Те сдвинули ржавую крышку в сторону. Из кромешной черноты на братков повеяло тяжёлым гнилостным запахом. Пискарь присел у края колодца и посветил захваченным из машины фонариком.
Вон они, жмурики... - сказал он тихо. - Лежат...
Сумки или пакета не видишь? - нетерпеливо спросил главарь.
Пискарь с минуту молча водил лучом по осклизлым кирпичным стенам и дну.
Вроде что-то белеет... Похоже на пакет...
Дай сюда, - Габай вырвал у него фонарик и сам склонился над колодцем. - Белеет, говоришь? Где?
Вон там, справа.
Где?
Да вон, где голова.
Что-то не вижу.
Над колодцем наклонился Гугнивый.
Вроде, правда, белеет, - сказал он.
Качок, тоже всматривавшийся в слабое световое пятно, испускаемое фонариком, заявил:
Пакет там вроде есть, но не белый, а чёрный. Лежит слева, у ноги.
Габай, отдуваясь, выпрямился.
Надо спуститься и всё осмотреть. - Он взглянул на Коляна. - Не зассышь?
Что я, жмуриков не видел? - с наигранной беспечностью ответил тот. - Слазаю в один момент.
Пискарь вручил ему резиновые перчатки и фонарик, и тот, держась за металлические скобы в стене колодца, быстро полез вниз.
Подумав, Габай отправил вслед за ним Рому.
Ничего, вдвоем там поместитесь, - сказал он. - Одна голова хорошо, а две лучше.
Братки сгрудились у колодца и смотрели, как внизу прыгает свет фонарика, временами загораживаемый силуэтами спускающихся парней. Наконец Колян достиг дна. Фонарик почему-то погас и снова не загорелся. В ту же минуту из тёмной глубины донёсся чей-то негромкий возглас, а потом глухой звук, как будто что-то шлёпнулось в грязь.
Габай и его люди напрягали зрение, но разглядеть что-либо в кромешной тьме колодца было совершенно невозможно.
Рома! - крикнул Габай. - Колян! Что там у вас?
Никто не отозвался.
Колян! - заорал Гугнивый.
Ответом была тишина.
Габай выругался, а Пискарь нервно хохотнул.
Может, жмурики их того... схватили ледяными пальцами? - попытался он пошутить.
Но главарю было не до шуток. В душе его зашевелились тревожные предчувствия. Он смутно помнил, что покойный Папанин что-то говорил ему про этот колодец, что-то такое особенное, но что - вылетело из головы, хоть убей.
Ванёк, - обернулся он к Дугину. - Слазай туда, а то молодые что-то не разобрались. Только осторожно!
Без фонарика? - Дугин опасливо заглядывал в колодец.
Зажигалкой посветишь, - сказал Габай. - Ну, давай быстрей!
Дугину лезть не хотелось, но выбора не было. Габай не терпел возражений. Ваня спустил ноги вниз, нащупал ими сначала одну скобу, потом другую. Он спускался, словно погружался во мрак. Братки ещё какое-то время видели его голову и руки, но вскоре исчезли и они.
Ваня, как ты? - окликнул его главарь.
Нормально... - глухо отозвалось из колодца. - Только воняет здесь... Воняет чем-то...
Судя по доносившемуся шороху, Дугин ещё спускался. Бандиты напряжённо прислушивались.
Шорох в колодце затих.
Габай... - расслышали они невнятный вопль.
Что?
Голову кружит...
Что? Что он сказал? - Гугнивый поворачивался то к Качку, то к Пискарю.
Что-то про голову, - ответил Качок. - Тише ты!
Может, там газ? - предположил Пискарь, и прибавил почему-то шёпотом: - Иногда в коллекторах набирается газ...
Какой газ? - спросил Гугнивый.
А хрен его знает... Я в газете читал, рабочие однажды спустились в коллектор - и кранты. Надышались газом и коньки отбросили.
Ваня! - закричал Габай. - Слышь?
Он и братки ещё минут десять сидели у колодца, время от времени начиная звать то Дугина, то Рому, то Коляна.
Головокружение Габай и Качок почувствовали одновременно.
Меня что-то мутит, - пробормотал Качок и принялся растирать своё мясистое лицо, тереть затылок и виски. - Там, наверно, и правда газ...
Все отошли в сторону и уселись под кустами.
Папаня наверняка знал, что там газ, - сказал Пискарь.
Габай смутно подумал, что Папанин, когда привезли сюда кавказцев, действительно говорил что-то про газ.
На спине у него выступила испарина.
Но в ту ночь, когда мочили кавказцев, я ничего не почувствовал, - пробормотал он.
Потому что дело заняло пару минут, - ответил Пискарь. - А если б мы тогда сидели тут полчаса, как сейчас, то почувствовал бы!
Превозмогая тяжесть в голове, Габай вернулся к колодцу. Он тоже слышал про загазованные коллекторы, в которых люди умирали за считанные секунды, но никогда не придавал этому значения. Сейчас же его всего сводило от нервного напряжения. Неужели он нарвался на такой коллектор, и газ, скопившийся на дне, убил трёх его бойцов? В это жутко было поверить!
Он снова начал звать Дугина.
Мрак в колодце безмолвствовал.
В ноздри бил дурманящий гнилостный запах. Голову Габая, помимо его воли, клонило всё ниже и ниже. Он на четвереньках отполз от отверстия.
Минут пять он сидел скрючившись, тяжело дыша.
Может, они там только сознание потеряли, а ещё живы, - предположил Качок.
Габай понимал, что ему, как главарю, надо срочно что-то предпринять. Он должен показать, что заботится о своих людях.
Нужны противогазы, - просипел он, поднимаясь. - Гуг, звони Бредихину, у него есть. Пусть с противогазами летит сюда, договорись с ним, где встретиться. Фонарь пусть захватит...
Гугнивый, кивнув, принялся нажимать на кнопки мобильника. Затем он и Качок отправились к машинам, сели в одну из них и покатили встречать Бредихина.
Габай с Пискарём устроились в десятке метров от колодца и закурили.
Разговаривали мало. Сидели, смотрели на черневшее в земле отверстие, втайне надеясь, что в нём покажется голова кого-нибудь из спустившихся туда братков.
Когда прибыл Бредихин с двумя противогазами, главарь велел Гугнивому надеть маску, взять фонарь и лезть в колодец. Сам он тоже надел маску, но спускаться не стал, остался у края наблюдать за карабкающимся по скобам товарищем.
В свете мощного фонаря, привезённого Бредихиным, были хорошо видны человеческие тела, лежавшие вповалку на дне.
Гугнивый пробыл в колодце не больше минуты.
Кранты пацанам, - стягивая маску с запотевшего лица, выдохнул он. - Все жмурики...
Габай в сердцах выругался.
А сумка с камнями?
Гугнивый скорчил недоумевающую рожу.
Не видел.
Сумка может лежать под телами, - сказал Пискарь. - Ты тела переворачивал?
Нет, конечно.
Главарь велел достать из машины буксировочный трос. Гугнивому снова пришлось лезть в колодец. Он обвязывал концом троса отравившихся братков, а сверху их вытягивали по одному. Когда всех троих извлекли на поверхность, Гугнивый ещё какое-то время копался на дне, однако никакой сумки не нашёл.
В колодец спустился сам Габай. Шарил повсюду, бесцеремонно откидывая полусгнившие останки кавказцев. Даже сунулся в чёрное отверстие сбоку, в котором смутно виднелись какие-то изъеденные ржавчиной трубы.
Нет камней, это факт, - пропыхтел он, выбравшись наверх и стянув с себя маску.
Опять покойничек нам липу замастырил, - сдерживая злость, заметил Качок.
Да, конкретный косяк из-за него упороли... - согласился с ним Гугнивый.
Габай, стараясь не смотреть на уложенные рядком трупы, уселся под куст и вдохнул полной грудью. Воздух после недавнего дождя был сырым. Небо затягивали темнеющие облака. Габай минут пятнадцать сидел в бездумном оцепенении, с тупой тяжестью в голове. Наконец встал.
Лады, задвигайте крышку, - велел он. - Мы с Гугом и Качком щас едем к Михалю, а вы, - он посмотрел на Пискаря и Бредихина, - загружайте пацанов в машину. Отвезёте их к Чурке в деревню и спрячете у него пока. Насчёт похорон потом будем думать.
С Михалём, этой придурью грёбаной, надо потолковать круто, - сказал Качок, скрипнув челюстями. - А будет снова юлить - уроем на хрен! Доктору вломим заодно!
Глава 12
Всю дорогу до больницы бандиты молчали, подавленные новыми смертями. Габай, несмотря на свойственное ему самообладание, был испуган и растерян. За каких-то три дня полегла почти половина его банды, не говоря уже об исчезновении камней и крупной ссоре с Жихарём. Бандит не знал, что и подумать. Наверное, в его жизни наступила чёрная полоса, и как долго она будет продолжаться - одному Аллаху известно.
Уже подъезжая к больнице, Габай созвонился с доктором. Леонида Аркадьевича, судя по голосу, его новый визит не обрадовал. Эскулап начал просить приехать завтра, поскольку Денис сейчас отдыхает, но Габай рявкнул в трубку:
Мы бабки тебе заплатили? Заплатили! Значит, давай, готовь его к базару.
Он, Качок и Гугнивый вошли в морг и поднялись по лестнице. Доктор встретил их у дверей лаборатории.
Сожалею, - он разводил руками, - но Денис спит... Его нельзя беспокоить...
Ни хрена себе - нельзя беспокоить! - разозлился Качок. - Эту крысиную рожу!
Тише! - испугался доктор. - Говорите тише!
Лапши нам на уши навешал, а теперь, вишь ли, спит, - и не думал понижать голос Качок, грубо оттирая доктора от дверного проёма.
Братки обступили аквариум. Динамик молчал. Из него не доносилось даже монотонного хрипа, как в прошлый раз.
Габай, выругавшись, схватил микрофон:
Михаль! Слышь?
Я же вам говорю, он спит, - проблеял доктор.
Разбуди его, быстро!
Леонид Аркадьевич посмотрел на часы.
Я ввёл ему в кровь снотворное и он будет спать ещё как минимум полтора часа. За это время разбудить его невозможно, при всём желании.
А ты введи ему чего-нибудь, чтоб проснулся, - сказал Гугнивый.
Говорю вам, это невозможно. Любое возбуждающее средство немедленно убьет его.
И х... с ним! - рявкнул Качок.
Габай недовольно толкнул его локтем.
Потише! Пока он не откинулся, я должен с ним побазарить... Полтора часа, говоришь? - обернулся он к доктору.
Как минимум.
Габай кивнул.
Лады. Тогда через полтора часа мы подвалим. И смотри, - прибавил он с угрозой, - очень тебе советую, чтоб Дениска был в форме!
Гугнивый заглянул в кабинет. Ассистентки там не было.
Да, ты смотри! - Он зверски оскалился и по-бандитски раскинул перед доктором пальцы. - Чтоб Дениска был в форме, понял, нет?
Доктор удивлённо воззрился на него.
Бандиты "обмыли" гибель товарищей в ближайшем кафе и в намеченное время вновь появились в аллеях больничного сада. Возбужденные выпивкой, все трое были настроены на самый решительный разговор с "козлом" и "жмуриком". По-другому Михалёва они в своих разговорах не называли.
Леонид Аркадьевич поджидал их на пороге морга.
Только что очнулся, - сообщил он. - Буквально пять минут назад. Но нельзя сказать заранее, насколько он будет адекватен. Сознание его неустойчиво в психосоматическом плане. Оно то проясняется, то становится путаным. Вы это почувствуете по его ответам... - Вместе с бандитами он поднялся по лестнице. - Причину я пока объяснить не могу, необходимо провести ещё целый комплекс исследований...
Габай подошёл к аквариуму.
Михаль! - гаркнул он в микрофон. - Ты проснулся?
Это кто? - отозвался динамик после секундной заминки.
Ильяс, - ответил бандит. - Пришёл тебя проведать, братишка.
Братишка... - злобно скривившись, пробурчал Качок.
Ильяс? Добрый день. Хотя, может быть, сейчас вечер.
Точно, вечер уже. Короче, братан, туфту ты нам напорол про колодец, - говоря это, Габай глазами показал Гугнивому на доктора: дескать, убери его отсюда. - Были мы там только что...
Ступай, Аркадьич, у нас свои дела с Денисом, - зашептал Гугнивый.
Того не нужно было просить дважды. Он подскочил к двери кабинета и скрылся за ней, но захлопнуть её перед носом братка не успел. Схватившись за ручку, Гугнивый удержал её и заглянул в кабинет.
Куколка, - его губы сами собой растянулись в улыбке. - Не могу спокойно пройти мимо, как видишь. Что ты делаешь сегодня ночью?
Ольга сидела за столом спиной к двери. Когда Гугнивый заглянул в комнату, она даже не обернулась, только при звуке его голоса испуганно втянула голову в плечи.
За неё ответил доктор:
Ольга Николаевна сегодня на ночном дежурстве. Не беспокойте её, пожалуйста, - и он попытался закрыть дверь.
На ночном? - Браток продолжал держать ручку. - Обалдеть! А я как раз свободен всю ночь.
Ей необходимо следить за больным!
Вместе последим, - Гугнивый засмеялся. - От нас он не слиняет...
Гуг, сюда иди! - рявкнул раздражённый Габай, у которого что-то не заладилось со связью. - Денис, Денис, слышишь меня?
В хрипе, доносившихся из динамика, ничего невозможно было разобрать. Гугнивый вынужден был отпустить дверь. Она тотчас с треском захлопнулась.
Аркадьич, он опять не отвечает! - закричал Габай, но тут динамик ожил, видимо продолжив прерванную технической неполадкой фразу:
... а я до того замотался, что ног под собой не чуял. Мы целый час пешком тащились по лесу.
Что? - насторожился Габай. - По какому лесу? Это когда было?
Мы возвращались из Ярославля и у нас сломалась машина. Её в Ярославле угнали Колян с Дугиным, а она возьми и остановись на дороге. А кругом лес.
Это ещё весной было, - буркнул Качок.
Денис, это было весной, - повторил Габай, - а нас интересует тот день, когда ты с Папаней и Сеней на "Вольво" хренакнулся. Тот день, понимаешь?
Динамик замолчал.
Щас опять какую-нибудь лажу выдаст, - прошипел Качок.
Да, я жил у Папани в деревне, - заговорил Михалёв. - Лидия поила нас квасом собственного изготовления. Я помню её белые руки с пухлыми пальчиками. На одном пальчике было золотое колечко с розовым камушком. Что это был за камушек? Брильянт?
Хоть это помнит, козёл... - шепнул Качок.
Нет, фальшивка, - ответил в микрофон Габай. - Ты нам не про Лидию, а про Папаню расскажи. Что он делал перед отъездом в Москву?
Папаня? - Последовала очередная пауза. - Папаня спал, квас пил. А потом мы с ним пошли прогуляться.
Прогуляться? - Габай переглянулся с братками. - На хрена?
Да в соседнюю деревню пошли. Ходили к этой, как её. Толстуха, красится под блондинку, знаешь?
Раиска! - воскликнул Гугнивый. - Любовница Папани. Ну, точно, значит, Папаня в тот день у неё побывал! - И он с ухмылкой прищурил глаз. - Зашёл к ней потрахаться...
А Михаля он зачем с собой потащил? - спросил Качок.
Габай переадресовал вопрос Михалёву.
Чтобы я на стрёме постоял, - ответил тот. - У толстухи муж мог вернуться в любую минуту, так я должен был сидеть на сене и сечь за дорогой. Когда, значит, придёт муж, я должен был свистнуть.
Ладно, ходили вы к Раиске, - продолжал допрос Габай. - А мешочек с камнями где был? Куда его Папаня дел?
Не знаю. Вообще-то, Папаня в тот день всё время с каким-то пакетом таскался, из рук его не выпускал. Даже к толстухе с ним ходил.
К Раисе?
Да-да, теперь я вспомнил. Её Раисой звали.
Габай задумался.
Ну, а дальше? - спросил он.
Что дальше?
Куда он пакет дел?
Не знаю.
Ты должен знать, потому что кроме тебя некому! - взревел главарь. - Думай, думай!... Папаня таскался с пакетом всё время или иногда без пакета?
Гугнивый подтолкнул его локтем:
Ты спроси, трахнул Папаня Раиску или нет, - он хохотнул. - А то, может, муж подвалил в самый момент?...
Габай отмахнулся:
Иди ты... У тебя одна гребля на уме, - он снова повернулся к аквариуму. - Стало быть, Папаня с этим пакетом и к Раиске ходил?
Да, - бесстрастно подтвердил динамик. - Только вот когда назад возвращались, у него, по-моему, пакета не было.
Так не было или был?
Михалёв несколько секунд думал.
Не было. Точно не было.
Гугнивый удивлённо посмотрел на главаря.
Неужели он камни у этой дуры оставил? Вот мудило!
Мысли с трудом, как мельничные жернова, поворачивались в голове Габая. Какое-то время он молчал, наморщив лоб, а потом произнёс глубокомысленно:
Не оставил, а спрятал.
Точно, - закивал Гугнивый. - У Раиски их никому и в голову не придёт искать!
Она их так просто не отдаст, - сказал Качок. - Я её знаю. Такая стерва, что удавится, а не отдаст.
Пусть попробует, - хмыкнул Гугнивый.
Папаня мог спрятать их у неё тайком, - словно думая вслух, проговорил Габай. - К примеру, когда она вышла на пять минут.
Точно-точно, - подтвердил Гугнивый. - Папаня сделал в доме у Раиски тайник и заныкал туда камни с бабками! Элементарно, Ватсон!
Главарь взглянул на часы. Был девятый час вечера.
Придётся ехать. Завалимся к ней всей кодлой, покажем ствол и она сразу расколется. - Он подошёл к кабинету. - Аркадьич, мы сваливаем! Сеанс окончен!
Из кабинета, стараясь не слишком широко раскрывать дверь, высунулся доктор.
Что-то на сей раз вы недолго говорили, - заметил он, косясь на Гугнивого.
Некогда потому что, - Габай устремился к лестнице. - Я тебе ещё позвоню.
Гугнивый с Качком заторопились за ним.
Леонид Аркадьевич проводил их до выхода из морга.
Скажите пожалуйста, какое Денис произвёл на вас впечатление? - спрашивал он на ходу. - Он был адекватен или путался в ответах? Мне это нужно для дневника наблюдений.
Он в нормальной форме, - сказал Габай.
Как был бревном, так бревном остался, - буркнул Качок. - Так и напиши в дневник.
Глава 13
Прежде чем отъехать от больницы, Габай тут же, из машины, обзвонил всех уцелевших членов банды. Сбор назначил через два часа у себя на московской квартире. Оттуда должны были все вместе ехать к папаниной вдове, от которой до дома Раисы рукой подать. Габай собирался нагрянуть к любовнице Папанина внезапно, среди ночи, и устроить у неё основательный обыск.
Братки съезжались долго. Последние двое прибыли только во втором часу ночи, и то после повторных звонков.
У Пискаря никто трубку не берёт, - констатировал Гугнивый.
Опять, небось, в загуле, хрен лысый, - пробурчал Качок.
Дождётся он у меня, - сказал главарь. - Откручу ему голову собственными руками...
Критически оглядев бойцов, он отсеял двоих, которые от выпитого едва держались на ногах. Затем он и остальные семеро расселись по двум "Жигулям" и покатили в Подмосковье.
По дороге Габай обсудил с братками детали предстоящей операции. Решено было сначала заслать на двор к Раисе Саню Водолазова, как самого прыткого, чтоб посмотрел, закрыты ли двери и окна. Если будет возможность, Саня проникнет в дом и посмотрит, на месте ли раисин муж. Тот был капитаном милиции и, насколько было известно браткам, характер имел крутой. Наверняка держал при себе огнестрельное оружие. Одно было хорошо - он часто и подолгу отлучался из дома. Но если он в доме, то его следовало нейтрализовать в первую очередь.
Гуг и Качок, мента поручаю вам, - говорил Габай, вертя руль. - Мочить его, наверно, не стоит. Только пригасите слегка, чтоб не хрюкал.
Сделаем как надо, - братки самодовольно ухмылялись.
Свет фар вспарывал ночную темноту. В разрывах облаков показывалась ущербная луна, заливая серебристым сиянием мокрые после дождя деревья, поля и дорогу, и снова скрывалась.