер, и заявил:
- В другой раз. Наберись терпения и постарайся не лопнуть от любопытства. Вера все еще у тебя?
Рассчитывающая поживиться свежими новостями, Леева разочарованно сказала:
- Здесь Вера, здесь. И Великороднова ко мне после работы прикатила. Позвать?
- Только не Великороднову. Уволь меня на сегодня от общения со Светкой. Верку давай!
- Минутку!
- Алло, Игорь! - раздался в трубке радостный возглас Ягодкиной. - Где вы?
- На Переушке мы. Все по вашим семейным делам мотаемся.
- Удалось продвинуться в расследовании?
- Да. Думаю, день-два - и придем к какой-нибудь развязке.
Вера шмыгнула носом.
- Дай бог, чтобы все благополучно закончилось. Ты, Игорь, трать денег столько, сколько нужно, я все оплачу. С девочкой все в порядке?
Я взглянул на Элку, спорившую о чем-то с Артамоновой.
- Да вроде бы, щебечет вон с Наташкой.
- И художница с вами? - удивилась Ягодкина-старшая.
- Ну да, так обстоятельства сложились. Мы, между прочим, к Артамоновой на дачу ночевать поедем.
- Но это же так далеко! - ахнула Вера. - Как же вы на ночь глядя до дачного поселка доберетесь?
Я резонно заметил:
- Но мы же не пешком туда пойдем, а на такси поедем, которое, между прочим, ты оплачиваешь.
- Да-да, - опасаясь быть заподозренной в скупости, поспешно заявила Ягодкина. - Конечно, поезжайте. А мне можно вернуться домой?
Я подумал.
- Нет, не стоит. Потерпи еще денек-другой.
- Жаль, а то вон Марина засобиралась. По делам куда-то ей нужно. Хочет по дороге Свету до дому подбросить. Думала, с ними поеду. - Вера оживилась: - А знаешь, ты ведь оказался прав. Вчера действительно какие-то типы ночью в нашем подъезде отирались. Великороднова их в дверной глазок видела.
- Ну вот! - назидательно сказал я. - Тем более не стоит пока дома появляться.
До Борового добрались, когда было уже темно. На даче стояла промозглая сырость, и мы затопили работавшую на газу печь. Пока девушки собирали на стол, я занимался починкой двери, выбитой компанией Арго. Час спустя мы сидели в хорошо протопленной кухне и с аппетитом уплетали разогретых в духовке цыплят табака. Позже, разомлевшие от вкусной еды и выпитого спиртного, разговорились.
- Если все закончится благополучно, я выпутаюсь из этой истории, - облизав жирные пальцы, объявила Элка, - то закачу пир. Вы оба на него приглашены.
Я поднял рюмку.
- Дай бог, чтобы тебя не посадили! Страсть как погулять хочется!
Раскрасневшееся от выпитого лицо девушки тотчас помрачнело.
- Вечно ты своими приколами испортишь настроение, - проворчала она, однако мои слова навели Ягодкину на размышления, и она заискивающе заглянула в мои глаза. - Ты действительно думаешь, что меня посадят?
Я проклял свой дурацкий язык.
- Да нет же, я пошутил. За что тебя сажать? Ты же ни в чем не виновата, тебя подставили, и следствие обязательно во всем разберется.
- Может быть, пришла пора рассказать все милиции? - несмело спросила художница.
- Нет, - заявил я твердо. - Теперь нам обязательно нужно самим довести дело до конца: узнать, кто убил Чака, украл деньги - и собрать на преступника улики. Если же мы сейчас привлечем милицию, "аргонавты", - я усмехнулся слетевшему с языка словечку, - подадутся в бега, и Элке придется одной отдуваться перед ментами. А доказывать свою невиновность без убийцы и улик будет непросто.
После этого моего заявления настроение у девушек пропало. Разговор стал протекать вяло, мы то и дело подавляли зевки. Несколько раз я ловил на себе изучающие взгляды Наташи. Я был сыт и слегка пьян, а в этом состоянии, как известно, мужчин особенно тянет к женщинам, а потому я в своих заигрываниях пошел дальше. Я словно невзначай прижал под столом свое бедро к бедру Артамоновой. Девушка, вздрогнув, отстранилась. Минуту спустя я вновь прижал свою ногу к ноге художницы, и она вновь отодвинулась. Это то, что я откалывал под столом, над столом же делал вид, будто внимательно слушаю то, что говорила Элка. В очередной раз, поддакнув Ягодкиной, я возобновил атаки на нижнюю часть тела Наташи, на сей раз в открытую потерся о ее лодыжку своей, однако девушка посмотрела на меня так сердито, что у меня тотчас же пропала охота с ней заигрывать. Не хочешь, ну и черт с тобой! Я намеренно заскучал, а затем сладко зевнул.
- Спать хочешь? - посочувствовала Элка.
Вместо ответа я сонно кивнул.
- Можешь ложиться там же, где спал позавчера, - ляпнула художница. - Я постельное белье еще не снимала.
Ягодкина встрепенулась.
- Так ты уже ночевал здесь? - спросила она так, словно ей довелось узнать неслыханную новость.
Я сделал вид, будто ужасно смущен.
- Пришлось. В тот день, когда тебя похитили, твоя подруга оставила меня на даче и чуть ли не силком уложила в свою постель.
- Быстро же вы снюхались, - не то с осудительной, не то с одобрительной интонацией изрекла Ягодкина. - В первый же день знакомства.
Артамонова вместе со стулом отодвинулась от стола и метнула на Элку свирепый взгляд.
- Это совсем не то, что ты думаешь!
- Ну ладно уж, - Ягодкина обиженно поджала губы. - Чего от меня скрывать-то? Будто я не вижу, как вы под столом друг другу ноги чешете.
Артамонова резко встала.
- Не говори глупостей! - Старательно избегая моего взгляда, добавила: - Ладно, давайте ложиться спать.
- Ну давайте, - недоуменно произнесла Элка. - Странная ты какая-то сегодня. Влюбилась, что ли?..
Художница не удостоила подругу ответом. Мы с Ягодкиной тоже поднялись из-за стола. Я, посмеиваясь, пошел к раковине умываться, а девушки, пошептавшись, вышли на улицу и отправились в дальний конец двора, где находилась кабинка туалета. Пару минут я плескался под умывальником, потом неторопливо вытерся полотенцем и стал подниматься на второй этаж. Меня так разморило, что я с трудом передвигал ноги. Когда я добрался до середины лестницы, на улице раздались негромкий хлопок и слабый женский вскрик. Я не сразу понял, что произошло. "Наверное, кто-нибудь из девушек уронил что-то во дворе, - подумал я вяло и поставил ногу на следующую ступеньку. - А впрочем, что можно уронить в пустынном, поросшем бурьяном огороде? - пришла в голову следующая мысль. И тут же, сообразив, замер. - Черт возьми, это же выстрел! Стреляли из пистолета с глушителем!" Сонливость как рукой сняло. В два прыжка я соскочил с лестницы и ломанулся к черному входу. Распахнув дверь, выскочил на улицу.
Горевший под навесом фонарь тускло освещал крыльцо и часть ступенек, образуя на них ломаный полукруг. Дальше была темень. Дождь уже перестал, однако в небе по-прежнему висели черные тучи, грозя обрушить на непросохшую, кое-где поблескивающую лужами землю новую порцию влаги. Но как бы ни было темно, мне удалось разглядеть в трех шагах от крыльца распростертое на земле тело.
- Игорь! Игорь! - тихонько позвала Наташа. - Свет! Выруби свет! Выключатель у входа справа!
Совет был дельный. Я стоял под фонарем и был отличной мишенью. Я сделал шаг назад, нащупал выключатель и надавил на него. Крыльцо мгновенно погрузилось во мрак.
- Ты цела, Наташа? - спросил я негромко.
- Да вроде бы, - так же тихо откликнулась художница.
Я спустился по ступенькам и направился к распростертому на земле телу.
- Что с Элкой?
- Не знаю, - девушка пошевелилась и стала подниматься.
Я бросился к ней, помог встать.
- Элка! - крикнул я, оглядываясь. - Элка! Ты где?!
- Да здесь я! - ворчливо ответил из темноты Элкин голос.
- С тобой все в порядке? - обращаясь к едва различимому во мраке силуэту, спросил я.
- В порядке! - буркнула девушка. - Только вот перепачкалась вся.
- Кто стрелял? - задал я глупый вопрос.
- А я откуда знаю? - возмутилась Элка. - Что он, перед тем как выстрелить, фамилию, что ли, выкрикнул? - Девушка стала приближаться.
Я был возбужден и рвался в бой.
- Ну хоть откуда стреляли, вы можете мне сказать? - рассердился я.
- Я не видела, стреляли мне в спину, - ответила Ягодкина.
- Я видела, - прерывающимся от волнения голосом заявила Наташа. - Стреляли из-за угла дачи. Потом человек убежал, - и девушка махнула рукой на проход между двумя коттеджами.
Я не мог устоять на месте. Мне необходимо было действовать.
- Схожу посмотрю. - Я рванулся было в ту сторону, куда указывала Артамонова, однако она мертвой хваткой вцепилась в мою руку.
- Ты с ума сошел, не ходи! - воскликнула она умоляющим голосом. - Он может находиться за любым кустом. Тебя же запросто могут убить.
- Правда, Игорь, - принялась увещевать меня и Ягодкина. - Жить надоело?
- Хорошо, пойдемте в дом, там разберемся.
Гуськом наша троица поднялась по ступенькам и вошла в коридор. Здесь при свете я как следует рассмотрел подруг. На Наташе от испуга не было лица. Она была бледная, вздрагивала и озиралась от каждого шороха. Элка, наоборот, казалась угрюмо-спокойной, словно испытывала от произошедшего мрачное удовлетворение. Обе были с ног до головы перепачканы грязью.
Пока девушки грели воду, а потом ополаскивались в кладовке, ибо ванной комнаты не было в коттедже, я хозяйничал в кухне. Сполоснул посуду, вскипятил и заварил чай, затем плотно задернул на окне шторы и снова сервировал стол. Наконец, умытые и переодетые, в кухне появились девушки. Мы снова уселись за стол, выпили для снятия стресса по рюмке водки, и Элка начала свой рассказ.
- Мы с Наташей пошли в туалет, - начала она. - Сначала Наташа прогулялась в конец огорода, а я ждала ее у коттеджа, потом наоборот. Когда я почти дошла до кабинки, прогремел выстрел. Наташа вскрикнула и бросилась на землю. Я тоже… плюхнулась в лужу. Кто в меня стрелял и откуда - не видела. Потом из дома выскочил ты. Вот, пожалуй, и все.
- Я поджидала Эллу, - заговорила Наташа, - и услышала за спиной шорох. Оглянулась: из-за угла коттеджа вышел человек в черном, почти сразу же прогремел выстрел, и я увидела вспышку. Потом человек побежал между домами, а я брякнулась в лужу и укрылась за кустами.
- Раз человек убежал, зачем нужно было валиться в лужу и прятаться за кустами? - заметил я.
- Сама не знаю. Испугалась, наверное, сильно.
Я помолчал, переваривая услышанное, потом заявил:
- Стрелок-то, видать, мазилой был, раз в Элку с близкого расстояния попасть не сумел.
- Так темно же было, - вступилась за человека в черном Наташа. - Он еще против света стоял, того, что на крыльце горел, вот и промазал.
- Черт возьми! Ведь меня же могли убить! - неожиданно воскликнула Элка, наконец-то осознав, что полчаса назад была на волосок от гибели. - Пуля просвистела у меня над ухом и попала в кабинку туалета. Ужас какой! - и девушка, приложив ладони к щекам, потрясла головой, словно освобождаясь от страшного видения. - Но, Игорь, кому и зачем потребовалось убивать меня?
Я хлебнул чаю и откинулся на спинку стула.
- А ты не догадываешься?
- Нет, - призналась девушка.
- Попробую объяснить. Мы слишком близко подобрались к преступникам, запахло жареным, и они, опасаясь разоблачения, решили убить тебя, чтобы спрятать концы в воду. Мол, Элка прирезала Чака, украла деньги, а тайну, где они спрятаны, унесла с собой в могилу. Поняла?
- Поняла, - уныло произнесла Ягодкина. - Меня решили сделать козлом отпущения. С мертвого взятки гладки.
- Все верно. Теперь тебе нужно быть вдвойне бдительной. Преступник не успокоился, не затаился, как я ожидал, а наоборот - активизировался. Ты превратилась в ходячую мишень, поэтому дальнейшие поездки со мной отменяются.
Возражений у Элки не нашлось. Возразила Наташа.
- А мои? - девушка хотела спать и смотрела осовелыми глазами. - Мне можно поехать с тобой? Меня же никто не собирается убить.
- Сиди дома вместе с Элкой, - отрезал я. - Мне спокойней будет.
- Моя дача не самое безопасное место, где можно прятаться от убийцы, - заявила художница. - И ты сегодня убедился в этом.
- Подыщем вам другое убежище. А теперь, девочки, давайте ложиться спать. День сегодня выдался тяжелым.
Мы были здорово вымотаны и опустошены. Встали из-за стола, оставив на нем грязную посуду, и разбрелись по дому. Я прошелся по коттеджу, проверил, надежно ли закрыты все окна и двери, потом поднялся в мансарду. Девушки решили устроиться на ночлег вместе в комнате, расположенной рядом с кухней.