Чуковский, в дневнике: "Любопытную историю рассказал Кольцов. Когда он ездил в 1922 году в Ригу, Маяковский и Брик дали ему поручения к Лили, которая там жила. А у Кольцова в Риге было спешное дело: нужно было повидать некоего, скажем, Бриммера… Пошел Кольцов к Бриммеру и, к своему удовольствию, застал у него Лили Брик… Сижу час, сижу два - она не уходит. Вечер. Она садится к Бриммеру ближе, он обнимает ее - и только тогда я понял, что она его жена. Она передала какие-то посылки Володе (Маяковскому) и Осе (Брику), и, когда я вернулся в Россию, они оба с интересом и участием спрашивали, каков он - их новый товарищ… Когда потом он заболел чахоткой, она заставила Осю и Володю собрать для него деньги, чтобы он мог поехать лечиться.
- Может быть, это и есть зародыш будущих брачных отношений, - сказал Кольцов. - Кооператив любовников.
- Но для этого нужна такая умная женщин, как Лиля, - сказал Тихонов".
За сплетнями они не заметили главного: что Лиля заставила Маяковского и Брика оказать помощь этому ее рижскому любовнику…
Дальше они еще немного обсуждают Лилю, "у которой, оказывается, целый табун любовников, и все они в самых нежных отношениях между собой, таков устав их кооператива: любя Лили, они обязаны любить и друг друга".
В этом мужском разговоре звучит самодовольное превосходство, каждый думает, "как могут Брик и Маяковский позволить это Лиле, как вообще мужчина может допустить, чтобы его женщина так себя вела… я бы никогда не попал в такую ситуацию". Но если у Лили "целый табун любовников", значит, это не Брик и Маяковский были особенно подходящими для отношений втроем, а этот "целый табун" - тоже? Так, может быть, лучше любить втроем такую замечательную Лилю, чем одному любить ничем не примечательную женщину?..
Некоторые из рижских писем написаны только Брику:
"Сволочной котенок! Опять ты не пишешь! Как тебе без меня живется? Мне без тебя очень плохо! Совсем у-у-у! пришел. Во всей Риге котятиков нету! Щенков много, а кисов нет! Беда!"
Тот же тон, та же манера, можно подумать, она их не различает, Брика и Маяковского. Кто же у нее любимый, а кто вранье и кривлянье? Считается, что без физической любви отношения высыхают, как ручей… А у Бриков не высохли. Если, конечно, физической любви действительно не было. В конце письма Осипу Лиля целует его "хвостик" - это дружеский поцелуй или с сексуальным подтекстом? Этого нам никогда не понять. Но подпись понятная - "твоя жена".
Из Риги Лиля посылала своим "зверикам" посылки: селедку, овсяную кашу, чай, кофе, сахар, шоколад, муку, сало. И одежду, и вещи: подтяжки для носков, чтобы у "звериков" носки не свисали, ткани, чтобы "зверики" сшили себе костюмы, бритвы, резиновые чашки - это чтобы Маяковский пил в общественных местах, не боясь заразиться. И что же, разве это не любовь?..
Лиля руководила даже в письмах, подробно писала, как что готовить, как смешивать продукты. Вела себя с ними как хороший менеджер или как капитан судна - капитан в командировке. Она вообще совершенно не презирала быт - "ах, я такая возвышенная, мне не до селедки и подтяжек". У Лили была полная власть, но она и простой, бытовой властью не пренебрегала - через обыденные домашние вещи как будто еще раз соединялась со своими "мальчиками". Жестко регламентировала домашнюю жизнь: за стол садились в строго определенное время, одевались так, как она считала нужным, и ослушаться ее было невозможно. "Зверики" у нее по струнке ходили.
Лиля скучала по "зверикам", а Брик с Маяковским скучали по Кисе.
Маяковский: "…Каждое утро прихожу к Осе и говорю: "Скушно, брат Кис, без лиски", и Оська говорит: "Скушно, брат щен, без Кисы"".
Конечно, у них просто была такая манера выражаться, и все эти нежности - милое семейное преувеличение. Но им действительно без нее было плохо, как бывает непривычно и неуютно без строгой няни, которая то ругает, то выдает варенье. Если Лиля в письмах так командовала мальчиками, как же она командовала ими, когда была дома?… Они очень по Лиле скучали. Хорошо, когда есть кто-то, кто тобой командует, заботится о тебе, знает, когда ругать, а когда варенье.
Лиля вернулась из Риги в Москву довольно позорно - без визы. И с изданием Маяковского в Латвии ничего не вышло. Вскоре она опять уехала в Ригу, на этот раз получила визу, но в Лондон к матери не поехала, вернулась в Москву, на дачу в Пушкино, и опять - лето, карты, гости, так много гостей, что Аннушка носилась с самоваром, как гном в мультфильме, и Маяковский часто не знал, кто все эти люди, пьющие чай в его с Бриками доме.
Маяковский дружил с гостями, играл в карты, пил чай на веранде и писал стихи. К этому Лиля и Осип относились очень трепетно, как будто в семье прижимают палец к губам: "Тише, папа работает".
В письме из Риги Лиля попросила Маяковского: "Напиши для меня стихи". А когда она вернулась в Москву - вот они, стихи.
Маяковский написал для нее поэму "Люблю", и в этой поэме впервые нет никаких цепей, жалоб, мыслей о самоубийстве, он просто мальчик, а она просто девочка: "Пришла, деловито за рыком, за ростом, взглянув, разглядела просто мальчика. Взяла, отобрала сердце и просто пошла играть - как девочка мячиком". Вообще-то - гениально, и не нужно никаких рассуждений о том, какая у них была любовь. Девочка в короткой юбочке, заносчивая, гордая, исподтишка посматривает на мальчика и, если он заметит, вскидывает острое плечико - не очень-то и хотелось! А глаза говорят - очень хотелось. Мальчик краснеет и стесняется, и вдруг решительно подходит и дергает за косичку.
Это единственная поэма Маяковского о любви, где все светло и трогательно, и написал он ее не в начале любви, не в разгар чувств, а когда они с Лилей были в разлуке. Когда они были вместе, все было мучительно, и он всегда страдал, всегда "крики в строчки выгранивал", писал про цепи, на которых нацарапано имя Лилино. Печально, обидно, горько - что он чувствовал себя любимым только в письмах. Но Лиля как хотела, так и любила, и что же, все эти щеники, детики, лапы оборву, подтяжки, селедки, резиновые чашки, разве это не любовь?..
ЧЕЛОВЕК, 13 ЛЕТ
Любовь - это когда можешь умереть за него.
Любовь - это когда если он умрет, то и ты умрешь.
Любовь - это когда главное, чтобы он был счастлив.
А все остальное - это не любовь. И нечего притворяться и говорить, что это "тоже любовь", "такая любовь", "каждый любит по-своему". По-своему можно любить мороженое. А любовь - это когда…
Нет. Нельзя говорить "любовь - это когда" - это неграмотно.
Да, моя дорогая Я в тринадцать лет. Ты совершенно права. Нельзя говорить "любовь - это когда…". Лучше говорить "это - тоже любовь…", "ну, это такая любовь…", "каждый любит по-своему…".
Глава 9
Плохая компания предприятие "Брики. Маяковский"
Часто говорят: "Брики сделали Маяковского", и хочется возмущенно ответить: "Неправда! Это Маяковский сделал Брика! Брик даже в ссылках значится в первую очередь как друг Маяковского!" Но они так тесно связаны, к тому же Брик сделал Лилю, а Лиля в какой-то степени сделала Маяковского, так что неважно, кто кого сделал, важно, что их не разделить.
Все-таки связь Маяковского с Бриками была до конца не понятна никому из друзей и знакомых. Как будто каждый недоуменно пожимает плечами и, задумчиво морща лоб, говорит: "Ну, я вообще-то не зна-аю…".
Асеев пишет, что Маяковский "выбрал себе семью, в которую, как кукушка, залетел сам, однако же не вытесняя и не обездоливая ее обитателей… Это чужое гнездо он охранял и устраивал как свое собственное…" Чужое, почему чужое?..
Отношения Маяковского с Бриками были в разное время такими разными, что они и сами их не понимали, и все совсем запуталось.
Они сами называли свой союз, свое "гнездо" словами с коммерческим оттенком - "любовный трест", "любовный картель". И многие считают, что это было семейное предприятие, где Брики как бы хозяева, а Маяковский как бы наемный работник. Как будто Маяковский печет пирожки, Брик рекламирует и продает, а Лиля отвечает за связи с общественностью.
Но ведь всякая семья немного предприятие. В любой семье есть взаимные обязательства, есть расчет. У Бриков и Маяковского был, конечно, негласный договор, кто за что в ответе, но у них было и все остальное, что полагается в семье, - привязанность, страсть… Варенье варили. Нормальные люди, варенье варят, и все у них есть: и любовь, и расчет, и ссоры, и обиды, и нежность, и варенье. И каждый получает свою долю любви, уважения, материальных благ - это же и есть семья, этим семья и отличается от людей, которые вместе случайно и ненадолго.
В любой семье есть обязательные роли, без которых семьи не может быть: организатор, вдохновитель, исполнитель.
Организатор, конечно, Брик - руководит, обдумывает стратегию и определяет тактику, но не может сам проводить в жизнь свои идеи.
Для общего семейного процветания используют вдохновителя, самого обаятельного члена семьи - Лилю. Лиля мучает Маяковского, Маяковский пишет стихи, Брик на поэзии Маяковского создает себе культурно-политическое лицо.
Без исполнителя Брикам делать нечего, без него они - никто. Исполнитель у них в семье Маяковский. Но и исполнитель без них не может, он же не знает, что ему делать, как жить, о чем писать…
И все же это не так просто - нельзя считать, что исполнитель подкидывает любовь к Лиле в свой поэтический костер и пишет, что Брик велит. Маяковский для Брика еще и вдохновитель, как личность и как поэт.
Вот такая необычная картина - все роли перемешаны. Никто из них не может существовать поодиночке. Маяковский Бриков любит так, что жить ему без них невозможно, и Брики Маяковского любят так, что впору его возненавидеть или хотя бы немного помучить.
Конечно, отношения внутри этого треугольника были очень сложными. Есть страшноватые слова Шкловского о том, что Лиля ненавидела Маяковского за то, что гений он, а не Осип Максимович. Ну, наверное, не без этого. Брики не могли существовать без Маяковского, а к зависимости всегда примешиваются злоба и желание укусить руку дающего - чем он важнее, тем пусть будет более зависим и унижен! Лиля любила Осипа, он был ей ближе и дороже Маяковского, - "Щенков много, а кисов нет!", Маяковский не мог не понимать, что он часть ее любви к Брику, что он второй, всегда второй после Осипа.
…Да ведь сами же люди все сказали, зачем гадать?!
Маяковский в предсмертном письме: "Моя семья - Лиля Брик".
И дальше: "Стихи отдайте Брикам, они разберутся".
Ну вот, все сказано: стихи - Брикам, а семья - Лиля. Лиля, а вовсе не Брики.
Значит, это действительно было чужое гнездо?.. Если так, как же ему было жить, если его семья - он и Лиля, а еще есть Ося? Может быть, суть этого странного союза не в отношениях с Лилей, а в отношениях с Бриком, мужем его жены?
Кто же они друг другу, "Ося и Володя", "мальчики", "зверики"?
Кто был Брик Маяковскому?
Злой демон, начальник, эксплуататор, растлитель, соперник?
"Злым демоном Маяковского" Брика называет Луначарский. Красиво и страшно, но все же, кто это - злой демон? Злой демон - тот, кто владеет душой и нашептывает гадости, раздирает противоречиями, соблазняет. Мешает быть счастливым.
Но Маяковский и без посторонних злых демонов был несчастливый человек. Якобсон о нем жестко говорит: "Маяковский никогда не был счастлив… Он был очень тяжелый и глубоко несчастный человек…" Человек приходит в мир для страдания - эта красивая фраза относится не ко всем, но Маяковский уж точно пришел в этот мир, чтобы страдать. Ему все трудно, все трагически невозможно, даже самое простое - жить. А Брик пришел в этот мир с конкретными целями - читать книги, смотреть на Маяковского сквозь свои круглые очечки и придумывать теории языка. И вообще, когда рациональность одного уравновешивает эмоциональную нестабильность другого, какой же это демон?.. У Маяковского своих демонов в душе было достаточно и без Брика.
Ну хорошо, Брик - не демон. Брик - подчиненный Маяковского и одновременно начальник.
Брик-подчиненный восхищается стихами, анализирует, создает теории. В общем, теоретик культуры Брик зависит от творца Маяковского как человек, который может прийти в возбуждение только после того, как другой испытает наслаждение. Брик-начальник придумывает теорию и говорит Маяковскому, что писать.
Лиля говорит, что они были друзья: "…Я не знаю более верных друг другу, более любящих друзей и товарищей".
Брик и Маяковский были друзья без равноправия, это была дружба, похожая на наставничество, дружба старшего с младшим, изумляющим наставника своей гениальностью. Брика как раз в этом и обвиняют - в наставничестве. Что он загубил Маяковского как лирического поэта. Что если бы не Брик с его лефовскими штучками…
Журнал "ЛЕФ" - "Левый фронт искусств", его главная идея - искусство должно служить утилитарным целям. То есть давать людям не какую-то эфемерную красоту, а то, что им нужно для жизни. Художники должны вместо живописи рисовать плакаты и рабочую одежду, "работать на ситец". Писатели и поэты должны приспособить свою музу к потребностям социализма. "Евгений Онегин" был бы написан и без Пушкина.
Главный идеолог ЛЕФа - Осип Брик. Брик сформулировал позицию: давайте заменим искусство производством, книгу - газетой, картину - ситцем. А Маяковский его позицию озвучивал, кричал, красиво метал громы и молнии и писал агитки.
…Так вот, если бы не Брик с его лефовскими штучками, Маяковский не писал бы агитки. Такое Брику предъявляется обвинение. Если бы не Брик, Маяковский не тратил бы свой гений на всякие совнархозы, бюджеты, прозаседавшихся. Именно из-за Брика Маяковский растрачивал себя на рекламу, из-за Брика гениальный поэт работал как поденный сочинитель рекламных текстов, как халтурщик в рекламном агентстве, рекламирующий прокладки и памперсы.
Это правда или нет?..
"О Маяковском с 1922 года никто всерьез и не говорит "кроме, как в Моссельпроме"…" - это пишет поэт Бенедикт Лившиц Бурлюку.
А Брик говорил: "Нигде кроме, как в Моссельпроме" - это лучшее, что Маяковский написал. Шутка, конечно, это шутка, но с душком.
Главным заказчиком Маяковского был Моссельпром, а Брик был членом правления Моссельпрома. Для этой организации Маяковский написал сотни рекламных текстов и слоганов про галоши, конфеты, сигареты. Брик для Маяковского был, с одной стороны, заказчик, а с другой стороны, член семьи, которая жила на полученные за эти заказы деньги. Реклама очень хорошо оплачивалась, здесь и Лилины шубки, и заграничные путешествия, и чай с вареньем - типичный семейный подряд. Но… Брик, конечно, тоже пил чай с вареньем, однако и для самого Маяковского было очень важно хорошо зарабатывать.
Есть и другое обвинение в нечистоплотности: Брик пользовался положением Маяковского и обаянием Лили, чтобы иметь влияние, открытый дом и главных чекистов в гостях. Без Лили и Маяковского он был никому не интересен… Ох, ну уж это точно неправда! Брик и сам был влиятельным человеком, и в истории литературы у него есть собственное место - организатор группы ОПОЯЗ, глава ЛЕФа.
Если бы не Брик… все из-за Брика! Брик - эксплуататор, а Маяковский - раб… Брик виноват, что поэзия Маяковского стала утилитарной, поступила в полное распоряжение власти - напиши это, не пиши то… Брик виноват, что Маяковский стал инструментом власти. Брик виноват, что Маяковский хотел, чтобы ему "задания давал Госплан". В общем, Брик Маяковского погубил, развратил в смысле интимных отношений его поэзии с советской властью, в результате чего Маяковский перестал быть поэтом.
А если бы не Брик, Маяковский писал бы лирические стихи, и мы сейчас бы его любили, а не только эта "краснокожая паспортина", которую мы со школы ненавидим.
Обвинения красивые, но справедливо ли это "виноват", "виноват"?.. А бывает ли так, что один во всем виноват, а другой совсем нет? Не похоже ли это на "он не виноват, он просто попал в дурную компанию"? Что же, Маяковский вынул из себя свой дар и вручил Брику - на, Ося, владей… А что, если бы не Брик, Маяковский не поставил бы себя в унизительную зависимость от власти? А разве справедливо, что Брика за дружбу с Маяковским как только не называли, как только не ругали?!
Современница Бриков и Маяковского, художница Елизавета Лавинская, считает, что Маяковский был жертвой, а Брик - растлителем. Не в сексуальном смысле, а в том, что Брик придумывал нехорошие теории искусства, которые растлили хорошего мальчика Маяковского. Кстати, Лиля очень возмущалась, когда один из музеев купил мемуары Лавинской, потому что она там "клевещет" на Брика. Лиля - прелесть, она искренне уверена, что солнце вращается вокруг нее и немножко вокруг Оси. Если что-то не так говорят, как ей хочется, то это клевета. А неправильные мемуары нужно выбросить.
Клевета ли это на Брика - назвать его растлителем? Нет, конечно! Это огромная клевета на Маяковского. Ведь если есть растлитель, большой мерзкий дядя, то есть и придурковатая малолетняя жертва. А Маяковский не был жертвой. Он не был даже жертвой любви или Лилиного "коварства" - в своих отношениях с Лилей он вел себя совершенно осознанно. И уж тем более он не был жертвой умного дяди в очках, говорящего - эй, умственно отсталый, повторяй за мной, как надо думать, писать, жить… Отношения с Бриком были совершенно осознанные, кроме, может быть, самого главного, чего человек сам про себя понимать не может. Но зато понимают другие.
"…Роль Брика в жизни Маяковского была несомненно положительная…" Написавшая это Н. Мандельштам совсем не добродушная дама, а человек с придирчиво-злым умом, она очень редко о ком-то отзывается "положительно".
"…В агитационной теме Маяковский нашел некоторую компенсацию. Она отсрочила конец и дала Маяковскому сознание цели и необходимое для таких людей ощущение силы…"
Маяковский слабый, ему нужно прислониться к сильному. А "сильным" для него была эпоха, то есть "Госплан", "краснокожая паспортина" и прочее. Но "то, на что он ставил, оказалось не силой, а немощью". Власть оказалась не очень, эпоха оказалась не очень - так не Брик же в этом виноват.
Маяковский сам хотел служить революции. Он сам хотел служить революции, но не очень сам знал, как жить. И не будь Брика, в роли старшего друга и наставника, в роли некоего по жизни костыля выступил бы кто-то другой, кто бы указал путь, сказал: "Пиши стихи о краснокожей паспортине…"
Осип Брик был еще в одном, очень важном, Маяковскому нужен - Маяковский не умел читать и писать. Не то чтобы он совсем не знал грамоты, но у него были проблемы. Правописание в этой семье знал Брик. Начиная с 1916 года он расставлял в стихах Маяковского знаки препинания ("На, Ос. Расставь запятатки"). И книги в этой семье читал Брик. Как-то раз Маяковского спросили про библиотеку - есть ли у него библиотека, что он вообще читает как культурный человек. Маяковский ответил - у меня библиотека, общая с Бриком. Это он сказал просто, чтобы не приставали, - библиотека была Брика, а не общая. Но дело не в том, что библиотека принадлежала Брику, а в том, что с литературой работал Брик, подбирал для Маяковского материалы. Маяковский умел писать стихи, но совсем не умел что-то прочитать, узнать. Брик не умел писать стихи, но умел найти, узнать.